Нечего было и думать, чтобы успеть сбежать вниз, вскочить на коня и уехать подальше — Тредецима прекрасно понимала, что "любители старины" окажутся у подножья башни раньше, чем ей удастся спустится хотя бы до середины. А уж то, что эти брави не мило поболтать с ней приехали, было очевидно. Но и дожидаться их на самом верху, лишив себя всякого пространства для манёвра, она не собиралась. Спустившись на два яруса, Тредецима подошла к окну-бойнице, ожидаемо увидев спешивавшихся перед мостом всадников. Для известных ей заклинаний расстояние было слишком велико, а замечательно бы сейчас подошедший арбалет остался висеть притороченным к седлу.

Резко и шумно выдохнув, Тредецима прислонилась к стене, забралась рукой в поясную сумку и не глядя вытащила один из стеклянных фиалов. Ситуация складывалась скверно, а потому не стоило пренебрегать никакой возможной помощью. Фемина вытянула плотно сидевшую пробку, тут же уловив ноздрями густой аромат трав и спирта. Невольно скривившись в предвкушении, она поднесла фиал к губам и сделала мелкий глоток — горько-медовый, острый вкус привычно обжёг рот, оставляя после себя онемение. Почти сразу участилось сердце, по телу начала разливаться необычайная лёгкость и сила, а мысли, казалось, стали обретать кристальную ясность.

Тредецима криво усмехнулась, закупоривая и убирая фиал обратно в сумку. В течении ближайшей стражи она будет быстрее, сильнее и выносливее, чем обычно, будет меньше чувствовать боль и лучше соображать. Но затем на неё постепенно навалятся усталость, апатия и отупение, а окружающий мир словно поблёкнет. Чтобы с ними справиться, достаточно будет крепкого сна... или ещё одной порции эликсира. И фемина прекрасно помнила, что происходило с теми, кто слишком часто выбирал последний вариант. Угрюмые и безразличные, они казались пустыми, выжженными изнутри оболочками, по инерции продолжающим своё существование. "Полученные результаты наглядно объясняют хранение Знающими фейри подобных рецептур в тайне", — вспомнилось скупое заключение Учителя.

Когда действие эликсира вошло в силу, Тредецима ещё раз бросила взгляд наружу, увидев, как назначенный коноводом браво уходит к кромке леса, ведя за собой лошадей, среди которых был и её Волчок. В башне уже слышались шаги и голоса остальных брави, без лишней спешки поднимавшихся наверх. Фемина пересекла заваленный истлевшим хламом и остатками деревянных перегородок ярус, подойдя к проёму в стене, который когда-то вёл на лестницу в обвалившейся теперь пристройке. В лицо пахнул свежий ветер, когда она выглянула наружу. До заваленной обломками кладки лестницы внизу оставалось с десяток футов. Тредецима замерла в проёме, обратившись в слух.

— Никого! — на мгновение внизу показалась голова браво, осматривавшего образованную обвалом площадку, и тут же скрылась.

Фемина досчитала до десяти и шагнула вперёд, обернувшись в падении и ухватившись обеими руками за край выступа, на котором только что стояла. Спустя удар сердца она разжала ладони, выхватив нож сразу же, как подошвы сапог ударились о битую плинфу. Вскочив, Тредецима рванулась внутрь башни. Перегородки на этом ярусе в большей мере уцелели, разделяя его на три неравные части, а потому у фемины не было иного выбора, как побежать налево, к южной лестничной башне.

Привлечённый шумом, один из брави выскочил обратно из пустого дверного проёма, но лишь для того, чтобы получить в лицо горсть песка и пыли, подхваченных с пола целенаправленным порывом ветра. Шипя от боли, браво рефлекторно закрыл глаза рукой, и в следующее мгновение стальной клинок ножа вонзился ему под челюсть. Схватив левой рукой противника за сальные волосы, Тредецима дёрнула его вниз, тут же освобождая нож и нанося им укол сверху, под основание черепа. Конвульсивно дёрнувшись, тело обмякло и рухнуло на пол. Фемина перешагнула через него, беззвучно шевеля губами — от резко высохшего воздуха неприятно запершило горло и заслезились глаза, но спешившего вниз по лестнице подельника убитого встретила дюжина летящих в него коротких ледяных стрелок. Браво резко дёрнулся в сторону, уходя от внезапной опасности, и ударился правым плечом в стену — часть флешетт пролетела мимо, часть разбилась о вибрационные щиты, но две всё же вонзились в его живот и бок.

