Победителей не судят

— Тебе очень сильно повезло, урод! Ты останешься сегодня в живых. Я дам тебе коня и отпущу, чтобы ты рассказал обо всем, что здесь случилось. И запомни, что меня зовут Александр из Массилии, и я убью любого, кто сунется через границу, рассчитывая пограбить местных жителей, — произнес Саня, глядя аспендцу прямо в глаза. — А теперь внимательно наблюдай и запоминай!

По знаку Громова бойцы подхватили оставшихся семерых пленников и поволокли их к свежевыкопанной глубокой траншее. Эту траншею по приказу Сани выкопали крестьяне из той самой деревни, которую грабили рейдеры. Благодаря вмешательству отряда, деревня была спасена, и теперь ее жители с большим энтузиазмом выполняли все приказы Громова и его людей.

— Вы пришли на эту землю грабить и убивать, вот теперь и попробуйте какова эта земля на вкус! — громко произнес Саня и кивнул семерым бойцам, которые по его знаку столкнули связанных пленников на дно траншеи.

Аспендцы поняли, что их ждет, и подняли отчаянный крик, умоляя пощадить их.

— А разве вы дали пощаду тем мирным людям, которых убили, прежде чем сжечь их деревню! — ответил Громов на их мольбы и махнул рукой, ждущим его приказа крестьянам.

Те начали быстро закапывать траншею, из которой еще долго доносились крики обреченных на смерть людей.

— Расскажи всем, что ты видел. Пусть они хорошенько подумают, а стоит ли ходить в набеги и грабить наши деревни! А теперь садись на коня и уматывай отсюда! — сказал Саня, повернувшись к восьмому рейдеру, который расширенными от ужаса глазами следил за экзекуцией.

* * *

Громов хлебнул вина из бронзового кубка и усмехнулся, прислушиваясь, как Лиск рассказывает байку об одном охотнике-неумехе, который, пойдя на охоту на кабанов, при встрече с вепрем бросил все свое оружие и быстро залез на дерево, спасаясь от разъяренного кабанчика. Ему пришлось сидеть на дереве три дня, потому что кабан ни как, не уходил и ждал внизу, когда же охотник, обессилив, свалится с дерева.

А вокруг бушевала безудержная пьянка. Благодарные жители спасенной деревни устроили настоящий пир для своих спасителей. Саня не стал возражать, хорошо понимая, что его людям надо расслабиться и отдохнуть. Они сегодня неплохо себя показали и заслужили эту награду. Саня отхлебнул вина и опять вспомнил, как кричали закапываемые заживо в землю аспендцы. Он еще в той жизни много раз думал о добре и зле. Особенно на той непонятной войне в горах Чечни. И вынес для себя одну простую истину, что зло надо уничтожать всеми доступными средствами. А бандиты, убивающие мирных жителей, для Громова были одним из самых ярких проявлений зла. Поэтому, их надо уничтожать как бешенных собак. Он, конечно, понимал, что на войне может случиться разное. Но несмотря на обстановку надо оставаться человеком. Саня видел, как живут крестьяне. Они добывают себе пропитание честным тяжким трудом. За это он уважал их, хотя и не мог понять. Громов бы так не смог жить. День за днем трудиться на земле, налаживать свое хозяйство, растить детей и платить налоги. А потом какая-нибудь вонючая сволочь сожжет твой дом, изнасилует твою жену и убьет твоих детей, а тебя будет пытать, чтобы ты отдал все свои не большие сбережения, закопанные где-нибудь в углу твоей хижины.

— Вот поэтому, нужны такие люди как мы, чтобы крестьяне спокойно трудились и не боялись всяких смрадных гадов. А мы будем воевать, и уничтожать эту нечисть в человеческом обличье. Коль они творят такое с женщинами и детьми, то и уничтожать их надо всеми доступными способами. А если понадобится закопать живьем даже тысячу таких ублюдков, то я это сделаю без колебаний! — с внезапным ожесточением подумал Саня и залпом выпил остаток вина в кубке.

— Не переживай друг! Ты сегодня все правильно сделал. Мы их побили потому, что правда была на нашей стороне. После того, что аспендцы натворили в той деревне, боги от них отвернулись. Нельзя убивать женщин и детей, боги такого не прощают. Ты подарил им жестокую, но быструю смерть. У меня они бы так просто не отделались, — произнес, сидевший рядом, Деметрий, заметивший хмурое выражение на лице своего командира и друга и как будто прочитавший его мысли.

— Поэтому, под моим командованием вы никогда не будете убивать женщин и детей и грабить мирных жителей. Иначе боги нас покарают, — пробормотал в ответ Громов.

