Я вернусь (попаданец в Масс Эффект)

Шлюз сработал ещё два раза. Всё, разведка в сборе. Махнув рукой, в понятном всем жесте: "За мной", я снял со спины винтовку, переводя в боевой режим, осторожно стал подниматься на холм. Спецы неровной цепочкой потянулись следом. Ноймер чуть правее, Кравиц левее. С вершины холма осторожно выглянул, окидывая раскинувшуюся пологую низменность, подтянул винтовку, приникая к окуляру. "А вот и они", — на удалении в пару километров топтались два матово-металлических паучка — "Колоссы". Мелькнули несколько вспышек, паучки приподнялись, выпуская заряд неизвестной природы.

— В... мать! — я выругался, скатываясь вниз, и на всех парах бросился к БТРу. Точно, кто-то ещё из наших выжил, вспышки выстрелов не оставляли сомнений. Буквально впрыгнув в командирское кресло, рявкнул:

— Вперёд, на полной. Уильямс. Основная цель "Колоссы", стрельба сходу, с максимальной дистанции, нужно отвлечь их на себя.

Взрыкнув, "Мако" вылетел на холм. Пару секунд на захват мощной оптикой целей, ухнул первый выстрел, а мы уже скатываемся с холма. Небольшую каверну по пути мехвод просто перепрыгнул. Десять секунд — выстрел, десять секунд — выстрел. Эшли раз за разом посылала горячий привет в сторону танков гетов. То, что она ещё умудрялась с такой дистанции, на ходу, попадать в пятидесяти процентах случаев, было удивительно. Скрипнула амортизационная подушка: "Мако" подпрыгнул, пропуская под днищем ответный залп. Завалило на один борт, вильнув, машина выправилась, пошла зигзагом, сокращая расстояние до гетов. Метров с восьмисот, удачным попаданием, Уильямс пробила кинетический щит и оторвала ногу ближайшему "Колоссу".

— Второй туда же! — не сдержавшись, заорал я.

Есть! Изловчившись, Эшли засадила следующим выстрелом почти в ту же точку, подрубая, охромевшему противнику вторую опору. "Колосс", качнувшись, грузно завалился, выходя из боя. Стрелять он мог, но сама конструкция орудийной башенки не позволяла вести огонь в нашу сторону. На полном ходу мы влетели прямо в скопление гетов-солдат, не успевших убраться с дороги, снося и давя бронёй. "Мако" утюжил площадку, катком проходясь по малейшему шевелению. Вдруг резкий нырок в сторону, по борту мазнул, ссыпавшись искрами выстрел последнего "Колосса", просаживая кинетический щит почти на четверть.

— Эшли, не спи. Пока сержант отводит душу, твоя задача разнести к хренам эту железяку!

Мы кружили вокруг гадского танка, а он никак не хотел умирать. Окривевший, скособоченный, он продолжал поворачиваться за нами, пытаясь подловить выписывающего восьмёрки мехвода.

— Сдохни, тварь! — Уильямс вдавила гашетку, посылая очередной снаряд, и то ли сработало проклятье, то ли удача к нам благоволила, однако попала она прямиком в энергетическое ядро "Колосса". Рвануло будь здоров. Ударная волна приподняла с одного боку, и рой осколков с визгом впился в щиты.

Медленно остановились. В визоры мне был виден сам взрыв. Остов орудийной башенки летел далеко и красиво, перекорёженные опоры оторвало от туловища, разметав венцом, броню сорвало, оставив голый развороченный каркас. Вспомнились мне слова преподавателя с военной кафедры, офицера-артиллериста. Тот описывал, что происходит с БМП при попадании осколочно-фугасным боеприпасом: снаряд, пробивая броню, подрывался уже внутри, отлетали башня, катки, люки. Так вот, здесь было очень похоже.