— Вот же тварь! — зарычал он и, оскалившись, замахнулся рукой с зажатой в ней стортой на стоявшую на три ступени ниже противницу.

Свежая рана, прижатая свободной рукой, сковывала его движения, и Тредецима, сместившись, уклонилась от недостаточно быстрого косого удара и, насколько могла резко, ударила браво носком сапога сзади под колено. От удара нога его подкосилась, он взвыл и потерял равновесие, пытаясь ухватиться за стену, чтобы не упасть. Фемина в мгновение ока подскочила к нему со спины и навалилась, прижимая к стене и удар за ударом пронзая ножом потёртое кожаное фарсетто96 в области почек и печени, покуда безвольное и бесчувственное тело не осело на ступени.

Не теряя времени, Тредецима рванула вверх по лестнице. Чёткого плана у неё не было, приходилось лишь надеяться на то, что брави разделятся в попытке перекрыть ей все пути к бегству. А справиться с ними поодиночке было ей вполне под силу. Сзади донёсся топот кожаных подошв — кто-то всё же бросился за ней. Проскочив выход на следующий ярус, фемина краем глаза заметила выбежавшего из противоположной лестничной башни браво. Ожидаемо, что её пытались зажать в клещи.

Стараясь не сбить дыхание, Тредецима продолжила свой бег наверх, одновременно бормоча формулу. Стремительно пересыхающий воздух вновь больно резанул по лёгким, но на ступени позади легла прочная корка льда — это должно было подзадержать преследователей.

На следующем ярусе фемина выбежала в зал, стены которого некогда украшали цветочные фрески. Поблекшие и потускневшие краски ещё проступали на неосыпавшихся кусках штукатурки, напоминая о померкшем прежнем лоске. Вполне возможно, здесь когда-то располагались гостиные для почётных гостей хозяев башни. Перескочив через остатки рассыпавшейся в труху деревянной перегородки, Тредецима устремилась к зёву проёма во вторую башню-пристройку. Следовало опередить третьего браво, чтобы застать его на подъёме и получить преимущество в атаке. Сзади донеслись короткий вопль, ругань и звуки падающих тел. Ухмыльнувшись, Тредецима сделал следующий шаг — и пол рухнул. Старые доски с треском проломились под ней, и она провалилась в образовавшуюся дыру, выронив нож в неудачной попытке зацепиться. Наученное постоянными тренировками, тело приняло нужное положение ещё до того, как фемина успела подумать об этом. Однако удар всё равно болезненно отдался вверх по ногам, хоть Тредецима и попыталась перенести часть веса на руки.

— Тьма, — болезненно поморщившись, она медленно встала и мотнула головой, убирая пелену с глаз.

Первым же, что ей удалось разглядеть, были выскочившие в зал брави — они правильно поняли причину шума и сбежали обратно вниз. Тредецима выхватила меч из ножен и встала в среднюю стойку, направив клинок кверху и вперед. Брави на мгновение замерли, давая ей возможность осмотреться. Прорваться к лестницам мимо противников не представлялось возможным. А схватиться сразу с тремя в таком тесном пространстве... Самоочевидно, существовали и менее утомительные формы медицида97 . Значит, оставался единственный путь — пролом в стене, из которого тянуло теплом солнечного света и свежестью ветра. Фемина отступила на шаг, затем ещё на один, не отводя взгляда от троицы брави, медленно приближавшихся к ней. На третьем шаге каблук упёрся в кладку, и Тредецима спиной поднялась в пролом, придерживаясь левой рукой за стену. Глиняная крошка захрустела под подошвами, осыпаясь вниз, а окрепший ветер неприятно холодил затылок, что, однако, не мешало её сосредоточиться на счёте.

