Черный маг

Достать пули со стальным сердечником было достаточно просто — производились они давно, и на рынке предложение таких патронов было достаточно приличным, вот только были у этих пуль нюансы, которые мне не нравились. Ведь как, по сути, действует такая пуля? Да очень просто — при попадании в твердое препятствие свинцовая рубашка сминается, но стальной сердечник за счет своей прочности способен проткнуть довольно серьезную броню. Однако баллистика такой пули несколько хуже... да ладно, чего уж там. Препоганая баллистика у этой пули — железо легче свинца, и масса пули ниже, в результате рассеивание, особенно при стрельбе на дальние дистанции, заметно большее. К тому же, как я слышал (ну, я все же неспециалист, и во многом вынужден был полагаться на слухи), бывают случаи, когда сердечник еще и не точно по центру, и тогда попасть такой пулей во что-то вообще становится задачей практически недостижимой.

Плюс к тому, эффективность такой пули весьма относительна — останавливающее действие ее мало из-за меньшей массы и практически недеформируемого сердечника. Вкупе с и без того невысоким останавливающим действием пистолетного патрона семь шестьдесят два, это обстоятельство меня не слишком радовало.

Но все же, Интернет — великая вещь. Не так и много покопавшись во всемирной паутине, я нашел вариант, точнее, сразу два варианта, которые, несмотря на дороговизну, решали сразу кучу проблем. Во-первых, это были пули с сердечником из карбида вольфрама, а во-вторых, с сердечниками из обедненного урана.

Второй вариант был даже интереснее — если верить тому, что я нарыл, выходило, что такие пули за счет пирофорности, то есть способности материала к самовоспламенению в раздробленном состоянии, должны были вызывать нечто вроде микровзрывов, однако я сильно сомневался, что можно найти подобные патроны для ТТ. Да и потом, обедненный-то он обедненный, но все же уран, то есть материал радиоактивный. Может быть, в таких количествах, да в свинцовой оболочке, он и не опасен, но вот как-то не хотелось мне таскать с собой патроны с радиацией. Все же предубеждения — великая вещь, и я отбросил всякую мысль о подобной вундервафле.

А вот патроны с сердечником из карбида вольфрама заинтересовали меня куда больше. Тяжелый, на треть тяжелее свинца, и более твердый, чем сталь, карбид вольфрама просто обязан был сделать попадание такой пули по-настоящему сокрушительным. И, главное, удалось найти того, кто производил такие пули под нужный мне патрон. В общем, деньги я потратил бешеные, но дело того стоило. Да и то сказать, не свои ведь тратил — все равно меня Шутник спонсировал, и грешно было не воспользоваться этой помощью. Так что нужные мне патроны с хитрой начинкой у меня теперь были. Немного, правда, но это ведь не для постоянного применения, а для особых случаев. Таких, например, как сейчас.

Именно эти патроны я и загнал сейчас в магазин пистолета. Теперь в моих руках было оружие, гарантированно способное уложить на месте любого противника. Держа его в опущенной руке, я вышел из башни и быстрым шагом направился к конечной цели моего нынешнего путешествия.

Дверь в центральное помещение открылась с мерзким скрипом — даже удивительно, насколько в этом замке не следили за бытовыми мелочами. Однако, несмотря на мерзкий, режущий уши звук, навстречу мне никто не вышел — похоже, местные не ожидали нападения и спокойно почивали. Скорее всего, тут многие ходили вот так, не скрываясь, поэтому скрип двери и не привлек внимания, а ведь здесь меня еще можно, наверное, было остановить. Позади двери почти сразу был широкий зал, заставленный несколькими огромными, метров по десять как минимум, длиной столами и тяжелыми лавками с тяжелыми чурками в два обхвата вместо ножек. В камине у стены еще слабо тлели угли, возле него лежали две собаки размером со среднюю кавказскую овчарку.

