Дикий дракон Сандеррина

Кьярра кивнула и сделалась совсем незаметной. Дело было не в мягкой обуви (из обрезков голенищ я соорудил подобие сандалий, обмотки довершили картину), не в том, что она лучше меня ориентировалась в темноте и не натыкалась на предметы, нет. По-моему, она даже дышать перестала, чтобы не издавать лишних звуков.

Выйти из ангара намного проще, чем войти в него. Хотя бы потому, что я знаю, где у Веговера потайной пульт. Он всегда так тщательно оберегал этот секрет, что грех было не подсмотреть.

Вот теперь важно не перепутать и не открыть ворота вместо двери, а то нехорошо выйдет. Но память не подвела: я выбрал нужный рычажок, и бронированная створка скользнула в сторону с едва слышным гулом. Я не знал, только ли механика тут задействована или чары тоже, поэтому постарался миновать дверь поскорее. Как знать, вдруг в кабинете Веговера загорается огонек, когда кто-то открывает ангар без спроса? И у охраны тоже — так вот понабегут, отбивайся от них...

Я угадал: к тому моменту, как мы поднялись наверх, внизу уже происходило какое-то шевеление, кто-то отдавал приказы, клацали затворы... Но вряд ли охранники решили, что злоумышленники отправились к хозяину, а не просто покусились на сокровища в складском ангаре — сигнал-то исходил оттуда.

Секретаря возле двери Веговера не было. Оно и понятно — уже далеко за полночь, обычно он отпускает служащих в такой час, если не планирует обсуждать сделку до самого утра, как это было со мной. А вот сам Веговер обретался в кабинете. Я слышал, как он бубнит в переговорную трубку — удобное изобретение, можно связываться даже между городами. Но это очень дорого, а вот устроить такую связь в доме и даже в усадьбе намного проще. Неужели же Веговер мог обойти вниманием такую техническую новинку?

Я тоже следил за веяниями времени, поэтому знал, что достаточно перерезать провод, и Веговер ни с кем уже не сможет связаться. Вот только тишина на линии вызовет ненужные подозрения у его респондентов, той же охраны... Обойдусь так.

Дверь у него была — хоть взрывай. Я мог бы, но ведь услышит... Всё было проще: я знал, где хранится запасной ключ от кабинета. Веговер однажды перебрал и ухитрился заклинить замок изнутри, так что пришлось выламывать стальную дверь вместе с косяком, и после долгого заточения он предпочитал подстраховаться. Ключ этот регулярно перепрятывался таким образом, чтобы секретарь смог его найти, следуя ценным указаниям Веговера, но обнаружить тайник ничего не стоило. Во всяком случае, мне: достаточно коснуться замка и поискать правильную металлическую ноту в приемной...

Дождавшись, пока он договорит, а трубка клацнет по рычагам, я повернул ручку двери и осторожно приоткрыл ее. У Веговера под столом прикручен обрез, а мне вовсе не хотелось получить залп картечи в живот, если он от испуга нажмет на спуск.

В кабинете дым стоял коромыслом, глаза заслезились. Я слышал, Кьярра изо всех сил сдерживается, чтобы не чихнуть, и жестом указал ей за дверь. Пусть посторожит. Ей и показываться на глаза Веговеру ни к чему.

— Проблемы? — негромко спросил я, и он едва не опрокинулся с креслом вместе. Ничего так шарахнулся — кресло из железного дерева даже сдвинуть непросто!

— С-с-санди?..

— Что ты смотришь на меня, как на привидение? — я взял стул и уселся.

Веговер молча хватал ртом воздух и выглядел даже не серым, его будто в мешок с мукой обмакнули. Что его так напугало, хотелось бы мне знать? Или удивило? Впрочем, выясню...

— Ты же умер, — выдавил он. Отлично, даже спрашивать не пришлось.

— Да ладно? А почему мне не сообщили?

— Санди... твои шуточки... — Веговер задышал почти нормально и потянулся за графином с водой. — Откуда ты взялся?

— Оттуда, откуда, судя по всему, не должен был вернуться, — ответил я и уселся поудобнее, закинув ногу на ногу. — Выкладывай.

