Отцу юноша мог позволить собой командовать. Но не этому попу. И едва ощутив на своем горле железную хватку наводимой Финеллой дисциплины, он окончательно забросил и без того не слишком интересные ему дела управления школой.

Основной проект тоже был заброшен. Вместо этого Хесус взялся за побочный. Он назвал его "Аргумент". А следующая, доведенная до совершенства версия будет зваться "Манифест". Его Манифест против любых попыток снова загнать его в строй.

Против этого оружия будет бессильна любая броня, включая геномскин. От его пули невозможно будет уклониться. Нельзя будет даже заранее заметить стрелка: ведь он может находиться за десятки миль от цели, не ограниченный даже прямой линией обстрела. Да, короткая очередь потребует (помимо патронов) энергии с небольшую электростанцию. Но он не собирался стрелять очередями. С нечистью он планировал воевать с помощью теслагана. "Аргумент" или "Манифест" послужит лишь для борьбы с собственными вредителями.

А точнее, с одним вредителем...

Глава 7

На утрясание всех деталей ушло достаточно много времени, но в целом, Чезаре старался не засиживаться в Трикиане. Ему нужно было подготовить планы разрешения проблемы с мико, да еще и переговорить с Нарьяной, — но самым важным итальянец считал похвастаться победой перед возлюбленной.

Выйдя из кабины телепорта, шпион передал стазис-контейнер с Неуловимой Джейд дроиду-слуге (не в руках же таскать), после чего направился в свою комнату. Как он и ожидал, Мария уже ждала его там.

— Ты ранен, — не оборачиваясь, сказала она.

— Несерьезно, — поморщился Чезаре, — В Трикиане возникли кое-какие накладки.

Девушка обернулась к нему. Она хмурилась.

— Тебе всегда кажется, что ты ранен несерьезно. Почему, почему ты так дрожишь за меня, но при этом не умеешь дорожить своей собственной жизнью и здоровьем?

Он пожал плечами:

— Так уж привык. Но в любом случае, для такого результата ранение действительно несерьезное. Подвиг увенчался успехом. Я сделал то, что с чисто семантической точки зрения должно быть невозможным.

— Э-э-э... — слегка растерялась Мария, — Чего?

Чезаре чуть склонился к ней и широко улыбнулся:

— Я поймал Неуловимую Джейд.

Секунду Мария будто не знала, как реагировать. А потом ее лицо начало расплываться в улыбке:

— Что? Повтори.

— Я поймал Неуловимую Джейд, — послушно повторил кардинал, весело улыбаясь.

Мария вскочила на ноги и запрыгала на месте. Каждый прыжок был высотой в полметра, не меньше. Несколько секунд Чезаре с улыбкой наблюдал за радостной возлюбленной, а потом поймал ее за талию и притянул к себе.

— Да-да-да! — заявила она, — Ты крут, ты круче всех!

От этой ее искренней радости на душе у него стало теплее.

— О, — заметил Чезаре, ненавязчиво лаская ее сквозь тонкую ткань рубашки, — Я все-таки смог заслужить похвалу прекрасной дамы?

— А то, — Мария хихикнула в ответ на ласку, но все же ответила, проведя ладонью по его плечу. После чего лукаво улыбнулась:

— Но разве это первый раз, когда я хвалю тебя за подвиги, мой герой?

— Не первый, — согласился мужчина, — Но увы, лишь меньшая часть того, что я делаю ради тебя, походит на подвиг. Так что такое случается реже, чем хотелось бы... Но с другой стороны, тем слаще награда, не правда ли?

Он склонился было к ней для поцелуя, но тут она нахмурилась. Как-то уж слишком резко менялось сегодня ее настроение.

— Что ты имеешь в виду, не походит на подвиг? — спросила девушка.

— Ну, например, ситуацию с АТА, — пояснил шпион, досадуя, что упустил такой момент, — Я развязал целую войну, чтобы защитить тебя. Но так как там сплошная политика и интриги, это куда менее впечатляет и на подвиг не тянет.

— Паны дерутся, с холопов шапки летят, — поморщилась паладинка.

