Записки странствующей травницы

— Не большие тебе одному эти палаты? — Спустя некоторое время рыжий все же вклинился, меняя тему разговора. — В такой пик, наверное, уйму деньжищ платишь?

— Не-а... — По ленивому отклику нетрудно было представить самодовольное выражение лица говорившего. — Хозяин меня бесплатно обслуживает, еще и спасибо говорит.

— Это как же ты такого доброго господина нашел?

— Не нашел, а поймал! — Хохотнул Хогарт. — В этом деле главное правильную наживку подобрать.

— В смысле?

— Пообещал ему с тварью разобраться, которая повадилась у его дома ночью подвывать. Да вот беда. Как только я прихожу — так ее и след простывает. А как только меня нет — так и появляется. Пришли мы значит к компромиссу. Я тут вот живу и хату сторожу. Осечек пока не было.

— Что ж это за зверь такой? — В голосе Вернара в первый раз за весь вечер проскользнул интерес.

Я как раз отдернула занавеску, оценивая ситуацию. Хогарт растянулся на лавке, уперевшись спиной об деревянные балки и заложив руки за голову. Рик полулежит напротив за столом, положив голову на сомкнутые руки. Капитан стоит в отдалении, прислонившись к косяку, чуть подавшись вперед. Горян, отложивший точильный камень тоже с интересом вглядывается в лицо пепельноволосого. Тот аж светится, излучая полную удовлетворенность таким вниманием.

— Да каждый раз что-то разное. — Выдержав паузу, маг положил одну руку на колено, слегка пошевелив пальцами.

Воздух на полатях в аршине от меня сгустился, превращаясь в существо размером с собаку, неуловимо напоминающего грохла. Я ошатнулась, не сразу распознав искусную иллюзию. Зверь тем временем в изящном прыжке перелетел полкомнаты, застыв на столе теперь уже в образе огромного лохматого зайца с клыками на полпяди. Я отвернулась, скрывая презрительную ухмылку. Хогарт, конечно, скотина еще та. Но чтобы пугать горожан иллюзией в обмен на ночлег и еду... Такого я даже от него не ожидала.

— Качественно. — Прокомментировал Вернар, намереваясь пощупать изображение. Рука мага предсказуемо провалилась в пустоту, схватив только воздух.

— Годы тренировок. — Гордо заметил Хогарт, одним движением развеивая свое творение.

Я вскочила на полати и отвернувшись лицом к стене глухо напомнила:

— Переправа открывается ранним утром. Лучше бы всем выспаться к этому моменту.

За спиной закопошились, послышались шаги и тихие переговоры, очевидно, не предназначенные для моих ушей. Одну фразу я все же разобрала. Хогарт просто не мог говорить шепотом:

— Ну и грымза ваша травница, конечно... кого-то она мне напоминает... — И дальше неразборчивое бормотание. Ну и Старыч с ними. Хотят посудачить — мне не жалко. Выбросив все из головы, я приготовилась просто хорошо выспаться под шорох копошащихся в подполе мышей и тепло, размеренно отдаваемое печкой...

... словно разгоряченной землей на закате в период жаркого августа. Когда одуревшие от палящего солнца кузнечики бурно высказываются, скрытые листьями луговой травы. Не мягкой, как вьюнок на огороде, а дикой, стебельчатой, колючей даже через подошву кожаных башмачков.

— Дори, я ожидала, что сюрприз будет куда ближе!

— Не будь такой неженкой. Всего-то четверть версты прошли. Еще столько же и будем на месте. Ты не дорассказала, что там у тебя в Академии. Отец говорил, вроде бы даже настойчивый поклонник завелся?

Я вздохнула, продолжая одной рукой придерживать платье, а другой цепляясь за горячую ладонь парня. Огромный замок, где сегодня собрались все мои подружки остался в отдалении. Вместо того, чтобы рядом с ними обсуждать наряды и женихов, я плетусь непонятно куда по выкошенному полю. Город-то совсем в другой стороне. Если это еще одна глупая шутка — не постыжусь и наваляю дураку от души.

