Демоны внутри

Какая разница между помощью одному человеку и всему человечеству? Сариил задал этот вопрос богу, вот только он все никак не мог вспомнить, какой же ответ он получил. Последнее что тот мог вспомнить, как он заживо сгорает, падая вниз.

Низвергнутый с небес серафим на тысячи лет лишился памяти и сил. Заслуживало ли его желание помочь такого наказания? Он не знал, точнее хотел думать, что нет. Но Сариил был создан для служения, потому искал в своем приговоре смысл и не находил. Тщетная попытка разгадать замысел божий.

Очнувшись же от столь долгого сна Сариил решил, что настало его время. Раз он вернулся, то пора бы уже человечеству перестать быть капризным ребенком и наконец-то повзрослеть.

Именно с такими мыслями Сариил пересек порог церкви. В обители бога серафим почуял терпкий запах ладана и мертвечины. Благовония пытались исправить неприятный аромат, но сколько бы их ни жгли, вонь все равно ощущалась. Вдоль прохода были установлены деревянные лавки на которых сидели люди, по крайней мере так могло показаться вначале, если не присмотреться к прихожанам получше. На самом деле на лавках сидели изломанные мертвецы с мерзкими рожами. Именно их аромат пытались заглушить с помощью ладана.

На месте же алтаря был установлен длинный стол, за которым сидело существо в белом парике и синем фраке. Вставная металлическая челюсть с характерным хрустом пережевывала еду, которая была представлена в большом ассортименте на столе. Вот только эта еда в основном состояла из человеческих рук и ног. Сейчас же перед монстром был установлен поднос с человеческой головой. Парочка отвратительных малышей с крыльями подобно мухам кружило рядом, ожидая приказов своего господина.

Стоило ангелу войти в церковь, как монстр поднял на него свой взгляд, при этом выплюнув недоеденную человеческую кость.

— Непрошеный гость подобен вору, — механическим голосом начал толстяк: — Но ты не бойся, я давно ждал возвращения света в эту обитель. Прошу, располагайся, — указав рукой на свободный стул, напротив. — Ты же не откажешь в исповеди старику? — вкрадчиво спросил монстр.

Несмотря на то, что Сариил прибыл сюда отнюдь не для исповеди монстра, он все же согласился:

— Если исповедь будет искренней, — готовый в любую секунду напасть, — то почему бы и нет?

От подобных слов монстр с восторгом захлопал в ладоши:

— Я знал! Я знал! Что наступит этот час! — после чего скинув с подноса голову на пол, он широким жестом указал на себя. — Можешь звать меня Бароном, с недавних пор я присматриваю за местными желаниями, — кивнув на зомби, — правда красавчики?

Серафим ничего не ответил, лишь брезгливо посмотрел на стол, заваленный останками людей. Причем это была не иллюзия, порожденная желанием, а самые настоящие люди из плоти и крови.

Барон проследил за взглядом серафима:

— Будь как дома, — ни капельки не смутившись отрубленной головы, ранее упавшей на пол. — В конце концов, эта гниль не достойна, чтобы с ней обращались иначе! — воскликнул Барон пренебрежительно. — Должно быть сама старуха судьба свела нас вместе в этот час! Я долго думал об исповеди, даже попросил привести к себе священника, — пренебрежительный взгляд на упавшую голову, — но этот отброс не смог отпустить мне грехи! Тогда я подумал, а что если отпущение не в словах, а потрохах?! Ха-ха, ты понял? Я буквально его сожрал!

На лице Сариила не дрогнул ни один мускул, он не выказал ни пренебрежения, ни понимания. Он просто промолчал, медленно приближаясь к столу. Копье Лонгин было зажато у него в руке, он в любой момент был готов к битве.

Барон по-своему рассудил молчание серафима с ухмылкой продолжив:

— Не бойся, я отпущу тебя, если ты выслушаешь мою исповедь, — широко махнув в сторону зомби. — Мои прихожане неважные собеседники, мне редко удается поболтать.

