страна нигде

Фея тоже оценила новый продукт и в одиночку управилась с целой горошиной, однако ела молча и отчего-то была невесела.

-Бета... — позвал я ее тихонько. — ты чего?

-А? — она подняла голову. — нет, ничего, я просто задумалась... а вот этот твой, э... детский дом... тебе хорошо было там?

Она произнесла 'Детский дом', словно название какого-то очень горького лекарства. Я улыбнулся.

-Да ничего, нормально. Многие ведь судят о них по книгам да по газетам, а там же всегда стремятся сгустить краски. На самом деле все не так, ничего особо плохого... только что места мало, одна большая комната на десять человек, а мне всегда хотелось свой какой-то уголок иметь.

-На десять человек? А сколько там было всего детей, во всем доме?

-Ну... тысячи полторы, кажется. У нашего дома было несколько корпусов, ну как бы несколько домов, и все были соединены общим коридором. Не сказать, чтоб тесно, однако совершенно некуда деться, всегда рядом люди. Вот.

-Полторы тысячи... — Бета приоткрыла рот. — так много...

-Это в нашем доме. А их в городе было пять или шесть, точно не знаю. Ну и в каждом городе примерно так же.

Кажется, я только что здорово пошатнул ее представления о людях. Фея отложила еду и вскочила на ноги.

-Но как же... это так много... ради денег?

-Не... — мотнул я головой. — не все ради денег. Ну, просто получился ребенок... не хочется воспитывать и отдают. Или даже проще — подбрасывают. У нас, например, несколько раз такое было: стук в дверь ночью, охранник открывает — а там сверток с ребенком, прямо как в кино.

Поставив тарелку в раковину, я налил чаю себе и фее и вернулся за стол.

-Ты знаешь, ходят такие слухи — это, конечно, просто городская легенда, но вот рассказывают, что многие из подброшенных детей, они, как бы, искусственные.

-Как это?

-Ну... — я задумался, чтобы не обидеть фею неосторожным словом. — вот ты, например, ты фея. И у тебя есть мама, которая тебя родила... а у твоей мамы нет мамы, верно?

-А... ну да...

-Твоя мама, она была сделана искусственно. Ну, я не знаю всех тонкостей технологии, в общем, конкретно твою маму никто не рожал, ее сделала машина. Та самая Тигровая Лилия. Ты знаешь об этом?

-Да...

-Ну так вот, я книжку читал 'разоблачающую', будто был секретный эксперимент — искусственно вырастили несколько сотен тысяч детей и направили их в детские дома, причем замаскировали это так, словно их подбросили. Шутки шутками, но действительно одно время несколько лет подряд очень много детей поступало, значительно больше, чем обычно. Так вот, пытались сделать идеальных граждан, и будто бы эти искусственные дети законопослушны, трезвенники, трудолюбивые и вообще — прелесть. Но говорят, был один побочный эффект: их создавали склонными к какой-либо профессии, и они эту профессию так любили, что плохо себя контролировали, когда кто-то пытался им мешать. Ну и происходили такие случаи, например, девушка посчитала, что парень-программист компьютер любит больше, чем ее, и отформатировала жесткий диск, а парень, вместо того чтобы извиняться и уверять в вечной любви, взял да ее с третьего этажа выбросил. Из-за этого, мол, и свернули программу. Врут, конечно, люди ведь любят всякие теории заговора... Тот автор книги даже предлагал способ, как отличить таких людей от нормальных: всего не помню, но они все примерно одного возраста, от двадцати до двадцати пяти, с детства любят свою профессию и главный признак — такого невозможно убедить в том, что он искусственный, будет игнорировать все доводы. Будто бы подсознательный механизм самозащиты. Смешно, да?

-Не знаю...

Фея сидела, опустив глаза. Я наклонился вперед, чтобы увидеть выражение ее лица, она подняла голову и робко улыбнулась мне.

-У вас там, на большой земле... все странно.

-Тебе интересно было бы узнать, что там?

-Интересно... — фея снова опустила голову. — только страшно...

