Рукопись, найденная на заброшенной станции. 2. Аратан

Забегая вперёд, отмечу, что это дело так и осталось неразгаданным. Оно ещё долгие годы тревожило умы любопытных. После очередной публикации дело снимали с полки, проверяли очередную версию, выясняли, что она не верна, и всё возвращалось на круги своя.

Десятидневка у меня закончилась ночным дежурством. Вечерами город успокаивается, люди какое-то время сидят по кафешкам. Потом все быстро расползаются по домам. Магазины и салоны, кафе и бары закрыты. Ночных клубов просто нет. Ночью принято спать, чтобы днем работать, и город погружается во тьму. Исключения, конечно, в этом правиле есть. Ночью работает разная доставка, но управляют ей искины. Пустой контейнер забирается, на его место выставляется заполненный контейнер с заказанным грузом и всё. Утром сотрудники его разберут. Ночью ещё меняют контейнеры для мусора — один увозят, даже если он до конца не заполнен, пустой ставят на нужное место. Утром дворники проконтролируют работу дроидов. Работают дежурные службы — на случай разных аварий. Есть дежурство и в полиции. Оно считается "хорошим" — обычно делать ночью ничего не нужно, можно просто спать. Мне, правда, не понравилось — я ушел на службу, когда Лора была ещё на работе, вернулся со службы, а Лора на работу уже ушла. Так что ну его, это ночное дежурство. Желающие на него найдутся, а я обойдусь.

Договорились с Лорой, что попробуем в следующий раз устроить себе выходной вместе.

Третья десятидневка началась как обычно. Мы с Шанаром слетали в один из курортных поселков забрать на депортацию пару работяг. Вечером после работы они на служебный транспорт не успели, такси вызывать не стали, решили пройтись — там, вроде, не слишком далеко. Дорога шла кругом и они решили срезать. Зашли на чью-то частную территорию, никого не встретили, но метки нейросетей искин той территории у себя отметил. Хозяин подал жалобу и они еле успели сумки собрать.

На следующий день был крупный вылет ещё в один курортный поселок. Там строился пансионат, строили его, естественно, гастарбайтеры и что-то там друг с другом не поделили. Какие-то работы у них считались лучше, какие-то хуже. Если бы они подрались в глубине участка, вдали от лишних глаз, ничего бы особенного не случилось — пострадавших "по невнимательности на работе" подлечили бы в медкапсулах за их счет и всё. Но они выкатились помахать молотками и прочим инструментом на общественную дорогу. Участковый получил несколько сообщений и вызвал подкрепление. Когда мы прибыли, драка давно уже кончилась и все работяги вместе уговаривали местного участкового, что всё у них в порядке, и что никого они больше не побеспокоят. В общем придется хозяину вызывать новую бригаду — этих всех депортировали с запретом на посещение Марсаллы.

Потом была пара совсем обычных дней с обычными делами, забывающимися сразу, как только их закончил. И, неожиданно, случился ночной форс-мажор у Лоры. Мы только с ней угомонились, как ей на нейросеть пришел срочный вызов на работу. На Марсаллу прилетел какой-то корабль, времени у них было мало, и что-то они себе срочно хотели этакое. Причем на орбитальной станции офис с нагрузкой не справлялся и офису у лифта пришлось подключиться. Делать нечего, Лора быстро собралась и вызвала такси. Такси в городе работает круглосуточно, так что добраться куда-нибудь не сложно. Вернулась она под утро, немного взбодрившаяся в медкапсуле и, забираясь ко мне под бочок, обнаружила, что можно не только поспать. В скором времени я окончательно проснулся, а Лора, пробормотав что-то про маньяка и про то как она устала, свернулась клубочком и начала тихонько посапывать.

Жизнь шла своим чередом, только мы с Лорой начали ложиться пораньше, чтобы проснуться пораньше и воспользоваться утренним временем для повторения вечерних занятий.