Вот собаки меня напрягли больше всего — во-первых, я неплохо представляю, что может сделать с человеком собака таких размеров, а во-вторых, не слишком хотелось в них стрелять. Ну что поделаешь — люблю я животных, и вообще, считаю, что собаки гораздо лучше и умнее человека. Может, и не всегда, конечно, но я никогда еще не встречал человека, который бы встал между мной и медведем. А вот моя собака когда-то встала, просто встала — и все. Согласитесь, это показатель. Я, конечно, предвзят... ну и хрен с ним. Имею я право на собственное мнение, или как?

А вот повели они себя странно. Вместо того, чтобы броситься на меня или хотя бы залаять, эти крупные, сильные звери, каждый из которых весил, наверное, не меньше, чем я, разом вскочили и вначале, вытянувшись в струнку, неотрывно следили за мной, а потом вдруг бросились в дальний от меня угол, и, толкаясь, словно пытаясь спрятаться друг за другом, чуть слышно заскулили. Создавалось впечатление, что я их смертельно напугал. Интересно, с чего бы? Вроде, ни на медведя, ни на тигра не тяну, да и не испугались бы они хищников. Все страньше и страньше... хотя, может, это и к лучшему — хотя бы убивать собак не придется. Ладно, решил я, будем считать это лишним доказательством моей запредельной крутизны. В конце концов, чем я круче — тем меньше шансов, что буду иметь запредельные проблемы. И вообще, кто круче — тот и прав, или, как выражался один мой знакомый, у кого армия сильнее — тот и миротворец.

Но вот что интересно — собаки меня боялись, зато кошка, которая до того сидела на балке под потолком, похоже, не обратила на меня никакого внимания. Пользуясь моментом, когда собаки ей не страшны, она бесшумно спрыгнула на стол и тут же принялась что-то лопать из оставленной на нем миски. Очень интересно — кошки ведь, вроде бы, намного более чуткие звери? Или я ошибаюсь?

Однако с этими странностями можно было разобраться и позже. Сейчас надо было решать более насущные вопросы, поэтому я еще раз проверил маузер и зашагал в направлении лестницы, ведущей на второй этаж.

На лестнице мне попался какой-то изрядно потертого вида хмырь. Наверное, это был кто-то из слуг, но у меня не было времени разбираться. Честное слово, я не хотел его убивать, просто он начал уже открывать рот. Успей слуга заорать, и это изрядно подпортило бы мне игру, поэтому неловкий удар зажатым в левой руке мечом — и он, оставляя за собой красную полосу, покатился вниз по ступеням. Нельзя сказать, что я совсем не нашумел, однако никто не вышел, а значит, звук был в пределах допустимого.

На втором этаже был длинный коридор с комнатами по обе стороны. Где здесь располагались мои потенциальные враги, оставалось только гадать. Разумеется, какой-нибудь спецназовец, натасканный на штурм зданий, смог бы сориентироваться... а может, и нет. В конце концов, что я знаю про спецназ? Ладно, не суть. Главное то, что мне предстояло обыскивать комнату за комнатой, иного варианта я себе не представлял. Жалко, конечно, но приходилось признать, что я не слишком готов к таким приключениям. Ну и ладно — просто надо было играть с теми картами, которые оказались на руках. Этим я и занялся.

За первой дверью, которую я приоткрыл с максимальной осторожностью, обнаружилось нечто вроде кладовки, заваленной всяким хламом, от банальной сломанной мебели грубой работы до предметов, о назначении которых я мог только догадываться. Ну что же, очень похоже на то, что традиция перманентного бардака характерна не только для России. Это радует — в мире с менталитетом, похожим на мой собственный, горазда легче будет обжиться. Правда, для того, чтобы обживаться, требовалось для начала просто выжить, но я все больше убеждался в мысли, что вполне способен на это, и число трупов тех, кто осмелился встать у меня на пути, говорило исключительно в пользу этой версии. Единственно, бойцы с по-настоящему серьезной подготовкой мне пока не попадались, но в ближайшее время этот пробел так или иначе должен был заполниться. Выживу сейчас — и сам черт мне не брат, отмахаюсь от кого угодно. Ну а не выживу... Тогда и горевать будет, собственно, некому, так что нечего бояться.

