Путин играет со смертью

Громила попробовал двинуть меч с помощью приема крючок, но в данном случае "рыбой" оказался он сам. Кабанью голову поразило мечом прямо в глаз. Словно грязно-коричневый кисель потекла зловонная кровь. Дарья отпрянул и выругалась:

— Я никогда не думала, что свинью так противно колоть!

Монстр пробулькал:

— Моя сем... — И затих, лишь несколько ос в виде шестеренок с крыльями в виде музыкальных ключей, завилось вокруг трупа.

Девочка подвела итог:

— Если хочешь стать пилотом, изучи план самолета!

Следующий противник, пробовал против юной воительницы сразу два меча. Девчонка отвечала, причем точно выбирая неприкрытее места. После нескольких уколов, кабан свалился. Дарья оглянулась, вместе с ней рубились красивые девушки-рыцари. Воительницы были взрослые и при этом очень красивые, а их доспехи была так по сказочному, красочно украшены, что просто захватывало дух.

Некоторые девчата сражались на волшебных единорогах. Это выглядело просто класс — что трудно передать словами. Когда воительницы сражались это выглядело, будто пересыпается калейдоскоп из драгоценных каменей. В впереди королева: самая богатая, самая красивая! На голове корона, кажется, она состоит из сплошных разноцветных звезд.

Вот ее голос гремит как горны целой дивизии трубачей:

— Сожмите противника со всех флангов! Сдавите врага клещами!

Дарья ответила:

— Лучше зарыбить, чем задушить!

Орда кабанов, под неудержимым напором, девчат дрогнула и стала пятиться. Это была классика противостояния добра и зла. С одной стороны мерзкие уроды с другой восхитительные, которыми залюбуешься и не оторвешь взгляд — красавицы. А прически у них какие: Юдашкин повеситься от зависти, от такого сказочного сочетания цветов и оттенков в их пышных шевелюрах.

Дарья даже чуть не заплакала:

— Я тоже себе такие хочу! Почему девчата красивые, а я нет!

Тем временем воительницы открыли огонь из луков. Стрелы словно перья жар-птицы вонзались в спины кабанов и тараканов. При попадании мерзкие твари просто взрывались, или рассыпались как конфетти. Девочка даже поймала такой леденец на язычок, а что вкусно... Вкуснее торта "Наполеон", есть что сожрать. Вообще так приятно ощущать себя воительницей, которая гонит вспять темные силы, топчет казалось неистребимую саранчу. Дарья запела:

Жанна Дарк на костер добровольно взошла,

Показала нам всем, что такое любовь!

И девчонки простой: тоже греза-мечта,

Стать могучим бойцом — проливать в битвах кров!

Но родилась она в времена, что скучны,

Где война далека: лишь по ящику крутят!

Ведь таки бойцу — приключенья нужны,

Чтоб откинуть покров, паутины и мути!

Но случилось вдруг то, рукотворный кошмар,

Времена прорвались — раскололось пространство!

И навечно в сердцах нам останется шрам,

Как Россию враз обрушилась адское царство!

Но зато ты теперь, можешь драться весь день,

Что ни сутки, то подвиг, то пули у рыла!

Бить врагов на войне, нам девчата не лень,

Как держать в руках меч, Русь моя не забыла!

Тяжело, тяжело, торс расслабить нельзя,

Ведь приходиться, долго мучительно драться!

За спиною друзья, за друзьями семья,

Оттяну плечо тяжесть ратного ранца!

Но мечтала, и мечтанье сбылось,

Претензии к Богу у девушки нету!

И хоть ноет, страдает мучительно плоть,

Я хочу получить орденок в партбилету!

Что такое война? Кто не знал, не поймет,

Это сладкая нега, кровавых сражений!

Или щит у тебя, иль строчит пулемет,

Ощущаешь от раны жестокое жженье!

Коль противник удит, расцветает душа,

Ох, ты хрупка жизнь, как в окошке стекло!

И балдеешь от счастья фашистов душа,

А товарищ погиб, по щеке вдруг стекло!