— Стой! — хрипло окрикнул, по-видимому, старший из брави. — Просто отдай то, что нам нужно и мы отпустим тебя.

— Отпустите? На встречу с Единым, разве что.

— Коли прыгнешь, ты и так с ним встретишься, не глупи.

— Если погибать, то на своих условиях! — усмехнулась фемина, а затем стремительно развернулась и шагнула в пустоту.

Она падала — с высоты в сотню футов. Тредецима закрыла глаза, всем телом ощущая встречный воздушный поток и одновременно вытягивая тонкие ручейки силы, пронизывающие пространство. Воздух под ней уплотнялся, компримируясь в незримую подушку. Ученическая забава, одно из первых упражнений в дисциплине воздуха после базового курса. Сущая ерунда... когда ты твёрдо стоишь на земле и спокойно считаешь. Сейчас ж Тредецима платила предельным напряжением, стараясь досчитать заклинание, не сбиться, успеть...

Ударив о землю, воздушная подушка взметнула небольшое облако песка, пыли и мелкого мусора, растекаясь по траве. Лёгкий толчок в ноги, и фемину словно окунуло в воду, горячую и сухую, плотно окутывавшую тело со всех сторон. От перепада давления заложило уши, и всё же падение замедлилось. Распахнув глаза, Тредецима сгруппировалась, плотно сведя полусогнутые ноги, и спустя мгновение столкнулась с землёй, но уже без прежней убийственной скорости. Перекувырнулась через голову и покатилась по склону, лязгая доспехом, покуда не замерла, с треском ударившись о ствол молодого деревца. Хоть корацина и смягчила удар, но всё одно, из-за пронзившей спину короткой боли, фемина не могла однозначно понять, трещало то дерево или её собственные кости.

Пришлось осторожно встать, придерживаясь за злосчастный ствол. Было очень тихо. Точнее, это только казалось, что вокруг царит тишина, и лишь гулко стучит кровь в висках. Тредецима встала, подвигала челюстью и сглотнула — по горлу прокатился металлический привкус, но от ушей отлегло. Фемина взглядом отыскала брошенный при падении меч, который воткнулся остриём в землю, и побежала к нему. Стоило ей схватится за рукоять, как рядом с её сапогом в землю ударил выпущенный из арбалета болт. Тредецима вскинула голову и увидела, что на неё сверху, сквозь пролом в стене, смотрят её преследователи.

Она рванулась к стенам башни, стремясь оказаться в мёртвой зоне прежде, чем стрелок успеет перезарядить свой арбалет. Ей это удалось, и не переводя дыхания, Тредецима побежала вокруг башни, перепрыгивая куски битой плинфы в траве — следовало добраться до лошадей прежде, чем её новые знакомые успеют спуститься вниз. Сквозь проломы в стенах доносилось эхо ругательств и торопливого топота ног. Огибая угловую башню, фемина едва не налетела на бежавшего ей на встречу браво — вернувшемуся коноводу явно было заранее велено оставаться внизу для подстраховки. Скинув клинок с плеча, Тредецима сходу попыталась резким рубящим ударом достать противника, но тот ловко ушёл в сторону и контратаковал. Лезвие его сторты громко брякнуло о подставленную гарду, руку ощутимо тряхнуло. Злобно шипя, фемина выбросила вперёд левую ладонь, и с её пальцев сорвались языки пламени, прямо в лицо браво. Тредецима намеревалась лишь отвлечь, сбить с толку противника, но то ли его защитные амулеты выдохлись, то ли попросту не имелось таковых, но вместо того, чтобы просто отшатнуться, тот с диким криком рухнул на колени, зажимая ладонями выжженные глаза.

— Тьма! — процедила сквозь зубы фемина, и вонзила острие меча в глазницу, прямо через прикрывавшую её кисть.