Вторая дверь обрадовала меня пустой комнатой с изрядным слоем пыли на грубой, но прочной мебели, третья — тоже, а вот в четвертой меня ожидал мой первый клиент, да еще и не один. В смысле, не клиентов было двое, а клиент коротал ночь в обществе прекрасной дамы. Хотя... Это, наверное, дело вкуса, но мне эта дама от слова "дам" не понравилась. Сала слишком много да и титьки такие, что коровье вымя от зависти в уголке нервно курит. Хотя, конечно, кому как, одним, таким, как я, плодам нашей цивилизации, нравятся формы изящные и фигуры спортивные, а этому конкретному типажу нравились, похоже, пышные. С учетом того, что предмет его вкуса лежал ничем не прикрытый, я смог его рассмотреть во всех деталях и прийти к выводу, что из-за женщин мы бы с этим благородным господином точно конкурировать не должны.

Ну, женщины женщинами, а дело делом. К сожалению, баба лежала неудобно. В смысле, не ей неудобно и даже не ее кавалеру, а мне, любимому — эта баба, дура толстомясая, перекрывала практически весь сектор обстрела, а сквозь нее стрелять глупо. В таком слое жира, наверное, не то что пуля — трехдюймовый снаряд застрянет. Не гранату же на них тратить. В общем, пришлось чуточку сместиться, и в этот момент под ногой скрипнула половица. Очень невовремя.

Спал этот мужик чутко, и реакция у него была отменная. Меч в его руке оказался быстрее, чем я успел бы сказать "мама", а на ногах он был еще до того, как открыл глаза. И откуда, кстати, он этот меч извлек? В заднице, что ли, прятал? А двигается быстро, сволочь, и восьмерки крутит со скоростью, какая мне даже и не снилась. Но самое главное, его, похоже, совершенно не смущает отсутствие штанов, как, впрочем, и всей остальной одежды. Фу, извращенец! Вот ведь никогда бы не подумал, что буду с голым мужиком драться. Да ребята узнают — на смех подымут!

— Эй, мужик, — сказал я. — Брось свою железку и падай мордой вниз, на пол. Живым оставлю, обещаю.

Вместо того, чтобы последовать мудрому совету (вот чес-слово, я бы не стал его убивать... наверное...), он взвыл что-то и прыгнул на меня размахивая своей железякой...

Прав был тот, кто сказал, что добрым словом и пистолетом можно добиться больше, чем только добрым словом. Вот я ему сказал "лежать", а он не послушался. Всего-то один раз выстрелил — и он лежит. И даже не шевелится. И, похоже, не дышит.

А вот нечего, нечего было меня всерьез не принимать. Я ведь не Христос, всепрощение в список моих грехов не входит. И вообще, я иду взять кое-что, что у вас тут плохо лежит. А если лежит хорошо, да еще и гвоздями приколочено — оторвать и все равно взять. И всякие голые придурки с мечами мне не помеха — пришибу!

Примерно эти мысли пронеслись в моей голове, пока я оценивал ситуацию. Нудист лежал, и в его голове, точно промеж глаз, была аккуратная круглая дырочка. Совсем без крови, кстати. Даже не надо было проверять — и без того было ясно, что он мертв. Меч — простой работы, ничем не изукрашенный — валялся рядом. Надо же, он был даже короче моего, а я почему-то считал, что рыцари обязаны бегать с неподъемными двуручниками. Наверное, многочисленные фэнтезийные книги, которыми я одно время увлекался, страдали дефектами описания, или же их авторы сами плохо представляли, о чем пишут.

Та толстомясая баба смотрела на меня, и глаза ее были распахнуты так широко, что, казалось, заняли половину одутловатого лица и намерены были выпрыгнуть из глазниц. Но молчала — молодец, умная и соображает быстро. Я аккуратно поднес ствол маузера к губам:

— Тс-с-с...