— Ничего там в Академии нет. Занятия начнутся только через месяц. А то не поклонник, а досадная ошибка природы. На с ним просто в связку в последний раз поставили. Я едва экзамен не провалила из-за его тупости. Хогарт все с иллюзиями цацкается вместо того, чтобы делом заняться. И ладно бы милое что-то... так монстров каких-то наваляет, а потом женское крыло аж трясется от визга. И за косы дергает всех без разбору. А больно между прочим, словно все волосы разом у него в руке и остаются.

— Хо-хо... Этим все балуются. Не переживай. Ему еще надоест. А волосы собирай в узел. Тогда и дергать не за что будет.

— Ну дай-то Совенна.

— Ага, нам туда. — Дори безошибочно выбрал направление, ведя меня к загону с лошадьми, которых как раз пригнали с пастбища. Стадо самых разномастных коней ждали своей очереди быть напоенными и почищенными, но их мы обошли по широкой дуге, приближаясь к большому хлеву, одуряюще пахнущему свежим сеном. Внутри нашлись невысокая длинногривая кобылка и маленький жеребенок, едва ли трех дней от роду.

— Ой хоро-о-ошенький какой. — Я, не удержавшись, протянула руку к дитю, но тот, испугавшись, неловко отбежал к матери, поглядывая на меня из-под длинных черных ресниц.

— Нравится? Это и есть мой подарок.

— Правда? — счастливый визг был парню лучшей наградой. — Спасибо!

Я кинулась на шею к Дори, почувствовав, что его руки тоже крепко сомкнулись на моей талии.

— Это девочка, между прочим. Как назовешь?

— Ммм... Если будет такой же белой как мама, то, наверное, Снежкой.

— Иу, как банально.

— Облачко?

— Еще лучше! — фыркнул парень мне в макушку.

— Тогда Овечкой! — Я решительно подняла голову, встретившись глазами с теплым любящим взглядом.

— Ну хоть так. — Дори легко чмокнул меня в лоб и отпустил. — Завтра начинается моя практика. Мы долго не увидимся. Так что вот будет тебе память.

— Звучит так, как будто ты прощаешься со мной навсегда. — Я скептически приподняла одну бровь.

— Надеюсь, все будет не так печально. — Усмехнулся в ответ собеседник, снова привлекая меня к себе.

В кольце его рук было тепло-тепло и я была уверенна, что сказанное Дори было правдой лишь отчасти. Конечно, практика может длиться и длиться, но ведь у магов тоже бывают отпуски и передышки, так что встретиться мы должны были довольно скоро...

... Я открыла глаза, разом переносясь из далекого солнечного лета в промозглую зимнюю ночь. Запахи, звуки и давнее объятие пропали, растворились в темноте, разгоняемо мнительным лунным светом из окошка, а вот тепло осталось. Снизу меня грела печка, сбоку — чье-то тихо сопящее тело, а на груди оказывается пригрелась довольно упитанная кошка. И как только пробралась в комнату? Точно помню, что дверь запиралась на ночь. Пришлось потревожить животину, переложив хвостатую между мной и, как оказалось, Вернаром. Пушистый клубок сонно мурлыкнул и растянулся на одеяле толстенькой колбаской. Мужчина рядом даже не шелохнулся.

Я задержала взгляд на лице капитана, косо перечеркнутому черной прядью волос, удивляясь насколько оно спокойно и расслаблено. Исчезла привычная строгая складка между бровей, разгладились скулы и губы, пропала суровость и цепкость. Передо мной на расстоянии нескольких пядей лежал обычный человек, не обремененный долгом или обязанностями. Я внезапно осознала насколько напряжен он в повседневной жизни. Словно взведенный арбалет, в любую минуту готовый дать смертельный залп. Это безусловно влияет на его характер. Интересно, каким бы он был, если бы все сложилось по-другому? Имей Вернар участок земли и достойный годовой доход, пошел бы он на службу к королю? Мотался бы по заданиям как гончая или стал бы придворным политиком, а то и вовсе простым землевладельцем?

