— Так что случилось?
Пока она отсутствовала, Андрей взял на себя смелость (или наглость, это с какой стороны посмотреть) сварить кофе. Ладно, зачтется в плюс.
— Пей, сейчас расскажу.
История Улю впечатлила — особенно в части детсадовской выходки с запиской. А вот пить предложенное она опасалась, так что больше нюхала, слишком уж напиток был крепким и сладким.
— Вопрос первый — почему ты решил, что имели в виду меня? — пока он каялся относительно перипетий насыщенного утра, девушка успела проснуться и даже начать думать. — Там же просто написано "она". Может, речь о чем-то другом?
— Сильно сомневаюсь. Это единственное, что тебя смущает? — глядя, как Ульяна хмурит брови, рассматривая свое отражение в содержимом чашки, Андрей немного расслабился. В здравомыслии девушки он уже убедился, но все равно был шанс впадения в истерику. Вот только этого ему для полноты ощущений нового дня и не хватало.
— Зачем было менять почерк?
— Умница, правильно думаешь. Но даже если это сделал сам Игорь, в чем лично я сильно сомневаюсь, это не отвечает на вопрос, почему он не выходит на связь.
— А второй вариант? — покопавшись в шкафчиках, Уля нашла сушки и теперь сосредоточенно грызла одну из них.
— Обычная мера предосторожности на случай, если начну искать этого писателя, — она так аппетитно хрустела, что и Андрей не выдержал и тоже присоединился.
— А ты начнешь? — чтобы не обижать заботливого гостя, кофе она выплеснула в раковину, когда он отвернулся. Хорошие манеры хорошими манерами, но её от такого напитка и удар может шибануть.
— Не сейчас. Мне бы Игоря для начала найти, а там уже посмотрим.
— Какова вероятность того, что это все затеял он сам? Не надо делать такие удивленные глаза, мы оба его хорошо знаем. Иногда у Игоря бывают странные идеи, согласись. Конечно, не такого масштаба, но все равно...
— Вероятность есть, хотя и небольшая, — Андрей нехотя кивнул. — Но если это его выходка, я ему оторву к чертям собачьим голову, все равно он ею не пользуется.
Ульяна только вздохнула. Нет, назвать Игоря дураком нельзя, но у него энергия направлена не векторно, а во все стороны. Так что направление её приложения может быть выбрано весьма опрометчиво...
— Собирайся, выезжаем обратно, — последняя сушка была особенно хрустящей ввиду своей почти победитовой структуры, так что Лебедев решил больше не рисковать зубами и заканчивать их импровизированный завтрак.
— Если он вернулся домой, то что могло помешать позвонить и сообщить, где он находится? — быстро сполоснув чашки и вытерев стол, Уля помчалась за вещами. Вчерашний комплект как раз высох, поэтому хоть не нужно думать, в чем ехать.
— Вот это и предстоит узнать, — пока она моталась по квартире, Андрей смирно сидел за столом, не высовываясь с кухни. Когда женщина собирается, под ноги ей лучше не соваться, проверено. — Ты же знакома с его друзьями?
— С теми, которые у нас общие — да. Но у него были ещё знакомые среди веб-дизайнеров, вот с ними — нет, — проверив, ничего ли не забыла, Уля засунула мобильник в карман и ещё раз осмотрелась. Вроде, все взяла.
— Почему не знакомил?
— Ну, у меня есть увлечения, в которых не участвует он, и соответственно — наоборот. Он тоже не со всеми моими друзьями знаком.
— Странные у вас отношения...
— Нас они устраивают, — разговор свернул на слишком щекотливую тему, так что Ульяна всеми силами пыталась казаться спокойной и не выдать собственной неуверенности. Дело в том, что собственную роль официальной ширмы она приняла довольно давно, поэтому как-то перестала следить за тем, что о них рассказывает Игорь своим родителям. Это поначалу тщательно сравнивала, запоминала и прикрывала друга, а потом немного расслабилась, за что теперь могла и поплатиться...