Затормозив, мехвод отпустил рычаги, откинулся. Всё. Больше гетов поблизости не было. Я огляделся. Жаркий был бой. И танков было не два. Нам, похоже, достались лишь остатки. Остовы: "Один, три, пять, шесть", — мысленно считал я, водя глазами по экранам. Шесть танков, которым противостоял малочисленный экипаж сбитого фрегата. В гробовой тишине, молча, мы подъехали к двум развороченным, едва узнаваемым "Гризли". Оба с "Эрестфера", они приняли на себя основной удар гетов. Грунт вокруг них был весь изрыт и перемешан, один БТР так и застыл, косо смотря в небо. Задняя часть, уходила в воронку, оканчиваясь перекрученными обрывками брони и рамы, колёсные оси снесло начисто. Второго просто переломило пополам, полностью уничтожив десантный отсек. Ещё что-то тлело, марево поднималось от воронки, похоже, прошло не больше нескольких часов.

— Сара, давай к нам, — щёлкнув тангентой, отправил я короткое сообщение. А взгляд никак не мог оторваться от развороченных остовов. Мог ли кто-то выжить здесь? Из прострации меня вывел настойчивый удар по колену.

— Шеп, да проснись ты! — Эшли вознамерилась ещё раз двинуть бронированным кулаком. Вскинув ладонь, я остановил десантницу:

— Тут я, тут. Говори.

— Джон, смотри как они стояли, оба "Гризли", — начала втолковывать мне Уильямс. — Углом, под сорок пять градусов. Они явно прикрывали, прикрывали кого-то, скорее всего остатки экипажа, когда поняли, что не могут оторваться от преследования. Здесь должно быть какое-то укрытие, неспроста же они выбрали именно это место!

"А ведь Эшли права!", — быстро оценив обстановку, я понял, что такое вполне возможно. Пальцы забегали по тумблерам. Сначала, мощную радиостанцию "Мако" настроить на волну нашлемных раций. Зуммер, вслед за ним голосовое сообщение:

— Внимание, экипажу фрегата "Эрестфер", говорит коммандер Шепард, есть кто живой?!

Сначала тишина, потом треск в эфире. Добавил мощности, пробилось пару слов:

— ...Шеп... ..ещере... — затем снова треск. Поняв, что большего не услышу, отключился. Лихорадочно начал переключать режимы сканирования, на аппаратуре.

— Пещера, пещера... — не обращая внимания, на вопросительное выражение лица Уильямс, я ничего не пояснял. Оборудование "Мако" выводило звук прямо на мой шлемофон, и пробившийся сигнал экипажа "Эрестфера" никто кроме меня не слышал. Запустил сканирование ближайшего пространства на наличие полостей под поверхностью. С пульсирующим гулом пронёсся над головой "Кадьяк", сверкая синими сполохами маневровых дюз. Сделал разворот, дюзы засияли сильнее, гася горизонтальную скорость, и сел подле БТР на бронированное днище. Из открытых створов на землю посыпались десантники, разделились, рассредотачиваясь и беря на прицел окрестности. Голос Сары в шлемофоне присвистнул:

— Ну, ты и намолотил, Шепард! — но тут же смолк, видимо она увидела остовы "Гризли".

Запищал зуммер, сигнализируя окончание сканирования. Судя по карте, большая естественная полость находилась буквально в километре от нас в направлении возвышавшегося впереди потухшего вулкана. Я ответил Саре, одновременно скидывая маршрут на экран мехводу.

— Не я. Давайте на броню, проскочим, тут недалеко. С фрегата кто-то живой отозвался.

— Лейтанант, — бросил я пилоту "Кадьяка", — давай за нами, держи дистанцию метров пятьсот, чем ниже пойдёшь, тем лучше — нарвёмся на гетов, чёрт его знает какие у них средства ПВО есть.

— А ну, ребятки, давай-давай! — подогнала своих Керриган, первой запрыгивая на броню "Мако", удобно устраиваясь сбоку башни. По металлу прогрохотали тяжёлые десантные ботинки.

— Готовы, — доложила Сара, когда все десантники разместились наверху. Плавно тронулись, сначала в небольшой подъём, затем полого вниз, к основанию вулкана. Там я и увидел эту естественную полость. Боковой выход лавы, вот что это было. Извержение было давним, существенной разницы с температурой окружающей среды не наблюдалось. Видимо основное жерло вулкана когда-то основательно закупорило, и по трещинам лава пробила себе иные пути. Там, похоже, выжившие и укрылись. Неожиданно по лобовой броне сыпанула дробь попаданий, с характерным звуком впиваясь в кинетический щит, частицы металла ярко вспыхивали, сгорая.

