За Границей Льдов. Гидеон Кру 4

Капитан Бриттон повернулась, дала знак рукой, и Палмер Ллойд подошел к ним поближе. Звук записи был явно усилен, но оставался искаженным, насыщенным вторящим эхом и цифровыми шумами — однако слова были пугающе ясны:

— Мистер Ллойд, — сказала она, — метеорит необходимо сбросить.

— Это исключено, — ответил тот.

— Я капитан этого корабля, — настаивала Бриттон. — Жизнь моей команды зависит от этого. Мистер Глинн, я приказываю вам привести в действие аварийный сброс. Слышите, я приказываю.

— Нет! — закричал Ллойд, крепко схватив Глинна за руку. — Только троньте этот компьютер, и я убью вас голыми руками.

— Капитаном отдан приказ, — прокричал первый помощник.

— Нет! Код знает только Глинн, он этого не сделает! — вопил Ллойд. — Он не может без моего разрешения! Эли, ты меня слышишь? Я приказываю не включать аварийный сброс!

Спор о том, следует ли задействовать устройство аварийного сброса, которое избавится от метеорита и утопит его в море, становился все жарче. Гарза не присутствовал при этом споре — он находился в трюме — и сейчас он напрягал слух, стараясь расслышать каждое слово сквозь громкий рев моря. Когда спор достиг своего апогея, заговорил Макферлейн, охотник за метеоритами, его речь звучала спокойно и четко, и его внезапное вмешательство, похоже, застало всех врасплох:

— Выпустите его.

Как только Ллойд опять начал протестовать, корабль поднялся на очередную волну и стал крениться. Но на этот раз все было по-другому — волна, поднявшая корабль, оказалась поистине ошеломляющей. Все разговоры прекратились. Одно из окон мостика вылетело, ударопрочный пластик не выдержал и разлетелся вдребезги, впустив внутрь порывы ревущего ветра. Затем послышался ужасный скрежет. Мостик все клонился и клонился, крен корабля теперь составлял порядка тридцати градусов. Все отчаянно вцепились во что-то крепкое, в то время как судно продолжало заваливаться на один борт. В окнах не было видно ничего кроме черной воды. Момент стазиса... и затем, с огромным содроганием, корабль все же выпрямился.

Это был момент, который изменил все.

Как только палуба выровнялась, Ллойд перестал цепляться за опору.

— Ладно, — крикнул он. — Сбросьте его.

Последовала новая дискуссия, потерявшаяся в реве ветра, в то время как корабль двигался к вершине новой волны. Глинн сел за пульт, готовый ввести команду, код, который знал только он, и который откроет люк сброса и избавится от метеорита. Но он не ввел его — Гарза и так знал, что он этого не сделал. Начальник ЭИР убрал свои длинные белые пальцы с пульта и медленно повернулся к остальным.

— Корабль выживет, — известил он.

Видео снова перенесло их в трюм. И там снова был он, Гарза. Метеорит сдвинулся еще больше, несколько деревянных балок расщепилось, и вся колыбель выглядела деформированной.

— Эли! — кричал он в рацию. — Оплетка рвется!

Он услышал по внутренней связи голос Бриттон, приказывавший ему задействовать устройство сброса. Он прокричал ей в ответ, что только у Эли есть коды. Решительный ответ Бриттон не заставил себя долго ждать.

— Мистер Гарза, прикажите вашим людям покинуть свои посты.

Снова изображение мостика: Глинн упорно отказывался сбросить метеорит, даже несмотря на всеобщие уговоры.

А потом капитан Бриттон отдала первого помощнику ключевой приказ:

— Всем оставить свои посты. Мы покидаем судно. Включите аварийный радиомаяк, всем грузиться в спасательные шлюпки.

Как только первый помощник Хоуэлл передал ее приказ по внутренней связи корабля, Бриттон покинула мост.

