— Да нет, славный ребёнок, — возразил карлик. Подначка неожиданно его охладила и заставила мыслить трезво. — Сейчас лучше бы найти укрытие покрепче деревьев.
— Я хорошо знаю местность, — белозубо улыбнулся Слай, его глаза сверкали изумрудной зеленью, как листочки над головой. — Нам подойдут пещеры?
— Вполне, — Берри даже не посмотрел на спорщиков — Мех и Денила промолчали.
— Тогда — в путь.
Ни Георгия, ни Натин не проронили ни слова. Нянюшка выглядела так, словно падение в звездолёте и путешествие по дикой планете для обычного человека в порядке вещей, а телепатка давно устала удивляться. Да и в трудных ситуациях она привыкла доверять кому-то другому, командиру, а не себе.
У края леса отряд оказался минут через двадцать, ощутив на себе все прелести прожжённой солнцем степи — под царём деревьев было куда прохладнее, чем вне тенистой кроны. Лес воспринимался как избавление: сладкие ароматы высыхающих трав душили, жара делала тело ватным, а мозги превращала в кашу. В ней тающим маслом билась всего одна мысль... топ-топ-топ, пить-пить-пить, топ-топ... Преследователи и, по рассказам Слая, воинственные хозяева отошли на второй план, уступив место мгновенно поработившей сознание и тело жаре. С ней потихоньку завёл унылую, монотонную песнь подступающий голод — за погонями и побегами еда стала дорогостоящим излишеством, однако сейчас она быстро превратилась во всё так же дорогостоящую, но необходимость.
Под деревьями желания организма вновь пошли побоку — теперь все силы уходили на внимательность. Хотя подлесок отсутствовал как класс, путь затрудняли корни — они мстительно лезли незваным гостям под ноги, буквально изрезав всю землю и вытеснив даже мелкую траву. А где не вытеснили, там спрятались, чтобы обрадовавшийся прогалине путник споткнулся, зацепился и растянулся на твёрдых как камень, древесных лапах.
К счастью, пытка продолжалась недолго — Слай смилостивился и остановился у достаточно странного образования. Снаружи — ни с луга, ни, похоже, сверху — оно не просматривалось: несколько каменистых холмиков, на одном из которых дрожало на лёгком даже не ветерке, а сквознячке нечто осиноподобное.
— Нам сюда, — абориген радушно указал на щель среди валунов у самой, если так можно выразиться, большой из горок. Азтонские вентиляционный проходы в подземной стене и те выглядели надёжнее и привлекательнее.
— Это пещеры? — сглотнул Берри. Он был уверен, что мальчишка издевается, однако Слай утвердительно кивнул и вежливо улыбнулся.
— Явное дело. И немаленькие. Спускаться, правда, в них неудобно.
Командир вздохнул и молча, но красноречиво посмотрел на Хрома.
— Сдаётся мне, я не пролезу, — вернул вздох гигант.
— Должен, — понимающе хмыкнул фиалкиец. — Если обвалов не случалось.
— А может, не на... — Берри идея не нравилась, но вдруг по земле проплыла тень, прокатилась в компании грозного гула вверх-вниз по кронам, а потом сзади, там, откуда явились беглецы, раздался взрыв. Высоко над головой испуганно затрепетала листва, стволы и путников обдало тёплым, словно бы специально долетевшим до них ветром. — Надо!
— Сьюзи! — одновременно с командиром завопил Дло. Кинуться к атмолёту ему не позволила крепкая рука Слая Миша.
— Леший! — процедил сквозь зубы фиалкиец и наклонился так, что их глаза соединились невидимой, но как будто вот-вот заискрящейся линией. — Что тебе дороже: жизнь или разбитая повозка, пусть и небесная?!
Карлик вздрогнул, приходя в себя, и первым нырнул в узкую щель — годы в рудниках Ричарты научили Меха не бояться каменных шахт и коридоров. Вторым с выданным фонариком двинулся Слай — Берри догадался прихватить аварийный набор с кораблика Дло, — затем настал черёд женщин и Денилы, потом был командир. Замыкал цепочку громадный Хром, решив, что если уж застрянет, то последним и единственным. Удивительно, но техник, пусть и с трудом, вписался в лаз — одежду и ту не испортил.
