Еще во время просмотра я заметила, что друг друга они предпочитают называть без буквенного обозначения. Да и звучит это совершенно иначе, как-то более мягко, что ли. Не так официально.

— Ты — моя личная головная боль, — усмехнулся он. Так, а что в эмоциях? Волнение, беспокойство и тень страха напополам с осторожностью. У обоих. А М-24... Оп-па. Внезапно, однако. В эмпатическом диапазоне он стал чувствоваться иначе, у него словно начала проклевываться аура. Что-то знакомое... Никак не могу понять, что именно.

— Вижу, ты прибавил в силе, двадцать четвертый, — улыбнулась я ему. — Поздравляю.

— Не я один, — голос модифицированного был сух. — И это одна из тем, на которую мы хотели поговорить. Ты заключила с нами контракт?

Стоп. Что?

— С чего это вы взяли? — склонила я голову на бок.

— Ты прекрасно знаешь, — прошипел седой. — Что ты с нами сделала, когда удаляла закладки?

Хм... А я с ними что-то делала? Прикрыв глаза, я скользнула в их память — и только восхищенно выругалась, мысленное, естественно. Как такое вообще возможно, а?

— Так, постой-постой, — я выставила перед собой руки. — Итак, твоя трансформация изменилась, двадцать первый, а способности двадцать четвертого к ментальному воздействию увеличились, да еще и болевой порог повысился... С болевым порогом, по крайней мере, все понятно. Болевая чувствительность тесно связана с индивидуальными психологическими особенностями каждого человека как отдельно взятой личности, так что нет ничего странного, что после приведения твоего сознания в порядок она повысилась...

— Карада, — прервал меня Франкенштейн.

"Люди не могут заключать контракты, если с ними предварительно не заключил контракт один из них. Это просто невозможно."

— Прости, — улыбнулась ему я и повернулась к эмычам. — Ребят, я действительно не заключала контракт. Возможно, управление вашими способностями завязано на некие психические параметры, которые после моего вмешательства начали приходить в норму. Другого объяснения у меня пока нет, слишком мало данных.

А ведь я уже встречалась с чем-то подобным, в одном мире, где магия и псионика являлись разными полюсами сил человека. Но сейчас у меня слишком мало информации, чтобы делать выводы! Хочу в лабораторию...

— Допустим, это так, — М-24 не сводил с меня внимательного взгляда.

— Оставим пока это, — покачал головой директор. — Зачем именно вы пришли?

— Мы хотим сотрудничать, — спокойно произнес М-21. Ну как спокойно... Эмоции его выдавали. — Мы хотим помочь вам.

— Помочь? — склонил голову на бок блондин.

— Вы знаете, что детям угрожает опасность, — продолжил модифицированный. — Конечно, это мы первыми напали на них, но нам-то известно, что ничего существенного они не видели. Если бы мы хотели убить их, мы бы не стали затягивать. У нас было достаточно возможностей покончить с ними. А после того, как появились вы, нам и вовсе стало не до этого. Нам нет никакого смысла конфликтовать с вами. Тем более, что к нашему заданию вы не имеете никакого отношения...

— Агент Джейк считает иначе, — прищурился Франкенштейн.

— Неважно, — произнес двадцать четвертый. — Теперь наше задание взяли на себя Джейк и Мэри. Они считают, что нет ни малейшего смысла оставлять в живых потенциальных свидетелей. Вы неплохо отдела Джейка, а он считается жестоким даже по меркам организации. Теперь из-за полученных ран он станет еще злее. Лишь вопрос времени, когда он выйдет на детей.

— Что вы можете предложить?

— Это самое время. Мы обязаны следовать за Джейком и Мэри, и, когда они найдут детей, мы будем рядом. Мы сможем удержать их от убийства до вашего прихода, даже если придется раскрыть себя.

Ну что же, условия оглашены.

"Директор?"

Тот только искоса взглянул на меня.

"Опасно."

