Глобус

— А этими вашими, тайными, партизанскими тропами, туда не пробраться?

— Неа, — поморщился Гарри. — На втором-то столько сенсоров понатыкано, что хрен проползешь. А выше — и того пуще. Буц там точно не проползет.

Вариант отправиться к здоровью в одиночку этим парнем даже не рассматривался. Что вызывало искреннее уважение.

— Да-а-а. Дела! — покачал я головой. — И каково это? Жить вот так! Видеть это все...

Я неопределенно обвел расслабленной рукой все вокруг.

— Стены, грязь, ржавчину.

— Нормально, — отмахнулся Гарри. — Сначала мы с Бучем жутко завидовали. Типа, впадлу — все вокруг виртом любуются, а мы среди облезлых панелей чахнем. Потом — ничего. Привыкли. Даже в кайф стало правду видеть... Знаешь, военный. Иной раз ржачно видеть, как люди удивляются, типа, от чего у них весь рукав в грязи! Они-то потеки хладагента на стене не видят!

— Бывает, — согласился я. Пару раз и сам затылок чесал, в попытке отгадать — откуда взялось пятно на новеньком кителе. — И что дальше? Есть какой-то план у вашего революционного отряда?

— Болтают, будто бы на станциях у вольников кроме как первых, других уровней, типа, и нету совсем, — не слишком решительно, после долгих раздумий, выдал все-таки парень. — Надо бы туда как-то пробираться. Только страшновато. Еще болтают, типа, там можно так зазеваться, что проснешься уже в криобоксе. Ты, типа, и сам слышал о медицинской клинике "Кальва-Футуратик" на "Асесьоне"? Ну, та, где богатеньким дядям и тетям состарившиеся органы на новенькие меняют... Так эта станция в ЛЛ-3 подвешена...

— Я знаю, — брякнул я в растерянности. Снова эта "Асесьон", и снова в связи с какой-то медицинской темой. Да еще вдруг вплыла фамилия погибшего вместе с Тремейном на "Саратоге" сеньора Фернандо Калавера Кальва.

прода

— Но, думаю, слухи слегка преувеличивают. В конце концов, вольные станции — тоже члены Содружества, и какие-никакие законы там все-таки должны быть. Ни за что не поверю, будто бы там хватают людей прямо в коридорах, и тащат распиливать на запчасти.

Гарри неопределенно дернул плечом, и скривил мордашку. И никак, сволочь, свои ужимки комментировать не стал. Сиди, типа, и отгадывай — чего именно он хотел этим изобразить. То ли: "знаем мы ваши законы Содружества", то ли: "люди зря болтать не будут — нет дыма без огня". В любом случае, на том разговор и затух. А вместе с ним, и всякая прочая активность временных обитателей крохотного тамбура. Мы, кое-как устроились, поужинали и легли спать.

Потом, уже утром, приехал дядя Миша, привез капитана Высоцкого с кейсом оперативной медицинской помощи. Встречать капсулу такси ходил Гарри в то место сектора, которое на давным-давно купленной карте был обозначено, как свободное от следящих камер...

В общем, дальше было много суеты, разъездов по станции и разговоров. В памяти этот день сохранился какими-то кусками. Плохо связанными между собой эпизодами. Отдельными, особенно яркими сценами. Словно в снятом известным режиссером плохом галофильме мозг пытался отыскать достойные внимания фрагменты.

Странно молчаливая, задумчивая Тая. Сцепившиеся словно кошка с собакой и говорящие вообще без использования цензурных слов Гари с Кадифовичем. Артем Валерьевич вдруг ни с того ни с сего решивший взять анализ крови у Буца, и ради этого даже заставивший дядю Мишу остановить такси в укромном закутке. И старого китайца, даже и не подумавшего отказаться от нашей авантюры, или хотя бы потребовать за это плату.

— Если везет — обманешь и Демонов Великой Ночи, — поглаживая пародию на настоящую бороду, выдал господин Ю очередную свою никому не нужную мудрую сентенцию. — Но если не везет, будь готов что Демоны обманут тебя. Звезды давно сложили для тебя, мой юный друг, дорогу. Но и созданного всеми людьми за сто лет недостаточно было бы, чтоб заставить тебя на нее ступить. Однако оказалось достаточно испорченного за одно утро...

— Любопытно, — не уставал приговаривать доктор, разглядывая какие-то графики и закорючки на экране встроенного в кейс тестера. Высоцкого еще во время ритуала знакомства успели просветить об экзотичности происхождения не отягощенного интеллектом революционера с техуровней. — Очень и очень любопытно! Любезнейший... эм... Буц, а не желаете ли вы составить компанию нашему молодому другу в путешествии к вольным станциям? Я даже готов оплатить этот ваш туда вояж и первичное обследование в лучшей клинике ЛЛ-3.

— Слышь, мужик, — немедленно подорвался Гарри. — А мои органы чего? Типа, не качественные? Буц никуда без меня не поедет! Всосал?

— Э-э-э, что, простите?

— Он говорит, что Буцу понадобится сопровождающий, — перевел мало похожий на классический интер, сленг Гарри. — И предлагает себя в этом качестве.