Я поборола искушение откинуть с лица мужчины мешающую прядь и аккуратно выбралась из-под одеяла, бесшумно спрыгнув на пол. Сон все равно бы не пришел, а бездельно валяться в постели, прокручивая и так и эдак привидевшееся в дреме — верный способ испортить себе настроение на целый день. Цапнув со стола забытый кем-то сухарик, я пробралась мимо подхрапывающей двери Хогарта на улицу и в нерешительности остановилась на крыльце, засмотревшись на ночное небо. Яркая луна, слегка подпиленная с одного конца, то скрывалась, то выныривала в пелене дырявых облаков, словно модница перед зеркалом, мающаяся в раздумьях, какое же платье ей сегодня надеть. Нехорошая, какая-то тревожная ночь...

В соседнем дворе тряхнула цепью собака, тут же в хлеву фыркнула и стукнула копытом лошадь. Мистическая тишина пропала, уступив место привычным сельским звукам. Я поежилась. Не хватало еще окончательно впасть в меланхолию...

Овечка приняла припозднившуюся вкусность, с благодарностью уткнувшись мне в плечо. Из соседнего загона к рукам потянулась мышастая кобылка Рика, но не найдя ничего съестного, обиженно отошла в сторону.

— Извини, подруга, сухарик был только один.

Я почесала морду своей лошадки и развернулась, намереваясь вернуться в дом, но остановилась как вкопанная, увидев фигуру капитана, небрежно прислонившуюся к воротам хлева. Руки скрещены на груди, волосы разметались, лицо из-за падающего на спину света луны разглядеть не удалось, но наверняка на нем нет и капли спокойствия, которое еще недавно я разглядела на полатях. Сама собранность и сосредоточенность.

— Доброй ночи. — Голос тихий, но твердый.

— Доброй.

— Собралась куда-то?

Я издала тихий смешок.

— А ты, значит, контролируешь? Интересно, за всеми ходишь, кто решил отлучиться или только я удостоена такой чести?

— Не слежу. — Мужчина сделал пару шагов в сторону, подойдя к своему жеребцу. — Проснулся от сквозняка. Дай, думаю, посмотрю. Вышел на крыльцо — ворота хлева открыты, хотя я их самолично запер... а тут ты. Просто стало интересно.

— Сон дурной приснился. Захотела проветриться.

Капитан шумно выдохнул.

— Не веришь? — Он правда думал, что я решу просто так покинуть их компанию?

— Рано или поздно ты все равно сбежишь. Мне подумалось, что сегодня самый подходящий повод.

— Почему?

Вернар медлил с ответом, и я заинтересованно прищурилась, обхватив себя руками.

— Ты узнала Хогарта. Он явно кто-то из твоей прошлой жизни, где тебе не надо было менять имена. Поэтому ты отказалась с нами ужинать, а не из-за шутки Горяна. Поэтому ты и двух слов при нем не сказала. Хогарт знает кто ты и может рассказать об этом мне. Он даже почти что вспомнил...

Я застыла. Знала же, что капитан не глуп, но на такую проницательность не рассчитывала.

— Но нет. — Правильно истолковав мое молчание, мужчина продолжил. — Я не стал расспрашивать и наводить его на светлые мысли.

— Почему? — Мне не понравился свой каркающий голос.

Вернар обернулся, глядя теперь только на меня.

— Потому что, во-первых, мне не нравится этот чванливый ублюдок. А во-вторых, я все-таки дал тебе время. До Картенлига меньше недели пути. Терпел месяц — еще пять-шесть дней потерплю.

Я не знала, что ответить. Безусловно в этом жесте преобладало благородство. Капитан действительно до сих пор не понял кто скрывается под маской и, хотя и имел полное право прижать Хогарта к стенке, не стал этого делать из-за каких-то своих мотивов. Я этого не понимала. Не понимала и боялась того, что последует дальше.

— Ерви, — видя мою растерянность, Вернар усмехнулся, — у каждого есть свои скелеты в шкафу. Конкретно твои пока нашему сотрудничеству не мешают. Я даже в последнее время сомневаюсь связаны ли они вообще с нашим делом или ты присоединилась к нам и правда, чтобы скучно не было...

Ох, капитан, похоже, еще как связаны!..