"Вот еще! Даже если они будут выискивать по отдельности, за нами все равно преимущество. Допустим, поймают они одного, и что? В инциденте с инфицированным участвовали и я, и Рэйзел-ним. Им нужны все четверо. Я не буду ни на шаг отходить от детей и попадусь вместе с ними, если до того дойдет. А там, на месте, я просто выкачаю информацию и позабочусь о том, чтобы Шинву и Ик-Хан выжили. Но если же мне удастся попасться одной, то тем лучше."

Легкое волнение.

"Справишься?"

"А то!"

Франкенштейн только вздохнул — и посмотрел на своего мастера. Тот только коротко кивнул.

— Мы принимаем вашу помощь, — кивнул блондин. — Со своей стороны, мы знаем о ваших проблемах. Я могу стабилизировать ваше состояние, а дальше ваши услуги готово купить одна контора с методами более мягкими, чем у вашего Союза. Новые паспорта, новые лица... В общем, они помогут вам скрыться от организации.

Двое модифицированных только переглянулись. Какое-то время они молчали, а затем...

— Мы согласны, — произнес наконец седовласый. — Какие ограничения?

— Как только Джейк и Мэри умирают, мы выводим вас из игры, — ответила я. — Не нужно волноваться, это будет скоро.

Какой-то неприятный холодок прокатился по коже. Плохое у меня появилось предчувствие...

— Сможете с нами связаться по этому номеру, — бросил нашим визави визитку Франкенштейн. Ух ты, поймали! — И отобранный телефон верните.

— Держите, — а вот теперь телефон пришлось ловить мне. Две трубки... И что с ними делать? Надо будет один спрятать получше, чтобы не нашли при следующем похищении. — Мы будем звонить вам сами.

Оставалось только кивнуть. Вполне рациональное предложение.

— Мы уходим, — произнес Рэйзел и направился к выходу. Ну что же... Вот и окончена встреча. Спокойно прохожу мимо двадцать первого и киваю ему. Прощаюсь с двадцать четвертым.

И почему-то не покидает ощущение, что в следующий раз мы встретимся при не столь мирных обстоятельствах...

* * *

Небольшой кабинет был весьма неплохо обставлен. В шкафах у одной стены стояли книги в аккуратных переплетах, на столе стоял весьма приличный по мощности компьютер, кресло за столом и диван выглядели недешево, а одну из стен полностью закрывали жалюзи, и если не знать, что данная комната находится на минус восьмом этаже, то можно подумать, что жалюзи закрывают окно во всю стену, из тех, которые бывают в весьма дорогих квартирах или офисах в небоскребах. Вот только ни один из тех, кто находились сейчас в кабинете, не был его хозяином. Гениальному ученому, занимавшему далеко не низкий пост в Союзе, данное помещение уступил руководитель этого филиала — а женщина, цепной пес организации, была его гостьей.

— Я ознакомился с отчетом, эти сведения определенно будут нам полезны, — отложил мужчина в сторону стопку бумаг, которую пролистывал до этого. — Впрочем, лично меня больше заинтересовали принесенные тобой новости.

Мужчина был еще не стар — лет сорок, сорок пять от силы — но уже полностью сед. Волосы он аккуратно зачесывал назад, ухоженная бородка обрамляла лицо, а очки в тонкой оправе, постоянно отблескивая, мешали различить выражение его глаз. Казалось бы, простой ученый или бизнесмен... Вот только это впечатление портили шрамы, вряд ли полученные в результате операций: два на лице и один на кисти.

— Я слышал, полученные Джейком раны так и не затянулись, вопреки всем ожиданиям.

— Да, с момента боя его состояние практически не улучшилось, — отчиталась Мэри. —

— Любопытно. Джейк в последнее время неплохо справлялся с заданиями. И после всего потерпеть поражение... Что ты думаешь по поводу того, кто ранил Джейка?

— Никогда не думала, что среди наших врагов есть кто-то настолько сильный. Однако больше всего меня беспокоит его способность блокировать регенерацию.

— Впрочем... Если мы выясним природу этой особенности, это может дать нам дополнительные плюсы. Пожалуй, я займусь этим.

