Вышивальщица - 2

— Я не закончил говорить. Разве вежливо отворачиваться от старых?

— Тебе принести извинения от лица князя земель Рафт? — булькнул Юта.

— Не до шуток, — сухо отметил Жаф. — Шрон все в точности изложил, точнее уж и некуда. Выры Ар-Багга хозяева здешних земель. Они пока что сами избрали дознавателя. Человека. И так он резво начал дело, что головы полетят уже завтра, вот чего опасаемся. Мы, старые, даже не получили от хранителя ар-Багга тросн с уведомлением. Потому что у него есть полный день на подачу такого документа. Он и тянет, гнилец, до последнего луча закатного солнышка. Даже если мы не согласимся на избранного им дознавателя, нового назначим завтра, когда окажется уже поздно: труп выра уберут с места убийства. Людей в городе так запугают и запутают, что хуже станет, почитай, и некуда. Мы лежали здесь и перебирали имена выров и людей, годных к дознанию. Видишь как: человек есть, и звание у него нужное, и рвение имеется, но одного его сомнут. Знаю я ар-Лимов... Они и нынешнего дознавателя сомнут, только разве это что меняет? Его так и так не жаль. Гнилец.

— Юта, ты прибыл в самое время, — вздохнул Шрон и приподнялся на лапах. — Я, златоусый, своею волей от имени совета старых наделяю правом вести дознание двоих, человека и выра. Человеку имя Михр, он ар-клари города и мой помощник в делах, за него поручился Ларна. Выру же имя Юта ар-Рафт, сопровождаемый в городе... — Шрон качнул усом в сторону стража.

— Дрофом из охраны зеленого города, — обреченно добавил Юта. Усы его поникли. — Ар, вы наполняете болью мое сердце.

— Которое из пяти? — булькнул Шрон. — Ты уже говоришь, как человек, князь. Ох-хо, скоро начнешь болтать про головную боль и синяки на коже. Иди. Любые тросны от тебя будут передавать мне незамедлительно. Если понадоблюсь, буди хоть среди ночи. Знаешь, из-за нынешних бед я и не сплю, ничуть... Мы как раз пытаемся уладить семейные законы. Подумать только: люди не понимают разделения понятий жены, в общем случае женщины — и матери рода. Без такого разделения нам никак не продвинуться дальше. Мы не можем установить понятие детей выров, поскольку люди всех наших мальков полагают усыновленными, а мы — родными. Мы им твердим про волю волн и сознательный выбор, они нам про голос крови и семейную верность без измен.

— Голова не болит? — ехидно уточнил Юта, и чуть громче окликнул охранника: — Дроф, нам пора. Запомни по возможности этих старых. Может, еще придется передавать им тросны. Лично, не через слуг.

Дроф кивнул, внимательно изучил панцири и знаки семей на хвостах, вежливо поклонился и заспешил следом за своим неугомонным 'охраняемым'. Шрон прогудел вслед, что ар-клари теперь в оружейном зале. Юта сунул ус в руку Дрофа и побежал быстрее, по лестнице вверх, переходами, еще не получившими полного ремонта — в оружейную. Бывшего выродера, знакомца Ларны, выр прежде видел мельком. Помнил лишь, что человек рослый, светловолосый и вроде — обстоятельный. Дело, за которым он застал ар-клари, показалось Юте начисто лишенным смысла. Мужчина по очереди снимал со стены оружие самых разных видов, примерял по руке. Делал замах — и либо откладывал в сторонку, либо вешал на прежнее место.

— Ты Михр? — уточнил Юта. Нехотя выдавил остальные слова: — ар Шрон нас с тобой назначил дознавателями.

— Я уже собрался прикончить Ларну, — усмехнулся человек, откладывая длинную алебарду в сторонку, — недавно я думал, он по глупости отказывается от места ар-клари. Нет, просто голову бережет. Меня ар-Лимы сожрут в пару дней! Но если нас уже трое с учетом твоего охранника... пожалуй, пусть Ларна пока поживет. Ар-Рафтов даже Лимам не скушать, не поперхнувшись. Как следует именовать вырьего князя? Ар или брэми-ар?