— Ну, это главное, — Андрей взял её сумку, пока Уля закрывала дверь. — Пароли от его почты и страничек соцсетей знаешь?
— Нет. Я уважаю его право на неприкосновенность личной жизни, — да что же он так привязался?! — У Игоря есть объективные причины не давать о себе знать?
— В смысле?
— Может, последнее время в вашей семье происходило что-то такое, отчего он решил на время уйти в тень, чтобы не доставали?
— Если что-то такое и было, то я не знаю, — он придержал перед девушкой подъездную дверь. — Но сильно сомневаюсь, у нас, вроде, тишь да благодать.
— Понятно...
Вообще-то эта записка и записи с камер запутали все ещё больше, увеличив и без того внушительный список вопросов.
Зачем он приезжал ещё раз в пещеры? Да ещё и тайком... Нет, топографического кретинизма у Игоря не было, да и карта осталась у него, но к чему все это? Почему не предупредил о поездке? Тут напрашивается два вывода — либо знал, что она не одобрит, либо не хотел вмешивать. Оба варианта не очень хороши, ибо связаны с чем-то противозаконным или просто опасным.
Хорошо, допустим, первый раз он увидел что-то, сильно его заинтересовавшее. Например, те самые контрабандные церковные ценности, от одной мысли о которых у Ульяны уже начиналась мигрень. Во-первых, пещеры довольно популярное место, и хранить там что-то ценное просто опрометчиво. Да, народ толпами не ходит, но пару раз в неделю кто-нибудь бывает. Хотя, нижний ярус официально закрыт, туда тоже спускаются. Во-вторых, правильно Андрей сказал, что это, скорее всего, просто миф. Красивая легенда. А всю утварь растащили ещё в первые годы после революции. Все-таки он в этом понимает немного лучше.
Дожила, уже мнение породистого козла для неё стало авторитетным...
Ладно, тогда следующая загадка — как именно он связан с теми "охотниками"? И связан ли вообще, может, один из них все нажитое просто пропил, а остальным побожился, что приехал плохой мальчик-мажор и все забрал. Но тогда к какому месту приложить эту записку? Чего добивался автор, понятно сразу — чтобы они уехали. Но это было бы целесообразно только в одном случае — если они с Андреем вплотную подобрались к разгадке происходящего в заповеднике. Угу, кто бы ещё подсказал, что именно они узнали, а то сами-то в неведении... И нужно будет обязательно поговорить с дядей Жорой, но без нежелательных свидетелей. Хотя, если учесть, что смотритель выглядел недовольным и озабоченным, но явного страха не демонстрировал, разумно предположить, что он в доле. Затем и убеждал не приезжать больше. Может, тогда и записка его рук дело?
— А вы точно родные братья, никто из вас не усыновлен?
Судя по тому, с каким офигевшим выражением лица к ней повернулся Андрей, уж что-что, а такого вопроса он не ожидал.
— Неожиданно, что и говорить... Точно родные, и мы точно дети своих родителей.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю и точка. А с чего такой вопрос?
— С того, что у меня все предположения сползли в "джими-джими, ача-ача", — Уля повертела запястьями, изображая звон индийских браслетов.
А потом закрыла глаза, чтобы не видеть, как Андрей улыбается.
— Если собираешься спать, то брысь на заднее сиденье. При резком торможении шею себе свернешь. И меня убаюкаешь.
После этого сонная хмарь прошла сама собой. Вот что значит сказать что-то подобное под руку.
Уля некоторое время молча любовалась на пролетающие за окном ели местного питомника. Потом синеватая зелень сменилась заборами и немного покосившимися домишками придорожных деревень. Кафешки, носящие оригинальные названия "Наташа" и "Ксюша", хотя попадались и более непривычные взгляду и режущие ухо "Каскелен" или "Учкара". А готовили в них все те же Наташи и Ксюши.