27

По просьбе Рональда — просьбе, которую он, кстати, счел вполне разумной — Сэм Макферлейн оставил свою потрепанную сумку на колесиках в кабинете доктора Хассенфлюга и проследовал за здоровенным рыжеватым санитаром по гулким коридорам, бредя под богато украшенными арками неоготического особняка 'Дирборн-Парк'. В конце пути перед ними со щелчком замков распахнулась тяжелая стальная дверь, явив элегантную гостиную. Но едва оглядевшись, Макферлейн понял, что комната была хорошо срежиссированной иллюзией. Дорогие пейзажи в масле, которые висели на стенах, были защищены прозрачным оргстеклом. Плюшевые кресла и диваны были ненавязчиво привинчены к полу. В поле зрения не наблюдалось никаких острых предметов. Это, как он понял, была не только гостиная, но и психиатрическая палата — вычурная, дорогостоящая психиатрическая палата.

В дальнем конце комнаты в кресле с высокой спинкой сидел пожилой мужчина. Безупречная осанка и выправка мужчины излучала гордость, которая никак не вязалась со смирительной рубашкой, плотно прижимавшей его руки к туловищу. Мужчина взглянул на него, и в его голубых глазах промелькнула искра узнавания. Другой санитар кормил его из пластикового стаканчика с соломинкой какой-то малиновой жидкостью.

— Хватит, больше не хочу, — резко обронил Палмер Ллойд. Затем он снова сосредоточился на Макферлейне: — Сэм. Подойди.

Но Макферлейн не двинулся. Разумеется, он узнал запоминающийся голос Ллойда, когда получил тот звонок на сотовый, будучи в Санта-Фе. С тех пор он мысленно готовился к этой встрече. Но теперь, увидев мужчину воочию, он оказался не готов к буре эмоций, поглотившей его. Гнев, ненависть, вина, раскаяние, горе — все они взорвались внутри него в одно мгновение.

— Какого черта тебе от меня надо? — спросил он, и его голос, даже для него самого, прозвучал странно и хрипло.

Морщинистое, но все еще волевое лицо Ллойда расплылось в улыбке, и он раскатисто рассмеялся.

— Вот Сэм, которого я помню, — он буквально пронзал взглядом Макферлейна. — Вот Сэм, который мне нужен. Подойти ближе.

На этот раз Макферлейн подчинился.

— Угадай, кто приходил ко мне несколько недель назад, Сэм? — спросил Ллойд.

Макферлейн не ответил. Он был потрясен взглядом мужчины. Провал экспедиции, затопление 'Ролваага' — все это, так или иначе, повлияло на всех оставшихся в живых. До него доходили слухи, что Ллойд перенес случившееся особенно плохо. Но видеть этого могущественного, всегда уверенного в себе миллиардера низведенным до такого состояния, было невероятно трудно, практически невыносимо.

— Эли Глинн приходил ко мне, — сообщил Ллойд.

— Глинн?

— Хм! Вижу, просто глядя на твое лицо, что ты ненавидишь его так же сильно, как и я.

В поисках опоры Макферлейн схватился за соседнее кресло и почти рухнул в него.

— Чего он хотел?

— Чего, ты думаешь, этот сукин сын хотел? Чего все мы хотим, — Ллойд взглянул на двух санитаров, чуть наклонился и понизил голос. — Уничтожить ту штуковину.

Макферлейн оцепенел. В течение последних пяти лет, пока он дрейфовал с места на место, неспособный устроиться на работу, избегающий всяких привязанностей, нервничающий, бесцельно существующий, ни на минуту не находящий умиротворения, его преследовало их общее прошлое. Он сразу понял, о чем говорил Ллойд. Случившееся никогда не выходило у него из головы.

Внимательно отслеживая выражение лица Макферлейна, Ллойд кивнул.

— О да, мы оба ненавидим этого человека. Не так ли, Сэм? Это его вина — целиком и полностью его вина.

— Не только его, — отозвался Макферлейн. — Твоя тоже.

Ллойд подскочил в кресле.

— Моя? — он резко рассмеялся. — О, я полагаю, ты обвиняешь меня в том, что я привлек тебя к этой экспедиции? Разрушил твою жизнь? — его голос дрогнул от гнева. — Насколько я помню, твоя жизнь уже была разрушена. Ты забыл о метеорите Торнарссак? Я всего лишь дал тебе шанс на реабилитацию. Глинн, а не я лишил тебя этого шанса, и ты это знаешь.