— Что?

— Всё. Мне с самого начала не понравилось это дельце, но я согласился ради тебя — всё-таки не один год вместе работаем. Чем дальше, тем становилось хуже... А теперь я желаю знать, что тебе сообщили. Сдается мне, рассказ сильно отличается от моей версии событий. И убери руки от трубки, — предостерег я. — И от звонка. И от ружья. Вообще, встань из-за стола и сядь на мое место, а я займу твое... на время, конечно же. Не возражаешь?

Веговер не возражал. Наверно, немалую роль в его покладистости сыграл револьвер у меня в руках, направленный ему в брюхо.

Он, пыхтя, выбрался из-за стола и плюхнулся на стул. Тот заскрипел, но выдержал — мебель здесь держали крепкую, такую, чтобы не разваливалась с одного удара о чужую голову. Не то чтобы в кабинете Веговера часто приключались побоища в духе самых задрипанных притонов, но он предпочитал перестраховаться. Опять же, неловко выйдет, если под крупногабаритным посетителем у стула отвалится ножка.

— С чего начинать-то? — попыхтев, спросил Веговер.

— С начала. Как дойдешь до конца — закругляйся.

— Санди...

— Я уже много лет Санди, — сказал я. — Веговер, ты ведь меня давно знаешь.

— Угу.

— Не изображай филина, не похож. Так вот, за столько лет ты должен был усвоить — терпением я никогда не отличался. А сейчас я еще и очень зол. Смекаешь, к чему я клоню?

— Еще бы... — он сунулся во внутренний карман, но под моим взглядом отвел руку и показал мне открытую ладонь. — Я за платком, Санди. Там револьвер не спрячешь, не видишь, что ли?

— Револьвер — нет, а какой-нибудь амулет — запросто, так что держи руки на виду и обтекай, переживу я такое зрелище. И начинай говорить.

Веговер помолчал, собираясь с мыслями, потом сказал:

— Мне сообщили, что ты погиб.

— Я уже понял. Кто сообщил, когда?

— Сегодня днем.

— Кто? — повторил я вопрос. — И как? Позвонили с дороги или почтового голубя прислали?

— На дороге нет переговорных пунктов, — мрачно сказал он, не приняв шутку. — Так что, можно считать, голубя, да. Чародей сообщил.

— Сарго? Так он жив?

— Жив и даже цел. А вот жене его досталось...

— Теперь у нее появился реальный, а не абстрактный повод меня не любить, — сказал я. — Что именно тебе поведал Сарго?

— Да какое "поведал", Санди! — вспылил Веговер. Наконец-то я узнал старого приятеля, а то сидел, как мышь под веником, впору подумать, будто его подменили или околдовали. — Сам не знаешь, что ли? В этих колдовских цидульках полтора слова помещается, а он еще обиняками изъяснялся! В общем... Дракон взбесился, погибли двое — ты и возчик... ну и волы упряжные. И чародейка пострадала, когда они с мужем эту тварь усмиряли.

— Получилось? — ухмыльнулся я.

— Наверно, раз выжили. Кстати, твоя лошадь пришла, — сказал он невпопад. — Вчера еще. Замученная, как после недельного перехода. Стражники ее знают, сообщили мне. Я сразу понял, что дело неладно: должно было случиться что-то очень паршивое, раз ты бросил Гуш.

— Я не бросал, она сбежала, когда дракон разбушевался, — пояснил я. — Это было... хм... зрелищно. Рад бы забыть, да не могу.

Что ж, похоже, удалось обойтись малой кровью. Возчика жаль, но шансов у него не было, несмотря даже на то, что Кьярра старалась сдерживаться.

— Как ты ухитрился выжить, не спрашиваю, — пробубнил Веговер, вытерев ладонью потную лысину. — Успел нырнуть за поворот?

— Ага. И мне очень интересно узнать, почему это Сарго счел меня погибшим, если не видел моего трупа?