Бабки, сидящие возле самой трассы, и торгующие картошкой и вареной кукурузой. Ею пропах воздух настолько, что даже привкус на языке оставался. Крупные мясистые помидоры, разложенные на подставке из перевернутого ведра. И торговки, в любое время дня и ночи лузгающие семечки, утверждающие, что помидоры самые что ни на есть натуральные — ни грамма удобрений! Ага, а то, что на них от выхлопных газов такой налет свинца, что их скоро можно будет использовать вместо карандашей, так это вместо приправы...
— Ты что-нибудь придумал?
Андрей немного помолчал, не делая попыток обогнать медленно ползущий на подъем тяжелый грузовик. Смысл выскакивать на встречку, если перед ним ещё такой же?
— Пока я считаю, что нам нужно поспрашивать его друзей. Вполне возможно, что с кем-то он общался...
— А по поводу того, что было вчера и сегодня? — девушка повернулась к нему, уже не чувствуя той скованности и настороженности, которая была ещё вчера. — Как думаешь, с чем все это может быть связано?
— У меня впечатление, что какая-то деталь лишняя, — очень хотелось курить, но Лебедев пока держался. И из уважения к некурящей Уле, и потому что сигарета все равно отвлекает. Трасса-то с южного направления, потому так загружена в конце отпускного сезона. Они уже проехали три аварии, и стать четвертыми как-то совсем не хотелось. — Плохо, когда не узнаешь совсем ничего, но и когда столько... Скорее всего, что-то тут совсем не из этой оперы, но мы его упорно лепим.
— Например?
— Пока не знаю. Будем думать.
— Аааа...
Тема снова, вроде как, исчерпала себя. Но дремать уже не хотелось, поэтому Уля попыталась отвлечься и подумать об учебе. То, что пропустила два дня, конечно, не очень хорошо, но это сущая ерунда по сравнению со всем остальным.
— Завтра мне идти на занятия, что говорить преподавателям об отсутствии Игоря?
— Лучше пока просто прикрой, отговорись чем-нибудь.
— Если хочешь поговорить с его друзьями, слухи все равно будут... И придумают что-то намного хуже, чем просто исчезновение.
— Вот и пусть придумывают. Может, всплывет что-то такое, о чем ни ты, ни я не знаем, — Андрей искоса посмотрел на пассажирку. — Родители хотят с тобой пообщаться.
Спрашивать "Зачем?" она не стала. И так все понятно. Вот только не хотелось этого почти до зубовного скрежета. Но и упрямиться она не имеет морального права — снова припомнились мысли о том, что было бы, пропади она сама. Какими бы ни были у них отношения, но отказывать его матери и отцу, которые, скорее всего, уже на стену от волнения лезут, Ульяна не сможет.
— Хорошо.
— И все? — в его тоне было явное удивление. — Больше ничего не скажешь?
— Если я начну подпрыгивать от счастья и предвкушения, это будет совсем перебором, согласись. Да, твоя семья, мягко говоря, меня недолюбливает. Только сейчас речь идет не обо мне, а об Игоре.
— Спасибо.
Вот теперь она сделала вид, что задремала, хотя они оба прекрасно знали, что это не так. Но Андрей к ней больше не лез, разве что потихоньку включил музыку, чтобы не ехать в полной тишине.
Областной центр встретил их совсем не сентябрьским солнцем и зноем. Многокилометровые пробки на подъездах к трем мостам, соединяющим две части города, растянутого на противоположных берегах довольно широкой реки, превращенной здесь в водохранилище.
Запах раскаленного асфальта и въевшаяся в листья деревьев пыль настолько отличались от того, что было ещё пару часов назад, что Уля невольно оглядывалась по сторонам. Да, она успела полюбить это место, но все равно хотелось бы чуть-чуть поменьше какой-то суеты, торопливости и шумности.
Словно в ответ на её мысли, Лебедев свернул на окружную дорогу, наверное, чтобы не попасть в эпицентр заторов.
— К моим заедем прямо сейчас. Если ты, конечно, не против.
