| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Палач досверлил, до конца, а затем резко выдернул: зрачки глаз у Орлеанской Девы сузились, но улыбка стала еще шире!
— Крепкая баба! Настоящий батыр! Ну, ничего, я заставлю тебя кричать. — Истязатель принялся раскаливать шомпол на бледно-рыжем огне, помощник ката снял с пламени щипцы. Кусачая часть, стала красной от жара.
Самый смелый человек мог бы утратить мужество, но Жанна-Тореадора смотрела на это, словно перед ней расстилался стол с яствами.
Палач пропел:
— Женская ножка, поджарим немножко!
Взяв в руки щипцы, истязатель прикоснулся раскаленным железом к девичьей, круглой, слегка запыленной пятке. Он выбирал наиболее чувствительные места на стопе Орлеанской Девы. По помещению разнесся запах паленого мяса. Палач потянул его носом:
— Это очень приятно!
Истязатель действовал аккуратно, распределяя ожоги равномерно по всей подошве. Когда жар слишком уж силен, то сгорает не только кожа, но и нервные окончания, так что в данном случае, нужно большое искусство в причинении боли. Жанна-Тореадора вела себя героически, не издавала и стона, то что ей больно выдавали глаза и капающий пот, но на лице играла улыбка.
Палач, тем временем принялся ломать пальчики. Ах какие у нее изящные ножки и точенные, нежные линии.
— Аккуратно, тебе девчонка будет очень приятно!
Жанна-Тореадора произнесла с презрением:
— А что? Как мужик ты не можешь!
Длинные руки палача были сильны. Пальчики трещали, истязатель начал с мизинчика. Когда раскаленное железо, ломает ногти и пальцы, это чудовищно. Слышится хруст. Жанна-Тореадора пробует дернуться, но ее ноги надежно скованы, а каждое звено цепи, толщиной с большой палец ноги. Даже ее закаленные крестьянским трудом и тяжелыми боями мускулы, не в силах порвать столь прочные стальные оковы.
Отломав мизинчик, палац довольно хрюкнул:
— Я молодец! Ты девочка, ловишь наслаждение!
Жанна-Тореадора стоически фыркнула:
— Неплохо только железо слишком холодное!
Палач ответил:
— Да ничего страшного! Я еще тебя поджарю!
Истязатель медленно сломал, прокручивая вокруг своей оси средний пальчик. Красивые пальцы у Орлеанской девы, длинные, ровные, изящные. Косточки крепкие, сломать не легко и палач от усилия даже вспотел. С покатого лба скатилась капелька пота и упала на раскаленные щипцы. Пахнут ноги молодой и сильной девчонки, очень приятно. Такую, любить большое удовольствие. А мучить это еще лучше. Вот дошла очередь до большого пальца босой ноги. Правда сил сломать не хватает.
Жанна-Тореадора, скрывая муку, сердито рявкнула:
— Ну как слабачье! Не можешь косточку сломать!
Палач плаксиво ответил:
— Ну, ничего, вам помогут!
Громадный помощник истязателя подсунул специально приспособление. Большой палец сжало, послышался треск. Палец сломался, палач удовлетворенно произнес:
— А теперь левую ножку!
Процесс пытки весьма приятен. Косточки ой как трещат, да еще пылает сожженная кожа. Девушка-легенда терпит, и даже высунула, дразня живодеров, язык.
Палач с натужной лаской говорит:
— Если ты во всем признаешься, выдашь сообщников, мы прекратим пытку и будем тебя лечить.
Жанна-Тореадора, давшим ей с таким трудом равнодушным тоном, смело ответила:
— Что мне ваша боль!
Покончив с ломкой пальцев на ногах, палач хотел взяться за руки, но врач остановил его:
— Нужно будет, чтобы это стерва еще кое-что подписала, например признание герцога Бургундского королем Франции, так что руки оставьте в покое.
Палач охотно согласился:
— Да оставим это на сладкое! А сейчас будем лупить ее плетью!
Помощник истязателя, достал из пламени плеть, из тонких белых от огня цепочек. Жанна-Тореадора скосила глаза и с иронией выкрикнула:
— Что же это отличная баня!
