Видящая сияние

Тут же раздалась тихая мелодия, а Аскольд повел меня в центр зала. Здесь мы замерли, смотря друг другу в глаза, мелодия резко стала громче и отчетливей, и мы начали двигаться. Три шага на меня, три на него поворот прогиб, мы танцевали и наслаждались танцем. Не знаю, откуда, но Аскольд знал Земной танец под названием вальс, меня же его научила танцевать мама. Правда, всего лишь под счет раз, два, три. Но позже в школе я услышала мелодию и нашла видео самого танца, тогда он меня очень поразил своей нежностью. И вот я его танцую с достойным и самым прекрасным партнером, моей парой. Мы кружились в танце, и лишь мелодия плыла, а в зале не было слышно ни разговоров, ни смеха. А сияние говорило о восторге, и завести, правда, прорывалась ревность и злость. Мелодия завершилась, и мы замерли друг напротив друга, все так же смотря в глаза, не прерывая этого такого необходимого для нас контакта.

Один хлопок, второй, третий и вот весь зал нам рукоплескает. Я смутилась такому вниманию, а мужчина наоборот широко улыбнулся.

-Ясения, если хочешь, мы еще станцуем,— проговорил он, ведя меня к Марине, возле нее стояла уже Вероника.

— Я согласна танцевать лишь с тобой,— прошептала, а мои пальчики крепко стиснули сильные мужские.

-Ясения, Аскольд, вы так красиво танцевали!— Воскликнула Вероника, стоило нам ближе подойти.

-Спасибо,— тихо ответила.

-Вот не даром я тебя водила с собой на танцевальный кружок,— вела дальше девушка уже обращаясь к брату.

-Ох, спасибо тебе,— ехидно ответил Аскольд.

-Вот, вот,— весело приговаривала Вероника.

— Сивид Ясения Ламмер,— к нам подошел один из десяти Правителей, его сияние выражало — интерес и сексуальную заинтересованность,— позвольте вас пригласить на танец.

— Во— первых я не танцую,— глядя прямо в его глаза, холодно проговорила,— во— вторых как сексуальный партнер я вам не подхожу, деловые отношения пожалуйста, а интимные увольте.— Услышала скрежет зубов и вокруг нас воздух, как будто заискрился от напряжения.

— Но.. Как вы,— глухо сглотнул он.

— Я сивид. Если не поленитесь то почитайте о нас, ну или спросите вон хоть Руслана, хоть Кира или Аскольда,— махнула рукой, а затем, потеряв всякий интерес к этому сиронцу, повернулась к своему мужчине.— Аскольд, ну что же ты так,— и нежно провела ладонью по напряженному лицу, он вмиг расслабился и улыбнулся нежной улыбкой.

Мы стояли и разглядывали танцующие пары. Вот мимо проплыла явно истинная пара, а вот две девушки мимо прошли с завистью, смотря на них, вот двое спорщиков стоят явно друзья, так как получают удовольствие от своего спора. Вон группка особ мило беседующих, но ненавидящих друг друга, он явная ярость у девушки, а вон зависть и злость. Вот мимо пропылили в танце Руслан и Марина, а вот Кир и Вероника.

— Аскольд, иди, пригласи кого-то,— проговорила мужчине, что все так же стоял возле меня.

— Может, я хочу потанцевать с тобой,— прошептал он.

— В самом деле?— Лукаво спросила.

— Да,— серьезно ответил он.

— Ну, что ж наш следующий танец,— проговорила, но танцу не суждено было сбыться, к нам подошли Марина и Руслан.

— Ясения, идем к столу,— проговорил Руслан и подхватил меня под руку.

— Что, уже?— Вопросительно подняла бровь.

— Да, уже. Заодно и представим тебя.

Мы вышли из танцевального зала и направились в право по коридору, пройдя несколько дверей, вошли через большую арку в комнату, что сейчас была заставлена столами. Сиронцы потянулись за нашей парой, и вскоре зал был полон переговаривающегося народа.

Руслан подвел меня к одному из центральных столов и усадил за одни из стульев, сам сел рядом, возле него Марина, а по другую руку от меня Аскольд и Вероника, дальше Кир, и Совет со своими спутницами.

