Линия разлома 2

Две машины — два китайских внедорожника на базе старого — престарого Мицубиши Паджеро — подъехали к воротам рынка — справа было желтое двухэтажное здание, слева — бывший фитнесс-клуб Метрополис, который теперь превратился в торговый центр Метрополис, потому что всем было не до фитнесса. Из машин — начали выбираться бритоголовые хлопцы с оселедцем.

Бандеровцы!

Эта новость — начала разлетаться по рынку еще быстрее, чем они шагнули на его территорию — разлетаться по мобильным телефонам. Бандеровцы тут были — кем-то вроде казаков, но с прибабахом. Они собирали дань, но, кроме того — могли избить за разговор на русском, перевернуть витрину с дисками на русском, избить продавца, если ценники не на державной мове. Проблема была в том, что покупатели в основном были белорусами, и им для удобства требовался именно русский язык. Но бандеровцы — точнее, местные свободовцы и правосеки, обученные в клубе СОТа — не понимали тонкостей межнационального общения и единственно, с чем соглашались — они никогда не трогали покупателей. Это было табу.

— Зачем все это... — спросил полковник Микаил. Он, а так же и Дiд — уже были в рыночной толпе и сейчас наблюдали за тем, как продавцы лихорадочно меняют ценники с русском на те, что написаны на украинском

— Понимаешь, брат... — сказал Дiд — я много думал об этом. Наш проводник Иванишин сказал: в своем доме все свое — и правда, и сила и воля. Но дело тут не только в этом...

...

— Мы сражаемся за правду. За то, как мы ее видим. Наша правда... ее словами не выразить, ты сам ее видишь. И вот что. Правда, она... только целая. Не бывает правды на пятьдесят процентов. Правды на семьдесят процентов. Правды на девяносто и даже на девяносто девять процентов. Правда — она правда и есть.

Полковник Микаил — вместо ответа протянул руку.

— О чем задумался, брат?

— Я думаю... — сказал полковник... — я думаю, как хорошо мы будем жить, когда возьмем Москву и разрушим Русню и никто — не будет топтать и душить свободные народы...

Но Дiд — почему то не поддержал разговор, потянул за рукав

— Пошли.

Нужное им место — оказалось небольшим магазинчиком, сделанным из контейнеров и нескольких сваренных на местном машиностроительном заводе торговых мест. Главной — тут была гарная хохлушка, типичная, она покрикивала на продавцов и сама раскладывала товар. Завидев Дiда — подошла, чмокнулись

— Человек твой где?

— Там, у машины...

— Спокойно тут?

— А нехай нам...

Дiд и Микаил — направились искать хозяина сего торжища...

Хозяин одного из крупнейших оптовых магазинов одежды в Чернигове — стоял у новенького Камаза, принимая товар. Увидев гостей, он обнялся с каждым, потом — они отошли в сторону.

— Это кто? — спросил хозяин. У него была примечательная внешность — длинный нос, усы и глаза чуть навыкате, что делало его похожим на крысу

— Свой.

— Свой своему друг, товарищ и брат...

— Хватит — разозлился Дiд — я его больше десяти лет знаю!

Хозяин — оценивающе посмотрел на полковника

— Босой меня кличут.

— Микаил

— Михаил?

— Микаил. Я армянин.

— А...

Хозяин явно сдержался от дальнейших комментариев

— Чего?

— У тебя все готово?

— Хоть завтра начинаем.

— Подробнее?

Босой — покосился на Микаила, стал рассказывать.

— У меня семь магазинов в Минске плюс оптовый склад. В убыток держу, ради дела. На соседнем с моим складе — четыреста Калашей с боекомплектом, сто Мух. РПГ нет, потому что из РПГ уметь стрелять надо. Созданы условия для проживания как минимум четырехсот человек в течение недели. Переправка машиной, машины примелькались, на границе давно подмазано. В одну ходку можно переместить тридцать человек, если очень надо — то и сорок. Магазины расположены так, что при необходимости ударные группы легко перекрывают основные трассы и выходят в правительственные кварталы. В сами магазины — оружие будет доставлено в самый последний момент...