А вокруг бушевало веселье. Бойцы отряда пировали вместе с деревенскими жителями, сидя за длинными столами, выставленными на центральной деревенской площади. Люди пили, ели и веселились от души. Одни праздновали свою победу, другие свое чудесное спасение из жадных лап рейдеров.

И только их командир, несмотря на выпитое вино, думал совсем о другом. Саня думал о потерях, которые понес его отряд. Сегодня они потеряли троих человек: двух арбалетчиков, убитых дротиками, попавшими в лицо; одного каппадокийского всадника, погибшего в рукопашной. Еще один арбалетчик был серьезно ранен в руку. Дротик раздробил ему кисть левой руки. Раненого звали Солон. Этот фессалиец сразу же после боя обратился к Громову, бледный от боли и потери крови.

— Командир, не выгоняйте меня из отряда! Даже с одной рукой я могу быть полезен в бою! — заявил Солон, умоляюще глядя в лицо Сане.

— Но почему ты хочешь остаться? Я могу освободить тебя от клятвы и дать тебе денег, чтобы ты мог устроиться и неплохо жить, — удивился Громов.

— Я не могу покинуть своих товарищей! Я хочу остаться в отряде! Я прошу вас! — просительно ответил раненый.

— Хорошо! Уговорил! Арбалетчиком ты с одной рукой быть не можешь, поэтому зачисляю тебя в группу поддержки к сержанту Никомеду, — решил после не долгого раздумья Саня.

— Спасибо командир! Я вас не подведу! — обрадовался Солон.

Раздумье парня нарушил староста деревни по имени Шарим, который сидел за столом рядом с Саней. Этот чернобородый смуглый сорокалетний мужчина восточной внешности своим веселым нравом сразу же понравился Громову. Несмотря на урон, причиненный бандитами, он не унывал и с оптимизмом смотрел в будущее. Кстати, о внешности! Саня давно заметил, что в крупных городах здесь живут преимущественно выходцы из Греции и Македонии, а вот в сельской местности преобладают в основном люди восточного типа. И жители этой деревни не были исключением. Эти чернявые, чернобородые и смуглые люди имели четко выраженные восточные корни.

— Господин скучает? — спросил староста, взмахом руки подзывая красивую и очень молодую девушку.

— Думаю о жизни и смерти, — вяло отшутился Саня.

— У великих людей великие думы! — задумчиво произнес Шарим.

— Почему ты решил, что я великий? — удивился Громов.

— Об этом говорят твои дела, а еще я видел, как твои люди на тебя смотрят. Они тебя боготворят и считают непобедимым. И после того, что я увидел сегодня, я тоже так думаю, — вежливо ответил староста. — А теперь познакомься с моей дочерью Лейлой.

Саня с интересом глянул на подошедшую черноволосую девушку. Довольно красивая с хорошей фигурой. Вблизи было видно, что она совсем молода. Ей было на вид лет шестнадцать или семнадцать.

— Красивая девчонка! Наверное, местные парни штабелями падают к ее ногам, — весело подумал Громов, вежливо кивнув подошедшей девушке.

— Я вижу, что ты скучаешь, господин! Возможно, моя дочь сможет развеять твои невеселые мысли? — сказал Шарим, внимательно глядя на собеседника.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Саня, догадываясь, каким будет ответ.

— Для моего дома будет большой честью, если Лейла тебе понравится, и ты разделишь с ней ложе! Не переживай! Такие уж у нас обычаи, — пояснил староста, вежливо поклонившись.

— А как же ее муж? Он возражать не будет? — начал отмазываться ошарашенный парень.

— О нет, господин! Лейла еще не замужем и она девственница! — ответил Шарим, ласково взглянув на свою дочь.

— Но если я это сделаю, то не появятся ли тогда у твоей дочери проблемы с замужеством? — продолжал отбиваться Громов.

— О нет, нет! Да, любой мужчина в нашей долине почтет за честь взять ее в жены, если она разделит ложе с таким великим вождем как ты! — мгновенно отреагировал староста.

— Так! Ладно! А что думает сама Лейла об этом? — сменил тактику Саня, поглядев на девушку.

— Для меня это будет большой честью, мой господин, — тихо произнесла девушка, скромно опустив глаза.

— Хорошо! Пусть красавица присядет рядом с нами за стол и выпьет вина, а там видно будет, — решил согласиться Громов.

Сначала Лейла стеснялась и боялась поднять глаза, но потом, выпив вина, осмелела и втянулась в разговор. Она, как и ее отец с большим удовольствием слушали анекдоты, которые Саня адаптировал под местные реалии. К концу пира между ними как будто пробежала искра, и Громов понял, что у них все получится. Потом он взял ее за руку и повел к хижине, которую ему выделил для проживания староста Шарим. На пороге он обнял ее и нежно привлек к себе, а потом поцеловал. Девушка сначала испуганно замерла, а потом страстно ответила на его поцелуй. Затем он поднял ее на руки, и, перешагнув порог, понес ее к ложу. Потом исчезли полковник Александр из Массилии и Лейла дочь старосты, а были просто мужчина и женщина. Им было хорошо, и они оба запомнили эту ночь.