— Он написал: пламя было такое, что даже от волов костей не осталось, не то что от людей. Когда всё закончилось, оставшихся пересчитали — двоих не хватило. Возчик — понятно, а ты рядом был, тоже угодил под раздачу. Правда, — добавил он, — я все равно не поверил, что ты мог так нелепо сдохнуть. Гуш, опять же, цела и невредима... Что там на самом деле случилось, Санди?

— Хороший вопрос, — я уселся поудобнее. Отличное все же кресло у Веговера, хоть себе такое же заказывай. — Чародей не соврал — дракон взбесился и вырвался на свободу. Но есть небольшой нюанс: эти двое знали, что может случиться. Знали, что не сумеют совладать с драконом. И ни словом об этом не обмолвились при заключении договора. Улавливаешь?

— Неустойка, — понял он меня с полуслова.

— Вот именно. Правда, не думаю, что удастся ее взыскать. Я уже пробовал.

— Эге... — Веговер подался вперед, темные глаза заблестели. — А вот с этого места давай-ка поподробнее, Санди! Что дельце это с душком, я сразу понял, но...

— Сперва назови имя заказчика, — сказал я. — А потом я поделюсь с тобой захватывающими подробностями.

— Я не знаю имени, — мрачно ответил он. — Всё держалось в секрете.

— А деньги? Ты, помнится, лихо распоряжался средствами клиента!

— Ты будто не знаешь, как это делается, — вздохнул он. — Доверенность в банке на мое имя, лимит такой-то, в его пределах я могу хоть обе луны с неба купить, хоть армию нанять, главное, чтобы дело было сделано. Если превышу — должен сообщить, а дальше банк сам свяжется с клиентом. Но до этого не дошло, я уложился в изначальную сумму...

— И недурно наварил, надо полагать, — вздохнул я. Веговер неисправим. — Не стыдно наживаться на старом приятеле?

— На тебе наживешься, пожалуй, — проворчал он. — Нет, Санди, есть другие способы. Объяснять долго, ты в этом ни в зуб ногой.

— Поверю на слово. Так... Полагаю, банк имя этого клиента тем более не назовет.

— Судя по тому, как все было обставлено, это какая-то важная шишка. И я более чем уверен, что документы оформлены на подставное лицо. Настоящие имена такие люди предпочитают не светить, сам понимаешь.

— Но с кем ты-то дело имел?

— С банковским посредником, конечно. Но из этой братии даже под пытками ничего не вытащишь, я будто не пробовал...

— Что еще за малоизвестные факты твоей биографии? — нахмурился я. — Ты вроде подобным не баловался, или я что-то упустил?

— Да было по молодости... — махнул он широкой лапищей. — Ты пропадал невесть где, потому и не знаешь. Ладно, к делу это не относится. Главное — посредник ничего не скажет. Их зачаровывают на совесть: хоть режь, будет молчать. А если силой что-то вытаскивать, то у них мозги спекаются. Не совсем, конечно, но то, что связано с настолько важным клиентом, просто исчезает. Ну и еще что-нибудь смежное, как повезет. То есть не повезет.

— Опасная работенка, — хмыкнул я.

— Не опаснее твоей. Не все же кругом такие... гм... пытливые, как я в юные годы.

— Тоже верно... Веговер, ты мне зубы не заговаривай! Что еще сообщил Сарго? Куда делся дракон?

— Хороший вопрос, — ядовито ответил Веговер. Кажется, ему полегчало, когда он понял, что убивать его я не собираюсь. Во всяком случае, прямо сию минуту. — Улетучился. Защититься от него чародеи смогли, но и только. Где он теперь объявится — неведомо. Понимаешь, чем это грозит?

— Мне — ничем, — ответил я. — Я, как тебе сообщили, мертв и оживать не собираюсь. Во всяком случае, в ближайшее время. Да и тебе не о чем беспокоиться. Перечитай договор: ответственность за дракона и за безопасность в пути несут чародеи. Вот пускай заказчик с них три шкуры и дерет... если поймает.

— Ну да, ну да... — Веговер нахмурился, собрав кожу на лбу в глубокие складки. — Твоя очередь выкладывать, как было дело, Санди.