— Вечером, тебе груз подгонят. Надо переправить.

— Калаши?

— Взрывчатка.

— У меня машина не взлетит на воздух?

— Если твой водила мудить не будет — не взлетит...

Дiд — похлопал Босого по плечу

— Скоро...

Когда Дiд и Микаил — поздоровавшись с женщиной, направились искать ее мужа, который должен был переправлять боевиков в Белоруссию — ни один из них не оглянулся назад. Если бы и оглянулся — то возможно, увидел бы, как в глазах этой женщины плеснулась нешуточная ненависть...

Наскоро закончив с товаром, она пошла в туалет. Там — попросила у знакомой торговки сотовый, набрала номер...

* Достать нетрудно. Автор, например, носит комбинезон, который использует 22САС — оригинальный, британский, купил по Интернету и очень доволен.

** Одно из названий СССР

* * *

Басаев неграмотным не был, он учился в Институте Нефти и Газа в Москве

Информация к размышлению

Документ подлинный

"...Нелегальная тюрьма СБУ расположена недалеко от Киева, на территории дисциплинарного батальона действующей воинской части.

В/ч находится недалеко от Водоканала, рядом с частью есть большое стрельбище.

В нелегальной тюрьме одномоментно находилось до двух десятков человек, большую часть времени узники находились в бетонных камерах 2 на 3 метра под открытым небом в любую погоду. Вероятно, эта часть достаточно известная, поскольку, как минимум, один раз приезжала иностранная делегация.

Военнослужащие были в курсе нахождения в части нелегальной тюрьмы СБУ. Возможно, там проходили расстрелы, так ночью с 7 на 8 июня часть узников забрали, что сопровождалось криками и попытками кого-то сбежать, больше эти люди не вернулись.

Думаю, несложно будет ее найти (из-за длинного стрельбища) на Гугл картах.

Офицеры СБУ, которые в курсе происходящего (они впоследствии вели дела лиц, перемещенных из нелегальной тюрьмы):

Начальник 4 отдела УКРП ДКР СБ Украины, полковник Кальченко Р.

Начальник 2-го отделения 4 отдела 1 управления досудебного расследования Главного следственного управления СБ Украины, подполковник юстиции Винтоненко Ю.В.

Заместитель начальника 4 отдела УКРП ДКР СБ Украины, майор Гуньковецкий С.Л.

Старший следователь 4 отдела 1 управления досудебного расследования Главного следственного управления СБ Украины, подполковник юстиции Компанеец В.М.

Старший следователь по ОВД 4 отдела 1 управления досудебного расследования Главного следственного управления СБ Украины, майор юстиции Хлопотин Максим Владимирович.

Консультант — эксперт 4 отдела 1 управления досудебного расследования Главного следственного управления СБ Украины, майор Вишневский С.А.

Старший оперуполномоченный УКРП ДКР СБУ, капитан Васков Сергей Сергеевич.

Старший следователь 4 отдела 1 управления досудебного расследования Главного следственного управления СБ Украины, майор юстиции Дзвонник М.И.

Старший следователь по особо важным делам 4 отдела 1 управления досудебного расследования Главного следственного управления СБ Украины, капитан юстиции Фурик В.Я..."

http://el-murid.livejournal.com

Зарисовки

Украина, точное место неизвестно

Нелегальная тюрьма СБУ

27 августа 2020 года

У нас человеческая жизнь стоит очень дорого...

Виктория Сюмар,

Зам секретаря СНБО Украины в интервью журналу Профиль

Пахло формалином...