-Тебе бы там, наверное, многое не понравилось. Хотя с другой стороны, откуда я знаю, что тебе нравится?

-Что... мне нравится?

-Кстати, да! что тебе нравится?

-Что нравится... делать?

-И делать тоже.

-Не знаю... мне нравится... ну... ремонтировать с вами... с тобой...

-А развлекаться нравится? Как там у фей с, эммм, досугом? Ну, как вы свободное время проводите?

-Ну... по-всякому...

Я помыл посуду, составил ее и снова повернулся к фее.

-Слушай, Бета, а что мы с тобой все работаем и работаем? Давай-ка... возьмем выходной, что ли.

-Выходной? А что мы будем делать?

-Я хотел просто погулять. Ты... можешь делать, что хочешь. Можешь со мной.

Должно быть, прежде у феи было не очень-то много свободного времени: когда-то она была занята посетителями парка, затем весь ее день уходил на добычу пищи. Она полетела со мной, не зная чем заняться — не знал и я, однако был тверд в своем намерении целый день бездельничать.

Я прошел мимо торгового автомата, схемы которого уже несколько дней паял и перепаивал. Звякнул инструментами в сумке, но удержался. Подошел к карусели, которую починил в один из первых дней. Нажал на кнопку включения, а когда карусель раскрутилась, выключил и ждал, пока не остановится.

-И что люди в этом находят?

-А? — обернулась Бета. — в чем?

-Не понимаю, что за радость — сидеть на деревянной лошади и вертеться.

-Ну... это детям нравится. Наверное, они представляют, что на настоящей лошади ездят по кругу...

Фея вдруг подлетела к одной из лошадок и ухватилась за ее синтетическую гриву.

-Если можно... включи еще, пожалуйста.

Я хмыкнул, ткнул кнопку, затем повернул рукоять и добавил оборотов. Фея сначала просто стояла на деревянном крупе, затем расправила крылья, чуть взлетела и, держась за гриву, позволила лошадке себя тянуть. Когда фея в очередной раз пролетала мимо меня, я успел увидеть, что выражение ее лица очень серьезное и сосредоточенное, не выдержал и расхохотался. Фея тут же отпустила гриву и приземлилась в траву.

-Ты чего?

-Не знаю. — ответил я, все еще фыркая. — у тебя было такое серьезное лицо... ну как, понравилось?

-Не... и у меня теперь кружится голова. — пожаловалась фея и, словно в подтверждение своих слов, взлетела и попыталась приземлиться на край панели управления карусели, но промахнулась и едва не ударилась головой.

-Осторожно.

-Я осторожно...

-Ты посиди пока, не летай, пока голова не перестанет кружиться.

-Ладно...

Мне на глаза попался киоск с автоматом для продажи мороженого. Я подошел, включил автомат, подождал, пока он разогреется и ткнул кнопку. Спохватившись, выскочил из киоска, сорвал лист лопуха и успел подставить его под ползущую с веселым 'фшшшш' из мгновенно покрывшейся инеем стальной трубки искристо-белую массу, не уронив ни капли.

-Вот. Хочешь? — положил я лист с мороженым перед феей.

-Хочу... — Бета подошла к листу лопуха, оторвала от него кусочек и попыталась зачерпнуть мороженое им.

-Ой, погоди, об этом я не подумал. Подожди минутку.

Я достал из сумки нераспечатанную упаковку пластмассовых хомутов, вскрыл ее, достал один и кусачками отделил половину. Получилась этакая пластмассовая палочка как раз для маленьких рук феи.

Фея зачерпнула мороженого с края, где оно подтаяло, и отправила его в рот и изобразила такую улыбку, что я, хоть и никогда любителем мороженого не был, достал складной нож, отделил кусочек сверху — там, где мороженое еще было твердым и где поблескивали крошечные льдинки — и слизнул его с лезвия.

