Случайный билет в детство

Посмотрел на часы. Урок уж десять минут как идет, но Елена Михайловна до сих пор не пришла. Савина тоже до сих пор нет. Что там в учительской случилось? Олег всех поразил английской трактовкой Онегина? Или, может, я чего с переводом накосячил? Ну, нет, ошибок я не сделал, в этом уверен.

Дверь открылась и в класс медленно зашел Савин. С важным видом прошествовал к парте и медленно сел.

— Как всё прошло?

— Отлично прошло, — ответил Олег.

— Что, пятёрка? — удивился я. — В четверти?

— Нет, ты что? — смеётся он. — Тройка в табель поставлена. Меня устраивает.

— А чего так долго?

— Так вышло, — буркнул Савин и, оглядевшись, подсел ближе.

— Слышал новость? — зашептал мне на ухо Олег, — Громина на второй год оставляют! В учительской случайно услыхал.

Мля! — только и смог подумать. В той истории Макс на второй год не оставался, а просто в середине учебного года перестал в школу ходить. Точно всё изменилось. И что-то мне подсказывает — не к добру.

— Слушай, — шепчу я, — а ты про мой разбор с Громозекой никому не говорил?

— Нет, а что?

— Тут такое дело... — и я рассказал про 'особенные' слухи.

— Хреново, — почесал голову Савин. У него мозги работали всегда нормально, сам догадался — чем это мне грозит.

В класс зашла Елена Михайловна и тут же замахала нам рукой — садитесь мол. Положила на стол кипу журналов с тетрадями, села, перебрала их, разложив по размеру, затем встала, как-то странно посмотрела на нас с Савиным, прошлась у доски и, наконец, сказала:

— Вот и прошел учебный год, ребята. Я очень рада, что в этом году ни у кого не оказалось двоек в четверти, — пристально посмотрела на Савина, отчего тот смутился, и продолжила, — и троек меньше, чем в прошлом году. Как я говорила на прошлом уроке — все оценки за год уже выставлены. Исключения составляют только предметы, по которым вы будете писать контрольные, то есть математика и русский язык. По результатам контрольных и будут выставляться оценки в табель. По математике вам всё расскажет Василий Владимирович на следующем уроке, а вот по русскому языку вы напишите сочинение. Завтра состоится линейка. После неё младшие классы разойдутся по домам. Все седьмые классы будут писать контрольные.

Щупко опять осмотрела класс и улыбнулась.

— Ну, а вечером в школе дискотека. Директором приглашена вокально-инструментальная группа 'Палитра'.

Ребята оживленно зашептались. Название группы мне ничего не говорило, не помнил я такой. Дискотеки в школе проходили часто. Имелась неплохая аппаратура. Не концертная, как у соседней школы, но два усилителя 'Амфитон' с колонками и самодельный микшер присутствовали. А группа, наверняка, со своей приедет. Так что танцы выйдут на славу. Я на дискотеку начал ходить как раз после седьмого класса. Пихнул Савина и спросил:

— Пойдёшь?

— Конечно, группа ведь будет.

Обсуждение предстоящих экзаменов перемешивалось с разговорами о группе и песнях, какие кому больше нравятся. В основном говорили девчонки. Пацаны больше молчали, но было видно, что на дискотеку пойдут.

— А давайте, перед тем, как все разъедемся на каникулы, сходим всем классом куда-нибудь? — предложила Зеленина.

— Да, это хорошая мысль, — улыбнулась Елена Михайловна, — ребята, куда сходим?

Посыпались предложения:

— В кино...

— В цирк...

Мнения разделились. Кто предлагал в театр, кто в парк Горького сходить, в зоопарк...

— А давайте в горы, — предложил Ульский, — с ночевкой.

Класс одобрительно загудел. Только Щупко нахмурилась:

— Сергей, а разве горы не закрыты сейчас для отдыха?

— Не-а, — радостно сообщил тот, — уже все туристические маршруты открыты давно. Отец недавно говорил. Ведь весна ранней была.