Этот запах был хорошо ему известен — он помнил его еще с того, веселого и страшного лета. Он тогда, только что назначенный советником Президента Украины — ездил в морг, в Днепропетровске. Тогда — только на днях было подписано перемирие, кое-где еще шли бои, они потеряли Иловайск и вот — вот должны были потерять стратегически важный Мариуполь со всеми его запасами зерна, приготовленного к отправке. Мариуполь банально откупили, и сейчас — надо было думать, что делать дальше, договариваться со всеми, с кем только можно было договориться. Его поразило увиденное... по телевизору сказали, что в Иловайске — девяносто погибших, а тут... прямо под брезентом, внавал, на холодном полу спешно арендованного морозильника лежали трупы... в четыре, в пять рядов. Никакого опознания... ничего — просто смурной, попахивающий алкоголем дядька с трудом открыл воротину, он отодвинул свисающие с потолка ленты толстого полиэтилена и увидел ЭТО. Только потом — он узнал, что погибших не девяносто, а тысяча триста, за одни сутки, и это только те, кого удалось собрать. Кого-то — прикопали местные жители, кого-то — растащили собаки, кто-то так и остался лежать — навсегда вплавленный в асфальт адским пламенем русских Градов...

Но даже тогда — он не перестал верить.

Он часто вспоминал то лето... благо сейчас у него было много возможностей его вспоминать. Как он с земли поднимал старенькие БТР-70... в них не было ни движка, ни коробки, только ржавый корпус... но и он был спасением, потому что это — броня. Как участвовал в совещаниях на Банковой, часто затягивающихся за полночь. То самое ощущение... сладкое ощущение полета, понимание того, что от тебя, от твоих действий — что-то на самом деле зависит.

— Стоять. Спиной к стене.

Звяк ключей. Лязг замка

— Проходим.

Шаг вперед — через выкрашенную зеленым дверь с решеткой

— Стоять. Лицом к стене.

Тяжелое дыхание конвоира. Лязг ключей.

— Вперед.

Больше — оно никогда не повторялось — это чувство.

Иногда он думал... где они допустили ошибку? Как получилось так, что людской порыв, нереальный людской порыв — тот, кто не был на Майдане, тот, кто не был среди волонтеров в то лето, не поймет, описывать бесполезно, словами это не опишешь. Как получилось так, что они построили фашистское государство?

Ведь никто, ни один человек не хотел этого.

— Стоять, лицом к стене.

Стук в дверь

— Пан следователь. Затриманный* сто семь доставлен.

Он вспомнил лицо президента... он не был плохим человеком... в того, кто на самом верху кинуть камень проще всего. Они ведь и в самом деле хотели решить все... договориться пусть не сразу с Путиным, договориться с Евросоюзом. Они понимали, что отступать некуда... им.. Путину... ЕС. Их не понял бы народ Украины, Путина бы не поняли русские... ЕС просто не мог пойти на то, чтобы признать территориальный захват потому что это открывало дорогу новым захватам... и они просто не могли выйти и сказать, что Крым потерян навсегда — хотя понимали, что его не вернуть. Они одновременно пытались гасить конфликт... после того, как стало понятно, что армии у Украины нет в принципе, как то договариваться о газоснабжении... это было просто необходимо, потому что уже к сентябрю было понятно — Европа не пойдет на обострение с Россией ради них... простая и жестокая правда жизни... российский рынок больше на порядок и Европе нужен российский газ. Вот и всё. Вот и вся суть.

Господи... о чем он думает. Что у него в голове... он все еще ощущает себя государственным чиновником, хотя государство у него даже имя отняло... теперь он затриманный сто семь, и неизвестно, насколько...

— Проходим...

Кабинет. Стены — белый верх и омерзительного оттенка зеленый низ. Стол, стулья, облупившаяся фрамуга окна. Отрывистые щелчки выстрелов... какая-то воинская часть. Или военный полигон.

— Садитесь.

Следователь. Аккуратно одетый, средних лет, сухой, с узким лицом "в кулачок". На лацкане пиджака — значок, черно-красный флаг и Степан Бандера.

