1. Осколки старого мира

Так, она знала, что Килиан, как правило, не назначал серьезных дел на утро. Ему нужно было, по его выражению, "раздуплиться", для чего он начинал день с отдыха. Отдых в его понимании означал почти исключительно чтение и магические эксперименты. Именно в это время его проще всего было вытащить куда-нибудь; по первости он ворчал, но со временем привык. Другое дело, что самой Лане не хотелось, чтобы их общение стало очередным пунктом в расписании. Если и было что-то, что добросердечная чародейка искренне и самозабвенно ненавидела, то это определенно были однообразие и скука.

Перед обедом Килиан обычно отправлялся на тренировку: Тэрл подтягивал его как в классическом фехтовании, так и во владении лёгкими саблями, к которым учёный прикипел после приключений на корабле халифата. Первоначально Килиан планировал тренироваться после обеда, но Лана и Тэрл хором наорали на него и прочитали лекцию о вреде для организма физических нагрузок на полный желудок. Чародей со вздохом покорился.

Ближе к вечеру он беседовал с бывшим рабом, ныне находившимся на положении "почетного пленника", а затем — до глубокой ночи копался в книгах и картах. В это время достучаться до него удавалось редко. Да и просто некрасиво отрывать человека от столь важной работы.

В этот раз Лана и Кили пересеклись после тренировки. Белая рубашка юноши промокла от пота и липла к телу, наглядно демонстрируя, что несмотря на общую худощавость, учёный был отнюдь не хлюпиком. Сама Лана была тоже в белом: на ней было длинное повседневное платье без украшений. Оно было достаточно простым, но вместе с тем идеально на ней сидело: к таким вещам девушка была очень требовательна.

— Привет, — улыбнулся Килиан.

Над этим Лана работала очень долго. До знакомства с ней чародей откровенно презирал те слова, что "говорят не чтобы что-то сказать". Проявления вежливости, иными словами. Он мог поздороваться, попрощаться и поблагодарить, когда этого требовал протокол, но в остальных случаях старался этого избежать, максимум кивал. А Лане такое поведение казалось пренебрежительным, и со временем и Кили это понял.

— Привет. Как дела?

— Нормально.

А вот с этим Лана пока не справилась. Несмотря на все ее усилия, дать осмысленный ответ на вопрос "как дела" Килиан так и не мог. Он всегда отделывался дежурным "нормально". Причем независимо оттого, было ли у него на самом деле все нормально или нет. Лишь однажды, когда он бился над вопросом, почему в координатах Гмундн "неправильное" количество цифр, чародей признался, что просто не хочет "ныть и жаловаться". Лана тогда серьезно так разозлилась — не на него, а на тех, кто привил ему идею, что поделиться проблемой — значит, непременно ныть. Но в силу отсутствия их в зоне досягаемости наорала на него. И не сказать чтобы это прибавило его поведению хоть немного открытости.

— Есть у тебя планы на сегодня? — традиционно спросила Иоланта.

— Пока нет... Но скоро будут, — ответил юноша, — Ты тоже не планируй ничего.

И только она успела заинтересоваться, все испортил:

— Сегодня нас вызовет Герцог.

— Что-то важное? — довольно кисло осведомилась чародейка.

За последнее время она окончательно поняла, что не любит политику.

— Очень. Мне наконец-то удалось продвинуться в своих поисках. Я знаю, где находится Гмундн!

Выражение лица у чародея при этом было — точь-в-точь щенок, принесший мячик и ждущий, когда его назовут хорошим мальчиком и погладят по голове. Ничего из этого Лана, естественно, делать не стала. Но восхитилась вполне искренне.

— Здорово! Тебе удалось разобраться, почему там столько цифр?

— Ага. Я нашел карту, где используется немного другая запись координат. Там на четыре цифры больше; такая запись считается более точной и используется для указания на сравнительно небольшие объекты... Кстати, спасибо что напомнила.