Порция была крошечная и кончилась быстро. Лист лопуха с остатками мороженого я положил на выросший возле карусели муравейник и некоторое время наблюдал за ошалевшими от счастья муравьями, накинувшимися на халявное угощение, затем не торопясь пошел к пруду, уже пришедшая в себя после карусели и весьма повеселевшая Бета последовала за мной. То ли ударная доза сахара ее опьянила, то ли от мороженого она замерзла и пыталась так согреться — фея летала вокруг меня, словно муха вокруг лампочки.

-А ты спрашивал вот, как феи проводят свободное время... — первой нарушила она молчание.

-М-м-м? Ну и как же?

-Я вспомнила... мы играли с цветами.

-С цветами? А как можно играть с цветами?

-Ну вот... например, когда яблоня цветет — там много яблонь, ты видел? Можно пролететь вот так... по самому краю...

Фея проиллюстрировала свои слова, облетев маленькую березку.

-И когда летишь, там цветы совсем близко. И тогда вытянешь руку и по ним так: хлоп, хлоп, хлоп... и тогда они сильно пахнут. Когда несколько фей летает так, цветы очень сильно пахнуть начинают. А в некоторых еще пчелы сидят и жуки всякие... ты по ним хлопнешь, а они так смешно: 'ЖЖЖЖЖ!!!'.

-Офигеть. — засмеялся я. — никогда бы не подумал.

-А еще... — фея огляделась — можно вот так...

На лужайке вперемешку росли ромашки и опушившиеся одуванчики. Фея зигзагом пролетела лужайку, хлопая по цветам и отскакивая от них, словно шарик в пинболе. Воздух наполнился пухом одуванчиков, ромашки же так сильно запахли, что у меня защекотало в носу, я не сдержался и чихнул. Слегка запыхавшаяся фея вернулась и пояснила:

-И вот несколько фей так летит, одна за другой, первый сбивает, а остальные повторяют. От ромашек пыльца летит, и от нее чихаешь, а от одуванчиков пух — он такой щекотный, когда пролетаешь через него...

-О да... пожалуй, это действительно весело.

-А еще можно с шиповником играть... он колючий, если случайно влетишь, можно ободраться. Но все равно он мне нравится. У него красивые цветы.

-Хм... всем девочкам нравятся цветы.

-Разве тебе не нравятся?

-Мне? — я огляделся вокруг, ловя взглядом все попавшие в поле зрения цветочки. — я как-то не задумывался. Вообще-то, наверное, нравятся. Тот же шиповник... я помню, как-то повели нас в поход, по берегу реки, там были огромные заросли этого шиповника, и он как раз цвел вовсю. Так одна девочка взяла пластмассовое ведерко и стала лепестки обрывать и собирать в него. Полведра, не меньше набрала, ну да потом ей помогали. Говорила, будто бы можно их подсушить и в чай добавлять — до этого, правда, так и не дошло, потерялось потом это ведро где-то. Но запах был очень приятный, и на ощупь эти лепестки приятные... и выглядели красиво, да.

-Целое ведро лепестков шиповника? — восхитилась Бета.

-Полведра. И ведерко было маленькое, чуть больше того, в которое я ягоды собираю.

-А здесь тоже много шиповника... он растет на берегах вот этого ручья. Только ниже по течению.

Фея указала на ручей, текущий от пруда. Поскольку мне было все равно куда идти, я пошел вдоль него.

-Весной... ну, то есть в начале лета, он цветет, потом отцветает, и лепестки падают в воду. И они плывут, плывут... их так много. А там, чуть ниже, там еще один есть прудик, только маленький. И они там плавают. Представляешь, весь прудик в розовых лепестках!

-Ишь ты... хм. Хотел бы я такое увидеть. Жаль, шиповник отцвел уже.

-А знаешь, тут есть цветы такие, они похожи на шиповник, только маленькие. И раскрываются по ночам. И светятся. Только я не знаю, как они называются.

-Похожи на шиповник... раскрываются по ночам... светятся? — я озадаченно остановился. — ты шутишь, что ли?

-Нет... правда.

-Ну надо же, я о таких и не слышал никогда. А где они?