— Говори, — все что сказал Сариил.

Но даже такой ответ привел Барона в неописуемый восторг:

— Чудесно, просто чудесно! — захлопал он в ладоши. — Люблю сговорчивых, — предвкушающе облизнувшись.

Откинувшись на спинку кресла, Барон неспешно начал свою импровизированную проповедь:

— Как далеко ты готов пойти, ради своих идеалов, ангел? Представь, что на одной чаше весов твой Бог, а на другой человечество, чтобы ты выбрал, кого бы ты спас?

Сариил не спешил отвечать, едва ли монстра бы устроил его ответ. Он решил подождать, подкрасться поближе. Так и не дождавшись ответа, монстр продолжил:

— Можешь не отвечать, я уже спрашивал у ангелов, все они выбрали бога. Довольно эгоистично, не находишь? Молчишь? Посмотри на моих прихожан, все они погибли — не достигнув своей мечты. Сломленные, покалеченные жизнью, они убили себя сами в надежде, что после смерти наступит покой. Вот только покой нам только снится! Всего один небольшой механизм в их голове и вот они уже подвластны моей воле! Хи-хи-хи! — мерзко захихикал он. — Разве не восхитительно? Можно ли меня назвать богом после такого?

Барон пытался вывести Сариила из равновесия, но у него ничего не получилось.

— Можешь не отвечать, я и так знаю ответ! — с нескрываемым самомнением. — Если бы ты услышал хоть одну мою проповедь, то ты бы понял, как часто я повторяю своим прихожанам, что это они виновны в том, что я с ними сделал! Разве виноват волк в том, что овцы вкусные? Если бы они решили сразиться со мной, то я бы уже давно был мертв! Но они приносили мне жертвы в надежде утолить мой голод. Глупцы!

— Даже волки не убивают все стадо, — холодно произнес Сариил, — ты же не волк, а стервятник.

Подобный ответ разозлил Барона.

— Только глупцы пытаются оправдать свои поступки! Неудачи моей паствы — это плод их ограниченности. Разве виноват я в их трусости? Почему я не имею права их сожрать, если могу? Выживает сильнейший! Только последний дурак пытается оправдать себя, пытается выглядеть тем, чем он не является! Мы же, разумные люди, принимаем себя такими, какие мы есть. Если реальность полна зла, несправедливости и боли, а ты даже пальцем не пошевелил, чтобы все исправить, то ты все это заслужил! Они заслужили то, что я с ними сотворил!

Впервые за время разговора Серафим показал свои истинные эмоции, с яростью сделав рывок вперед, пересекая оставшиеся расстояние до стола.

— Твои слова полны яда, в них нет и капли раскаяния, — рывок вперед и копье протыкает живот Барона. — Для таких как ты есть лишь одно лекарство — смерть! — проворачивая копье в ране. — Тебе не стоило испытывать мою веру, я уже давно сделал свой выбор! Я выбрал людей!

Вот только вместо предсмертного проклятия барон рассмеялся:

— Ха-ха-ха! — не скрывая своей радости, пока копье не повредило что-то внутри и голос не сменился механическими помехами.

Тело Барона за столом замирает, а на небольшом балкончике перед алтарем открывается ширма. Все это время настоящий монстр наблюдал за действиями серафима с безопасного расстояния, подсунув тому куклу. Настоящее тело барона напоминало механического паука на которого усадили жирного калеку в древнем мундире. В данный момент тот навел на серафима пулемет Гатлинга, зажав до упора гашетку.

— Рабы! Убейте этого глупца! — приказал настоящий Барон.

Именно в этот момент Сариил почувствовал присутствие своего Мастера. На его лице сама собой появилась улыбка. Пускай дело швах, но пока Мастер рядом, он преодолеет любую трудность.

Над головой серафима появился ослепляющий нимб. В былые времена от одного его вида тени падали на колени, но сейчас он не смог бы взять под контроль такое количество зомби и их уродливого хозяина. Но там, где пасует сила, выручает хитрость. Пускай Сариил пока был слишком слаб, но он мог на краткий миг дать этим сломленным созданиям выбор. Дать выбрать кого больше всего они хотят убить.