* * *

Попасть домой сразу после встречи с эмычами мне так и не удалось. Держащую меня за локоть ладонь Франкенштейна можно было трактовать только как очень настойчивое приглашение, отвечать на которое отказом будет очень невежливо. Так что мне пришлось соглашаться. А там... Рэйзел уселся на диван, меня настойчиво усадили напротив, а Франкенштейн встал над душой. Ну все, сейчас допрашивать будут! И верно — по ментальной защите пришелся неслабый удар. Вот же... Но пришлось принимать правила и убрать несколько защитных слоев. Немного, не хватит, чтобы читать память как открытую книгу, но эмоции и поверхностные мысли будут как на ладони.

Все, Карада, попалась. Кто же знал, что все так будет? А теперь прости-прощай, жизнь. Меня вряд ли отпустят. Умирать... Страшновато, не более. Как и тогда, в доме Орочи. Как я говорила? "Страшно лишь, что многого не успела". Карада для меня тогда была всего лишь маской, а те слова — игрой. Но маска стала моим лицом, а игра судьбой. Заслужила ли я это? Несомненно.

Жаль лишь, что с семьей не увижусь...

— Люди, в своем большинстве, не могут заключать контракты, давая силу окружающим, — начал директор. Судя по всему, тут за это жестоко карают... — Чтобы дать силу кому-то, человек должен предварительно сам получить ее через контракт.

— Я не заключала никакого контракта с М-21 и М-24, — честно и твердо ответила я. Если уж умирать, то не просто так.

— Но контракт ты заключала, — произнес ноблесс.

Как? Как он смог почувствовать знак Пишущей в ауре? Никто до него не мог, только Инэ Обманщица?

— Кто такие Пишущая и Инэ Обманщица? — последовал незамедлительный вопрос. Вот же...

— Они — сильные... существа с необычной силой, — перед глазами промелькнули образы женщин, кажущиеся антиподами друг друга. Аристократичная и хрупкая шеф в простом и элегантном белом платье и Обманщица, больше похожая на наемницу, эдакая стерва с самодовольной улыбкой, поигрывающая своими неизменными кинжалами-саями. Мне их обеих не жалко, еще неизвестно, которая из них страшнее, а зуб у меня есть на обеих. Жаль, что Рэйзел не сможет добраться до них! — Насколько я знаю, они не интересуются происходящим в мире.

Не думай, Карада, не думай... А, что толку. Знаю я эту тактику допроса, когда вопросы задаются вразнобой, чтобы допрашиваемый начал путаться в своей легенде и прокололся. Сама же ее частенько употребляла, как раз, вкупе с ментальным давлением...

— Которая из них заключила с тобой контракт?

Млять. И догадался же...

— Пишущая, — нехотя ответила я. Ненавижу эту тварь, и контракт ненавижу! Дернул же меня черт тогда согласиться... Теперь мне кажется, что лучше было раствориться в той атаке, чем заключать контракт с ней.

— Мастер? — недоуменно обратился Франкенштейн к ноблесс. — Но ее сила...

Да она и до контракта у меня была!

— Что дал тебе контракт?

Уж точно не силу, на такие мелочи шеф никогда не разменивалась.

— Возможность вернуться к моим людям, — честно ответила я. Может, умерев, я сломаю планы шефа?

Еще один толчок в щиты... Черт! И до воспоминаний добрался! Перед глазами проносились лаборатории коллегии Винтерхольда, битвы на сером песке под луной, никогда не уходящей с небосвода, споры в небольшой подземной лаборатории, выращивание моего клона... А затем на поверхности оказался образ Отогакуре, такой, какой я ее видела каждый день. Гигантский ступенчатый кратер, каждая ступень которого застроена домами в традиционном японском стиле, лестницы, ведущие вниз, и дерево невероятных размеров, растущее на дне кратера и поднимающееся до самого его верха, своей кроной прикрывая от наблюдателей с воздуха. Маленькие Сай и Шин, осваивающих Шуншин, Цу во время операции, Орочи, которому я помогала в лаборатории, Минато, когда он меня обучал Хирайшину и его неугомонного отпрыск, так похожего на Шинву, тактичный Иноичи, которого напоминает мне Ик-Хан... И — гордость за свое детище, и честно заслуженная фамилия как для меня, так и для Орочи. Отогакуре Карада...