— В любом случае ты заслужила право на свою тайну, мы бы ни за что не вышли на след мордваров без твоего знакомства с Шутом, да и в Лиздасе пришлось бы попотеть не одну неделю... с другой стороны перевариваться в желудке оборотня или тугарта тоже еще то удовольствие, так что тут мы в расчете. Хотя, если тебе есть что рассказать — с удовольствием бы послушал. Любопытство меня все же терзает, не скрою.

Я в ответ лишь покачала головой:

— Простая травница без магического резерва, помнишь?

Мужчина усмехнулся, опустив голову.

— Твое право.

В дом мы вернулись в полном молчании. Не говоря не слова скинули куртки и полезли на верх досыпать последние предрассветные часы. Утром я даже усомнилась, а был ли тот разговор? Вернар ни словом, ни взглядом не намекал на произошедшее и малу помалу я успокоилась. Похоже, что несколько дней в запасе все же оставалось.

* * *

Ворохта была видна еще у ворот. Не тех, в которые мы въезжали накануне, а противоположных. Широкая лента медленно текущей воды блистала, отражая редкие солнечные лучи, которым удавалось пробить себе путь сквозь толщу плотных облаков. Из-за этого казалось, что то здесь, то там на поверхность всплывают сотни маленьких алмазов.

Дорога до переправы была удобной и утоптанной несмотря на полусажневые снежные заносы по бокам. С раннего утра к широкой пристани спускались многочисленные торговые обозы, желающие покинуть Ничейные земли. Сейчас как раз перед нами на массивный дубовый плот загоняли одну из телег. Каурая лошадка все кручинилась, не желая становиться на хрупкую, раскачивающуюся опору.

— Морду ей в мешок сунь, да за узду держи покрепче. — Хмуро бросил один из работников, с силой затягивая страховочный канат.

— Вы следующие. — К нам подошел усталый сутулый мужик, показывая рукой на подплывающий с той стороны плот. — Лошадей в загон. Сами рядом в центре. Буянить начнут — сами будете держать, а то бывали уже случаи.

— Случаев не будет. — Заверил смотрителя капитан, отсчитывая причитающуюся сумму.

— Ну, Совенна поможи.

Мы подождали пока разгрузятся новоприбывшие, без приключений завели своих лошадок и приготовились к маленькому плаванью. Отсюда противоположный берег казался таким далеким и словно призрачным. Того гляди растает в утренней морозной дымке. Мест на лавках уже не осталось, помимо нас на плот зашло еще человек пятнадцать, не считая двух силачей, поплевавших на руки и принявшихся крутить массивный вал, сворачивая в моток канат, привязанный уже в Дирикаре. Отойдя на заднюю площадку, мы, придерживаясь за низенькие перильца, наблюдали как постепенно отодвигается белая полоса земли с темным квадратом пристани. Справа на расстоянии шагов пятиста отчалил еще один грузовой плот. Люди жили своей размеренной жизнью, занимаясь торговлей, перевозками или просто путешествиями. Мне впервые подумалось, что все это может в момент перемениться, утонув в пучине кровопролитной войны. И главное никто ведь не догадывается какой огромный топор навис над всеми нами...

— Севка?!

Голос за спиной заставил меня почувствовать, как леденеют в страхе ноги. Сердце оторвалось и рухнуло куда-то вниз, продолжая набатом звучать в ушах. Я стремительно обернулась для того, чтобы увидеть ничем не примечательную женщину, одетую в походную куртку и толстые штаны. Такими не брезговали торгаши, вынужденные подолгу сидеть на одном месте. Маленькие серые глазки с интересом изучали мои бинты, изредка перебегая на лица моих спутников.

— Мы знакомы? — Поскольку странная торговка обращалась явно ко мне, я первой и подала голос.

— Севка! — Незнакомка утвердительно кивнула головой и расплылась в довольной улыбке, развязывая тесемки капюшона. — Месяц тебя уже здесь жду, боялась, что ты на южную переправу отправишься. Там, конечно, мои подружки тоже бы встретили, но мне хотелось лично побеседовать. — Женщина потянулась к пуговицам куртки, быстро щелкая пальцами, заставляя одежду распахнуться все больше и больше.