Вот осталось чуть-чуть и тогда на века,

Утвердиться в вселенной Российская власть!

Сила Родины нашей Руси велика,

Не дадим мы Отчизне в клоаке пропасть!

Песню девочки неожиданно прервал свит камней, и на ряды воительниц обрушились тяжелые булыжник, обломки разбитых чугунов. Воительницы стали падать, кони и единого вздыбились, по бокам появились глубокие раны. Вот громадный булыжник врезался и в Дарью. Девочка вскрикнула... и отрыла глаза. Ей было не страшно, а смешно. Васька ласково щекотал ей гусиным пером розовую пяточку. Дарья безуспешно попыталась достать мальчишку ногой:

— Отвали чертенок!

Мальчик поправил:

— Точнее красный дьяволенок! А знаешь, мы проспали, уже солнце высоко, а мы разлежались.

Дарья спросила:

— Тут есть чем почистить зубы?

Мальчик подсказал:

— Как прежде пожуешь дубовые веточки — это лучше любого зубного порошка. А вообще милочка, времени на раскачку нет.

Дарья посмотрела на дубовый, чисто вымытый пол, с выцветвейшей краской, поскребла его ножкой:

— А что мы быстренько пробежимся!

Пара юных разведчиков наскоро помылась, слегка перекусила и двинулась в путь. На прощание им по очереди пожали руки шестеро детей от пятнадцати до пяти лет! Ребята шагали быстро, пару раз Васька даже заставлял переходить на полуторачасовой бег. Дарья бежала с трудом, но затем открывалось другое дыхание и становилось легче. Васька, видя её мучение, спросил:

— Немецкий язык, хорошо знаешь?

Девочка кивнула, с трудом переводя дыхание:

— Хорошо!

Мальчишка предложил:

— Встанем на обочине, и когда будет проезжать колона, ты запоешь на немецком языке, но только не Интернационал.

Дарья хихикнула:

— Что я, по-твоему, без понятия? Ни Интернационала, ни большевистских песен, а можно о любви и природе.

Мальчик пропел:

Несущая конструкция любви,

Бушует яростно огонь безумной страсти!

Сердца влюбленных словно в небе журавли,

Мы все подвержены, бескрайней, жгучей страсти!

Девочка захлопала в ладошки:

— Ты здорово поешь! Может со мной вместе, чего-нибудь исполнишь. В тебе я чувствую священный дар.

Васька заулыбался, скаля белые зубки:

— Искусство пения — доступно любому мальчишке, при определенной тренировке! Вот ты спой, а я буду подпевать.

Дарья подколола мальчика:

— А тебя такое понятие, как кулацкий подпевала не смущает!

Васька погрозил в небо кулаком:

— С кулаками должно быть покончено раз и навсегда.

Дарья иронически заметила:

— А Маяковский пел: добро должно быть с кулаками! Добро суровым быть должно, чтобы летела шерсть клочками, от тех кто лезет на добро!

Мальчишка хихикнул:

— Маяковский поэт революции! Как говорил сам Сталин — самый лучший из поэтов! В нем было столько экспрессии. Ну, ладно выходи и пой!

Дарья пела как всегда хорошо, но без особого энтузиазма, не хотелось выкладываться перед фашистами.

Машина совсем новый грузовик остановилась. Гитлеровцы дружески похлопали детей по плечу и насовали сигарет с шоколадками. Васька показал фашистам несколько простейших фокусов с папиросами, за что получил еще марку, но курить не стал. Голодная Дарья впервые попробовал немецкий шоколад. Может это был и эрзац, но особой разницы на пустой желудок девочка не ощутила. Сидеть рядом с фашистами было страшно и противно, но сами немцы отнюдь не были уродами. Лица почти славянские, многие светловолосые, половина парней совсем молоденькие возможно тольто-только призванные. Один спросил Дарью:

— Ты сиротка?

Девочка резко махнула головой:

— Нет, слава Богу!

— Родители бедные? — Продолжал настаивать фашист.