Руслан взял бокал и легонько постучал по нему, от чего раздался мелодичный звон, и в зале наступила тишина.

— Уважаемые сиронцы я хочу вам представить гостью нашей планеты в честь, которой сегодня это торжество мируйку, уполномоченного посла планеты Траумваль, и названую мать моего внука Ярополка ди Самерви, сивид Ясению Ламмер! Долгих лет жизни!— Провозгласил Руслан тост и глазами показал, чтобы я поднялась со стула. Я крепко взяв свой наполненный соком бокал поднялась.

-Благодарю за столь чудесный прием, Правитель ри Янтиру! Долгих лет жизни и мирного неба над головой!— Ответила я, мило улыбаясь, и мы легонько стукнули наши бокалы.

-Долгих лет жизни,— хором проговорили сиронцы ,и по залу раздался звон бокалов.

Мы сели на место и приступили к трапезе. Вкусные и шикарные блюда, каких я никогда не пробовала, иногда они были немного странными и непривычными на вкус. Блюда сменялись одно за другим, а я пробовала всего по немножко, заодно рассматривая своих сотрапезников. Сияние многих говорило о любопытстве и уважении, некоторое о радости, но было одно сияние и оно меня насторожило, неприкрытая злость, зависть и похоть. Странное и неприятное сияние.

-Ясения, сейчас подадут десерт, после чего можно спокойно встать из-за стола. В зале продолжаться танцы, так же можно выйти и прогуляться в сад. И ты сможешь пойти домой только часа через три,— прошептал мне Аскольд.

-Хорошо,— искренне улыбнулась.

Подали десерт. Воздушные, сливочные пирожинные с легким кремом, и груша в сладкой карамели. Мням, вкуснятина!

Ну, вот и все трапеза закончена, можно и потанцевать, нет луче прогуляться в саду.

— Аскольд, идем, погуляем в саду, а то уж слишком угощения были вкусными,— весело улыбнулась мужчине.

— Идем,— проговорил он и подал мне руку, многие начали подниматься из-за столов и выходить из комнаты. Мы же выйдя через арку направились в танцевальный зал. Когда я здесь была, как-то не обратила внимания на окружающую обстановку, теперь я могла спокойно осмотреться.

Стены были увиты зеленью, явно Марина проштудировала все что связано с нашей расой. Большие зеркала, и легкие шторы на окнах, хотя нет, это не окна, а двери, что ведут на терассу и в сад. Именно к ним меня и повел Аскольд.

Ночь уже вступила в свои права, и легкая прохлада после теплого дня только ее дополняла, аромат ночных цветов кружил голову.

Выйдя на улицу я глубоко втянула в себя этот пьянящий запах и на моих губах расцвела счастливая улыбка.

— Аматино,— прошептал Аскольд, а его глаза так загадочно блестели,— я хочу тебя поцеловать,— одними губами проговорил он, а я согласно прикрыла глаза.

Мужчина потянул меня за руку в глубь сада, и там в тени деревьев, где нас никто не увидит, мы целовались. Жадно и голодно, нежно и страстно, радуясь тому что мы вместе. Целовались до нехватки дыхания и головокружения, до жара во всем теле.

— Аматино, моя малышка,— шептал Аскольд, нежно лаская мое лицо пальцами.

— Аскольд, мы должны остановиться,— шептала нежно и любя заглядывая в его глаза.

— Да, милая, должны,— шептал и снова целовал.

— Аскольд! Ясения!— Услышали мы крик Вероники, и наконец, оторвались друг от друга,— вот вы где! Так, ясно,— проговорила она, смотря на нас,— Аскольд иди в зал, а мы через десять минут подтянемся,— проговорила она, мужчина благодарно поцеловал сестру в щеку и исчез среди деревьев.

— Вероника, что это с ним было?— Ошарашенно, спросила, аккуратно трогая припухшие губы.

— О, милая моя, это так ты на него действуешь как истинная пара, поспокойней, будет после рождения ребенка,— весело сказала она,— давай походим, что бы твоя регенерация свое дело сделала, а то губы у тебя слишком красноречивые.