У Сергея отец на горных турбазах работал и мы иногда там отдыхали. А всем классом в горы сходить гораздо интересней чем, например, в кино. Помнится, в девятом и десятом часто все в горы с ночевкой ходили. То есть будем ходить...

— Куда именно пойдём? — спросил Переходников. — В какое место?

— Давайте к Чимбулаку поднимемся, — сказал кто-то с первых парт.

— Не, там народищу много и гораздо холодней, — отозвался Ульский.

— Предлагаю в сторону Алмаарасана, вверх по речке подняться, — предложил Савин. — Красивое место. Там даже водопадик есть небольшой.

— Ребята, ребята, надо будет ещё взрослых с нами позвать, — поднялась Щупко, — а то за всеми вами я одна не угляжу.

— Я папу попрошу, — сразу сказала Толина.

— А я брата...

Набралось чуть ли не с десяток взрослых, которые, правда, пока не знали, что они в горы пойдут, но из десятка-то найдётся пара, которая согласится сопровождать нас в походе. Далее обсуждали, кто что берет и сколько. У кого есть палатки, спальники, котелки. Сколько каждому надо взять продуктов, что обязательно не забыть ложку, кружку, тарелку. Чаю и сахару немного. Ульский предупреждал всех, чтобы брали теплые вещи обязательно, а то по ночам прохладно.

Только утрясли все вопросы по походу, как прозвенел звонок. На перемене я показал записку Олегу.

— Как думаешь, кто писал?

Савин долго её рассматривал, пожал плечами, потом понюхал.

— Ты ещё на вкус попробуй, — рассмеялся я, — ну что узнал почерк?

— Кто-то из девчонок, — опять пожал плечами друг.

— Ясен пень! Сам уж догадался.

Олег отдаёт мне записку, и хмыкает:

— А я тебе, Серж Эльмс, завидовать начинаю...

— Чему завидовать-то?

— Вниманию к твоей персоне.

— Ну, так соверши чего-нибудь эдакое, — хмыкнул я, — и на тебя обратят внимание.

А про себя пробурчал — нужно мне это внимание, сидел бы тихо и не высовывался.

Перемена пролетела быстро. Мы только и успели дойти до кабинета математики. В классе я присматривался ко всем девчонкам, но по их поведению так и не определил — кто же записку написал. Единственный взгляд был от Марины. Ну, с ней понятно, а вот с остальными... а если это Зелениной записка? Может она, помня мои исправления в её прошлых посланиях, попросила написать подружку? Пристально посмотрел на её соседку по парте, Ольгу Морозову. Та, почувствовав чужой взгляд, обернулась. Я тут же переключился на стенды с портретами известных математиков и вид сделал, что внимательно изучаю лицо великого Эйлера. Но боковым зрением продолжал наблюдать за первой партой. Ольга, косясь на меня, что-то Маринке прошептала. Ага, вот и Зеленина обернулась. Уверенность в предположении укрепилась. Надо будет как-нибудь в тетрадь Морозовой глянуть, почерк сличить.

Сразу после звонка, в класс зашла Щупко.

— Ребята, — сказала она, — Василий Владимирович сейчас занят. Посидите этот урок тихо, хорошо? Класс дружно закивал. Завсегда гораздо интересней сидеть просто так. Выходя, Елена Михайловна бросила взгляд на последнюю парту, то есть на нас, покачала головой и вышла. Интересно, чего это она? Глянул на Савина. Тот весь смущенный в сторону смотрит.

— Так, — пихнул я Олега, — колись, что в учительской было? Как всё прошло? Рассказывай.

— Да несколько раз стихотворение пришлось повторять. В первый раз рассказал, так англичанка рот раскрыла и сидит, на меня смотрит, потом говорит — повтори. Ну, я ещё раз прочел, а она говорит — в первый раз Онегина в таком оригинальном переводе слышу. А у меня спрашивает — не Вязов ли это тебе дал? Короче, я ещё раз пять стих на 'бис' прочитал, перед всеми учителями. Они не все сразу в учительскую заходили...

— Вот ты и отличился! — говорю, а про себя подумал — затихарился, называется.