Первый зомби промчался совсем рядом с Сариилом, даже не подумав на него напасть. Еще секунда и перед ним образовалась целая толпа прихожан, которая прикрыла его от пуль надежней любого щита. Крупнокалиберные пули рвали на куски зомби, но их было слишком много.

— Что вы делаете?! — с отчаянием закричал Барон. — Убейте его, а не меня!

Один из зомби опрокинул лампаду с благовониями и в церкви начался пожар. Подобно сухим листьям доски вспыхнули от первой же искры. Казалось, что сама церковь хотела уничтожить то, что притаилось внутри. Барон еще пытался приказывать своим марионеткам, но те не слушались его, выполняя единственную оставшуюся мечту — убить своего хозяина.

[Что здесь происходит?!] — в голове серафима раздался удивленный голос Мастера.

— Уже ничего, — мягко произнес Сариил, разворачиваясь спиной к Барону, чтобы господин не увидел подробностей. — Уже совсем ничего.

С этими словами он направился к выходу, а тем временем церковь уже вовсю пылала. Барон до последнего отбивался от своих сломленных слуг, но те не дали ему шанса сбежать.

Глава восьмая. Новые открытия.

Оглавление.

Если тебе что-то снится — это совершенно не значит, что ты хочешь это увидеть.

(Из дневника Артура.)

Присев на бампер ржавой машины, я задумчиво окинул взглядом выжженное поле. Потирая рукой шершавый металл, я пытался представить, как здесь все было устроено раньше. Если верить трусливому льву, то когда-то школа не была наполнена одними лишь монстрами. Мне было трудно представить себе это место без чудищ, но, возможно, избавившись от Мандрагоры я принес в изнанку хоть немного спокойствия.

Интересно, а как местное пространство изменится, если зачистить его от теней? Хотя проблема не в тенях, а в человеческих мыслях, именно люди стали причиной их возникновения. Единственный способ изменить школу — это изменить сознание людей! Лезть же своим одноклассникам в голову... даже для меня выглядело крайней мерой, до которой лучше не доводить. Почему? Я бы не хотел, чтобы какой-нибудь мудак лез ко мне в голову своими потными ладошками.

Покачав головой, перевожу свой взор на темный столб дыма на горизонте. Церковь уже догорала, оставляя после себя лишь запах гари и золу. Вспыхнув подобно спичке, она запылала за считанные минуты, сжигая монстров внутри. Сариил каким-то образом сумел заставить обитавших там зомби напасть на своего хозяина. Довольно полезная способность, мельком отмечаю.

Посмотрев на вернувшегося ангела, мысленно вздыхаю. Его преданный взгляд прожигал во мне дырку. Я одновременно был рад, что он на моей стороне, но и одновременно опасался не оправдать его ожиданий. Я слишком мало понимал во всем этом, чтобы быть уверенным хоть в чем-то. Сейчас он мой слуга, а завтра разочаруется во мне и станет тенью... довольно опасная ситуация. Или не все так просто? Хотел бы я знать!

В данный момент Сариил сжимал копье в руке с таким видом, будто каждый день устраивает пожар в церкви. Он не сомневался в своих поступках в отличии от меня. Мне бы хотелось знать наверняка, правильно я поступаю или нет. Даже завидно становится. Серафим был готов по первому моему слову устроить пожар, а потом героически погибнуть с моим именем на устах. Эх, если я не свихнусь от вывертов изнанки, то первым пунктом напишу у себя на лбу — не зазнавайся.

Мне хотелось поподробнее расспросить своих слуг, но обстоятельства гнали меня вперед. Я и так проторчал на этом этаже непозволительно долго. Незнакомка могла уже уйти из школы или бесславно погибнуть. Мне совершенно не хотелось упустить свой единственный шанс выбраться из изнанки живым. Потому загнав свои страхи подальше:

— Я так понимаю, что ты ничего не узнал? — с любопытством уточняю у ангела.