Да, глупо было отрицать, что от этой войны страдали отнюдь не только Файрус с Галлахером. На любой войне есть сопутствующие потери, а уж если речь идет о делах корпорации, первыми страдали, естественно, рядовые сотрудники.

— Пусть так, — не стал спорить Чезаре, — Но если это необходимо, чтобы защитить тебя, я это сделаю.

Он вздохнул, и несмотря на все его попытки сохранить образ всемогущего героя, этот вздох прозвучал устало. В последнее время он сражался на три фронта — с весенниками, с АТА и с Йолем. Теперь же ему предстояло сражаться также с Хесусом, Еленой и Нарьяной, и от одной мысли об этом хотелось застрелиться.

Ладошка Марии скользнула по его плечу вверх, и Чезаре почувствовал, как она касается напряженной трапециевидной мышцы. Ну да... верный маркер общей усталости, который не скроешь, как ни умей владеть собой. Он сам рассказывал ей о том, как "читать" людей, — и сейчас она "читала" его.

— Может, тебе стоит... поспать? — спросила девушка, явно стараясь не ранить его гордость словами вроде "ты много на себя берешь".

— Некогда сейчас спать, — покачал головой он, — Дел много. И так-то было много, а тут еще этот храм, будь он неладен...

Это было правдой. Дел было очень много. Даже "Хронос" помогал лишь отчасти. Собственно, последнее время Чезаре спал два-три часа в день и даже стал слегка корректировать иллюзию, чтобы не начать превращаться вместо лиса в панду.

Мария хлопнула его ладонью по плечу:

— Дурень! Ты же так добьешься только того, что вскоре сломаешься! И кто тогда будет заниматься теми же делами, о которых ты так беспокоишься?

— Не сломаюсь, — упрямо ответил шпион, — Какое-то время в таком темпе продержусь, а после саммита должно стать проще.

— Я тебя как-нибудь запишу на лекцию Фортейна по физиологии сна, — пригрозила девушка.

— Я, конечно, выслушаю, но не думаю, что он скажет мне что-то новое, — хмыкнул мужчина.

— Дурак ты, — высказалась она и прижалась головой к его груди.

На какой-то момент Чезаре почувствовал себя скотиной. Как-то, рискуя собой, он думал о том, как она будет радоваться его победе, но не о том, как она будет плакать о его смерти. Он не боялся смерти сам и мало задумывался о том, что кто-то может бояться за него.

Возможно, настоящая смелость — это, по сути дела, эгоизм. Тот, кто готов рисковать жизнью, не думает, каково будет тем, кто останется. Если думаешь об оставшихся дома близких, это вызовет колебания, которые могут стоить успеха дела. Но если нет... То выходит, что сражаясь за нее, он тем самым ей же причиняет боль?

— Возможно, — не стал спорить он, — И за что же ты меня, такого дурака, любишь?

— Знаешь, — не поднимая головы, заметила она, — Мало какая женщина устоит, когда за ней спускаются на дно океана.

Что ж, определенная логика в этом присутствовала. Самое забавное, что и для него это стало поворотным моментом в его чувствах к ней. Он почувствовал, что ради нее стоит побыть героем, даже если ты макиавеллист.

— Побереги себя, — не успокаивалась девушка, — Хотя бы ради меня. Я не хочу, чтобы ты сломался.

Слова "снова" она не произнесла. Пощадила его гордость? Или просто в ее глазах его срыв не был таким позором, как для него?

Чезаре снова тяжело вздохнул:

— Если ты так обо мне беспокоишься... Ладно. Но при одном условии.

— Каком же? — подозрительно спросила она, подняв взгляд на него.

Кардинал широко улыбнулся:

— Ты составишь мне компанию.

Мария улыбнулась в ответ. Улыбка эта была достаточно напряженной, но все-таки искренней.

— Хорошо. Но ты сперва сходишь к Вульф и подлечишься.

Было немного странно, что она упомянула Вульф, а не Рейко. Но, с другой стороны, мстительность кошки во время суда наверняка заметил не один Чезаре. Он предполагал, что это было связано с тем, что пройдя через камификацию, он отказался от ее благословения и статуса жреца, — но Мария ничего об этом не знала. Пока.