Палач с ухмылкой ответил:
— Прекрасный веник! Тебе глупышка будет очень приятно, и ты будешь балдеть!
Кат размахнулся и врезал. По мощному телу Жанны-Тореадоры прошлась судорога.
— Ну как нравиться?
Орлеанская Дева ответила, своим слишком низким для девушки голосом:
— А что? Отлично! Только вот удар слабоват!
Помощник изувера врезал снова. Палач словно нараспев, растягивая звуки, произнес:
— Два-а-а!
Снова удар, и певучий отсчет:
— Три! Четыре!
Девушка-легенда напрягает мышцы живот, ее хочется врезать палачу, но она никак не может его достать.
— Ну, подойди ко мне по ближе! — Кричит Жанна-Тореадора.
Живодер дразнит её:
— Да ты и так хороша!
Постепенно спина, плечи и ягодицы самой известной воительницы всех времен и народов превращаются в сплошное кровавое, покрытое ожогами месиво. Не смотря на невыносимые муки, Жанна-Тореадора все еще смотрит упрямо, и на очередной вопрос:
— Назови, где прячешь украденные у нас клады? — Рычит снежным барсом:
— В твоей плевой бороде!
Палач взялся снова за раскаленные щипцы и схватил воительницу, за алый сосок, на дыне-груди грубо повернул его!
Орлеанская Дева, и студентка МГУ одновременно, стряхивая кровавый пот, выдавила из себя:
— Изысканная ласка!
Палач продолжил пытку с другой грудью. Тут неожиданно златоволосая голова Жанны-Тореадоры мотнулась, сильная шея ослабла, и она потеряла сознание.
Врач испуганно вскрикнул:
— Откинулась!
Палач приложил ладонь к шее:
— Да нет! Сердце уверенно бьется! Продолжить?
Врач покачал головой:
— На сегодня хватит! На ней и так живого места нет. Я думаю, от нее ты ничего не добьешься.
Палач с нескрываемой досадой кивнул:
— Ни разу не вскрикнула! Сильный характер, хотя женскому телу очень больно. Но мышцы ее как у очень крепкого мужика.
Врач тихо и, даже оглянувшись, произнес:
— Ее англичане приговорили к сожжению на костре. У этой чертовки должно хватить сил, чтобы самостоятельно взойти на эшафот. Поэтому обмойте Жанну-Тореадоры, и поместите в самую охраняемую камеру, под усиленной стражей, в оковах. И обязательно прикуйте красавицы за шею.
Палач охотно кивнул:
— Тут все воины охранники новые, наемники. По личному приказу герцога Бургундского всех французов сменили, так что у Жанны-Тореадоры сообщников не будет! Ну, а затем мы под усиленным конвоем отведем и спалим ее на центральной площади. Ох как я буду рад, поднести факеле к этим шаловливым ножкам.
Врач холодно ответил:
— Если Жанна-Тореадора подпишет нужные бумаги, тогда умрет быстро. В противном случае, огонь будет медленным, постепенно пожирающем ее прекрасное тело! И начнет дело с круглых, розовых пяточек этой красавицы. Спалит платье, обнажив плоть, потом загорятся, чудные золотистые волосы. А подпишет, один удар топора по шее, и откатиться прекрасная головка, первой красавицы Франции, и Бургундии.
Жанна-Тореадора, во время речи, пришла в себя, тряхнула сильным телом, и зло шепнула:
— Не дождетесь!
В ответ палач взял свежие раскаленные щипцы и резко схватил им разбереженную рану в плече. Сдавил посильнее: Девушка с мускулами атлета, хотя и исхудавшая, снова потеряла сознание. Ее окатили ледяной водой. После чего сняли с дыбы. Палач буркнул:
— Ну и сучка! Не знаю, что еще придумать! Может изнасиловать ее раскаленным ломом?
Врач отрицательно тряхнул головой:
— Хорошая мысль, но герцог Бургундский придумал что-то лучшее. Ее святую девственницу, пред казнью на глазах у всей толпы, изнасилуют два твоих помощника. Это будет весьма изощренной местью!