— Давай,— мы двинулись по дорожке,— Вероника, с нами за столом сидела одна девушка, я не знаю, как она выглядит, только вот ее сияние мне очень не понравилось.

— Я даже не знаю, о ком ты говоришь, ведь много их было,— задумчиво проговорила она.

— У нее сияние состояло из злости, завести и похоти, может, такие чувства тебе помогут узнать ее.

— Хмм. Мне тяжело сказать о ком ты говоришь, за столом было три девушки, что имеют ,— тут она хмыкнула и поправилась,— имели виды на Аскольда и кто из них был его любовницей я не знаю.

— Постой,— я резко остановилась,— здесь есть и его бывшие?

— Да,— пожав плечами, проговорила она,— так же и бывшие Кира.

— Это мне не нравиться,— похитала головой,— ну, да ладно. Идем в зал, я хочу еще станцевать, толь вот с Русланом и Киром.

— Отлично,— улыбнулась она.

Мы быстро прошли в зал и поискав глазами мужчин направились к ним. Вероника что-то шепнула Киру, и он сразу же пригласил меня на танец. Мы танцевали, а мужчина мне рассказывал ,что творит Ярополк, я весело смеялась, затем был танец с Русланом, он же мне рассказывал впечатление Совета, обо мне. Вот и оттанцевала с Русланом, он провел меня к стене и извинившись отошел к одному из Правителей, Аскольд куда-то исчез, Марина теперь кружилась в танце с каким-то сиронцем, а Кир с Вероникой и вот я осталась совсем одна. Мне было немного жарко, и я решила сама выйти в сад.

Иду, темными аллеями сада, что иногда освещаются фонариками, кругом слышны разговоры и смех, а в глубине сада журчание фонтана, вот и он. Подошла и смочив руки в воде умылась, не страшно, макияжа все равно нет. Поднялась и пошла дальше вот скамейка в тени деревьев там и присяду немного, затем вернусь обратно в зал. Интересно где же пропал Аскольд?

Вдруг возле моего укрытия появилась парочка, я хотела встать и уйти, да только бросив взгляд в их сторону, замерла. Это сияние я уже видела, только сейчас оно было полно любви и похоти, а второй сиронец в белом костюме, что столь ему идет. Я закрыла глаза, надеясь, что он исчезнет. Но нет, открыв, я все так же видела Аскольда. И не просто стоящим с девушкой, а видела, как он крепко прижимал ее к себе и целовал. Мое сердце.... бедное мое сердце... начало кровить и плакать, теми горючими слезами, что бежали у меня по щеках.

-Милая,— донесся ко мне шепот.

А я вгрызлась в ребро ладони, чтобы не закричать от той боли, что пронзила меня сейчас. " Милая" так он и меня называл! Ненавижу! Нет не его, а себя за то ,что позволила себе любить! Вот о чем говорила Нени. Мудрая старая женщина, нужно к ней! Она подскажет или нет?! Нет, не подскажет! Я горько хитала, головой роняя горючие слезы, я ведь и сама знаю, что теперь мне дорога только в одну сторону.

Но сначала дождаться окончания этого приема не выдав себя. А парочка, все так же целуясь, прошла немного дальше, но я уже видела, что рубашка на Аскольде расстегнута, а волосы растрепались, этого мне было достаточно. Все мои мысли и чувства вдруг заледенели, слезы исчезли, вот и все! Теперь мне осталось не много. Я грустно улыбнулась и, поднявшись со скамьи, пошла в зал. Здесь я нашла Веронику одиноко стоящую возле стены.

— Вероника,— мой голос не выражал абсолютно ни каких эмоций, девушка заглянула в мои глаза, и ее сияние из радостного перешло в панический ужас.

— Ддда,— еле сказала она.

— Я могу уйти?

— Ясения,— сглотнув, проговорила она,— можешь.

-Вероника, я возьму Снежку и не нужно меня искать,— не смотря на нее, проговорила.

-Ясения, скажи, что случилось?

-Спроси Аскольда, где он был?— Холодно и все так же без эмоций сказала я, а затем пошла к выходу из Дворца Правосудия.