— Я уже всё сказал. О том, что дракон вот-вот нас всех испепелит, чародеи узнали заранее. Еще просили меня поторопиться, чтобы успеть сдать груз заказчику, а там хоть трава не расти.

— А ты, надо думать, встал в позу и попытался ткнуть их носом в договор?

— В точку. Тогда они предложили мне доплатить. Втрое против моего гонорара, — уточнил я. — Увы, меня не устроило это щедрое предложение. Деньги деньгами, но жизнь я все-таки люблю больше.

— И они перешли к силовым методам убеждения? — мрачно спросил Веговер, разглядывая меня явно в поисках следов жестоких пыток.

— Попробовали, — туманно ответил я. — В разгар нашей беседы дракон как раз решил проветриться. Я и сделал ноги. Уходил, не глядя, так что обратно пришлось выбираться долго.

— Хорошо, что сперва ко мне заглянул, а не появился на публике среди бела дня, — буркнул Веговер.

— Это почему же?

— Потому что вину за побег дракона свалили на тебя, — выдал он, и я лишился дара речи. — Ну что вытаращился? Ты погиб, удобно же. Тебя нет, дракона нет, с чародеев взятки гладки: они мужественно защищали обоз, Тродда вон обгорела, едва жива осталась...

— Однако я жив. Моё слово против их.

— Санди, ты уверен, что хочешь с этим связываться? — серьезно спросил Веговер. — Если раньше от этого дельца просто попахивало, то теперь воняет на всю округу.

— Сам знаю.

— Если ты объявишься и выдашь свою версию произошедшего, тебя послушают, конечно. Ты человек известный, во вранье сроду замечен не был...

— Но я могу не дожить до признания моей правоты и выплаты неустойки, — завершил я. — Я же тебе сказал: сам понял, что это дохлый номер. Заказчику явно нужно, чтобы всё было шито-крыто, а раз не вышло, то, по меньшей мере, от свидетелей он постарается избавиться.

— Ты же провожатый, — зачем-то напомнил Веговер. — На провожатого никто заказ не возьмет, даже самый отбитый на голову подонок.

— Ему могут и не сообщить, кто я такой.

— Тебя вся округа в лицо знает.

— Ну и что? Мало ли залетных, которые обо мне никогда не слышали? Вдобавок, — заметил я, — убивать совсем не обязательно. Тродда обещала лишить меня памяти, чтобы никому не рассказал об их промахе с драконом. И, знаешь, была при этом настолько убедительна, что я ей поверил. Мне как-то не хочется однажды проснуться в сточной канаве и даже не суметь вспомнить, как меня зовут.

Веговер сочувственно пожевал губами, потом сказал:

— Неустойку я сам тебе выплачу. Не тройную, конечно, но что предусмотрено договором — то твоё.

— Спасибо, я знал, что ты не станешь мелочиться.

— Дальше соберешь манатки и исчезнешь, как тогда?

— А что еще мне остается? Чародеи живут долго, память у них хорошая, а Тродда вдобавок здорово на меня обижена. Так что...

— Уже не свидимся, — кивнул Веговер, и большой рот его изогнулся подковой, как у обиженного ребенка. — Второй раз я тебя не дождусь. Старый стал.

— Как-нибудь загляну на огонек, — пообещал я.

— Не заглянешь, я будто твою натуру не знаю... Ты всегда осторожничаешь и правильно делаешь. Не то зайдешь вот так, а тебя засада ждет.

— Откуда бы кому-то узнать, что я к тебе наведываюсь? А главное, когда именно меня ждать? Ты сам этого знать не будешь.

— Разнюхают, — мрачно сказал Веговер. — Почем знать, может, чародеи на тебя какую-нибудь следилку прицепили. И пока мы тут лясы точим...

— Нет на мне ничего, — сказал я. Будто бы я первым делом этого не проверил, добравшись до хижины, где имеется запас всевозможных амулетов! — А вот на твоем доме и вокруг него вполне может оказаться нечто подобное. Потому я сюда и явился, что здесь у тебя полно глушилок и прочего.

— Хитрый ты, Санди...

— Предусмотрительный, — поправил я. — Однако и я не в состоянии предвидеть всего. Сам видишь, как вляпался.