Вот если бы он не добавил второе предложение, Уля, наверное, тут же адекватно ответила, но пусть и формальное уточнение заставило немного смириться и успокоиться.
— Хорошо. Только не надолго, у меня ещё много дел, — у неё возникло иррациональное желание проверить, все ли в порядке с внешним видом. Хотя будь она просто сказочной красоты, наверное, отношение от этого лучше не станет. Поэтому, хоть глаза и упорно косили в сторону бокового зеркала, но сдержаться смогла.
— Чем планируешь заниматься? — в голосе у него появилась отчетливая прохладца.
— Развлекаться буду, — огрызнулась Уля, хотя и не чувствовала прежней антипатии. Так, просто постоянный раздражитель, как писк комара под потолком посреди ночи. Пока не кусает, спать можно, но подбешивает конкретно.
— Вообще-то я тебе не хамил, так что хватит в ответ на каждое моё слово вскидываться.
— Андрей... — она на секунду замолчала, пытаясь правильно подобрать слова. — Мы уже говорили, что сейчас главное — найти Игоря. И я сделаю все, для этого возможное. Но не нужно при этом лезть в мою личную жизнь. Чем именно я собираюсь заниматься после возвращения в общежитие, касается только меня. И не надо высказывать недовольство тем, что я, сволочь такая, имею ещё какие-то дела и обязанности, помимо тех, которые важны для тебя.
— Разве я что-то сказал?
Уля только махнула рукой и отвернулась. Смысл с таким разговаривать, все равно никого, кроме себя самого, не слышит.
Коттеджный поселок, возле которого они остановились, номинально находился в городской черте, хотя и был отделен от неё широкой полосой немного запущенного парка, больше похожего на лес. Обязательная в таких случаях охрана на въезде, которая, впрочем, не стала проверять личности посетителей и сразу освободила путь для проезда.
Наверное, именно так выглядит обычный жилой район какой-нибудь сытой и спокойной Австрии. Ровный асфальт, аккуратно подстриженные кусты и лужайки. Правда, национальный колорит просматривался и здесь. Вернее, как раз не просматривался ввиду наличия высоченных заборов, через которые кое-где воровато выглядывали наружу крыши спрятанных особняков. А в случаях запущенного дурновкусия, так и целые готические замки со стрельчатыми окнами в духе творчества Брема Стокера. Ещё бы базилику построили, зачем же так ограничивать фантазию... Даже стало интересно, какой из теремков принадлежит Лебедевым.
Но, как ни хотелось найти изъян, Уля не смогла не признать, что их дом выглядит сдержанно и даже благородно. Два этажа из серого камня, никаких башенок и прочих голубятен, из украшений только девичий виноград, увивший почти весь фасад. Начавшие краснеть листья не только навевали ассоциацией со Старой Англией, но и придавали зданию нарядность. Хотя кованый забор тут тоже был на диво высок и топорщился направленными в небо остриями пик.
— Игорь что-нибудь говорил о здоровье нашего отца? — Андрей, заглушив машину, не спешил выходить. А Уля не стала проявлять инициативу. Несмотря на внешнюю привлекательность дома, вряд ли её там ждало что-то хорошее.
— Сказал, что он некоторое время назад тяжело болел, — все-таки не смогла сдержаться и бросила взгляд в зеркало. Неплохо бы накраситься, а то бледновата, но после почти бессонной ночи, можно сказать, что просто милашка. — Почему ты спрашиваешь?
— У папы меньше, чем за три года, было два инфаркта.
— Я не знала.
— Поэтому спросил. И я прошу тебя немного...
— Смягчить выражения?
— Да. — Андрей вышел и открыл дверь, помогая выбраться Уле. — Я не хотел тебя обидеть вопросом, просто ситуация какая-то нехорошая. А что делать — не знаю.
Калитка, почти не заметная на фоне окружающего забора, открылась совершенно бесшумно, пропуская их в просторный двор.