— Идет, — согласился мужчина, после чего все-таки поцеловал ее. Недолго, скорее дразняще.

— Ты, главное, лечись хорошо, — хихикнула паладинка, когда поцелуй прервался.

Кивнув, Чезаре неохотно отпустил ее и вышел за дверь.

Цайрилла Вульф, кстати, обладала одним редким и ценным качеством. Она умела не задавать вопросов. Каким бы шизофреническим путем ЗШНовцы ни получили раны и какие бы последствия экспериментов ни носили на себе, она лечила их совершенно невозмутимо. Сейчас Чезаре это было на руку.

Потому что мало какой врач воздержится от вопросов, обнаружив, что у пациента начал расти хвост.

Пока только начал, но Вульф заверила его, что в течение нескольких дней хвост достигнет длины, положенной взрослому лису. Кроме того, она отметила также постепенное увеличение содержания липофусцина в сосудах радужной оболочки глаз. Уши трансформироваться пока не начали, но Чезаре не сомневался, что это лишь вопрос времени.

Как ни странно, сухой рассказ об изменениях в его теле вызвал у кардинала куда большее беспокойство, чем он сам ожидал. Он знал, что превращение в хенгеокая — это нечто большее, чем просто пара способностей. Это еще и медленное прощание с человеческой природой. Он заплатил эту цену вполне осознанно. Но все равно, осознание того, что он — уже не человек, слегка нервировало его. А ведь дальше должны начаться изменения сознания, что еще опаснее...

Но он не жалел о сделанном выборе. Марию нужно было защищать — и от АТА, и от множества других опасностей. А обычный человек, защищающий суперсолдата... Выглядит довольно глупо. Пересматривать свою роль Чезаре не собирался: представления о взаимоотношениях полов у него были достаточно старомодными. Это значило, что он должен был стать сильнее. Ни апгрейд снаряжения, ни заклинания не дали ему достаточной силы.

Он надеялся, что превращение в кицунэ — даст.

Когда он проснулся, Мария была уже на ногах. Собственно, будучи сигма-зомби, она нуждалась в сне куда меньше, чем люди. Судя по часам, прошло чуть меньше девяти часов. Для человека — биологическая норма, иными словами, откровенно недостаточно. Для нее — много. Для него — тоже, но по другой причине: слишком многое еще нужно было сделать, и слишком мало времени на это оставалось.

Однако Чезаре совершенно безответственно счел, что прежде чем приниматься за дело, может провести еще какое-то время в обществе любимой. В конце концов, после того, как осознал, насколько важное место заняла Мария в его системе мотиваций, он со свойственной ему предусмотрительностью прочитал немало книг о психологии семейных отношений. Большинство сходилось на том, что если, зарываясь в работу, не находишь времени на семью, то это первый симптом надвигающегося кризиса. И хотя кризис описывался как необходимый этап в развитии отношений, кардинал надеялся минимизировать его последствия.

Комнаты учителей, в отличие от студенческих, были снабжены всеми удобствами (вообще-то, и студентов-то в этом плане обделили только лишь затем, чтобы стимулировать их к общению друг с другом), и в данный момент Мария хлопотала на кухне. Она редко готовила: хотя сам Чезаре умел готовить только яд, он компенсировал эту слабость, часто и с удовольствием водя возлюбленную по дорогим ресторанам. Но время от времени на нее нападало хозяйственное настроение, и тогда, как правило, получалось вполне недурно.

Шпион неслышно подкрался к девушке. На ней были темная юбка до колена, простая белая рубашка и поварской фартук. Наряд не очень-то вызывающий, но по убеждению кардинала, для него вызывающим был бы любой наряд, если он надет на Марию.

— Доброе утро, — появившись у нее за спиной, Чезаре немедленно обнял ее за талию, прижав к себе.

— Доброе, — заулыбалась девушка, ничуть не удивленная, — Как спалось?

— Замечательно, — сообщил он, после чего втянул носом воздух.