Понятно, все. Впрочем, уже давным-давно все понятно.

Следователь — не включил ноутбук на столе, не начал настраивать аппаратуру. Вместо этого — он лениво листанул дешевую прозрачную папку.

— Претензии к условиям содержания имеются?

Только тут он понял, что конвоир, приковавший его к стулу, не ушел, а стоит за спиной и тяжело дышит.

— Потрудитесь объяснить, в чем меня обвиняют...

Конвоир — с маху залепил ему открытой ладонью в ухо, в голове тоненько зазвенело, обожгло болью.

— Как... вы...

— Хватит!

Конвоир удержал руку

— Вопросы здесь задаю я. Но если вас так интересует, вы обвиняетесь по статье сто одиннадцатой. Зрада Украины — шпионаж, оказание помощи иностранному государству. До высшей меры.

За окном — словно подтверждая эти слова — грянул залп. Задержанный вздрогнул

— Нет, это не расстреливают. Просто тренировки. Кстати, вы знаете, что в Киеве массовые беспорядки?

— Что?

— Массовые беспорядки. Проплаченные из Кремля. Но мы с ними разберемся...

— Как с Небесной сотней, да? — бросил задержанный

— А что — с Небесной Сотней?

...

— Все с Небесной сотней файно. Памятники стоят. Учебники пишутся. Все на своих местах. И все на своих местах.

— Твое место в тюрьме.

— Нет! — снова резко сказал следователь.

Конвоир тяжело дышал за спиной.

— На вашем месте я бы придержал язык. Обвинения серьезные... впрочем, помощь следствию может все решить.

Затриманный промолчал.

— Ну, что же... — следователь взял в руки папку. Две тысячи четырнадцатый год, одиннадцатое ноября, Краков. Вы отрицаете, что были в Кракове в тот день.

— Нет.

— Зачем вы туда приехали.

— Отдохнуть.

— Это был вторник. Рабочий день.

— Я взял отгул.

— Что вы делали в Кракове?

— Гулял.

— В какой гостинице поселились?

— Не помню.

— В каком это районе было?

— Старо Място.

Следователь — посмотрел в папку.

— Гостиница Ибис. Дешевая студенческая.

— Может быть

— Почему вы не предъявили расходы к оплате?

— Это была личная поездка, не деловая.

— Честный, да? — следователь достал из-под обложки фотографии, бросил на стол — а этот человек тоже был там ради старых замков?

Затриманный — не стал смотреть, что там на снимке. Он знал это и без того. Помнил.

Ноябрь две тысячи четырнадцатого. Уже понятно, что имеющимися силами — сепаров из Донбасса не выбить. Понятно и то, что Запад не окажет никакой реальной помощи, не даст военную технику. Да и что он мог дать? После крушения ОВД — прошло более двадцати лет, большая часть старой техники — давно либо порезана на металлолом, либо продана на Ближний Восток и в Африку по дешевке. У них у самых — в первой линии потеряно пятьдесят процентов танков, семьдесят процентов легкой техники — БТР и БМП. На бумаге — на балансе Министерства обороны огромные запасы военной техники — одних танков на консервации больше тысячи. По факту же — это огромные кладбища ржавого железа... со стоящих под открытым небом грозных боевых машин сняли все, что только можно снять и продать. Часть техники, числящейся за воинскими частями — по факту разукомплектована для того, чтобы собрать из двух, из трех БТР один, но на ходу. Самый распространенный БТР в украинской армии — БТР-70, родом из семидесятых годов, с двумя старыми карбюраторными двигателями от давно не выпускающегося грузовика и с броней, легко протыкающейся современными российскими бронебойными пулями. В одной из воинских частей — ему показали автомат, снятый с трупа неизвестного еще летом. В магазине были странные, с черно-зеленой головкой патроны... при стрельбе в борт старого, стоящего на кирпичах остова от БТР — эти пули легко пробили броню.