— Вввв, мать! — Мехвод резко тормознул, десантники как горох, с матом посыпались с "Мако", разбегаясь и залегая по сторонам. Бамм — плюнуло орудие в сторону засветившегося гета. БТР дёрнулся, срываясь с места, к входу в пещеру. Керриган, не стесняясь в выражениях, у меня чуть наушник не свернулся в трубочку, организовывала ответный огонь. Пространство около десантников начали прошивать плотные трассы очередей. Я заслушался, открывая старлея с новой для себя стороны, вот ещё один отголосок объединения стран и наций: русский мат прочно вошёл в армейский лексикон. Команды она пересыпала отборными ругательствами, почти без акцента. Слитно заработали штурмовые винтовки по позициям гетов, очереди били слева и справа от рвущегося на сближение БТРа. Подсвеченные компьютером цели я сортировал по приоритетности. Отдельный экран дублировал визор наводчика, поглядывая туда, я корректировал огонь, лаконичными командами, давая упреждения сразу по шкалам наводки:

— Лево двадцать! Право пять, выше три! Право тридцать, ниже два, ещё один!

Второй выстрел Уильямс положила в ту же точку, выковыривая окопавшегося гета. Подсветка цели моргнула и погасла. Использовалась артиллерийская шкала тысячных, бортовой вычислитель, по подсвеченным целям сразу выдавал значения доводки, относительно текущего положения ствола. Красота! Я вспомнил, как в прошлой жизни корректировал артогонь по биноклю, засекая количество делений между разрывом и целью. А здесь всё просто, хотя, конечно, отсутствие мозгов никакая самая умная техника не заменит — определять приоритеты целей компьютеры так до конца и не научились.

Заслон гетов мы смели, танков и расчётов тяжёлого оружия у них не было. Раскатали в ноль, основательно перепахав площадку перед входом. Остановившись недалеко от чёрного зева, попытался просканировать пещеру вглубь, но дальше нескольких десятков метров сканер начинал серьёзно сбоить, видимо состав стенок экранировал сканирующее излучение.

Подтянулась оставшаяся группа. Откинувшись, я отключил мониторы, отцепил ремни, притягивающие к креслу и развернул кресло боком к десантному отсеку, спускаясь. Остановил жестом дёрнувшуюся было за мной Уильямс:

— Нет, Эшли, остаёшься в машине, твоя задача прикрывать нас, когда мы спустимся в пещеру.

Она молча кивнула, хотя по выразительным глазам, я понял, что возражения рвутся у неё из груди. Но нет, смолчала, сдержалась. Тоже воспитание Керриган. Раньше, быть может, она и заспорила бы, но не после той муштры, которую, всем новичкам учиняла Сара. Открыв шлюз, спрыгнул в хрустнувший подо мной, спёкшийся грунт, подошёл к старлею внимательно разглядывающей вход. Она обернулась, чуть расслабленная, это было видно по позе, со снайперской винтовкой в руках, оружие чуть покачивалось стволом вниз. Занимавшаяся заря, окрасила кроваво красным литую броню, плечевые щитки, шлем. "Дева Битвы", — подумал я, и чуть улыбнулся этому сравнению. В моих руках разложилась такая же, как у Керриган, винтовка.

— Шеп, с нами идёшь?

Я кивнул:

— Да. Первым кого поставишь?

— Уиларда, он со щитом.

Обернувшись, я действительно увидел квадратного лейтенанта, который из подлетевшего "Кадьяка" вытаскивал массивный ростовый металлический щит, с забранной стеклом прорезью. Щит был к тому же оборудован эффектором кинетического поля, подобно нашей броне.

— Кто второй?

— Саагхти, он с дробовиком.

— Третий?

— Я пойду.

Обдумав слова Сары, я снова кивнул, одобряя:

-Хорошо, за тобой я. Остальных сама определи, только Дженкинса поставь в арьергард, чтоб дров не наломал.

— Лады. Уилард! — по общей связи гаркнула Керриган, выстраивая цепочку.