— Не трави мою душу, — рассердился Юта. — Именуй по имени, на то оно и дается вырам и людям. Заодно расскажи, как следует дознавать? Я в этом деле ровно ничего не смыслю.

— Да в целом ясно, как, — посерьезнел северянин. Сел на скамью и вздохнул. — Выр пока что на том же месте, где его убили. Мои люди стоят оцеплением, выры-стражи тоже. Еще немного, там бой начнется. Этот гнилой гнилец, дознаватель от ар-Баггов, желает отдать труп ар-Лимам. Немедленно... Я велел не дозволять и прежде все зарисовать: как лежит, размеры указать точные. Краской обвести на мостовой тело. Оружие вот подбираю. Слух пущен, что выра убили топором. Не верю. Потому что хват для удара неудобный, как мне представляется. Надо бы на месте глянуть. В общем-то, все годное я уже заготовил, — ар-клари указал рукой на кучу оружия. — Пока ты не прибежал, мне казалось, поднять и доставить на место в один прием не получится.

— Если бы дознание сводилось к передвижке плит и иных тяжестей, я был бы несравненным мастером, — гордо булькнул Юта. Нацелил глаза на Дрофа. — Пока ар-клари меня охраняет, сделай милость, пошли человека или выра в порт. Пусть на мою галеру передадут, что мне нужен мой дружок Ютти. Следует доставить его к тому месту, где убит выр.

— После покрутись тут, с охраной поговори, пива им купи, бражной настойки, — добавил Михр, ссыпая несколько золотых кархонов в горсть удивленному охраннику. — Ты здешний, из зеленого города. Ваших немало набрали в охрану, да и в особняках выров теперь служат люди. Мне бы узнать окольно: нет ли общения меж вырами и гнильцом-дознавателем? Не отсылали ли тросны, не принимали ли курьеров, вдруг кто что видел? С кем теперь знаются ар-Багги? Они, как я подозреваю, уже и виновного выбрали, теперь половчее подстраивают мелочи, чтобы бесспорно вину доказать! Еще хорошо бы понять, кто из выров-стражей был в дозоре во время убийства. И где этих выров носило, что на шум так и не вынесло? Излишне не усердствуй, слухи — они и есть слухи, они как сор, всплывают сами. По пьяни скажут немало. Верить не верь, а запоминай поподробнее. И еще учти: тебе пить надобно безобидный взвар. Только его! После приходи опять во дворец, скажи — ко мне, проводят. Если ночь застанет здесь, а я не появлюсь, требуй комнату и жди, но с удобством.

Дроф кивнул, бережно ссыпал дважды пересчитанное золото в свой довольно тощий кошель. С должной расторопностью удалился исполнять приказы. Михр ремнями увязал выбранное оружие, Юта забросил связку на панцирь и поволок, придерживая двумя нижними парами рук. Ар-клари шагал широко и уверенно, выру понравилась его манера торопиться. Дворец покинули почти бегом, и по улице заспешили резво, без передышек.

— Где убили курьера? — негромко уточнил Юта.

— О, это тоже интересно, — вроде чуть оживился Михр. — Я ничего не понимаю, ты выр, может, объяснишь? Почему курьер пер от порта, через весь город, среди ночи? Один, не поставив в известность сражу... Почему не передал тросны и тем более деньги в особняк ар-Лимов, находящийся как раз на берегу, близ Ценнхи? Наконец, обычно ли это для выра: не плыть по широкому удобному каналу, а бежать по мостовой рядом с водой? При нападении не нырять, а тупо и неловко отбиваться. Если он вообще отбивался!

Ар-клари сердито и шумно выдохнул, замолчал, ускорил шаг еще более. У ворот белого города от новых дознавателей охранники шарахнулись в стороны, не рискнув спросить имя или причину прогулки: так тяжело и основательно вооруженных выров, — догадался Юта, рывком вскидывая сползающий тюк с оружием, — люди отродясь не наблюдали.