Санитар по имени Рональд, стоявший у двери, дал о себе знать.

— Не волнуйте пациента, — предупредил он.

Ллойд мгновенно успокоился. Он кивком дал понять другому санитару, что хочет хлебнуть из пластиковой чашки.

— Чем ты занимаешься, Сэм? — спросил он тихо. — Кроме торговли бесполезными метеоритами, я имею в виду.

— Разным.

— А поподробнее?

Макферлейн пожал плечами.

— Некоторое время преподавал в колледже геологию. Работал на сталелитейном заводе в Брэддоке, в Пенсильвании.

— Вижу, ты не можешь долго засиживаться на одном месте, не так ли? Демоны продолжают преследовать тебя. Ха! Ну, как видишь, ты не единственный, Глинна они тоже не отпускают. Он пришел ко мне со своим верным помощником, Гарзой, и еще одним молодым человеком, не могу вспомнить его имя. Кажется, все это время его преследовали мысли о той штуке, что мы посадили в Южной Атлантике, он стал ею буквально одержим — Ллойд снова наклонился. — Выходит его демоны хуже наших. Он не использовал аварийный сброс. Он потопил 'Ролвааг'. Он убил сто восемь человек. Хуже того: он оставил ту штуковину там, на дне, на все эти пять лет. Он позволил ей расти. Расти и расти, до сих пор...

— Мистер Ллойд, — мягко, но твердо предупредил Рональд.

— Что? — спросил Ллойд, обернувшись, чтобы взглянуть на санитара. — Я просто разговариваю со старым другом, — он снова обратил внимание на Макферлейна. Теперь его голос стал торопливым, почти тревожным, как будто он знал, что его время истекает. — Я думал о визите Глинна с того момента, как он ушел. Не могу думать ни о чем больше. Он собрался вернуться туда, Сэм, после всех этих лет. Я думал, что его бездействие — это признак трусости. Но это было не так. Вопрос был в деньгах. Теперь они у него есть. И он уже там, на месте. Бог знает, что там происходит в эту самую минуту.

Под смирительной рубашкой он дернул рукой, словно желал схватить Макферлейна. Цепочки на ногах звякнули, когда он сдвинулся в кресле.

— Но я знаю, что произойдет. Если у тебя есть мозги, ты тоже это знаешь. Он потерпит неудачу — снова. Неудачи преследуют его с рождения, он их привлекает. Образ его мышления, который потопил 'Ролвааг', повлечет гибель и этой экспедиции. Глинн действует эгоистично, его рассудок затуманен. У него нет смирения, нет чувства понимания случайного характера событий. Он зарабатывает на жизнь решением инженерных задач, наземных инженерных задач — здесь же нечто иное. О, да, совсем иное.

— Почему ты говоришь мне все это? — спросил Макферлейн.

— А как ты думаешь, парень? Ты должен отправиться туда. Ты должен послужить ему напоминанием о тех ужасных минувших днях. Глинну нужен твой опыт. Нужна твоя способность противостоять ему — ты никогда не боялся сказать ему в лицо, что он не прав. Черт возьми, ему нужен кто-то, кто был так... так же близко к той штуке, как и он. Ему нужен неуемный ангел-хранитель — кто-то, кто пал так же сильно, как и он!

— Отправляйся сам, — воспротивился Макферлейн.

Целое мгновение Ллойд удивленно смотрел на него, а затем он вдруг снова расхохотался.

— Отправиться мне? Боюсь, вот эти господа будут против. Кроме того, даже если бы они сняли с меня эти оковы, я никогда не смог бы отсюда выбраться. Я придумал сотни, тысячи способов убить себя. Стань я свободным, через шестьдесят секунд я был бы мертв, — Ллойд перестал смеяться. — Послушай, о деньгах не думай, тебе нужно отправляться туда и отправляться прямо сейчас. Я обеспечу тебя всем необходимым, деньги — не проблема...

— Значит, ты действительно такой трус, каким считал тебя Глинн, — прервал его Макферлейн. — Ты знаешь, что произойдет, знаешь, что то семя сделает с этим миром, и эта мысль не дает тебе покоя. Поэтому ты хочешь умереть прежде, чем это произойдет.