Я быстро прошла в дом Марины и Руслана, на ходу сбрасывая украшения и платье. Хорошо, что мне сейчас никто не встречался, в таком состоянии я способна убить, не задумываясь. В комнате быстро переоделась, и, бросив в рюкзак свои документы и сменную одежду, пошла к Снежке.

Умная ящерица, все поняла и позволила себя быстро оседлать и через десять минут я уже ехала в неизвестность.

Мы летели через пустой ночной город, через лес и луга, ветер свистел в ушах и срывал не вольные слезы, а мыслей не было и только слово, обращенное к другой: "Милая" и только картинка перед глазами целующейся пары.

Не знаю, сколько я так скакала, но в один момент меня покинули все мои силы, и я свалилась с цивака. Но до земли не долетела меня, подхватили заботливые руки и тихий ласковый и откуда-то знакомый голос проговорил.

— Бедная, моя девочка.

Глава 9

Я перебывала во сне и на яви, на грани между жизнью и смертью. Все что я могла это смотреть в потолок.

Нени, милая Нени меня поила, и кормила как могла, да вот есть, тоже не хотелось.

Мыслей не было.

Что такое перебывать на грани?

Ничего не чувствовать кроме боли, что ест тебя из нутри, ничего не знать и не видеть. Быть абсолютно равнодушной ко всему к самой жизни, желать только одного, чтобы поскорее все это завершилось. Что бы перестать слышать в ушах его нежный голос, что бы перестать ощущать его поцелуи, что бы перестать чувствовать.

Я была куклой, Нени говорила сесть, я садилась, лечь — легла, поднять руку — поднимала. Абсолютно не реагируя ни на что и не интересуясь ни чем. Вскоре моя кожа стала совсем прозрачной, и я понимала, что я угасаю, медленно умираю. Все чаще на моих губах была безумная улыбка, и я все чаще видела слезы в глазах Нени. Медленно умирая, я выжигала свой дар и стала видеть ее почти, как и обычного человека, нет, сияние я видела все так же ярко, только оно теперь не закрывало физическое тело, а окружало его.

Одного дня я начала проваливаться в темноту, где был он и я. Где мы были счастливы и танцевали в звездном небе, где звезды водили хоровод, а я слышала его нежное: 'Аматино", где его глаза дарили мне свою любовь, а губы свою ласку. Где не было никого кроме нас. Его и меня.

Безумство это было безумство. Я медленно исчезала из жизни, и ни что не могло остановить этого.

Не знаю, сколько времени я пребывала на грани прося богов престать меня мучить и подарить успокоение, но, наверное, Нени меня держала в этом мире. Снежка также как и я отказывалась от пищи и становилась прозрачной, она все чаще сидела подле дверей домика, равнодушно смотря на лес.

Однажды Нени ночью вывела меня к озеру, и, усадив на влажную от ночной росы траву, так и оставила, а сама ушла.

Я сидела и смотрела на отражение луны в воде. Нени мне не хотелось ее огорчать, но и быть здесь среди живых не было сил. Я медленно сбросила рубаху, что была мне за одежду последнее время и ступила в воду, медленно шагала в ней. Шаг еще шаг вот и по колено, еще и еще вот вода достигла груди, еще шаг по шею, еще шаг вот я и под водой.

Так легко мне это далось.

Под водой я скрутилась в клубочек, обняв свои ноги, и закрыла глаза, медленно выпуская воздух из своих легких. Один пузырек, два, три вот и все. Туман застилает мне глаза, а грудь разрывает от боли через нехватку воздуха.

Вот и все....

Вот и конец.... а в ушах звучит как музыка: ' Аматино"....

А перед взглядом в темноте его фиолетовые глаза....

Рывок, еще один и в мои легкие вдыхают воздух, меня тормошат и кричат.

И через глухоту и звон в ушах доноситься.

— Ну, же, Ясения! Ну, аматино! Дыши! Прошу тебя дыши!

Мне снова с силой в легкие вдыхают порцию воздуха, заставляя дышать, заставляя жить. Не хочу! Но опять и опять, мои легкие наполняют.

И уже я сама делаю глубокий вдох и закашливаюсь.