Она испуганно закивала, прижимая руки к пышной груди. Ну что же, не стоит брать лишний грех на душу, хотя, конечно, на ней за последний день уже столько грехов накопилось, что, как говорил один киногерой, ни я не замечу, ни Аллах. Усмехнувшись, я кивнул и, подражая героям вестернов и прочих американских боевиков, крутанул пистолет на пальце.

Да уж, лучше бы я этого не делал. То ли есть какой-то секрет в том, как крутят свои револьверы ковбои, то ли их кольты легкие, как перышки, даже с учетом бесконечного запаса патронов, а может, просто маузер для таких игр не приспособлен. Не знаю, но палец я себе едва не оторвал, при всей своей нестандартной силе. Еще один урок на будущее — не выпендриваться. Но больно было зверски — даже обидно.

— Значит, так. Сидишь тихо и не высовываешься, а то убью. Поняла?

Женщина опять закивала, да так искренне, что я сразу понял — забьется в щелку, и будет сидеть тихо-тихо. Вот и ладушки... Вполне удовлетворенный ситуацией я открыл дверь и в следующий момент едва не погиб.

Как уж я, каким боковым зрением уловил движение меча — не знаю, но спасла меня только великолепная реакция. Я на нее и в прошлом-то не жаловался, а сейчас и подавно. Наверное, меня спасло то, что мой тренер по боксу, большой поклонник Мохаммеда Али, учил нас уклоняться от ударов, и уделял этому, наверное, времени больше, чем собственно ударам. Не будь этого, я бы, скорее всего, постарался блокировать удар противника и почти наверняка не успел, а так тело сделало все само. Меч врага вместо того, чтобы развалить мне голову, лишь скользнул по кольчуге, но и этого хватило, чтобы сбить меня с ног.

Я перекатился назад, но рук не разжал, что, в принципе, и решило исход схватки. Не вставая, прямо с пола я всадил в уже шагнувшего, ко мне и вновь заносящего меч противника три пули. Тот глухо охнул и рухнул вперед — не было никакого описанного в книгах и американских фильмах эффекта, когда человека отбрасывает назад. Он просто упал и, не успей я откатиться, то обрушился бы прямо на меня. Учитывая, что в руках у него была острая и тяжелая железяка, а сам он весил под сотню килограммов, такой встречи я вполне мог бы и не пережить.

Самое смешное, что когда я пощупал пульс, то обнаружил, что эта пиявка волосатая еще жива. Дышал, гад, что твой дельфин — пришлось добивать, благо это было несложно, однако все же не могу сказать, что такое положение вещей меня обрадовало. Останавливающее действие моих бронебойных пуль оказалось даже ниже, чем я предполагал, и это тоже следовало учесть. К тому же, никаких доспехов на нем не оказалось, только нательная рубаха. Очевидно, не успел одеть — проснулся от звука выстрела и сразу бросился воевать. Кстати, а где еще двое?

Где прятались эти долбочесы, я так и не понял. Просто коридор вдруг наполнился лязгом металла и воплями. Эта парочка напала так стремительно и синхронно, что можно было не сомневаться — они не раз действовали вместе и умели прикрывать друг другу спины. Я даже ускориться не успел, только мечом отмахнулся...

Вот и вся моя хваленая вундервафля. У того, который отбил удар, меч если даже и уступал моему, то очень ненамного. Такое впечатление было, что я врезал по каменной стене. Впрочем, у моего противника ощущения должны были быть похожие, даже более неприятные — я-то был сильнее. А вот второй рубанул меня со всей силы.

Кольчуга выдержала, и поддоспешник смягчил удар, так что обошлось, похоже, без переломов — мне эти ощущения хорошо знакомы. Однако все равно рука онемела, и меч со звоном запрыгал по каменному полу. Но до момента, как тело осознает боль, еще оставалась какая-то секунда, и я кувырнулся назад, одновременно вскидывая неповрежденную правую руку с зажатым в ней маузером.