Подскочив к своей сумке, учёный стал что-то искать. Лана с любопытством заглядывала ему через плечо. Она уже знала, что у него там находятся порой самые неожиданные вещи, — хотя бы уже потому что чародей неустанно мониторил лавки и рынки на предмет материалов, которые можно в нужный момент преобразовать для получения энергии. А материалы могли иметь самую разную форму; например, местный ювелир уже хорошо знал, что этот странный юноша покупает без разбора украшения из свинца.

И при этом традиционно женским искусством, храня в сумке массу вещей, поддерживать там идеальный порядок Килиан не обладал и, кажется, не интересовался. Так что поиски нужной вещи грозились затянуться.

— Может, сначала скажешь, что ищешь?.. — начала было Лана, но тут Килиан воскликнул:

— Уже нашел!

Он извлёк из сумки небольшой кулон с янтарем на тонкой золотой цепочке. Явно самодельный.

— Вот, возьми. Это...

Чародей явно смутился.

— Это тебе, в общем.

— Спасибо...

Крайне растерянная (Килиан совершенно не ассоциировался с тем, кто самостоятельно додумается подарить украшение), Лана взяла кулон в руки — и тут же ощутила характерное покалывание магических энергий. Мозаика сложилась, хоть и получалось, что учёный умолчал о своих навыках артефактора.

— Это магический амулет? — спросила она.

— Сам он не магический, — поправил чародей, — Но к нему привязано заклинание.

— Что за заклинание? — подозрительно осведомилась девушка.

— Контроль вероятностей. Того, кто носит этот кулон, все опасные для жизни болезни будут обходить стороной.

— Но... Зачем ты сделал это?

Она сама прекрасно понимала, что вопрос крайне глупый.

— Моя мать погибла от болезни. Больше я никогда не потеряю так никого, кто... дорог мне, — последнюю фразу ему явно пришлось выжимать из себя силой.

Лана смотрела на наивный знак симпатии одинокого чародея, и в ее душе сменяла друг друга сложная гамма эмоций. Как положительных, так и отрицательных. Она сама не могла сказать, чего тут было больше.

— Спасибо, Кили. Я очень тронута твоей заботой, правда...

— Но? — со вздохом спросил Килиан.

— Я не могу принять его. Не потому что я не ценю это: я ценю. Но жизнь даёт нам испытания, чтобы мы сами справлялись с ними. И справляясь с ними, чему-то научились. Нельзя отнимать у человека этот опыт.

— Пусть так, — заметил чародей, — Но ведь ты живёшь не в вакууме. Если с тобой что-то случится, это затронет не только тебя, но и всех, кто... кому ты не безразлична. Следовательно, ты хочешь отнять у них возможность приложить руку к преодолению испытаний.

Иоланта задумалась. С такого ракурса она этот вопрос не рассматривала. Что ж, понять позицию Килиана она могла.

Но не разделить её.

— Есть разница, — сказала девушка, — Беспокоиться за другого человека, помогать ему или жить его жизнь вместо него. Мне приятно, что ты хочешь мне помочь. Но я не позволю жить мою жизнь вместо меня. Это МОЯ жизнь.

Она протянула кулон обратно, но Килиан покачал головой:

— Оставь себе. Необязательно его носить. Решишь, что он тебе нужен — наденешь. Пусть это будет твой выбор.

— Спасибо, — искренне поблагодарила девушка, — Вот теперь действительно спасибо.

На какие-то секунды ей показалось, что Килиан смотрит на нее как-то странно. Но в тот момент она не придала этому особого значения.

Лана не привыкла в чем-то подозревать друзей.

Как и ожидал Килиан, на военный совет их позвали в тот же день. Герцог (чародей даже мысленно не желал называть его отцом) не имел привычки откладывать дела на потом, особенно — дела государственной важности. Килиан и Лана вошли в кабинет последними.