В конце десятидневки нас с Шантаром опять поставили в помощь следователю. Молодые парни — местные что-то друг с другом не поделили, никого не убили — значит ничего серьезного, но следователь всех допрашивал под протокол. Никто от допроса не уклонялся, никого искать привозить-отвозить было не нужно и мы выполняли статусную функцию.

На выходной Лора предложила слетать на пляж и заказала нам купальники. Для меня плавки-шорты синего цвета, в меру свободные. Себе выбрала сплошной спереди и на боках, с голой спиной и овальным вырезом у пупка светло-блескучий купальник. Море оказалось пресное, мелкое и теплое. Кости у меня с имплантами оказались тяжелыми — и я на воде не держался. Делая сильные частые гребки плыть я мог, но, стоило мне только немного замедлиться, я начинал погружаться в воду и вставал на дно. Ничего, первый раз выпрыгнул на поверхность, потом дошёл по дну до мелководья. Лора плавает тоже не особенно, хотя вода её держит. Наплескались, повалялись на теплом песочке и неплохо провели время. Интересно, то ли спектр у местной звезды такой, то ли я так модифицировался, но весь день загорал и не обгорел. К вечеру еле доползли до кровати — сил ни на что не оставалось.

2.16. Фестиваль.

Четвертая десятидневка ознаменовалась началом фестиваля, название которого проще всего перевести как "Рок-н-ролл, секс и наркотики". Ну, не совсем рок-н-ролл, просто легкая ненапряжная ритмично-танцевальная музыка. Наркотики — легкие, разрешённые в основной части Содружества к употреблению. А вот на секс ограничений как бы и нет — что хочешь, только добровольно. Под фестиваль выделили длинный, километров 30, и узкий, от сотни метров до километра, плоский песчаный остров. Остров соединяется с берегом несколькими мостами. В широких местах острова расположились площадки для выступлений, операторские, столовки, туалеты и медкомплексы. На остров пускали только зарегистрированных участников. Регистрация платная и регистрируются только группы, в которых число мужчин и женщин примерно совпадает. Нас с Шанаром разделили. Меня с ещё двумя патрульными — Трисом, молодым парнем, и Эрмой, женщиной средних лет, выставили патрулировать начало бульвара у орбитального лифта. Меня назначили командовать, а Эрме, как самой из нас опытной, велели за мной присматривать и, в случае чего, мои команды она могла отменить. С лифта прибывали туристы, проходили по бульвару, там усаживались в автобусы и летели к острову. Над самим островом летать было запрещёно — на остров все попадали по одному из мостов, сдав в камеру хранения всё, кроме музыкальных инструментов. Камер хранения несколько, первая — прямо на орбитальной станции, самая большая развернута на планете у лифта, и у каждого моста на остров по небольшой камере хранения — для особо стеснительных. На время фестиваля в одежде по острову ходит только обслуживающий персонал и техники с медиками. На утреннем разводе все получили подробную инструкцию на нейросеть, чтобы оказавшись в любом месте фестиваля каждый точно знал что ему делать.

Задача нашего поста — "следить за порядком по прибытии туристов". Вместе с туристами могут прибыть какие-нибудь нежелательные элементы. Поэтому, если увидим вора-карманника или ещё кого "подозрительного" — фиксировать, пресекать и задерживать. В сложных случаях сначала консультироваться с искином. Прибывающие группы в основном оставляют вещи в ближайшей к нам камере хранения. Появилась группа молодых девиц — спустились на лифте, все быстро сбросили скафандры, нацепили сандалии, юбчонки из пояса и висюлек и пошли пританцовывая и подпевая к автобусам. Ишь, хороши! Следующая группа — смешанная. Мужчины накинули полупрозрачные фартуки, как для мытья посуды, а дамы — легкие короткие тряпичные юбочки, поднимаемые легким ветерком. Задудели в свистульки и отправились. В следующей группе мужчины прибрали свое хозяйство в мешочки, завязанные на поясе, и опробуют барабаны разной величины. Интересно, можно ли эти мешочки назвать гульфиками? Так все и вышагивают, под свист, трели и барабанный бой.

