Погонщица единорогов

— Хорошо, — третий плод по вкусу не отличался от банана. Я проглотил сладкий кусок и приступил к осторожным расспросам. — Слушай, а что вообще такое этот сегодняшний ритуал? Ну там, придёт кто-то и обвенчает молодожёнов? Маг какой или священник?

Вика расхохоталась.

— Это тебе что, деревенская свадьба, что ли? — сквозь смех спросила она. — А на церемонии всегда присутствуют только трое: Леди, Лорд-защитник и помощница. Пока Леди и Лорд читают клятву, помощница, то есть — я, — она с деланной важностью наклонила голову, — стоит в стороне и держит атрибуты, — я приподнял бровь и девушка пояснила. — Ну, вообще-то, просто кольца, но вроде бы в них присутствует некая древняя магия, поэтому их называют так.

— А что за клятвы? — спросил я, размышляя, как у яблока может быть вкус сгущённого молока. — Быть вместе в горе и радости?

— Ну вот, опять! — она снова смеялась. — Нет, тут совсем другое: Леди обещает Лорду оставаться стражем добра и чистоты, — а он — защищать Леди, даже ценой собственной жизни. Тут они даже имён не называют. В общем, клятвы прочитаны, помощница вносит атрибуты и удаляется, а вокруг места ритуала поднимается магическая защита. Леди вручает Лорду его атрибут и навсегда привязывает к себе. После этого Лорд отдаёт Леди её атрибут, и она тотчас лишается всех своих сил. Оба выходят из круга. А внутрь вступаю я, — Вика наклонилась ко мне и доверительно сообщила. — Миша, знаешь, вообще-то я этого страшно боюсь. Как-то всё слишком быстро происходит.

— Но тебя же готовили? — удивился я, ощущая вязкость во рту, словно съел ириску.

— Помнишь, я говорила, что вторая помощница уехала в Столицу? Вика поднялась на ноги и остановилась рядом. — Так вот, готовили именно её, но что-то пошло не так. Она чего-то очень сильно испугалась, поэтому вызвали меня и попросили заменить. Честно, даже не знаю, готова я к этому или нет.

Следующий кусок "яблока" оказался каким-то скользким и когда я попытался его взять, выскользнул из пальцев и упал в траву. Я потянулся к нему, но вдруг ощутил головокружение и обнаружил, что мир начал зарастать клочьями серого тумана. Я поднял голову и попытался сфокусировать зрение на девушке. Вика я явной жалостью смотрела на меня. Потом придержала мою голову и положила на диван.

— Миша, ты уж извини, — она вроде бы присела рядом, вот только я её почти не видел. — Ты хороший. Просто хозяйка попросила, чтобы ты поспал до завтра. Это обряд действительно очень важен для неё, а тут — ты, — казалось тихий голос уплывает куда-то, очень далеко. — Такое дело; каждый раз, когда она тебя видит, у неё всё в сердце переворачивается. Правду она сказала: если бы времени оставалось хоть немного больше.

И я отключился.

Снов не было. Да и то: сны во сне — явный перебор.

А вот пробуждение оказалось достаточно бодрым.

Меня хлопнули по физиономии, да с такой силой, что чуть зубы не повылетали. Сам-то я точно слетел с удобного ложа, где так сладко спал и плюхнулся мордой в холодную траву. В голове ещё блуждали остатки цветочного тумана, и я продолжал ощущать запахи ванили и банана. Впрочем, всю сладость вышибли следующим ударом, от которого я перевернулся на спину. В этот раз лупили чем-то твёрдым, так что ухо заполыхало, как в огне, а в глазах засверкали звёздочки.

А нет. Они реально присутствовали, в тёмном ночном небе, среди колышущихся древесных крон. Шумел ветер и зверски болело ушибленное ухо, а я всё не мог сообразить, какого дьявола происходит. Потом чья-то голова заслонила деревья со звёздами и всё стало понятно.

— Выспался? — язвительно осведомился давешний старикан и ухватив меня за рубашку, с кряхтением потащил к себе. — Поднимайся!