Дарья я поняла что говорить, правда опасна и кивнула:

— Нищие! По уши в долгах! Отправили искать меня работу в городе.

Немец усмехнулся:

— Ты так хорошо знаешь немецкий! Можешь устроиться в Житомире, там есть богатые господа. А еще лучше в Киев. Будешь хорошо одетая и красивая, а там, если понравишься, и в Берлин заберут.

Дарья грустно покачала головой:

— По характеру я не слишком уж послушная. Не люблю когда не по-моему происходит, но если...

Немец перебил:

— А ты честная девочка! Тебя точно возьмут.

Сам город Житомир выглядел не вполне ухоженным. Чисто выметенными были лишь центральные улицы. В 1941 году, это город была захвачен немцами с ходу, избежав тех разрушений, которым подвергся, например Киев или несколько раз переходящий из рук в руки Харьков. Кое-где впрочем, кипело строительство, возможно, возводили поселения. Слегка накапывал дождик, стало прохладнее. Немецкий войск с самом городе было изрядное количество, когда они слезли с машины за шагали по улице, Васька обрадовано сообщил.

— Ты думаешь тебе на дорогу хлеба дали, а на самом деле это взрывчатка. Так что когда стемнеет, я попытаюсь проникнуть на вокзал, и так что-нибудь взорвать.

Дарья проявила беспокойство:

— Но ведь, наверное, сильная охрана?

Васька кивнул головой:

— Конечно! Если бы не охрана, то фашистов бы рвали каждый час, а раз в два-три дня. Они ведь не совсем пещерные.

Дарья подколола:

— Сверхчеловеки!

Васька хихикнул:

— Сколько мы таких сверхчеловеков в могилу загнали. Ну ладно девочка, можешь пока не грузиться! Фашисты доживают последние месяцы на нашей земле, и их участь это гнить под землей. Так что девочка не грузись.

Дарья перебила:

— Слушаюсь дядя!

Мальчишка навострил ухо:

— Вижу, собирается толпа! Возможно, происходит что-то интересное. Дай пока не стемнело, посмотрим.

Девочка согласилась:

— За просмотр, в глаз не бьют!

Мальчишка захихикал:

— И тут ты верно подметила! Просто девочка-клоун!

Дарья обиделась:

— Молчал уж ты мальчик!

Ребята направились на площадь, где собиралась толпа. Похоже, и в самом деле готовилось, что-то важное. В частности по краям площади расположилось четыре танка Т-3, с пулеметами и шеренга солдат в итальянской форме. А в центре, похоже, ставили виселицы. Вот рабочие в желтых спецовках соорудили перекладину и стали протягивать веревки сооружая плети. Дарья испугано пробормотала:

— Неужели они будут казнить людей!

Васька с видим спокойствием уточнил:

— Не просто людей, а героев! Тем которым страна может по праву гордиться и которых не сломала смерть!

Девочка побледнела и пошатнулась:

— Это ведь ужасно! И что как это можно вынести.

Мальчик согласился, нервно перебирая руками:

— Ужасно! Но я не заставляю тебя смотреть! Если хочешь, мы тот час же уйдем!

Дарья покачала головой:

— Нет! Не надо! Я еще ни разу не видела казни и хочу закалить свое сердце. Ведь и там меня обвиняют в чрезмерной мягкости и слабости.

Васька пожал девочке руку:

— Тут я согласен! Ты действительно воплощение доброты и нежности, но сердце должно быть горячим, а не мягким. Почему сердце витязя крепче стали, потому что оно от жара не размягчается, а становиться тверже!

Дарья пожала ладошку мальчику в ответ, причем старалась давить ему посильнее, но это у нее плохо получалось:

— А ты я вижу закаленный!

Василий ухмыльнулся:

— Повкалываешь с мое и не хуже станешь! Да, кажется, казнь начинается. Только не вздумай кричать и плакать.

Дарья обиделась:

— Да за кого ты меня принимаешь щенок овчарки! Будто я могу разреветься — что я старая баба!

. ГЛАВА ? 10.

Сталин-Путин выглядел вполне довольным. И можно еще пописать.