Палач захлопал в ладоши:
— Ой! Да это так прекрасно! И я буду видеть?!
— Весь город будет видеть! — Пообещал доктор.
Девушку поволокли, хлестая на ходу плетьми, волокли в подземелье.
Палач напоследок приложил раскаленную кочергу к алому соску красавицы и пропела:
— Ох, дыба, дыба, дыба! А так тебя люблю! Всех и женщину буду мучить и Жанну расколю!
Девушка приковали к стене, цепями. И за руки, и за ноги, и за шею, вывернули плечи, чтобы было больнее. На босые ноги повесили груз потяжелее, чтобы постоянно выворачивало суставы. А на голову девушки капали холодную воду.
Пытка медленная и эффективная.
Тореадора чувствовала, что ей лупят по мозгам кувалдами, и постанывала от боли. Кажется вот-вот и она сойдет с ума. Насколько изуверски и жестокие были тут пытки.
Девушка пропела:
— Не сдавайся, не сдавайся, и Иисусом легче жить и веселей! Улыбайся, улыбайся, улыбайся! Верю, будет все прекрасно и окей!
. ГЛАВА ? 11.
Тем временем прессовали родного брата Тореадоры, стремясь решить его участь.
Помощник ответил с ехидной усмешкой:
— Против мальчишки, у нас только то, что он был в комнате, имел ключи, и его видели возле дома. Но на трупе видны следы пальцев более крупных, чем у подростков рук. И жертву насиловали, и много раз. Она вся издерганная. И что существенно, женщину не могли так изувечить в квартире. Остались бы следы. Сейчас мы исследуем подъезд. Может что-то и найдем!
Анатолий Павлович сердито заметил:
— Но мальчишку все равно нужно допросить! Пытать его ладно не будем, но надавить попробуем!
Чувствующего уверенность Сашку вместо полагающейся после завтрака прогулки — повели на допрос. Обычно в это время подростков выводят на прогулку в тюремный дворик. Там есть и футбольные ворота, и корзины волейбола, и натянутая секта. Ребята должны дышать свежим воздухом. За ними смотрят надзирательницы и полицейские, чтобы друг другу носы не посбивали. Но драки бывают редко.
Некоторые ребята на столиках играют и в шахматы, или шашки. Вполне чинная обстановка.
А Сашку в наручниках и прокованного цепью в руке здоровенного полицейского повели к зданию, где находился следственный отдел. А какого, это идти по улице Москвы: босому, стриженому наголо, и в робе с номерком и фамилией.
Если идти в тюрьму было плохо, то из тюрьмы в наручниках еще хуже, так тебя переодели в равную, ношенную робу, и обрили как зека. Прохожие обращали внимания на стриженного мальчишку. Дети показывали пальцами и смеялись:
— Зека ведут!
Сашка естественно сильно смущался. Тем более в здании следствия его ожидали, скорее всего, новые пытки. И их следовало выдержать. Утешало немного то, что больше шести лет четырнадцатилетнему пацану не дадут по закону. Правда и этот срок кажется огромным в столь юном возрасте. Восприятие времени у подростка иное. Но могут за хорошее поведение отпустить, после трети. А два года — это тоже много, но не так уж бесконечно.
Да и в колониях не страшно. Они сейчас словно хорошо оборудованные детские лагеря. Сашка быстро обрел уважение у юных зеков. Так что сидеть не страшно. Мальчишки почти не работают. Учеба в колонии всего четыре часа, да еще с компьютерами. Остальное время, игры на воздухе летом, или в помещении. Качайся в спортзалах, плавай в бассейне. Возят и на экскурсии. Есть и кружки, и можно играть на планшетах. То есть вовсе не адское место эта тюрьма-малолетка.
Сильный Сашка гордо поднял голову и старался не смущаться. Хотя стриженный наголо и в лохмотьях ты не объект для восхищения. Но мальчишка представил себе, что он пионер или политический лидер бросивший вызов режиму.
А что мальчишка-заключенный, борец против системы! Он способен победить диктатуру, захватившую в России власть! Станет настоящим пионером-героем!