— Проклятый расхититель социалистической собственности, — пробормотал я и ошалевший дед разжал пальцы. От этого я вновь упал и больно стукнулся затылком. Вот теперь я проснулся окончательно. — Что происходит, чёрт возьми?

— Ты спишь, — пояснил "будильник" и вновь потащил за рубашку, — а ритуал вот-вот начнётся. И когда он закончится, то повернуть вспять всё это станет невозможно. Понятно или стукнуть ещё раз?

Он погрозил своей клюкой, а я схватился за ухо. Лоб, затылок, а теперь ещё и ухо. Просто великолепно!

— Не стоит, — сухо заметил я, поднимаясь на ноги. — Тебя-то это с какого перепугу волнует? Меня-то понятно...

— Имею свой интерес, — старикан недобро усмехнулся и указал пальцем. — Тебе — туда. И запомни одно: прибежишь на место, не вздумай вести разговоры, уговаривать или просить. Просто хватай леди Оксану и тащи её прочь из круга. Опоздаешь или начнёшь сопли разводить — пиши пропало. Беги, идиот!

Я уже начал было бежать, как в голову раскалённой иглой вонзился вопрос: а эта рухлядь вообще откуда тут взялась? Мы преодолевали кучу ловушек, бежали по пропасти и сражались с Мечеными, а он как? Я обернулся и обнаружил два лежака, стол и родник. Загадочным пенсионером даже не пахло. Третий раз он проделывал это фокус. Впрочем, где я нахожусь? В магической, мать её, стране, где водятся всякие волшебные твари и чародеи.

А если продолжишь втыкать, проворчал внутренний голос, имитирующий голос странного деда, то просрёшь все полимеры и горько пожалеешь.

М-да, ночью проклятый сад показался ещё более запущенным, чем при свете дня. То и дело я наступал на какие-то корни и сучья, пинал камни, а голова норовила застрять в паутине или встретиться с веткой, растущей аккурат напротив лба. Чёрт возьми, я уже было решил, что заблудился в зарослях, когда обнаружил по правую руку строение, в котором с некоторым трудом узнал жилище Леди.

Кроме того, деревья начали редеть, а ещё немного и пропали вовсе. Перед глазами объявились тёмные громады гор и долина, серебрящаяся в свете луны. Однако я мигом забыл обо всей этой красотище, стоило увидеть, как впереди в небо поднялся столб синего света. Вокруг луча плясали разноцветные искры и вроде бы я даже услышал далёкий треск.

Ритуал начался.

А бежать предстояло очень далеко. Сцепив зубы, я рванул вперёд и тут же споткнулся о что-то мягкое, сонно заворчавшее. Поднялась голова и в свете луны и я рассмотрел блестящий рог. Только вас ещё не хватало!

— Прости, дружище, — выдохнул я и повторил старт.

Нестись по полю оказалось ненамного проще, чем блуждать между деревьев: высокая трава цеплялась за лодыжки, пыталась сорвать туфли и скрывала неожиданные ямки, от которых ноги подворачивались до хруста в суставах. А по виду — абсолютно ровная серебристая поверхность.

Впрочем, под ноги-то я почти и не смотрел. Взгляд оказался прикован к столбу света, рассекающему звёздное небо. Луч успел изменить окраску до угрожающе красного, а искры сыпались так, словно зажгли миллион бенгальских огней. Треск теперь слышался совершенно отчётливо, а вот звуки какой-то мелодии доносились лишь отрывками. Но точно не марш Мендельсона.

Лишь когда равнина обозначила заметный спуск, а впереди плюхнула вода и повеяло сыростью, я сообразил, что впереди — река. А мостик остался где-то далеко слева. Бежать к нему просто не осталось времени. Да и силы, откровенно говоря, начинали заканчиваться. Искренне надеясь. что водный поток не обладает глубиной Байкала, я рванул вперёд, мысленно подготавливаясь к грядущему купанию в холодной воде.

Ну, ни хрена себе! Ни фига я не сумел приготовиться. Вода оказалась ледяной, как тот ручей, где мы мочили ноги, путешествуя по Кавказу. Но там — только ступни, а тут я погрузился по самую шею. Кроме того, течение оказалось не из слабых и тут же принялось сносить меня вправо. Приходилось упираться ногами, загребать руками и громко материться губами.