Вопросы Михра выру показались занятными. И поставленными точно, грамотно. Курьер не станет плыть по каналу лишь в том случае, если соблюдает вежливость, просушивая лапы и брюхо, готовясь войти в дом. Теперь считается неприличным мочить полы и тем более — ковры. Значит, выра ждали совсем рядом от места убийства те, кому он собирался передать тросны и деньги. В доме ждали? Или в трактире? Миновать особняк ар-Лимов, не поставив в известность ар-тиала, курьер не имел права. Видимо, он был там и получил приказ направиться в город, причем срочно: ночью, не отдыхая с дороги. А вокруг-то уже восточные предместья красного города, где отродясь выры не селились и ночами не бывали! Единственный приходящий на ум путь курьера — к озерным воротам, в Омут слез и далее вплавь до малого порта на границе пустошей... То есть он был в особняке ар-Лимов и получил новое задание? Юта высказал свои соображения вслух.

— Вот-вот, — согласился Михр. — Я сам так подумал. Но тогда почему бежал по берегу? И почему ар-Лимы отрицают получение троснов и выдачу задания?

— Потому что не желают общаться с людьми и тем более обсуждать с вами семейные дела, — предположил Юта. — Тросны могли касаться того, что пытаются обдумать старые. Нашего, вырьего, семейного закона и сезона сомги в особенности. Главный торг лета: убедить Шрона назвать имя того или иного рода, громко и желательно первым, когда всплывет Шром. Вам, людям, этого пока что понимать не надо. Возможно, ар-Лимы пытались добиться смягчения позиции рода ар-Выдха... Но почему он бежал по мостовой, а не плыл?

— Потому что устал, — осторожно предположил Михр, глянул на выра, пытаясь уловить его отношение к сказанному . — Если бы в числе стражей или иных выров, живущих в городе и гуляющих по его улицам ночью — собравшихся, например, просто пить таггу в свободное время... так вот, если бы нашелся приятель этого курьера, и торопыга знал бы, где его искать — мог парень забежать в приличное заведение, заказать печень и выпить тагги?

— Многовато домыслов, — не одобрил Юта. — Но в целом — да... при некоторых оговорках. Срочное задание не предполагает задержек в трактирах. Но тагга, крепкая зеленая и тем более запрещенная черная, великолепно снимает усталость. Последняя вне закона, поскольку весьма вредна. Так же вредна, как и желанна некоторым... После выпивки на короткое время, — тихо и задумчиво добавил Юта, — выр теряет зрение и едва способен двигаться. Ему хорошо, он видит глубины и счастлив.

— Не замечает приближающегося врага и не двигается, — довольно усмехнулся Михр. — Можно рубить его, так сказать, тепленького. Здесь поблизости два заведения, вызывающие подозрения. И еще одно вполне пристойное, но тоже требующее внимания, поскольку оно рядом... Моим людям велено трясти владельцев так, чтобы зубы крошились. Доберемся до места, распоряжусь, чтобы искали черную таггу.

— Лучше пусть присмотрятся к кухне и южным цветам, — предложил Юта. — Черные лотосы дали название напитку. Еще в него подмешивают желтый губчатый лишайник и гниль с костей рыб породы, именуемой 'счастливая монета'. Старую гниль, она для вас, людей, самый злой яд.

Ар-клари довольно прищурился. Указал рукой вперед и замедлил шаг. Городская охрана и выры-стражи стояли плотной двойной цепью. В шаге от них такой же двойной цепью замерли люди в темно-бурой форме слуг рода ар-Багга. Самый внушительный, с золотой нашивкой знака семьи на рукаве куртки, держал в руках тросн и размеренно читал приказ.

— '...городским же самочинным дознавателям и их прихвостням покинуть набережную именем владетеля земель и не строить преград его людям и вырам под страхом смерти'. — Мужчина хмуро глянул на стоящего перед ним стража, полнопанцирного и до глухоты безразличного к сказанному. — Сейчас прибудет второй отряд и мы вас сомнем. Мы вас, гнильцов...

— Ох-хо, — припомнил Юта любимую присказку Шрона, шумно цокая лапами по камню и двигаясь все ближе, не замедляя и не ускоряя шага, — и меня тоже? Меня, князя-дознавателя, назвали гнильцом? Мне, значит, угрожали смятием. Как интересно! Ну-ка, иди, мни. Занятно глянуть на попытку, чего уж там. Я точно — дознаватель, мни... Про прихвостней совсем плохо, совсем грубо. Неужели так написано? Дай прочту сам.

