— Паладар? — командор поднял бровь.
— Они подняли несколько дронов на корабль, и паладар — генерал Касарий — перехватил управление одним из них. Изобразил из себя здорового мужика, — Габриэль ухмыльнулся краем рта, — голого, но с вытатуированными генеральскими нашивками. За отсутствием капитана устроил старпому публичную выволочку за то, что тот приблизился к какому-то запретному острову — кажется, Пинчау, если я верно расслышал.
— Расслышали вы верно, дэр Мондава, — задумчиво проговорил командор. — Четыре дня назад все флоты в окрестностях Хёнкона открытым текстом получили предупреждение, что трехцульная зона вокруг Пинчау объявляется закрытой в связи с планируемыми опасными экспериментами с пространственными метриками, что бы оно ни означало. Значит, вы влезли на мины, за что и поплатились. Хм... Хотел бы я знать, какая связь между паладарскими экспериментами и появлением кольчона. И что именно привлекло кольчона — ваше судно, паладарские эксперименты или же их взаимодействие? Впрочем, ладно. Бессмысленно гадать. А что там за гражданский пассажир на военном курьере?
— Священник для нового прихода в Хёнконе.
— Серьезно, что ли? — командор аж привстал. — Значит, паладары все-таки разрешили церкви Рассвета присутствие в Университете? Вот дела! Хотел бы я знать... Впрочем, неважно. И он выжил?
— Да.
— Любопытно. Интересно, как он намеревается получать инструкции из Кайтара, уж не по рации ли?
— Не обязательно, — Габриэль пожал плечами. — У церкви есть многочисленные миссии на Могерате. А с ними можно и по телефону общаться. У нас ведь нет перехвата с хёнконских АТС?
— Нет, конечно. Да у паладаров и АТС-то нет. Они установили свои шлюзы в паллийские телефонные сети в крупных городах, а между шлюзами и Хёнконом сигнал идет через паладарские каналы. Как там, наши деятели в белых халатах еще не раскусили, что такое "субсвязь"? Ох, многое бы я отдал, только чтобы послушать паладарские переговоры!
Командор весело ухмыльнулся.
— Думаю, что даже если бы мы в их каналы врезались, ничего бы не поняли, — Габриэль безразлично приподнял бровь. — Более того, я уверен, что они-то наши каналы слушают так же легко, как мы любуемся на солнышко.
— Ну, с вашей новой машинкой, дэр Мондава...
— ...ситуация не изменится, — Габриэль пожал плечами. — Дэр командор, чтобы сразу определиться с терминами — у вас какое образование?
— Морская академия со специализацией на радиосвязи, как и у остальных моих людей. А что? — командир группы радиоразведки недоуменно приподнял бровь.
— Я еще до Удара закончил университет по направлению радиоэлектроники, в армию завербовался позже. Я не очень хорошо представляю себе учебную программу академии, но, как мне кажется, там не слишком-то сосредотачиваются на фундаментальных аспектах. Больше внимания уделяют прикладным вопросам, верно?
— Ну, в какой-то степени верно...
— Тогда, дэр командор, я поясню. После Первого Удара законы физики на нашей планете изменились хотя и незначительно, но достаточно, чтобы старая электроника полностью перестала функционировать. Проблема в том, что электроны на границах полупроводниковых переходов начали вести себя иначе, чем раньше. Я использую паладарский термин, очень удачный, как кажется — лептонные флуктуации. Суть в том, что электроны перестали течь через границу в одном направлении. Вместо того они с высокой степенью вероятности могут перескочить обратно. Иными словами, старые полупроводниковые диоды перестали препятствовать прохождению тока в обратном направлении. С электровакуумными диодами примерно та же история. В результате пришлось спустить в унитаз всю старую теорию и практику электроники. Сейчас ученым приходится экспериментально, практически методом тыка подбирать новые сочетания элементов, подходящие для создания новой элементной базы. Подвижки есть, мы уже в значительной степени восстановили технологии больших интегральных схем, но они все еще не позволяют добиться хотя бы миллионной доли того быстродействия, что имелось в нашем распоряжении до появления Красной Звезды. Грубо говоря, Удар отбросил нашу электронную промышленность практически в самое начало развития. Теоретическая дорога, по которой следует идти, известна, но вот с практикой пока туго. Возможно, в условиях нынешних законов физики мы вообще не сможем подобрать нужные комбинации элементов, если только нам не помогут те же паладары.