— Доберётесь до пещеры — стойте. Там не всё так просто, как может показаться неискушённому человеку, — предупредил фиалкиец.
— Ты хочешь вывести нас в другое место? — догадался командир.
— Да, — ответил юноша. Помолчал, очевидно раздумывая. — Если секиймец... то дерево, это вообще-то росток... повредили, то лучше самим попроситься к тем чёрным дядькам с серебряными вилками, чем оставаться поблизости. И это — не шутка!
Глава 10. Фиалка
Слово "проводник" у меня, можно сказать, в крови
("О полупроводниках", лектор: проф. И. Сусанин)
Как только ноги утвердились на более-менее ровной поверхности, а испуганная душа ощутила тёмное дыхание бесконечно огромной пещеры, гости с "Феникса" остановились. Остановились не из-за требования Слая, а потому что вокруг царил мрак, разогнать который один-единственный фонарик был не в силах — "вечники" из аварийных наборов, в общем-то, не предназначались для освещения. Подсветить механизм ручного отжима заклинившей двери, порыться ночью в двигателе, посигналить другим атмолётам, чтобы притормозили — вот, собственно, и всё. Дло не собирался использовать "Сьюзен" как исследовательский корабль — спасибо, что в ней хватило воздуха и системы переработки-очистки на оба перелёта.
— Все на месте? — осведомился Берри.
Каждый в маленьком отряде, включая Слая, назвал своё имя.
— Тогда замрите, — вторично попросил фиалкиец. — Сейчас устрою всеобщее прозрение... наверное... Ой!
"Вечник" потух. Как юноша этого добился, никто интересоваться не стал.
— Я мигом.
Послышался шорох — в тишине и темноте явно осторожные, кошачьи движения аборигена создавали больше шума, чем барабанный стук крови в висках. Отсутствие света обострило слух, что в свою очередь мешало активизировать ментальное восприятие, оставляя, впрочем, место для разыгравшегося не на шутку воображения.
Неприятный, словно коготь пакостника Цырки по стеклу, скрип — каменное крошево под сапогами. Дробный перестук — отскочивший осколок. Сдавленное оханье — уткнувшийся в ногу камень побольше, такой не сразу сдвинешь. Шлёпающий хлопок — наверное, Слай упал, приложившись ладонями то ли о стену, то ли об пол — не зря же донеслась сдавленна непонятная, но очевидная ругань. Затем хлопки участились, стали лёгкими, едва уловимыми даже сейчас — фиалкиец опасливо ощупывал всё, что попадалось на пути.
— Слай, не надо туда, — подала голос Натин. Встревожена — кажется, наблюдала за фиалкийцем телепатически.
— Почему?
— Там странное. Похоже на ментальный след, но я таких раньше не видела: яркий, стойкий, чёткий. Хм, а поставили давно. И он имеет форму! Напоминает решётку.
— Угу, — подтвердил слова матери Денила. — Как в игрушках: решётка из невидимого огня...
— Что же вы молчали? — недовольно отозвался абориген.
— Хм, я только что догадалась осмотреться в ментальном диапазоне, — удивлённо ответила телепатка. Сын обиженно засопел. — Слай, ты всё ещё туда движешься.
— Хорошо.
— Зачем тебе?
— Госпожа, вы сказали, что там след разума. Это вещи человека, а именно они мне и нужны, — пояснил как само собой разумеющееся фиалкиец. — Предупредите, если умудрюсь свернуть, ладно?
Шарканье, хлопки и злое бормотание возобновились. Затем стук повторился, как и стон за ним: Слай таки добрался до своей цели — на этот раз, если верить звукам, он ударился не о камень. Донёсся скрежет, щелчок и свист, за ними что-то лязгнуло, затем треснуло — будто опрометчиво, не рассчитав силы, откинули тяжёлую, а на деле лёгкую, крышку сундука. Так и оказалось: после троекратного чирканья, сопровождавшегося эмоциональным бурчанием, юноша вместе с обещанным воображением ящиком озарился настоящим, живым огнём. Слай зажёг факел.