Мальчишка-борец!
Гордый Сашка подумал, что во время второй мировой войны, вот вели и пленных пионеров. И не под ласковым летним солнцем они шагали, по теплому асфальту. Их босые ноги ступали по холодному, обжигающему снегу. А впереди ждали жестокие пытки. Но пионеры были гордые, и смелые, и не боялись врагов. Пусть им раскаленным железом выжигали клеймо на груди.
Александр настроился терпеть любые пытки и побои.
А на него пальцами показывают пацаны:
— Вот зека ведут!
И девчонки смеются...
Серьезный Сашка ответил с яростью:
— Я борец против системы! И я выиграю эту битву!
В ответ сдержанные аплодисменты и крики восторга. А Александр гордо поднял стриженную голову. Он и в самом деле похож на плакатного героя, или пионера с обложки, которого остригли наголо, и в лохмотьях ведут на пытку.
А вот вскоре появилось и само здание следственного управления. В нем можно что угодно ожидать. Лают собаки.
Неожиданно Александра увидела его мама. Отец уже отправился на работу. А мать оставалась у входа. И хотя мальчишка был в рваной робе, и стриженный под нуль, мамаша его узнала.
Бросилась к нему. Полицейские их сопровождало Александра четверо, схватили еще сравнительно молодую женщину с заплаканным лицом за руки. Та закричала:
— Что вы с сыном моим сделали!
Сашка проворно подскочил к ней, хотя руки и скованы за спиной, и громко про кричал:
— Мама не плачь! Все хорошо!
Симпатичная, женщина пролепетала:
— Что они с тобой сделали! Такие красивые, золотые волосики срезали!
Александр ответил с улыбкой:
— Да отрастут волосы! Ты не бойся! В тюрьме неплохо!
Женщина проревела:
— Да неплохо! Ты в этой страшной робе и босой! Словно нищая оборвыш! Небось и голодный!
Александр отрицательно мотнул головой:
— Завтрак хорош, на десерт даже апельсины были!
Женщина закричала:
— Почему ты в таких лохмотьях? На тебя смотреть страшно! Переодеть тебя надо!
Сашка не слишком уверенно ответил:
— Переоденут! Ты не волнуйся!
Женщина немного успокоилась, и чуть тише спросила:
— На суд тебя водили?
Александр уверено сообщил:
— Пока нет!
Женщина строго заметила:
— Они не имели права отправлять тебя в СИЗО, вот так, не выслушав ни адвоката, ни пригласив тебя лично!
Александр в досаде крикнул:
— Не траться на адвоката! И так разберутся! А под стражей нормально, не надо меня любой ценой вытаскивать!
Мама успокоилась. Уверенный тон сына на нее действовал. Да и вообще она женщина неглупая. Зачем ломать лишнюю истерику. Ну, попал сын в тюрьму? По нынешним временам — это не совсем и позор! Тем более Александр на хорошей примете.
Полицейский крикнул:
— Мы ведем его на допрос! Не задерживайте нас!
Мама с тревогой спросила:
— На допрос? Тебя там не били?
Алесандр, стараясь как можно убедительнее, соврал:
— Нет! Конечно же, нет!
Мама поглядела на мальчишку и заметила:
— Мальчик бос... Вы, что ему не могли ботинки выдать?
Полицейский пробормотал:
— Это не наше компетенция!
Сашка в ответ заявил:
— В жару босиком и лучше! Не надо мама! Пока не похолодает, я и так обойдусь!
Мать покачала головой:
— Хоть сандалии одень! По городу опасно ходить босиком, столько заразы, стеклышки, камешки. Да и за дурочка принять могут!
Александр встряхнулся. И неожиданно подумал, что он совсем как-то забыл учительницу. Насмешки толпы оказались для него важнее, чем прежняя любовь.
Мальчишка, стараясь не омрачать себя грустными мыслями, ответил:
— Все будет хорошо мама! Не трать деньги на адвоката! Мы не должны себя разорять!
Женщина подошла к Александру, погладила его по головке, заметив:
— Лысенький ты мой мальчик... Заботиться о деньгах...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