— Я в курсе общих проблем, командор Мондава, — тон дэра Матучино стал заметно суше. — Не могли бы вы перейти к сути вашей лекции?
— Суть в том, дэр командор, что мы используем современные шифровальные алгоритмы на вычислительной технике едва ли не полувековой давности. А математика — такая штука, которой на законы физики наплевать. Для повышения быстродействия мы вынуждены работать с ничтожно короткими ключами шифрования. Компьютер, что я привез вам, имеет быстродействие как минимум вдвое более высокое, чем тот, что уже установлен на вашем корабле. Он позволит повысить стойкость наших шифров и в то же время дает надежду, что мы сумеем сломать наиболее слабые шифры ставрийцев за приемлемый промежуток времени. Однако даже не надейтесь, что наши детские игры хоть на секунду остановят паладаров. Наши нынешние шифры прежняя техника вскрыла бы за три-четыре месяца, а если сопоставлять шифровки с реальными событиями, то в разы быстрее. Паладары же с их вычислительными способностями, думаю, просто читают наши сообщения в реальном времени. Так что не вздумайте использовать радиосвязь для передачи чего-то, что не должно достичь их ушей. Исключительно курьерская служба.
— Знаете, дэр Мондава, — сухость в тоне начальника радиогруппы сменилась на иронию, — вы могли бы и не тратить пять минут нашего времени на лекцию об очевидных вещах. Разумеется, все действительно важные сообщения отправляются только курьерами.
— Дэр Матучино, — серьезно ответил Габриэль, — прошу не воспринимать разговор как попытку учить вас жизни. Лучше лишний раз убедиться, что у всех сотрудников одна и та же точка зрения, чем случайно допустить утечку информации. Давайте лучше поговорим о монтаже. Правильно я понимаю, что помещение для нового компьютера подготовлено и все необходимые кабели уже заведены?..
Следующие полчаса они обсуждали детали монтажа устройства. По ходу дела Габриэль с удовольствием отметил, что дэр командор третьего класса не солдафон-службист, какого он опасался встретить на таком высоком посту, а настоящий профессионал. Командору не хватало технических знаний, чтобы влезать в мелкие детали, но здесь проблемы не возникало: наверняка, когда действительно потребуется, ответят его подчиненные. Зато он держал в уме картину в целом и в части требований к условиям монтажа понимал Габриэля едва ли не с полуслова. Он даже знал, как правильно обращаться с новыми дисковыми пакетами для записи данных и в каких условиях их хранить. Новое помещение с требуемыми параметрами влажности и температуры уже подготовили, чему Габриэль изрядно порадовался: он опасался, что, как в прошлый раз, потеряет из-за хранилища по крайней мере полдня.
Завершив обсуждение, командор провел командированного гостя по своим помещениям. Оборудование оказалось практически новым — впрочем, корабль завершили переоснащать менее года назад, и иного ожидать не стоило. По завершении экскурсии они поднялись на палубу, откуда как раз стартовали патрульные истребители. Габриэль с большим интересом пронаблюдал, как катапульта разгоняет самолет вдоль взлетной палубы, оставляя позади хвост пара, а потом — как возвращающийся разведчик заходит на посадку и резко тормозит, зацепившись хвостовым крюком за тормозной канат. Ужас. Морские летуны, наверное, все поголовно с сорванной крышей, чтобы рисковать таким вот образом.
А потом совсем низко, едва не зацепив башню, над авианосцем прошел еще один самолет. Явно гражданский, одномоторный пассажирский биплан с неубирающимися поплавками и странным горбом на фюзеляже в том месте, где тот соединялся с верхним крылом. На его белых крыльях темнели синие символы — раскрытая книга. Пролетая, он вдруг перевернулся кверху брюхом, а потом вернулся в нормальное положение. Насколько Габриэль знал, такой финт назывался "бочка". Выполнять фигуры высшего пилотажа на гражданском фанерном самолетике? Похоже, у его пилота башня сорвана так же, как и у летчиков авианосца.