Чародей так и не смог разобраться в своем отношении к девушке. Несомненно, ему было приятно общаться с ней, хоть это порой и бывало сложно, учитывая вечно бушующие в ней бури эмоций. Временами он испытывал и жгучее сексуальное желание — которому, впрочем, никогда не давал воли и выхода. И так Лана явно чувствовала что-то в нем и после этого начинала сторониться. Наконец, как ни странно это могло показаться, ее проблемы и расстройства вселяли в него уверенность и наделяли силой выдерживать собственные. Как тогда, после неудачного разговора с Герцогом, когда только необходимость утешать ее позволила ему удержаться от слез самому. Это позволяло ему предполагать, что общение с ней просто тешит его тщеславие.

В целом, можно было назвать их друзьями. Но почему-то магу не нравился такой вариант. Может быть, просто потому что он не верил в дружбу.

А может, подсознательно понимал, что на самом деле все гораздо сложнее.

— Наконец-то все собрались, и мы можем начинать, — сказал Герцог, едва дверь за ними закрылась, — Мэтр, прошу вас.

Килиан не слишком любил, когда к нему так обращались: он был, по собственному мнению, еще слишком молод, чтобы зваться мэтром. Но официальная обстановка требовала, и он невозмутимо подошёл к широкому столу.

— Благодарю, милорд. Итак, координаты Гмундн. Всем присутствующим они уже известны, так что перейдем к расшифровке.

Герцогу непросто далось решение снять с этих координат покров тайны. Но учитывая, что маркиз выдал их врагу, тайной они уже были невеликой — или по крайней мере не настолько большой, чтобы скрывать ее от командования армии, ставя под угрозу успех военных действий.

Учёный расстелил на столе старую карту шести континентов. Несмотря на выцветшие краски, на ней ещё можно было рассмотреть границы сотен государств, разрушенных а ходе Заката.

— Первоначально координаты поставили меня в тупик, — продолжал вещать Килиан, — На знакомых мне картах координаты представлены всего четырьмя цифрами: две цифры на северную широту и две на восточную долготу. Тем не менее, в герцогской библиотеке нашлась более подробная политическая карта Дозакатных времён. Тут-то я и узнал, что помимо "градусов" широты и долготы, есть также "минуты" и "секунды".

— Давайте ближе к делу, — заметил Герцог.

— Если мои расчеты верны, то Гмундн вот здесь.

Чародей ткнул в карту чуть севернее южного побережья самого крупного материка на карте.

— Чтобы было удобнее сориентироваться: вот на этом полуострове мы живём. Полуостров западнее, тот, что походит на сапог, после Заката превратился в архипелаг. А вот этот континент юго-западнее...

— ...мы зовём Черным, — закончил за него Герцог, — И оттуда приходят наши враги. Граф Ольстен, они смогут пробраться незамеченными к этому месту?

— Только если по земле, — ответил министр морских дел, — Но ведь континент покрыт Порчей. Человеку там не выжить. Да и если выживут, пешему отряду не сравниться в дальности перехода с кораблем.

— Господин Фирс?

Начальник разведки покачал головой.

— Они не собираются идти по земле. Мои люди сообщают, что халифат собирает флот в единый кулак. Они собираются ударить по Идаволлу.

— Ваша версия?

— Отвлекающий маневр, милорд. Чтобы отразить удар, нам придется свернуть преграждающую цепь. Это будет идеальный момент, чтобы провести один-два корабля к берегам континента.

— Что же такое важное в этом Гмундне, что они готовы так рисковать ради этого... — задумчиво протянула Лана.

— Не уверен до конца, — ответил Килиан, — Но очень вероятно, что именно то, что спрятано в Гмундне, должно решить исход войны. Некоторые тексты это подтверждают, но очень косвенно и неоднозначно. В любом случае, несомненно одно. Если это так важно для наших врагов, то они совершенно определенно не должны это получить.