Прикрываясь лейтенантом, взгромоздившим перед собой огромный щит, мы потянулись в тёмный зев. Включив ночное видение, Сара осматривала левую сторону, я правую. Саагхти был в полной готовности стрелять, если противник возникнет прямо по ходу движения.

Сто метров, двести, мы углублялись внутрь вулкана по извилистому ходу. По связи начало пробиваться шипение, постепенно преобразовывающееся в слова:

— Назад, все назад... — потом чей-то всхлип. — Братишка, держись... — и срывающийся голос. — Шепард, Шепард, слышишь меня, Шепард!

Выкрутив сигнал на полную, почти кричу:

— Слышу тебя, это Шепард, идём к вам!

Шорох, треск, снова тот же голос:

— Быстрее, быстрее, нас зажали, долго не продержимся! — и снова чей-то всхлип в эфире.

Голос Сары:

— Я их засекла, где-то километр по прямой.

— Держитесь, мы на подходе, — снова бросаю в эфир.

А в ответ:

— Зажали, плотно зажали. Отойти не можем!

Командую:

— Темп!

Срываемся почти на бег.

— Роджерс, Дженкинс, Аленко, прикрытием, здесь! — это Керриган, оставляет арьергард, прикрывать нас с тыла. А там идёт бой. Крики, мат — бьют по нервам, заставляя сильнее сжиматься зубы. Поворот, ещё один. Выскакиваем на заслон гетов. Они нас уже ждут, с воем впиваются кусочки металла в щит, заставляя полыхать синим. Бухает дробовик, автоматные очереди, пару гетов подбрасывает к потолку один из наших биотиков. Снесли, ещё один поворот. Там основной отряд противника. Наши уже близко, буквально в сотне метров впереди, за изгибами прохода. Хорошо, что ход так извилист, огнём по гетам можно не бояться зацепить своих.

Гранаты, бросок из-под прикрытия щита, перекатом уход за складку на другой стороне прохода. С "Эрестфера" тоже воспряли духом, услышав нас, усиливая огонь. Нас больше, уже больше, и геты зажаты на прямом участке, не имея шансов укрыться от нашего огня. Крик полный боли, с той стороны.

— Вперёд! — подымаю группу, надо задавить врага, не до позиционных боев, когда любое промедление может стоить жизни остаткам экипажа фрегата. Всё, никаких укрытий, надежда лишь на броню. Впиваются пули, неприятно, но не смертельно, срывает наплечник, обжигая плечо раскалившимся металлом.

Бой словно фрагментами перед глазами. Мат слева, кого-то зацепило. Граната, прямо перед собой, взрыв, волной толкает в грудь. Гета, прикрывшегося подбитыми собратьями, откидывает назад, из оторванной руки выбрызгивает синяя жидкость. Очередь справа почти отрывает ему голову. Стреляю в упор, ударом ноги отбрасывая другого гета. Краем глаза замечаю, как слева, от биотического удара гета просто разрывает, вминая грудную пластину. Ещё один взрыв, совсем рядом, оглушает, отбрасывая к стене.

— Шепард, ты как?

Мотаю головой, приходя в себя. Отлепляюсь от стенки, отмахиваясь от помощи подбежавшей Керриган. Нога чуть не поскальзывается на попавшейся на дороге оторванной конечности синтетика.

Всё, бой окончен. С той стороны, пошатываясь, появляются выжившие с "Эрестфера". Окидываю взглядом проход. Кто-то сидит у стены, баюкая руку, кто-то из группы, в зелёном свечении визора не могу разобрать кто. Кого-то поддерживают товарищи. Меня хватает за плечо один из спасённых, безошибочно угадывая во мне командира.

— Там раненые, тяжело.

Киваю:

— Сара, раненых выносим к "Кадьяку", кто не сможет идти, выносим на руках.

Считаю выживших. Восемь на ногах, почти все легкораненые. Пять тяжёлых, четверо в забытьи, один в сознании и шесть тел, которым уже не помочь.

— Засада! — истошный крик по рации. Узнаю, холодея, голос Дженкинса. Стрельба, взрывы.

— Шепард! — это Роджерс в эфире. — Здесь геты, откуда выползли не пойму. Дженкинс отошёл и на них напоролся. Мы держимся, он гранатами нескольких положил. Сканер мне пятерых показывает.