— Во дает девка... — пробормотал командор, с гримасой едва ли не восхищения провожая самолет взглядом. — Точно ведь убьется однажды!
— Девка? — переспросил Гариэль.
— Труда Баркхорн, местная знаменитость. Ну да, вы же не в курсе. Капитан первого класса кайтарских ВВС, в отставке. Эйлахо, единственная в свое роде. Только она могла реактивную птичку под контролем держать, чтобы та на лету не взрывалась. В свое время воевала с кольчонами, прикрывала тяжелые бомберы. Потом у нас базировалась со своей эскадрильей во время зимнего похода к Хёнкону. Красотка, каких поискать, а уж язык подвешен! Сколько парней к ней подкатиться пытались, так всех отшила. А ведь орлы!
— Видимо, кому орлы, а кому и на петухов не тянут, — усмехнулся Габриэль. — Но самолет ведь паладарский? Она-то как там?
— А она во время Второго Удара Хёнкон защищала от волют. Отказалась подчиниться приказу вернуться на корабль, угробила самолет, сама чудом выжила. Паладары потом ее едва ли не по кусочкам собирали. Когда я ее в последний раз видел, она и ходить-то не могла. Если бы не паладарская официальная благодарность, под трибунал бы отдали. А так ее просто вывели за штат, и она сюда вернулась. Сейчас она местный инструктор по летной подготовке, иногда с нашими радистами болтает во время полетов, благо все знакомые. Ну, и фокусничает на свой манер, когда одна в кабине.
В тоне командора явно слышались гордые нотки, словно он говорил о своем подчиненном. Габриэль сделал зарубку на память: познакомиться с бой-бабой, если удастся сойти на берег. Он проводил самолет взглядом и снова повернулся к командору.
— Как тут вообще обстановка? — спросил он. — С нашими зарубежными... хм, друзьями? Какие-то провокации случаются?
— Да нет, все вроде тихо. Ценгань с Кайнанем, как обычно, цапаются, в открытую ругаются в эфире. Ставрийцы временами в нашу сторону палубные вертолеты посылают для облетов, но на рожон не лезут, сильно не приближаются. Тихо здесь, дэр Мондава. При паладарах не очень-то порезвишься. Когда они вернулись после недавнего отсутствия, первым делом собрали всех адмиралов на Подде — вон тот пик из моря торчит, видите? Там несколько затопленных кораблей на мелководье валяется, их еще убрать не успели. Они продемонстрировали на одном таком сухогрузе, что их дроны делают с металлом. За десять секунд трехмиллиметровое железо под водой насквозь проплавляют.
— Типа, ведите себя прилично, а не то утопим?
— Типа, спасибо за заботу, но мы и сами можем защититься, так что валите-ка, ребята, за пределы территориальных вод и не пищите. Но подтекст, разумеется, именно такой: станете выеживаться — отправитесь к рыбам. Так что "Щит победы" наверняка отзовут в ближайшее время — уж больно дорого его здесь попусту держать, а разрешенный тоннаж судами помельче наберут. Ставрийцы, думаю, свои линкоры тоже уведут. Но до того, как разбежимся, нужно выложиться по максимуму в перехвате и расшифровке их передач. Другой шанс не скоро выпадет.
— Само собой. — Габриэль ухмыльнулся. — Наверняка и у них там сейчас разведчики так же рассуждают. Да ни хрена у них не выйдет против нашей новой игрушки.
— Если только сейчас у них не монтируют свою собственную игрушку такого же класса, — в тон ему подхватил командир радиогруппы. — Или изначально ее не смонтировали. Как думаете, дэр Мондава, как они здесь оказались настолько удачно, что Ценганю на пару с нами козью морду устроили?
— Ну, официальная версия — что учения неподалеку проводили...