— Пожалуй, — потер подбородок капитан медслужбы. — Пожалуй, он прав. Ты как, сынок? Сможешь присмотреть в пути за ними обоими? Тем более, что обследовать вас станут в одном и том же месте...

— Э! — снова влез в разговор с претензиями Гарри, лишь на секунду опередив меня . — А потом чего? Ну, типа, возьмут у Буца анализы, а потом? Под зад коленом и живи, как хочешь?

— Да и я, доктор, не сразу попаду в эту вашу клинику, — не очень-то и хотелось провести две недели полета к зоне третьего Лагранжа в компании с детьми подземелий. — Нужно будет сначала где-то устроиться. Найти жилье и работу...

— Не думаю, что на "Асесьоне" с этим могут возникнуть какие-либо затруднения, — легкомысленно отмахнулся от нас обоих Артем Валерьевич. — Скинул тебе на сеть тамошние координаты... гм... одного своего старого приятеля. Он непременно поможет отставному офицеру в такой малости, как поиски жилья. Да и с работой для опытного пилота, как мне думается, никаких проблем не возникнет. Обследование же в клинике должно лишь подтвердить то, о чем я давно уже подозреваю. Видишь ли, сынок. По моему глубокому убеждению, наноботы Фишермана уже выполнили свою задачу, и какие-либо ограничения к тебе, как к оператору управления пустотными платформами, потеряли всякий смысл.

— Ух ты! — только и смог выдохнуть я.

— Кроме того, уверен, что и для человека, буквально — созданного для пребывания на поверхности Глобуса, на вольных станциях легко отыщется занятие. Но о том вам лучше расспросить... гм... того человека, к которому я вас отправляю.

— А я? — как-то жалобно протянул Гарри. — Что буду там делать я?

— То же, что делали все человеческие женщины на протяжении веков и тысячелетий, — меланхолично выговорила Тая. — Будешь ждать.

— Причем тут женщины? — удивился я, и судя по вздернутым бровям Высоцкого, его этот вопрос тоже занимал.

— Как причем? — в свою очередь удивилась Сумамбетова. — Гарри же — девушка? Неужели вы до сих пор этого не поняли?

Станции ЛЛ-4 "Брест-5" и ЛЛ-3 "Асесьон". Обитаемый пояс. 06.173 Э.В.

Путь от Королева до ЛЛ-4 "Брест-5" занял всего сутки, но мне они не понравились. В принципе, внутри стандартного контейнера успели наспех сварить двухъярусные лежанки, и установить простейший биотуалет. Так что металлический ящик по комфортабельности мало отличался от каюты третьего класса любого пассажирского лайнера. Единственное — из нашего временного пристанища нельзя было выйти в общий коридор. Поболтать с другими пассажирами, отдохнуть от соседей...

Как быстро выяснилось, это очень важно — иметь возможность хоть на минуту отдохнуть от соседей! Буц шестнадцать часов что-то жевал, и еще восемь потом проспал. Тая с Гарри начали свой бесконечный разговор "о чем угодно" еще до закрытия створок в цехе ремонтных доков на "Королеве", и не затыкались до самого "Бреста". А что прикажете делать, если большую часть обсуждаемых тем я вообще не понял, а жрать за компанию никакое не развлечение? Чем мне было заняться?

Ну, ладно. Допустим, я слегка преувеличиваю. Некоторое время я все-таки провел с пользой. Изучил подготовленные капитаном Высоцким материалы о вольных станциях и человеке, который должен был встретить нашу честну компанию.

Сказать по правде, ничего особенно нового о скоплении станций, не принадлежащих ни к какому государству, не узнал. О том, что каждая, по сути — отдельный город со своими особенностями и нюансами в правилах проживания. Декларировалось, что в ЛЛ-3 действуют общепринятые законы Содружества. Но в реальности, каждый тамошний рукотворный обитаемый остров трактовал эти уложения по-своему. Иногда в высшей степени странно, если не сказать — "экзотично".

Например, на станции "Варяг" вообще не было какого-либо общего управления. Хозяева неспешно вращающегося бублика собирали с туземцев какие-то средства за кислород и диспетчерскую навигационную службу, а в остальном люди как-то справлялись сами. Ни о какой страже или, того пуще — Службе Безопасности, там и речи не шло. Анархия в чистом виде, но как-то стабильно существующая уже больше сорока лет. Доктор в своих заметках утверждал, что там появилось уже пара поколений жителей, вообще не знающих другого образа жизни! Как представлю, жутко становится...

Еще "Варяг" известен своей биржей наемников. Специалисты на любой вкус и цвет, зачастую не обремененные какими-то моральными запретами и слишком уж строгой совестью. Желающие набрать отряд для атаки на предприятия конкурентов, или охраны экспедиции по исследованию загадок трансурановых планетоидов прекрасно знали куда обращаться.