— Они здесь специально, — абориген протянул чадящую палку Дло. Вторую заткнул за пояс — как ни странно, такой у фиалкийца имелся, хотя Натин не помнила на нём ничего подобного — словно бы отделилась до того невидимая часть рубахи, точно под жилетом. Третью, тоже теперь горящую, оставил себе и вернул крышку сундука на место. Снова щёлкнуло — замок. — Ну, с совестью разговаривать надо. Нам хватит. Пошли... — И, предупреждая, добавил. — Вопросы потом. Сначала уйдём в место поудобнее — возвращаться отсюда наверх трудно и, уверяю, совсем не стоит! А сидеть здесь глупо — и бессмысленно, и неуютно.
Никто не спорил, так как он был прав. Темнота сыграла злую шутку — чувства, страх перед неизвестностью, слепота обманули. Отряд спустился не в громадную пещеру, а в небольшую каменную комнату, нежилую, но вполне обжитую — человек здесь отметился не только сундуком с факелами. Тут же лежали явно предназначенные для сидения валуны, валялся разный мусор — толстые дрыны, неприглядного вида ветошь. По стенам — естественным, но местами укреплённым умелой рукой — теснились заколоченные ящики. Их Слай не тронул, осторожно обходя, словно они сочились ядом.
— Хозяева — контрабандисты. Милые существа, — пояснил юноша. — А для людей ничего интересного.
И, не добавив более ни слова, направился в один из проходов. Их здесь было три. Даже из "кладовки" отлично просматривалось, что не далее, чем в двух шагах они резко сворачивали в сторону. Не зря Слай дважды просил замереть на месте — в темноте, искренне полагая, что бредёшь по необъятной каменной зале, нисколько не удивишься, встретив стену, а, не думая, оттолкнёшься и продолжишь путь. Путь в лабиринт карстовых пещер — нерукотворные коридоры, если они все хотя бы частично походили на выбранный аборигеном, скручивались спиралью и одновременно ветвились. Ориентируясь на уже солгавшее чутьё, потеряться легко, а вернуться к исходной точке трудно.
— Миш, почему мы должны тебе верить? — неожиданно спросил Берри.
— Волчонок, вот ведь, — откликнулся вместо фиакийца Дло. — У тебя выбор велик столько же, сколько и на Азтоне.
— И декорации те же, — шепнул сам себе командир. — Проводник только сменился...
Действительно, Слай вёл себя так же, как совсем недавно, карлик — уверенно шёл вперёд, не задерживался на развилках, разве что изредка приостанавливался, внимательно всматриваясь в знаки рядом с выбираемыми проходами.
— Зачем? — вновь попытался бывший капитан.
— Вдруг что-то изменилось, — Слай ответил-таки. — Хотя... — вздохнул. — Этой дорогой пользуются редко — если какая беда, мы узнаем о ней первыми.
— Спасибо. Умеешь ты, мягко говоря, обнадёжить.
— Пожалуйста, — кажется, юноша не уловил сарказма.
Пол явно шёл под уклон, стены едва заметно сближались — с каждой развилкой фиалкиец выбирал ход всё более крутой и менее широкий, о таинственных символах Слай, казалось, забыл. Зато Натин при взгляде на них вздрагивала, а Денила в ответ заинтересовано хмыкал. Решив обождать с новыми вопросами, Берри напрягся и обратился к своей слабенькой телепатии — в подарок за усилия получил очередную загадку. Все знаки несли яркий ментальный отпечаток — где-то один в один совпадающий с изображённой фигурой, где-то имеющий иные контуры, а где-то и вовсе представляющийся размытым пятном. Слай всегда сворачивал в те проходы, у которых видимые и телепатические рисунки не отличались. Когда таких не осталось, юноша замер.
— Врата тебя... Что такое?
— Ничего, — отмахнулся он и смело шагнул в "размытый" коридор. — Ничего такого, Лиар, с чем мы не справимся.