— Простите меня Мастер, — с небольшим поклоном ответил Сариил, — но я оказался бесполезен.

Что-то в нем изменилось, понимаю каким-то шестым чувством, но не могу понять, что именно.

Поднявшись на ноги, с щелчком в позвоночнике выпрямляю спину. Ржавый нагрудник приятно давил на плечи плечи, даруя призрачную уверенность в безопасности. Придержав рукой кобуру с Маузером на поясе, перевожу свой взгляд на свои руки. Одна напоминала навороченный протез, а другая клешню какого-нибудь монстра. Как ни посмотри, а я изменился. Изменился внешне и внутренне. К добру ли такие перемены? Будем надеяться, что — да.

В голове неспешно бродили мысли, я пытался придумать дальнейший план, найти способ безопасно подняться на четвертый этаж, но мысли упорно возвращались к битве с Мандрагорой. А что если незнакомку уже убили? Одному богу известно, что за монстры могут обитать на четвертом этаже.

— Ничего страшного, — отмахиваюсь от его слов и своих мыслей, — нам нужно подняться на четвертый этаж. Есть идеи? — особо ни на что не рассчитывая, спрашиваю.

[Пролом в небе.] — напоминает о себе Алиса. — [Он ведет на этаж выше.]

Идея мне показалась интересной:

— Но где мы возьмем самолет? — с сожалением покачав головой. — У нас всего двадцать минут, чтобы убраться отсюда, едва ли тебе хватит времени, чтобы его построить.

— Есть иной способ, — задумчиво произносит Сариил, дождавшись моего заинтересованного взгляда, он продолжает: — Единение слуг, если мы с Алисой объединим силы, то нам хватит мощи, чтобы взмыть в небо.

Внимательно посмотрев на Сариила, я заподозрил в его словах какой-то подвох. Пускай невозмутимости ангела мог позавидовать булыжник, а его лицо больше бы подошло статуе античного бога, чем живому существу, но через нашу с ним связь я смог ощутить некую недосказанность.

— Но все не так просто? Да? — с усталой улыбкой спрашиваю. — В чем подвох?

Мой крылатый слуга промолчал, а вот Алиса ответила:

[Единение действительно может нас усилить, но есть риск запутаться, навсегда потерять свою индивидуальность.] — серьезно начала она. — [При других обстоятельствах я бы отругала Сариила за его поспешность, мы еще недостаточно укрепили наши узы для чего-то подобного, но с помощью священной реликвии в вашей груди шансы на успех значительно повышаются. Великий Механизм поможет нам.] — уверенно закончила она.

[Насколько единение вас усилит?] — с любопытством уточняю.

[По отдельности мы еще слабы, но если объединить наши силы, то получившееся существо будет сильнее нас всех. Мне трудно сейчас сказать насколько мы станем сильней, без нужного оборудования я как без рук, но серафим прав, нам стоит рискнуть. Чем быстрей Мастер вернется в реальность, тем лучше для нас всех.]

В чем-то я был с ними согласен, но риск был слишком не оправдан. Лучше уж потерять время на поиск другого пути, чем рисковать на пустом месте. И ладно если у нас получится, а если нет? Тогда могут пострадать они сами, а я останусь без поддержки в месте, кишащем монстрами. Как ни посмотри, а оно того не стоит.

Видимо поняв, что я собираюсь отказать:

— Мастер, — серьезно начал Сариил, — я искренне рад, что вы беспокоитесь за нас, но порой нужно верить в свои мечты.

— Зачем? — не менее серьезно на него посмотрел. — Зачем так рисковать?

Ангел лишь улыбнулся, заставив почувствовать себя на секунду маленьким ребенком, который не понимает очевидных вещей. Что я упускаю? Спрашиваю сам у себя. Изнанка — это воплощение человеческих фантазий, а слуги — это наши мечты. Есть ли между этими фактами хоть какая-то связь, которая может оправдать желание серафима пойти на неоправданный риск?