Он выдернул тросн из пальцев ошарашенного слуги, быстро прочел, опустив пониже стебель левого глаза.

— Надо же... Как различается зрение у людей и выров! Тут сказано: всеми средствами убеждать покинуть набережную, не прибегая к силе, покуда не будет дано новое указание. Про гнильцов ни словечка, про страх смерти тоже.

Городская охрана зашевелилась, переминаясь и с облегчением рассматривая нежданую подмогу — здоровенного выра, похожего со своим тюком на самоходную оружейную лавку. И рядом ар-клари, долгожданного и способного хоть как-то повлиять на нелепое противостояние. Михр щелкнул ногтем по золотому знаку свернутого петлей уса, украшающего толстую цепь на его шее.

— Мы дознаватели, назначенные аром Шроном, златоусым. Будем, достойные брэми, служащие славному дому ар-Багга, вместе работать. Я приказываю вам пока что встать в оцепление с моими людьми и прекратить этот... балаган. Тоже мне изобрели безделье: громкое чтение того, чего никто и не писал, да от имени ара, да без его ведома.

Люди рода ар-Багга дрогнули, не усомнившись: при малейшей угрозе своим интересам их хозяин сдаст людей и позволит 'мять'. Юта — противник не по людским силам, он будет всегда прав в споре и как князь, и как выр, и как — трудно забыть это, глядя на его две с лишним сажени длины в безупречном панцире — лучший боец отмелей за два сезона, когда Шром не наведывался в Сингу.

Михр плечом оттеснил слугу с золотой нашивкой и кивнул старшему охраннику. Тот вежливо поклонился, указал на мостовую: краской уже все обведено, два нанятых в зеленом городе мастера заканчивают рисунок вида мостовой сверху, нанося тонким пером все размеры. Третий мастер трудится, создавая из глины слепок вскрытого 'топором' вырьего бока.

— Все готово, мы хотели отсылать к вам весть, но не рискнули направить кого-то одного, перехватили бы, — честно признался охранник.

— Тело выра мы разрешим передать ар-Лимам очень скоро, — заверил Михр, в упор глянув на слугу дома ар-Багга. — Ждите. Князь Юта, извольте оружие сюда ссыпать. Ты, ты и ты. У вас рост разный, вставайте и примеряйтесь к удару. Хочу понять, как его могли так вот — вскрыть? Я бы сказал, враг ползком подполз. Или был ребенком лет семи, если учесть рост. Или я уже ничего не смыслю в ударах и взломе панциря.

— Вдвоем мы не смыслим, — булькнул Юта, наблюдая, как люди пытаются с медленного и осторожного замаха попасть в рваную глубокую вмятину панциря. — Топоры сразу исключаются. Оружие было на длинной рукояти, иначе не выйти вам, людям, в плоский замах.

— Исключаются, точно... Зато все знают, — тихо, едва слышно, отметил Михр, — топор есть у Ларны. Значит, он обычный для выродеров вид боевого вооружения, ведь слава Ларны велика... как и слава его топора. Выродеров по трактирам спьяну полагают всех до единого неотличимо схожими с этим северным подлецом, сунувшим меня в большую беду... с моего полного согласия.

— Алебардой не замахнуться, по мостовой чиркаем, — отметил старший из 'выродеров', пробующих повторить удар убийцы.

— Хм... а если так? — задумался Михр. Быстро выбрал из кучи кривую тяжелую саблю, обычную для южан.

Движение у него получилось на вид ладным и точным, клинок прошел возле самой мостовой, рубанул воздух над панцирем мощно, с оттягом, позволяющим расширить прореху и одновременно приподнять верхнюю пластину. Юта одобрительно загудел. Михр наоборот, опечалился. Но промолчал. Покосился на слуг семьи ар-Багга, внимательно наблюдающих за его затеей. Перебор оружия завершился очень быстро, ничего более подходящего для убийства, чем сабля, не нашлось. Михр указал слугам ар-Багга на тело убитого выра.