— Ага, учения, как же. За тысячи цул от ближайшей населенной суши, в полутора декадах полного хода от Торвалы. Я так думаю, они с самого начала поблизости ошивались, чтобы перед паладарами выставиться при удобном случае. Полгода назад Кайтар прикрыл Хёнкон от пиратов, и они повода искали, чтобы счет сравнять. А значит, к походу они подготовились основательно, в том числе и в части радиоразведки. Так что, командор, не расслабляйся. Худшая ошибка разведчика — недооценить противника, не допускай ее.
— Постараюсь.
Габриэль оперся о поручень и принялся смотреть вдаль, где на горизонте вырисовывались очертания берега. Паладары совсем рядом, рукой подать, да и на церковь боевого попа взглянуть хочется хотя бы из любопытства — если, конечно, она уже есть. Какой же все-таки измыслить повод, чтобы официально сойти на берег хотя бы на полдня?
— Скажите, дэр Матучино, — задумчиво спросил он, — а в наше посольство в Хёнконе никакие секретные послания передать не нужно? На монтаже моей работы до послезавтра не предвидится, так что я бы мог сработать в качестве курьера.
Ночь на 09.28.1232. Хёнкон
"— Мы не такие, как все. Мы влюбляемся один раз и навсегда. Жди меня, я еще вернусь к тебе!.."
Красавчик на экране приник к губам унылой крашеной блондинки с перепачканным копотью и грязью лицом, щеголяющей сексуально изорванным платьем. Трупы злобных жабродышащих инопланетян валялись на фоне разгромленной и потихоньку горящей школы, а беглец-воин с далекой захваченной планеты, наконец-то обретший свою полную силу, собирался отправиться добивать их остатки на других континентах. Фуоко зевнула и остановила фильм. Дальше все ясно. Два часа она мужественно боролась со скукой, наблюдая за заранее понятными перипетиями сюжета, за героической гибелью массовки и второстепенных персонажей, за неизбежным финальным погромом всего, что под руку с бластером подвернется... Скучно. Похоже, режиссер фильма терпеть не мог свою школу, а потому страшно отомстил ей если не в жизни, то хотя бы на экране. Если бы не необходимость на что-то убить ночные бессонные часы да еще любопытство (ну как же — один из последних фильмов с компьютерными спецэффектами, снятых до Первого Удара и отреставрированных паладарами с кинопленки!), она бы бросила его через пять минут. Парень-красавчик с его стремлением помогать всем, кто попадется под руку, выглядел примерно так же естественно, как аллигатор в мини-юбке. Фуоко знала подобных в жизни — все поголовно наглые хлыщи, уверенные в своей неотразимой привлекательности для девчонок. Стал бы такой защищать забитого пацана со странностями, щас! Скорее, сам бы измываться начал. Взять того же Оронзо... нет, не стоит думать про того урода. И поинтереснее темы есть. Хотя, конечно, неприятно, что о ней уже вся Барна судачит, но рано или поздно все равно бы информация утекла в газеты. Пусть. Они там, она здесь, так что до нее никаким журналюгам не добраться.
Девушка вызвала на экран терминала часы. Полвторого. Вся ночь впереди, и чем-то нужно ее занять. После десяти часов подряд, потраченных на учебу, смотреть на умные книжки она уже не могла. Читать надоело. Паллийские фильмы вызывали отвращение, а паладарские в фильмотеке отсутствовали напрочь. Болтать не с кем — даже на местных сетевых форумах царила сонная ночная тишина. Фуоко потихоньку начинала завидовать Кирису, сейчас безмятежно дрыхнущему в своей комнате. Хорошо ему — побарахтался с ней в койке, закрыл глаза и сопит в две дырочки. А ей куда деваться? Пойти погулять, что ли? Она задумчиво посмотрела на Зорру, калачиком свернувшуюся на ненужной Фуоко койке. Вот ведь, кстати, выпендрёжница — небиологическому интеллекту спать тоже не требуется, но ведь изображает, да еще как артистически! Кстати, а почему бы не заглянуть к Риконе? Та ведь тоже во сне почти не нуждается. Интересно, чем инопланетянка сейчас занята?