По стенам камеры сбегали потоки нечистот, это было значительно ниже уровня грунтовых вод и канализационных стоков, пищали крысы, да еще и совсем темно... Лишь конвой осветил помещение.

Алису ввели, и намертво закрепил босые девичьи ноги в колодке, руки же подняли повыше над головой. В камере находилось еще несколько десятков перепуганных, грязных женщин. Их них, пять в таких же пыточных колодках, как и Алиса, а остальные сбились в кучки, чтобы прижавшись, друг к другу хоть немного согреться в промозглой сырости тюремного подвала.

Это уже настоящая без преувеличений преисподняя. Старший надзиратель, закрывая дверь на последок издевательски крикнул:

— Ну, ничего девчонка, посидишь тут лет двадцать привыкнешь!

Алиса ничего не ответила. Чтобы хоть как-то отвлечься от кошмарной реальности попыталась вспомнить, что-то еще...

Конечно, она припозднилась с возращением. У самого входа тихо бормотали что-то матерное рабочие в кожаных перчатках и передниках. Они выносили кого-то очень большого и тяжелого на прогнувшихся со стальными ручками носилках. Четверо здоровых мужчин обвались грязным потом. Самый плотный из них с длиной рыжей бородой ругнулся:

— Здоровый кабан сдох!

— Это же лев. — Поправил его работяга помладше с пыльными, стрижеными усиками.

— Но все равно свинья!

В зал, где находились трое рассерженных и одновременно радостно потирающих руки капиталистов, вела широкая мраморная лестница, украшенная по бокам позолоченными фигурами нимф, ангелов с мечами и тритонов. И в два слоя пышные ковры, тщательно вычищенные, в бархатный мох которых проваливаешься по самую щиколотку.

Секретарша в сопровождении двух очень пестро наряженных великанов-лакеев черствым тоном сообщила, что господа уже разъехались.

Алиса попыталась уточнить:

— А им разве встреча со мной не интересна?

Анфиса, как бы немного оттаяв, с фальшивой улыбкой американского бизнесмена ответила:

— Если ты имеешь ввиду угрозы эсеров, устроить забастовку, то соглашение о создании синдиката и введи совместного управления уже подписано, все печати поставлены и непобедимое юридическое лицо образовано. — Секретарша гневно сверкнула глазами и тряхнула совсем неженским по убойной силище кулаком. — Теперь при случае мы сумеем подавить любые выступления и акции неповиновения.

— Так мне... — Алиса заколебалась.

Анфиса жестко добавила:

— Иди, отдыхай девочка. Когда понадобишься, мы с тобой свяжемся. Проведите её до выхода.

После чего журналистку, чуть ли, правда, в вежливой форме не выпихнули из дворца.

Алиса чувствовала тут определенную странность, будто бизнесмены вдруг потеряли всякий интерес к данному её заданию. Но её не впервой видеть, насколько ветрены олигархи, и до какой степени лишены тактичности, склонные недооценивать народные выступления. А с другой стороны, секретарша-то слышала их угрозы и сделанное ей предложение, а значит... Её геройство совершено напрасно, и все муки пойдут впустую.

Ну, а следователи со целым штатом помощников, добросовестно искали преступников.

Карташов хмурился, изучая доклады.

Все трое убиты в одно и то же время, но в разных местах, разделенных значительным расстоянием: Константин Боровиков во дворце, которому бы позавидовал бы и сам император Нерон.

Абрам Хинштейн в маленьком, очень скромном горном домике, где скупердяй, предпочитал охоту или рыбалку не слишком накладное развлечение.

А Гофман в заповеднике, где он охотился...

То, что смерть носила исключительно насильственный характер, сомневаться не приходилось.

Леонид Гофман оказался не единственной жертвой. Кто-то ткнул его мощного телохранителя очень острым и узким кинжалом в затылок. Сам олигарх так же изрядно исполосован, выпущены кишки, лужица крови. И судя по всему, убийца тоже вступил на багровую жидкость, оставив странные следы туфлей с шипами на подошве.