Сильный, зараза... Я смогла бы с ним потягаться только без ограничителей, и то разве что на равных. Ну, вот и все... Теперь убивать будут, стопудово.

Брюнет выглядел озадаченным. Что, не ожидал?

— Накопить столько силы в человеческом теле... — неожиданно произнес он, еле заметно улыбнувшись. Что? А вот от Франкенштейна пошла волна удивления. Хм... — Еще до заключения контракта... Это необычно.

"Эти же слова... Лорд говорил про меня также."

— Зачем тебе была нужна сила? — поинтересовался ноблесс.

А, все равно мой ответ ничего не изменит.

— Я медленно умирала, — прикрыла глаза я. — Один человек убил всю мою семью и искалечил меня. Я просто хотела жить.

— А твой... напарник? — поинтересовался блондин.

— Он тоже не хотел умирать.

— Ты слабее, чем должна быть, — Рэйзел и это видит? Вообще, зачем все эти вопросы?

— Мои силы запечатаны Пишущей, — я почувствовала, как Франкенштейн за моей спиной дернулся. С чего бы? — Я не оправдала ее ожиданий.

— Ты хочешь разорвать с ней контракт?

Этот вопрос стал для меня неожиданностью. Признаюсь, если бы я стояла, то просто не удержалась бы на ногах. Разорвать контракт... Я ни разу не встречала упоминаний об этом. Контракт с такими, как шеф, можно только выполнить, или же погибнуть при исполнении. Я, правда, слышала слухи о контракторах, брате и сестре, которые смогли обвести всех вокруг пальца и разорвать контракт, но это всего лишь легенда, байка для контракторов.

Но если бы у меня был хоть призрачный шанс уличить шефа в обмане... Тогда бы я разорвала контракт и попыталась бы вернуться к Орочи самостоятельно.

— Да.

Ноблесс только прикрыл глаза — и еле заметно усмехнулся. Он... доволен?

— Ошибку может совершить каждый, — непонятно к чему произнес он. — Ты можешь идти.

Что? Меня не будут убивать? Оставил в живых, и еще сохранил мою тайну...

Внезапно нахлынувшая эйфория была начисто смыта обидой. Я действительно хотела им помочь и не преследовала свои цели! А сейчас меня... гонят?

— Рэйзел-доно, — я поднялась на ноги и только потом заметила, что перешла на язык, ставший для меня родным. Церемонный поклон — и просьба. — Не сочтите за дерзость. Позвольте и дальше служить вам, пока это позволяет мой контракт! Если же я найду способ его расторгнуть, то я хотела бы и дальше помогать вам по мере моих скромных сил.

В конце концов, раз уж тут известно о контрактах, я смогу...

Из-за спины повеяло ошеломлением Франкенштейна и... ностальгией? А брюнет же сидел напротив, ошеломленно распахнув глаза.

— Не торопись, — наконец произнес он. — И дорожи своей свободой.

Свободой... У меня ее никогда, по сути, и не было. Сначала у глупой девочки Лины отняли свободу передвижения, потом я сама стремилась отдать долг, затем я приняла решение жить ради Орочи, после были годы двойной игры и ответственность за людей, а потом контракт. Интересно, как живется свободным людям?

Глава 15.

Что сказать... Тот день выдался донельзя насыщенным, настолько, что в себя я приходила весь вечер. Отец косо на меня посматривал, но ничего не сказал. А мне же оно было и к лучшему. Зато к утру я уже была в норме, и продолжила выполнять свои обязанности, присматривая за Шинву и Ик-Ханом. Ну как присматривая... Что называется, провели время с удовольствием. Два дня подряд мы болтали, смотрели фильмы и вдоволь нагамались, использовав для этого наших заброшенных было хайлевелов и втроем зачистили данжон.