— У вас есть конкретные идеи? — осведомился Герцог.

Для проформы осведомился, несомненно.

— Всего одна. Не сомневаюсь, вам тоже она приходила в голову, милорд, — вежливо ответил чародей, — Мы возьмём один-единственный корабль и успеем туда раньше.

— Рискованный план, — заметил Тэрл, но в голосе его прозвучал какой-то оттенок мечтательности, — Та ещё авантюра...

— Вы хотите предложить что-то понадежнее? — осведомился Роган.

— Всего лишь предупреждаю, — ответил он, после чего саркастически усмехнулся, — И создаю иллюзию здравомыслия со своей стороны.

— То есть, вы одобряете этот план, — уточнил Герцог.

Воин лишь кивнул. Несмотря на демонстративную серьезность, он был тем ещё адреналиновым наркоманом и обожал риск. Особенно если этот риск был сопряжён с набитием чьей-то неприятной морды.

— Меня другое беспокоит, — вновь заговорил Фирс, — Ведь известно, что континент покрыт Порчей. Не значит ли это, что высадка будет дорогой в один конец?

При этом он смотрел на Килиана. Первой, однако, отвечать начала Лана:

— Возможно, я смогу создать защиту от этого. Но тут я пока не могу сказать точно: я не имела дела с Порчей и мне надо хотя бы посмотреть на нее.

— Во-первых, — чуть усмехнулся Килиан, — Порча невидима. А во-вторых и в-главных, с большой долей вероятности этого не потребуется.

Он выложил на стол ещё два листа. Это были сравнительно поздние, уже с современными названиями, карты северной части Полуострова. А ещё на каждом из них была проведена четкая граница, не совпадающая с государственной.

— На этих схемах отмечена граница Порчи, — пояснил юноша, — На первой ее расположение пятьдесят лет назад, на второй — пятьдесят. Вы понимаете, что это значит?!

Несмотря на все попытки выглядеть степенным и солидным, голос его звучал взволнованно. То, о чем он говорил, было великим открытием, и душа его жаждала признания и восхищения.

— Она уменьшается, — негромко, будто не веря в то, что говорит, произнесла Лана.

С самого детства каждый из них знал, что Порчей покрыта большая часть мира. Что она делает эти земли непригодными для жилья. Что это — расплата за гордыню Дозакатных и грехи Владык... Ну, или прямое следствие. Одно другого, в принципе, не исключает.

Но лишь немногие сознавали, что Порча, при всей своей отвратительной мощи, при всей кажущейся невероятной способности создавать Тварей, — всего лишь физический процесс. Не больше и не меньше. И как всякий процесс, она подчиняется определенным законам.

Один из которых — закон неубывания энтропии. А это значит: ничто не вечно. Даже боги.

— Да, — подтвердил Килиан, — Пройдет ещё пара веков, и путь к заселению континента будет открыт. Но уже сейчас Порча сосредоточена в основном вокруг особенно "горячих" мест. Мест, куда во времена Заката приходились наиболее страшные удары.

Он снова кивнул на старую карту.

— Гмундн от них сравнительно далеко.

— Какова вероятность, что рядом с Гмундном нет "горячих" мест? — осведомился Герцог.

— Примерно восемьдесят два процента, — ответил учёный.

— Мало.

Килиан развел руками:

— Увы, информация о самом Закате весьма обрывочна. Я не могу претендовать на сколько-нибудь цельную картину. Но есть кое-что, что заставляет меня считать, что я всё-таки прав.

Он выдержал драматическую паузу.

— Почему халифат нанес удар именно сейчас? Они могли ударить раньше, они могли ударить позже. Почему именно сейчас?

Ответа не последовало.

— Я полагаю, их учёные знали, что Порча теряет силу, — сделал вывод маг, — Они знали, когда путь станет безопасным, и подгадали время, чтобы достичь своей цели и вернуться живыми.