Мой напарник совсем заглазелся на красиво раздетых женщин, ибо назвать их одетыми — значит погрешить против истины. Эрма его подкалывает, комментируя, что тому нужно было попросить отпуск на недельку, скооперироваться с девчонкой без комплексов и рвануть на фестиваль. А я вдруг почувствовал какую-то неправильность сзади и ещё, что "ближе к стене никого нет, совсем никого нет, и ничего интересного там не происходит, а всё интересное в другой стороне, там где проходят группы". Я поднял пси-защиту — теперь пси-воздействия меня обтекают не затрагивая, и мысленно развернул ближнюю карту с метками нейросети. За нами никаких идентификаторов не отмечено. Опустил голову вниз, начал разворачиваться и громко сказал:

— О какая грудастая. Боюсь, что на неё засмотрюсь и жена мне потом плешь проест.

— Что, Лис? — обратилась напарница ко мне.

— Да вон, какая грудастая, — ответил я, махнув рукой назад. — Я пока отвернусь, а ты, Эрма, мне скажи, как группа пройдет.

— Которая из грудастых так тебя зацепила? — включился Трис.

— А так что, жена ругаться не будет? — Спросила Эрма.

— А так я ей честно скажу — ничего интересного не видел.

Вдоль стены за нашими спинами медленно и плавно перемещался человек в маскировочном костюме. Костюм-хамелеон принимал цвет фона и рассмотреть его было сложно. Я скинул видимую мной картинку искину и громко произнес, обращаясь к крадущемуся:

— Стоять! Представиться!

Я почувствовал удивление моих напарников и злость незнакомца. На меня навалилась тяжесть. У моих напарников начали подкашиваться ноги и они медленно заваливались на землю. Усиливая свой пси-кокон, я выхватил игольник и начал стрелять. Первым выстрелом я промазал, вторая игла попала моему противнику в левое бедро, третья и четвертая прошли у него между ног не зацепив, пятая в правую ногу немного ниже колена, шестая, седьмая и восьмая ушли в сторону. Мой противник тоже начал падать, должно быть его парализовало, и давление пропало. Эрма упала, но сориентировалась и выстрелила из станнера широким лучом в ту же сторону, что стрелял и я.

Искин выдал тревогу. Трис сумел подняться, вытащил станнер и крутил головой, пытаясь понять что случилось и куда стрелять. Эрма пыталась разглядеть, в кого мы стреляли, ну и я осматривался — нет ли у незнакомца помощника. Секунд через двадцать прибежал отдыхающий патруль, спустя ещё минуту — дежурная смена из управления. Незнакомец оказался молодым парнем. Ему сковали наручниками руки и ноги, положили в отсек для задержанных и повезли в управление. Через пару минут нас сменили и тоже отправили в управление. Там я до вечера писал отчёт и общался со следователем. Триса и Эрму быстро отправили на отдых в дежурную смену. Так и спрашивать у них было нечего: "Стояли, следили за порядком, трепались. Потом Лис начал городить какую-то ерунду. Стало плохо. Потом Лис начал стрелять. Потом отпустило." Отличие было только в конце: "Что-то увидела и выстрелила из станнера" и "Ничего не видел, пока этого в машину грузить не начали."

Я следователю быстро рассказал, что я — слабый псион. Что ни в каких школах псионов меня ничему не учили. Что иногда что-то чувствую и смотрю по сторонам внимательнее. Вот и заметил, сбросил картинку искину и действовал по-обстоятельствам. Стрелять начал, потому, что почувствовал опасность. Стало плохо, когда стрелял, потом отпустило. Что действовал по инструкции и если бы нарушитель просто сдался и скинул метку нейросети, то стрелять бы не стал. Что я стоял ближе к шествию, а мои напарники дальше от шествия и ближе к нарушителю, но сектор стрельбы мне не перекрывали. Следователь, велел дополнить отчет. Потом рассказал то же самое ещё раз двум другим следователям. Получил ещё несколько ценных указаний по дополнению отчёта. Потом повторил ещё раз всем троим сразу. Вроде всё всех устроило, меня поблагодарили и отпустили домой.