— Отличился, — пробурчал друг. — Ладно, хоть двойку исправил.

В классе стоял тихий гул. Девчонки опять стянулись к первым партам. Пацаны, тоже собрались в кучки. Переходников с Ульским договаривались насчет палатки — какую лучше взять?

— Серёг, я тут верёвки надыбал, — зашептал Савин, — настоящей, альпинисткой. С собой возьму.

— На кой она нужна? — хмыкнул я. — Горных козлов арканом ловить что ли?

— Причем тут козлы? Привяжем к какой-нибудь толстой ветке и качаться будем. Знаешь как здорово!

— А-а-а, понятно...

Качаться он будет. Тарзан, блин. Так до самого звонка и обсуждали предстоящий поход в горы.

Кабинет физики был напротив математического. Рядом с последней партой, стоял шкаф, набитый разными приборами для лабораторных работ. Я изучил его содержимое и пихнул друга локтем:

— А у тебя какая оценка по физике?

— Трояк с двумя плюсами.

— Не хочешь поднять оценку?

— Нет, я уже практически на каникулах.

— Ещё контрольные, — напомнил я.

— А, — махнул рукой Олег, — что эти контрольные? Лебеда...

Одновременно со звонком в кабинет зашел Коротов, сразу с порога сказав: 'садитесь'. Встал у стола, оглядел класс.

— Завтра будет линейка, прозвучит последний звонок. Но вы ещё немного в школе задержитесь. Мы решили, что шестым, седьмым и девятым классам будет лучше провести контрольные работы сразу после линейки. Зато уже послезавтра у вас настанут полноценные летние каникулы. А восьмым и десятым классам ещё предстоит сдавать выпускные экзамены. Вечером того же дня будет дискотека. Кто желает... впрочем, Елена Михайловна, вам, наверно, рассказала об этом?

Ребята дружно закивали.

— Тогда сейчас, кто хочет исправить оценку по физике, прошу к доске.

Руку подняли несколько учеников, в том числе я. Коротов сразу вызвал меня.

— Вязов, хочешь годовую оценку по физике повысить?

— Конечно, хочу, Василий Владимирович.

— Ну, тогда выходи отвечать.

Я вышел вперед и, в ожидании вопроса, посмотрел на учителя. Коротов встал из-за стола и подошел ко мне.

— Помнится, Сергей, ты в электрических цепях плавал, — сказал он. — Расскажи-ка закон Ома для участка цепи.

Облегченно вздохнул, так как закон Ома я знал, причем полностью. Как-то спорили с друзьями по какому-то электрическому поводу, вот и проявил интерес к этой теме, и не только к ней. Видно, все, когда-то прочитанное в интернете, отложилось в памяти, поэтому я знал что говорить.

— Закон Ома, — начал уверенно отвечать, — это физический закон, определяющий связь между электродвижущей силой источника или напряжением с силой тока и сопротивлением проводника. Экспериментально установлен в 1826 году, и назван в честь ...

Шпарил как по писаному. Коротов сначала ходил рядом, кивая головой, затем остановился у стола, медленно опустился на стул, глядя, как я вывожу на доске формулы. Я написал для участка цепи, затем для полной цепи...

Тут Василий Владимирович подскочил и, шагнув ко мне и взяв мел, подчеркнул один из элементов формулы.

— Ну-ка, объясни — что это?

— Это ЭДС источника напряжения, — пояснил я, — измеряется в вольтах. В формуле, для участка цепи, пишется как латинская 'У'.

Далее, я рассказал о каждом элементе и его значении. Добавил ещё про элементы самой цепи — о сопротивлении, емкости, индуктивности...

Где-то, в глубине сознании мелькнуло, что я уже несу явно лишнее. Что это в седьмом классе не проходили, но, как говорится — Остапа несло...