— Сэр... — вмешался Рональд другим, предупреждающим тоном.

— И знаешь что? Ты прав. Мы все мертвецы — или скоро ими будем. И это хорошо. За эти пять лет, что я колесил по миру, я не видел ничего достойного спасения. Я надеюсь, что эта штуковина уничтожит человечество — прежде чем мы освоим космос и разрушим целую галактику. Скатертью дорога всем нам. И особенно тебе.

На мгновение Ллойд онемел от удивления, но тут его лицо побагровело от ярости.

— Ты... Как ты смеешь приезжать сюда и поучать меня своей ничтожной вселенской скорбью, этой своей выдуманной хандрой! Ты хуже, чем он. Ты мне отвратителен! Ты — дерьмо собачье! Ты... нет, подожди! Не уходи. Я не закончил. Вернись, Сэм, не уходи! Не уходи!

Но Макферлейн поднялся и быстро направился к двери, а санитар меж тем поспешил сопроводить его из Дирборн-Парк.

28

В мини-кинотеатре Гарза взглянул на Глинна, желая посмотреть, как на него подействовало видео, и в очередной раз восхитился хладнокровием начальника ЭИР.

Запись теперь представляла собой нарезку из нескольких кадров: коридоры корабля, бег персонала к спасательным шлюпкам, а затем и сами спасательные шлюпки — крытые ярко-оранжевые лодки — которые находились уже не на шлюпбалках, а в состоянии наподобие свободного падения, при котором шлюпка покидает гибнущее судно, соскальзывая в воду по нисходящим сходням.

Назад на мостик. Все покинули свои посты, кроме первого помощника Хоуэлла и рулевого. Рулевой умрет, Гарза это знал, а Хоуэлл выживет. Но куда делась капитан? Гарза вспомнил, как приказал своим людям оставить посты, выполнив тем самым приказ капитана, а затем и сам покинул трюм, отправившись к своей точке эвакуации — одной из спасательных шлюпок.

Очередной перенос в трюм. Теперь на верхних мостках можно было увидеть Глинна, сопровождаемого ейганом, коренным обитателем островов около мыса Горн, Паппапом. Трюмный лифт оказался сломан, и поэтому Глинн начал спускаться к нижним мосткам колыбели, цепляясь за перекладины лестницы, пока корабль раскачивался, а лестница ходила ходуном из стороны в сторону. Трюм был наполнен стонами стали и треском дерева. Брезент на метеорите разорвался, обнажив его массивную бордовую поверхность.

Гарза неотрывно смотрел на экран, теперь его первоначальный шок и ужас сменила заинтересованность. Это были кадры, которых он никогда раньше не видел, события, о которых он ничего не знал. Глинн, само собой, никогда о них не упоминал.

Глинн начал работать с провисшими обрезиненными цепями, используя моторные натяжные устройства, он пытался плотнее прижать их к метеориту и тем самым его зафиксировать. Паппап помогал ему, но о чем они говорили, невозможно было расслышать из-за шума.

И тут на верхних мостках неожиданно появилась фигура — капитан Бриттон.

— Эли! — громко позвала она. — Корабль вот-вот развалится!

Глинн ничего не ответил. Он продолжал работать с Паппапом, пытаясь натянуть цепи, провисшие при предыдущем сдвиге. Сам Гарза в свое время снова и снова так же их натягивал, только чтобы они все равно провисли под огромным весом метеорита с каждым новым креном корабля. В конце концов, храповые шестерни опустели, и Гарза бросил это безнадежное дело.

— Вернись на мостик со мной, — крикнула она. — Еще есть время активировать устройство сброса. Мы оба можем выжить.

На это раз Глинн ей ответил:

— Салли, единственные люди, которые погибнут — это глупцы в спасательных шлюпках. Если ты останешься на борту, ты выживешь.

Корабль снова качнуло, метеорит сместился, и капитан опять принялась умолять Глинна покинуть корабль. Но Глинн упорно отказывался прекратить работу над цепями, даже когда корабль снова накренился еще сильнее, чем прежде: по всему трюму пронесся скрежет, визг рвущегося металла, огромный метеорит сместился со звуком, похожим на раскат грома.