К возвращению Лоры успел помедитировать и дневные треволнения на нашем вечере никак не сказались.

* * *

Из сообщения прессы — интервью начальника полиции Вомиса ан Карно.

— Ходят слухи, что на фестиваль хотел пробраться псион.

— Нарушитель, применявший пси-техники сотрудниками полиции действительно был задержан.

— Ещё ходят слухи, что он пытался проникнуть на фестиваль потому, что не мог оплатить билет и хотел любви.

— Бедный псион? Не слышал про таких. Если бы он озвучил такую просьбу руководству, её бы обязательно удовлетворили.

— То есть Вы утверждаете, что им двигали другие мотивы?

— Точные мотивы мне не известны, но это точно не желание присоединиться к празднику любви.

— То есть верны противоположные слухи, что он относится к секте аскетов и хотел устроить теракт на празднике.

— Нарушитель передан службе безопасности Марсаллы и у меня нет информации о его деле. Могу лишь уверить, что полиция твердо стоит на страже законности и порядка. Никаких терактов мы не допустим. Наши жители и гости нашей планеты находятся на Марсалле в полной безопасности.

* * *

На следующий день на разводе Эрма, я и Трис получили благодарности от начальника. Бинод мне сообщил, что по окончании фестиваля меня переведут в постоянные сопровождающие к следователям. Была возможность, и я спросил у Бинода про вчерашнее. "Псион-диверсант контрольную сдавал и не сдал, не бери в голову." — Кратко ответил Бинод.

Второй день фестиваля оказался более спокойным. Утром прибыли последние задержавшиеся группы, их быстро доставили до острова и они влились в празднество. Полицейские посты у мостов на фестивальный остров оставили, но стояли они в спокойном режиме. Дежурная смена была уменьшена и о выходных на ближайшую неделю можно было не заикаться. В середине фестиваля попали к одному из мостов и я с Эрмой и Трисом. Расположились мы в пластиковых креслах под пляжным зонтом, смотрели на пустую парковку с камерой хранения и слушали далекую какофонию фестиваля. Мелкое белое солнце медленно катилось по небосклону. Над парковкой плыло марево перегретого воздуха. В траве за парковкой стоял звон и цвирканье местных насекомых.

Когда солнце начало клониться к закату наш покой нарушила просьба помочь доставить в медпункт женщину. Трису я скомандовал оставаться на месте, и мы с Эрмой отправились. До места нас быстро довезла небольшая машинка на колесах, на похожих катаются по площадкам для гольфа. Водитель ловко лавировал среди расположившихся всюду компаний и доставил нас до места. Медичку мы опознали сразу — она одна была в медицинском комбинезоне. Вся остальная толпа была почти "в чём мать родила". Проблема была проста — одна грузная дама любила любить в бассейне. После очередного соития почувствовала себя не хорошо — все-таки лишний вес — лишняя нагрузка на сердце. Сама добраться до медпункта или хотя бы вылезти из бассейна не могла. Её товарищам помочь ей сил тоже не хватало. Нам нужно было переместить ее на машинку, что подхватила нас на мосту.

Бассейн оказался мелким круглым лягушатником с лестницей. По лестнице удобно было спускаться и подниматься одному, вдвоем уже тесновато. Дама была действительно крупная. Она сидела в бассейне, спиной к стенке, тяжело дышала и постанывала, жалуясь на тяжесть и гравитацию. Медичку я поставил на край бассейна, чтобы она нам подсказывала, если мы будем делать что-то опасное для ее пациентки. Я спустился в бассейн, воды мне было чуть выше колена, дно было упругое и не скользкое.