Когда, наконец, замолчал, то обратил внимание, что все в классе сидят раскрыв рот и глазеют на меня как на чудо. Да-а-а! Наумничал тут с три короба. Увлекся, словно Электронник, из фильма, который дюжину вариантов доказательства теоремы Пифагора привел. Эдак, меня на перемене щупать начнут — не робот ли? Вздохнул, чего уж тут, и так втюхался по самое не хочу. И чего я про индукционный ток-то наплёл? Не проходят это в седьмом классе. Даже, по-моему, в школьной программе нет. Это я всё то, что вычитал в интернете, так и рассказал, только вот по процессам в катушке ничего не помню.

— Интересно-интересно, продолжай, — Василий Владимирович улыбнулся, а в глазах не только удивление, но и азарт какой-то.

И вот что дальше? Дальше тупик, блин! Память лихорадочно занималась самокопанием, то есть рылась в поисках нужной информации.

— Индукционный ток, — уже без особого энтузиазма промямлил я, — это ...

— Ну-ну, — с интересом сказал Коротов, — так что же за зверь такой, этот индукционный ток? Если правильно расскажешь, то пятерку поставлю.

Правильно рассказать я не мог. Ну не помню я ничего! Помню только причину моего интереса к этой теме. Как-то Жихарев рассказал, как его приколол младший брат с силовым трансформатором и обычной батарейкой. Надо было взяться за выводы первичной обмотки и подсоединить к клеммам батареи. Но прикол не в этом, а в том, что, не отпуская проводов, надо убрать их с контактов батареи. В этот момент держащего провода бьёт разрядом тока. Многие ребята не поверили и даже раскритиковали Олега, и я в том числе. Ну не верилось, что от четырёх с половиной вольт так током ударит. Но Жихарев стоял на своём. Он сбегал в экспертный отдел и надыбал там трансформатор. Вместо батарейки достал аккумулятор из сотового. По его требованию все скептики взялись за руки, последовательно встав в цепь, крайние, я и Олег, подсоединили контакты к клеммам, и сразу их отсоединили. В этот момент нас так тряхануло! После этого, вечером, я и полез в интернет, чтобы почитать обо всем. Вот только и помню — что надо сделать, а как описать — не помню. А если сделать как Олег Жихарев?

— А на практике можно показать? — и посмотрел на преподавателя.

— Можно, — заинтересовался он.

Я прошел к шкафу, и достал с нижней полки силовой трансформатор, высмотренный перед уроком.

— Мне нужна ещё батарея на четыре с половиной вольта.

— Сейчас посмотрим. — Коротов покопался в ящиках учительского стола, нашел несколько батареек, проверил их на наличие заряда и подал мне одну:

— Вот, держи.

— Еще мне нужны добровольцы, — сказал я, — те, кто не боится, конечно.

Желание принять участие выразили почти все ребята, сразу вскочив из-за парт, только половина девчонок остались сидеть.

— Ребята, ребята, — замахал руками Коротов, — не все сразу...

— Ничего, Василий Владимирович, — говорю я, — тут можно хоть всем классом опыт проводить.

— Да? Тогда и я приму участие. Что делать дальше?

— Надо цепью встать. Как хороводом.

— Ребята, — сказал Коротов, — давайте-ка за руки возьмемся.

Довольно быстро образовалась цепочка из учеников. Крайними в цепи оказались Василий Владимирович и я. Савин стоял в середине хоровода, выразительно на меня смотря, а слева меня за руку взяла Зеленина, спросив шепотом: 'Током бахнет?'. 'Да' — так же шепотом ответил я, и сказал громко:

— Теперь, беремся за провода и подсоединяем к батарее.

Коротов и я взяли по проводу и замкнули их на контакты батарейки. Только бы получилось, — подумал, — может, опыт зачтется? Я не знал — сколько надо держать контакты и, выдержав несколько секунд, сказал:

— Теперь, не отпуская провода, отключаемся от батарейки.

— Ой! — почти весь класс синхронно подпрыгнул, разрывая хоровод.

— Ух-ты, здорово! — выпалили одновременно Ульский, Переходников и Михеев, — всех тряхануло!

— А что это было? — спросила Марина Зеленина. И тут я вспомнил практически всё:

— Это называется обратным индукционным током.