-Там, где я живу... немного в стороне, там еще одна полянка есть. Эти цветы там посадили, совсем недавно... ну, в смысле, перед тем, как люди уехали. Я помню, тогда говорили, что их как бы для проверки садят. Их сначала было много, а сейчас их все меньше и меньше каждый год.

-А... наверное, какие-то искусственно созданные. Покажешь их мне?

-Конечно! Только они сейчас закрытые и не светятся... а может, светятся, но не видно, потому что днем. Их надо смотреть ночью...

-Ну... ночью я вряд ли так далеко пойду. Ты уж извини, в этом вашем лесу и днем ногу сломать можно, а уж ночью-то я точно там грохнусь. Хотя жаль, конечно.

-Так тебе не нужно никуда идти ночью! — фея обогнала меня и зависла перед моим лицом. — там же есть домик, ну тот, где раньше Виктор Сергеевич жил. Ты можешь там заночевать, а оттуда совсем близко и там тропинка хорошая.

-А вообще-то, почему бы и нет... — поскреб я подбородок. Даже если не удастся увидеть светящиеся цветы, ночевка в железном вагончике посреди леса — забавное приключение. Да и фее, видимо, хочется отдать мне долг вежливости и пригласить к себе.

-Конечно! — обрадовалась фея. — пойдем!

-Вообще-то, почему бы и нет... — повторил я. — только нужно взять с собою кое-что.

Вернувшись в гостиницу, я нашел хозяйственную сумку, положил туда легкое, но очень объемное синтетическое одеяло (после которого сразу осталось мало места), клеенчатую скатерть, джинсы и куртку, кое-какие продукты и небольшую кастрюльку из тех, которыми не пользовался.

Дойдя до полянки и зайдя в вагончик, я плюхнул сумку на одну из коек, вышел, срезал ножом несколько веток с куста, соорудил метелку и поскреб ей по полу. Заметно чище не стало, напротив — добавились осыпавшиеся с веток листики, однако на полу вагончика и так было немного пыли, мои действия носили скорее ритуальный характер.

Лампочка под потолком оказалась перегоревшей. Возвращаться в парк за новой я поленился и решил, что хватит фонарика. Проверил заряд источника бесперебойного питания (убыло меньше процента) и вышел наружу.

Конечно, можно было использовать электроплитку, запитав ее от бесперебойника, но электроплитка сожгла бы его заряд за полчаса, да и что за выход в лес без костерка? Я спросил фею:

-Бета, ты не против, если я костер разведу здесь?

-Нет, не против...

Мне очень не хотелось оставлять черное пятно кострища на этой прекрасной лужайке, поэтому я срезал кусок дерна со всеми цветочками прямо возле входа в вагончик, отложил в сторону, поковырял землю подвернувшейся дощечкой (полноценную ямку выкопать не удалось, лишь чуть углубился), принес из леса несколько камней размером с кирпич и обложил ими кострище.

Лесной бурелом показался мне влажным, так что для костра я наломал сухих нижних сучьев с сосен и притащил пару елочек, погибших в тени великанских сосен и стоявших сухими — костер нужен был мне лишь для приготовления пищи и для уюта, нагретый за день солнцем железный вагончик в обогреве не нуждался, так что много топлива я запасать не стал.

Для костра была нужна растопка. Жечь инструкции, как в первую ночь на острове, мне было жаль, поэтому я полез в настенный шкаф, надеясь обнаружить там какие-нибудь бумаги или хотя бы тряпки. Во время первого посещения полянки фей я уже заглядывал туда мимоходом, но не мог вспомнить, что видел тогда — мой взгляд ни за что не зацепился, ничего на тот момент полезного я не увидел, это все, что я помнил.

Шкаф был пуст, только на одной из нижних полок стояло пластмассовое ведро с плотной крышкой, покрытое чем-то липким и сильно запыленное. Полузатертая надпись на этикетке сообщала, что внутри содержится 'Консервант синтетический ST плотность 14'. Я достал ведро, сковырнул крышку. Ведро было до половины наполнено каким-то плотным веществом белого цвета со специфическими мутными разводами, более всего напоминающим застывший свечной стеарин.