Молодой браво вздрогнул и тотчас обмяк. Тредецима кристально ясно и чётко понимала, что поступила глупо, теряя драгоценные мгновения — избавить парня от мучений прекрасно могли бы и его подельники. В том, что никто не озаботится лечением увечного, она и не сомневалась. Однако, ей претила идея бессмысленных страданий. Возможно, то были отголоски её собственного прошлого... Уперев ногу в грудь поверженному, Тредецима толкнула тело и с хлюпающим звуком извлекла окровавленный клинок. Прежде чем труп завалился на спину, она уже бежала прочь. Перемахнув по полуразрушенному мосту через ров, фемина изо всех спешила к краю поляны, где дожидались хозяев привязанные к деревьям лошади. Воздух жёг грудь, пот застил глаза, а в ушах барабанной дробью стучала кровь, заглушая окружающие звуки. Тредецима осталась почти без сил, но сумела преодолеть четверть мили ещё до того, как брави выскочили из башни.

Когда преследователи всё же выбрались наружу и бросились за ней, фемина уже стояла подле Волчка. Вещи из перемётных сумок валялись рядом на траве, хотя, на беглый взгляд, оставались в относительной целостности. По всему выходило, что ослеплённый молодчик успел основательно в них порыться, прежде чем вернулся обратно к башне. Он точно что-то целенаправленно искал. Явно не оружие — притороченный к седлу арбалет его совершенно не заинтересовал. Это было странно, но рассуждать об этом было совершенно некогда. Тредецима высвободила смертоносную "игрушку" из кожаной петли, подхватила с земли колчан с болтами и отбежала в сторону от лошадей, опустившись на колено за деревом у самой кромки леса.

Не глядя на мчавшихся к ней брави, она упёрла арбалет плечевым упором в бедро, тетивой вниз, левой рукой придерживая за колодку, а правой ухватилась за стремя и потянула рычаг на себя. Раздался щелчок, цевьё-рычаг вернулось на место, а болт ловко лёг в направляющий паз — оружие было готово к стрельбе. Фемина сделала несколько глубоких и, насколько возможно, спокойных вдохов и выдохов, и высунулась из-за дерева, выбирая цель. Стоило ей показаться, как мгновение спустя в ствол дерева, всего лишь в ладони над её головой, со стуком вонзился болт — арбалетчик у брави оказался зоркий и быстрый, но не слишком-то искусный. В отличие от него, позволить себе промахнуться она никак не могла, ведь на повторный выстрел времени бы уже не хватило. Совладав со всё ещё бешено колотящимся сердцем и мелкой дрожью в пальцах, Тредецима на выдохе спустила тетиву. Она не промахнулась. Болт ударил в грудь, пробивая нехитрый доспех, и несчастного арбалетчика буквально швырнуло на землю, где он скорчился от боли.

Тредецима отбросила арбалет и вновь обнажила меч — оба оставшихся противника были уже вблизи, со стортами в руках. Они медленно приближались, восстанавливая сбитое бегом дыхание и угрожая с двух сторон. Хрипы и стоны раненного подельника заставляли их лица кривиться в злых гримасах, не предвещавших ничего хорошего. Губы фемины быстро задвигались, шепча давно заученную формулу. Удар сердца, и она резко провела двумя пальцами вдоль дола меча, тут же закручивая окутавшийся голубым свечением клинок в обратную "омегу". Брави на мгновение замерли, невольно отвлёкшись на игру клинка, и вместе с этим Тредецима сорвалась с места, не дожидаясь их атаки. Она подскочила к заходившему справа грузному браво, финтом обозначив атаку и сбив его клинок в сторону, когда тот попытался парировать.

"Не сейчас, Грузный!" — промелькнуло у неё в голове.

Прежде чем он опомнился, фемина уже развернулась и рванула к его напарнику, спешившего атаковать со спины. Лязгнула, столкнувшись, сталь мечей и удар браво ушёл мимо цели. Глядя прямо в злые серые глаза на украшенном оспинами лице, Тредецима одним шагом сместилась вперёд и вправо, преследуя отступившего противника и нанося прямой рубящий удар сверху.