Пахло приятно. Ромашкой и мятой — от самой девушки, свежей выпечкой — от результата ее трудов.

— Пробовал когда-нибудь пряники со сгущенкой? — осведомилась она.

— Не пробовал, — честно сказал мужчина, — Но звучит вкусно.

Впрочем, по его убеждению, сама Мария была слаще любого пряника...

— Ты отвлекаешь меня от готовки пряников! — хихикнула она, когда он поцеловал ее в шею. Вырваться она, впрочем, не пыталась.

— Не могу удержаться, — сообщил он в ответ, касаясь рукой ее груди под фартуком.

Мария полушутливо хлопнула его по запястью.

— Подожди хоть немного.

— Ну, если ты так просишь... — протянул Чезаре, — Немного подожду. Но это будет очень тяжело, и я надеюсь, потом ты мои усилия достойно вознаградишь.

Паладинка рассмеялась:

— Конечно. Можешь не сомневаться. Я пока я буду отвлекать тебя от пошлых мыслей, чтобы ожидание далось тебе легче.

— Как и себя, — не преминул указать мужчина.

— А то как же! — охотно подтвердила она, — Так что ты собираешься делать сегодня?

— Ну, нам стоит допросить Джейд, чтобы узнать об оставшихся весенниках, — начал рассуждать шпион, — Но это терпит: если я верно понимаю, что она задумала, сейчас ее агентура все равно заляжет на дно до Йоля. Сейчас важнее мико. В нынешнем виде они представляют собой мину замедленного действия, которая гарантированно рванет в самый неподходящий момент.

— А что с этим вообще можно поделать? — нахмурилась паладинка, — Надеюсь, ты не предлагаешь устранить их во избежание утечки?

— Ну что ты, — покачал головой Чезаре, — Это все же мои ученицы, а за своих я предпочитаю держаться... по возможности. Я рассчитываю вернуть Юну и Хаяси, и тогда конфликт пусть не погаснет совсем, но по крайней мере ослабнет, — благо, Юрэй, похоже, сама прекрасно понимает его последствия.

Девушка искоса посмотрела на него:

— Ты думаешь, их еще возможно вернуть?

— Как говорит Рейко, в мире до обидного мало невозможного, — усмехнулся кардинал, — В случае с Юной нашим главным козырем станет Кристиан. Сейчас они в ссоре, но я рассчитываю, что эффективной организацией ситуации можно помочь им снова сойтись.

Мария хмыкнула:

— А со мной ты тоже занимался "организацией ситуации"?

— Нет, конечно, — спокойно ответил мужчина, — Когда дело касается тебя, мне недостает хладнокровия. Полагаю, того же недостает и Кристиану, когда дело касается Юны. Именно поэтому ему нужен союзник, который будет думать головой, пока он думает сердцем.

— Сирано, — подсказала девушка.

— Можно сказать и так, — согласился он, — С поправкой на специфику методов.

— Ну, а Хаяси? — о специфике методов Мария явно спрашивать не желала, — У нее ведь в школе даже друзей не было.

— Ею займется Удина.

Чезаре загадочно улыбнулся.

— Я думаю, ей повезет.

— Э-э-э... А почему ты так думаешь? — не поняла Мария, прекрасно знавшая, что Удину... сложно назвать лучшим дипломатом в этой школе.

Кардинал сделал драматическую паузу, после чего с чувством и расстановкой сообщил:

— Благословение кицунэ в аспекте Обмана.

Мария обернулась к нему:

— Ёжик, а ты сейчас с кем разговаривал?

— И вовсе не ёжик, — усмехнулся мужчина, — А очень даже лис. Все благословения хенгеокаев — преображающихся демонов — наделяют получателей чутьем и удачей в соответствующей сфере. Взамен же новоявленный хенгеокай получает энергию на превращение и использование способностей каждый раз, как это благословение приносит результат. Рейко некогда благословила меня на охоту, — что помогало мне выслеживать добычу и попадать в цель, стреляя навскидку. Мое же благословение будет помогать найти нужные слова. Удачные слова. Именно те слова, которые помогут склонить собеседника к нужной точке зрения.