Соответственно, эта станция была переполнена всевозможным оружием, и лихими парнями, прекрасно умеющими с этим всем управляться. Естественно было бы предположить, будто бы там день и ночь гремят выстрелы, и льется кровь. Однако, это далеко не так. Доктор писал, что некое уважение к силе и способности ее немедленно применить там есть, но далеко не абсолютное. Как ни странно, управляли всей этой ордой несколько престарелых отставных офицеров, а наиболее востребованными специалистами были техники двигателисты, пилоты-пустотники и компьютерщики.

Кстати сказать, люди с этими профессиями были востребованы не только на бирже наемников. Или, сказать по правде, даже и не столько. Вплоть до того, что я начал всерьез укорять себя, что сразу после демобилизации не приехал к вольникам. Больше чем уверен, что тогда мне не пришлось бы несколько нескончаемых месяцев ковыряться во внутренностях чужих космолетов, а продолжал бы пустотные полеты...

Впрочем, после не особенно долгих размышлений, убедил себя — все, что бы не делалось — к лучшему. В конце концов, не попади я на "Королева", не узнал бы столько замечательных людей. Подарившую мне ощущение семейного уюта Милица Лейкович, жуткого матершинника и настоящего друга Дино Кадифовича, доктора Высоцкого и дядю Мишу, каждый из которых по своему заботился обо мне, ничего не требуя взамен.

Ну, да вы о них уже и та уже знаете. Я же говорил не о них, а о станциях и царящих на них порядках в третьей зоне Лагранжа, куда вела меня судьба. Кроме "Варяга", сравнительной известностью в Содружестве пользовались еще несколько тамошних обитаемых островков.

В первую очередь, это конечно миры Золотого Пентагона. Пять огромных, шарообразных, связанных между собой скоростными лифтами, станций переполненных всевозможными увеселительными заведениями. Бары, рестораны, кафе и прочие забегаловки кое-как втиснутые между казино, аренами для боев без правил или петушиных боев, курильнями опиума или других каких-нибудь наркотиков и букмекерскими конторами. Бордели там соседствовали с клубами вирт-экстрима, а гостиницы с коммунами садо-мазо. И среди всего этого великолепия каким-то неведомым образом затесались небольшие приходы двухсот разрешенных в Содружестве церквей, и полтысячи никем не признанных сект. Хозяевам Пентагона было плевать на законы, если тонкие денежные ручейки из касс служителей культов продолжали вливаться в общую полноводную золотую реку.

Ну и последней из сколько-нибудь значительных достопримечательностей в ЛЛ-3, кроме цели нашего путешествия, "Асесьона", конечно, была скромная "ватрушка" "Орлеана-11". Мир по прозвищу "Ласт Изи", или, как его все чаще стали называть даже в галоновостях — Последний Орлеан. Столица блюза, серых или даже черных финансистов и антикваров без комплексов. Болтают, что дескать в самом сердце станции, в геометрическом центре гигантского тороида, укрывается второй по величине суперкомпьютер после Арбитра. И что даже будто бы, в сложных ситуациях, сам наш неподкупный судья и первый министр правительства Содружества, не гнушается объединить ресурсы с вольным собратом, собранным чуть ли не на коленке каким-то безвестным компьютерным гением.

Подозреваю, что слухи о "суперности" этой горы микросхем и фотонных процессоров, сильно преувеличены, но, как говорится — в каждой сказке есть доля правды. В любом случае, мощности искусственного интеллекта "Ласт Изи" было вполне достаточно для многих миллионов финансовых операций, совершающихся в банках вольной станции ежесекундно. А блюз и перепродажи предметов старины были гораздо менее требовательны к качеству компьютера.

Ну и на последнем месте по популярности, и первом, если верить всем рассказываемым о том месте байкам, по опасности, была та самая "Асесьон". Гигантская, составленная аж из шести вращающихся вокруг оси дисков, станция, на которой базировались целая куча всевозможных медицинских и исследовательских учреждений. А еще, как утверждал в своих заметках капитан Высоцкий, на Асесьон был негласной столицей отважных разведчиков, выискивающих на поверхности умирающего Глобуса остатки имевшихся там ресурсов и антиквариата.

Последний десяток лет в обитаемом мире проснулся прямо-таки маниакальный интерес к вещам эпохи до Вознесения. Жилые секции наводнили какие-то совершенно непонятные предметы, имеющие, тем не менее, сертификат, подтверждающий их планетное происхождение. То же, что удалось опознать, или тем более — заставить работать, продавалось на аукционах "Ласт Изи" за бешенные деньги.

Сказать по правде, лично мне было не понятно — почему искатели всякой рухляди выбрали в качестве пристанища именно Асесьон, а не тот же "Последний Орлеан", где к их добыче был куда больший интерес. В материалах доктора об этом не содержалось ни слова, а мне для какого-либо анализа просто не хватало данных. В конце концов, пришел к выводу, что с этим нужно будет обязательно разобраться на месте. Пока же, принял в качестве наиболее правдоподобной версии вариант, что, скорее всего, люди, рискующие спускаться на дно гравитационной ямы, привозят с собой еще и образцы для ученых. И, что было бы логично — стоимость их услуг лабораториями оплачиваются куда лучше, чем выручка с перепродажи невнятного барахла.