Ошибся — идти стало труднее не только из-за ещё более крутого спуска, но и из-за разных по форме и размерам камней, засеявших пол. Они заставляли спотыкаться и оскальзываться, падать, даже скатываться вниз, что плохо сказывалось и на одежде, и на телах. Размышляя, откуда столько "камушков" насыпалось, Берри инстинктивно глянул вверх и посерел.
— Миш, — шикнул он. — Свод вот-вот обвалится.
— Тихо, — негромко, но властно отрезал проводник. — До нас держался — и сейчас подождёт. Только не будите его, капитан. И... обходного пути я всё едино не знаю.
А его следовало искать: каменное крошево, осколки побольше и целые валуны скатывались вниз, скатывались медленно, но долго и неотвратимо — дорогу преграждала насыпь, ей, по-видимому, недавно помог ещё и местный обвал.
Слай досадливо цыкнул и, вручив факел Берри, решил взять препятствие штурмом — с разгону не получалось, так как неустойчивый каменный мусор выскальзывал из-под ног и рук, норовя утянуть вниз и фиалкийца. Тот, однако, не сдавался и всё же сумел добраться до свода — смотреть на него было страшно. К ногам ждущих упал внушительный и убийственно острый обломок.
— Мы можем прочистить лаз, — донеслось сверху.
— Смысл?
— Там Леопардовый зал. — В действительности Слай сказал что-то на своём языке, но вместе с чужими словами пришёл красочный образ — пятнистый хищник с обманно неторопливыми, ласковыми движениями. Разум сам подобрал эквивалентную, как чувствовалось, замену. — Мм-м, пещера, то есть. Это — вход. Мы можем идти дальше, не возвращаясь.
— Ладно. Леопардовый так леопардовый, — согласился низложенный капитан. Как ни удивительно было осознавать это, но и он, и команда отлично понимали, что хотя их сейчас ведёт фиалкиец, пусть его авторитет выше некуда, окончательное решение, последнее слово оставалось только за Берри Лиаром — скажи он разворачиваться, и Слай не то чтобы беспрекословно и без возражений, но подчинился бы. — Мех, идёшь следом — ты опытнее, да и поменьше будешь.
— Опытнее, — вздохнул карлик. — Жаль, что четвереньки при этом не моя стихия.
— А здесь только на пузе, — утешил абориген.
Когда со стороны опасного туннеля остались только трое — Натин, Берри и Хром, — всплыл существенный просчёт в их планах. Если маленькие Дло с Денилой и сухенькая Георгия преодолели лаз без затруднений, то даже Слаю пришлось, судя по звукам, извиваться то ужом, то гусеницей — лишь бы не заткнуть пробкой ход. Что уж говорить о более крупных по разным параметрам и менее гибких капитане и телепатке — они оба вполне могли не вписаться в полурасчищенную дыру. О громадном технике думать вообще было боязно.
— Вы где? — донёсся удивлённый зов Слая. Видимо, он снова забрался на каменную кучу с той стороны.
— У нас небольшие... кха, гигантские проблемы, — Берри покосился на Хрома.
— Сдаётся мне, я и с разбега стеночку не снесу, — тотчас, как можно тише, откликнулся великан, словно бы кто-то предложим ему такую глупость. Хотя...
— С разбега? — нахмурился командир. Коридор наполнился ласковым шёпотом, каменное крошево под ногами зашевелилось, а свод уронил две первые слезы — два крупных осколка, — с минуты на минуту готовый зарыдать. Вблизи или даже сюда шёл обвал — у звездолётчиков не осталось времени разобрать затор. — Миш, ну-ка отведи наших в сторонку и укрой, чтобы под удар не попали. — Берри обернулся к Натин. Он постарался ничем не выдать свой страх перед надвигающейся смертью, чтобы телепатка не запаниковала. — Попробуй повторить свой подвиг.
— К-какой?
— По увечью "Феникса", крейсер тебе в подарок...
— Но... ну... — женщина потупилась. То ли капитану примерещилось от усталости — неспокойная обстановка и телепатия выпивали силы, — то ли виной всему факел, но Берри показалось, что она покраснела. Смущена? Натин?