На противоположный берег я выбрался почти обессиленный и напрочь замёрзший. Лишь каким-то невероятным усилием удалось вздёрнуть на ноги сосульку тела и погнать её вверх и вперёд. Туда, где световой столб начал переливаться всеми цветами и оттенками радуги, а его основание почти скрылось за шипящими искрами.

Одно утешало: место ритуала оказалось совсем рядом, так что я уже отчётливо различал громкие голоса и музыку, чем-то напоминающую исполнение симфоническим оркестром какой-то роковой баллады. Должно быть всё это смотрелось очень красиво: горы, звёзды, магический салют и двое в центре светового круга. Ага и тёмная скрюченная фигура, ковыляющая во мраке, чтобы разрушить светлое торжество. Вот что чувствуют злодеи, перед тем, как сотворить нечто нехорошее: дикую усталость и холод.

Когда я доковылял до ритуального круга, Леонид и Оксана, прежде державшие друг друга за руки, отступили на пару шагов и посмотрели вверх. Замечательно, значит, никто из них не увидит, как я прибуду на праздник. Где там Вика? Стоит с противоположной стороны светового столба. Руки опущены и ладони пусты — выходит, атрибуты уже внутри. Вопрос, успели ли ими уже обменяться?

Нет времени для вопросов.

Когда я приблизился вплотную, Вика наконец увидела меня и глаза девушки поползли на лоб. Виктория открыла рот и устремилась ко мне.

Поздно.

Лицо точно обожгло кипятком, а волосы на голове встали дыбом. По коже бежали мурашки, величиной с таракана, а в глазах прыгали солнечные зайчики-переростки.

Споткнувшись о какой-то камень, я упал на колени и подняв голову увидел рядом удивлённое лицо Оксаны. Я протянул ей руку и она, в каком-то замешательстве, подала свою. Я ухватился за тонкие пальцы, потянул и вдруг ощутил, что-то твёрдое, скатившееся в ладонь. Леди внезапно вскрикнула и отшатнулась, прижимая руки ко рту. Вид у женщины оказался испуганный — дальше некуда.

И вдруг, под мощный оглушающий гул, неведомая сила отбросила меня назад.

ЗДЕСЬ

В висках бешено колотило. отдавало в затылок и разбитое ухо. Я подскочил на кровати, уставившись на спящую Оксану, посмотрел в тёмное окно лишь нащупав взглядом цокающие часы окончательно ошалел. С того момента, как я уснул, прошло в лучшем случает час, а то и меньше. Впрочем, попробуй это объяснить мочевому пузырю, который надеется на спешное рандеву в комнате, обозначенной на плане сакральными буквами: "Мэ" и "Жо". И даже не думай препятствовать!

Тёмная спальня сделала попытку ускользнуть из-под ног, когда я перебрался через жену им стал на паркет. Люстра изобразила вертолёт на бреющем, отчего мгновенно возникло ощущение лёгкой тошноты. "Лень было пробежаться перед сном! — бормотал я, ковыляя в коридор. — До утра потерпит, говорил он!" Как же!

Поскольку состояние весьма напоминало чувства нокаутированного боксёра, лишь в туалете я наконец сообразил, что мой правый кулак крепко сжат, а в ладони находится нечто небольшое и твёрдое. Память тотчас услужливо подсказала, что эту штуковину я только что заполучил во сне. Памяти, очевидно, плевать на здравый смысл: они по отдельности работают.

Я ошалел до такой степени, что на некоторое время забыл про срочные потребности организма. Поэтому медленно поднял руку и о-очень медленно разжал белые, от напряжения, пальцы. Осторожно посмотрел, что находится внутри, и вновь сжав кулак начал считать до десяти. Мочевой пузырь очнулся и подсказал, что ему недосуг заниматься ерундой. Поэтому я смог ещё немного потянуть время, заканчивая интимные дела. Потом отправился в ванную и стал перед зеркалом.

М-да, правое ухо напоминало такой же орган, но у Чебурашки. Покраснело и оухло. Кроме того, на физиономии появились свежие царапины. Их я получил, когда пробирался через ночной сад. Ну а ещё в волосах запутались зелёные травинки. И вишенка...Я разжал пальцы, чтобы убедиться.

Тяжёлое широкое кольцо из тусклого серебристого металла. По виду — очень древнее. Такие я как-то видел каком-то музее, и они смотрелись столь же старо, как и это. По верху шло изображение ползущей змеюки. Очень, надо сказать, реалистичное изображение. Мордорских рун внутри не наблюдалось, зато там имелась короткая надпись из тех букв, которые демонстрировала Леди на куске оникса и кажется, я знал, что означает эта надпись.

Секунду помедлив я надел кольцо на безымянный палец правой руки. Обычно я не ношу обручалку: мужики как-то обсмеяли, дескать только подкаблучники носят символ женской власти. Сейчас мне было глубоко плевать и на мужиков, и на их подколки. Кольцо село так, точно кто-то заранее подгонял его под нужный размер. Чёрт возьми, а когда выбирали обручальное, сбились с ног, отыскивая подходящее!

Но всё это казалось ерундой на фоне одного-единственного факта. Я только что притащил вещь из своего сновидения. Если большую часть остальных странностей ещё можно как-то объяснить самовнушение или травмами, полученными во время беспамятства, то украшение выглядело вполне реальным и весьма чувствительно оттягивало палец.

Я потряс рукой. Плотно сидит и не думает слетать. Интересно, а что там произошло дальше, после того, как я так нагло прервал церемонию? Судя по всему, наши несостоявшиеся молодожёны должны были отложить всё на потом. Оксанка точно придёт в ярость. Я посмотрел в сторону спальни. В смысле, какая: та или эта? Ф-фу, запутался.

Накатила сонливость, и я потёр ладонью покрасневшие глаза. Если я хочу утром встать на ноги, следует лечь и ещё хоть немного поваляться. Благо уже не двадцать, когда организм позволял проделывать подобные фокусы.

Я вошёл в спальню и некоторое время смотрел на спящую жену. Потом поцеловал её в лоб и лёг рядом.

ТАМ

Сознание возвращалось, но какими-то волнами, словно я превратился в морской прибой. Пш-ш — вперёд и смутно проступаю окна, залитые дневным светом. Пш-ш — назад и вновь мутная зелёная пелена. Пш-ш — кто-то неторопливо прошёл на фоне светящихся белым треугольников. Пш-ш — здравствуйте глубины океана. Пш-ш...

— Он проснулся.

В голосе слышалась лёгкая ирония и определённая доля неодобрения по отношению к тому, который "проснулся". Очень не хотелось открывать глаза, как часто случается, после того, как я перебрал накануне. Уже на грани пробуждения осознаёшь, что тебя ожидает конкретная головомойка и всеми силами пытаешься оттянуть неприятный момент скандала. Голова, кстати, болела, точно после серьёзной пьянки.

— Открывай глаза, — голос Вики. — Мы уже поняли, что ты не спишь.

— С добрым утром, — моё замечание встретили сардоническим смешком и отвечать не торопились. — Я...

— Помолчи и послушай, — Виктория, нервно вышагивающая перед ложем, где я лежал, остановилась и воткнула кулаки в бока.

Все мы находились в небольшой светлой комнате. В трёх стенах наблюдались большие треугольные окна, в четвёртой — дверь. Никаких украшений на белых стенах, никаких ковров на жёлтом дереве пола. Да тут и мебели-то почти не было: кровать, на которой я лежал, невысокий двустворчатый шкаф и стол с парой подставок под свечи. Всё.

— На меня смотри, засранец! — Вика повысила голос, и я послушно уставился на её, красное от гнева, лицо. Впрочем, как по мне, большая часть недовольства выглядела напускной. — Это же надо, такое сотворить!

— Вика, прекрати шуметь, — тихий голос справа. — Сделанного не воротишь.

Я повернул голову. Оксана в белом свободном платье сидела на стуле у самого дальнего окна и держала в руке свой медальон. На лице её не было ни искусственной злобы, как у её помощницы, ни испуга, как тогда, ночью, ни печали, чего я мог ожидать. Женщина выглядела задумчивой и только.