Глава 7.

Слава вам!! Навеки подвиг

Свой в историю вписали!!

Будут помнить, как три сотни

Против тысячей стояли!!!...

(поэма "Триста спартанцев")

Третья неделя патрулирования подходила к концу. Серьезных столкновений за это время не произошло. Пару раз отряд вступал в боевой контакт с мелкими группами рейдеров. Однако, сражениями эти столкновения никак нельзя было назвать. Каждый раз, только завидев отряд на горизонте, враги бросали все, что успели награбить и в панике бежали, нахлестывая лошадей. Бойцы шутили, что скоро одного упоминания об их отряде будет достаточно, чтобы очистить приграничную территорию от аспендцев.

Сегодня отряд расположился на ночлег в небольшой долине между холмами. Бойцы уже заканчивали возведение защитного периметра вокруг лагеря. Конечно, до римских походных укреплений ему было далеко. Воины всего лишь установили заостренные колья и колючие кустарники по периметру. Однако, в случае внезапного нападения, эти легкие укрепления должны были задержать нападавших. Что в свою очередь даст время воинам отряда приготовиться к бою. Часовые тоже были не лишними. Однако, все эти меры предосторожности не смогли остановить одного единственного человека.

Он вышел из тени и спокойно двинулся к центру лагеря, где возле костра Саня вместе с проводниками Героном и Ксартом рисовал карту прилегающей местности. Его привлек шум в восточной части лагеря. Там царила какая-то непонятная суета. Скоро к Громову подбежал боец и доложил, что пойман вражеский лазутчик.

— Лазутчик говоришь! Ну что же пойдем, посмотрим на этого вашего лазутчика, — сказал Саня, сворачивая недорисованную карту и пряча ее в седельную сумку.

Лазутчик оказался высоким смуглым парнем лет двадцати пяти с небольшой бородкой и длинными черными волосами. На нем была потрепанная серая рубаха и полотняные коричневые штаны, в таких обычно ходят местные крестьяне. Несмотря на стоящих рядом с ним возбужденных вооруженных воинов, незнакомец не выказывал никакого страха. На его красивом лице играла легкая улыбка.

— Вот этот как-то проник в лагерь и шел к твоему костру, когда его окликнул часовой! Сопротивления не оказывал и ничего нам не сказал! — доложил, подлетевший к Громову, Деметрий.

— Пусть солнце осветит твой путь! Ты тот, кого называют Александром Смертоносным, Грозой Аспенда и Пограничным Стражем? — внезапно обратился к Сане таинственный незнакомец.

— Да! Это я! — подтвердил Громов, вспомнив, что местные жители его так называли.

— Я Оман из рода Ишер сын Керима принес тебе плохие вести о твоих врагах! Кое-кто жаждет твоей крови, — торжественно продекламировал пришелец и усмехнулся, нарушив серьезность момента.

— Ну, тогда пошли ко мне в шатер. Там у меня есть неплохое вино. Вот там и поговорим, — усмехнулся в ответ Саня.

* * *

— Есть некий Гелен сын Менекрата. Он из очень богатого и влиятельного древнего аристократического рода. Ты убил его брата Ферона, когда уничтожил отряд аспендцев. Об этом вся округа говорит. Вот этот Гелен поклялся, что отомстит тебе за смерть брата, а также выжжет все пограничные деревни. Кстати, правда, что ты закопал пленных аспендцев в землю живьем? — говорил Оман, попивая вино из серебряного кубка.

— Правда, мы их закопали! А что этот Гелен может? Он что стратег Аспенда что ли? Как он нам мстить, то собрался? — прервал его нетерпеливый Деметрий, бросив взгляд на Громова.

— Нет! Стратегом Аспенда является, если я не ошибаюсь, благородный Филарет из рода Фелопомидов. А вот Гелен входит в городской совет и постоянно мутит воду. Именно он добился, чтобы аспендцы начали совершать набеги на пограничную территорию Термесоса. Его покойный братец, которого ты закопал, говорят, был самым кровожадным командиром летучих отрядов. После его гибели другие рейдеры боятся соваться через границу. Вот значит, Гелен требовал, чтобы Аспенд послал войска через границу, но Филарет ему отказал. Не хочет стратег настоящей войны. Набеги это же так, баловство, а вот если гарнизон Аспенда перейдет границу, то это уже война с Термесосом. И тут стратег Селевкидов может вмешаться. А Филарету это совсем не надо. Однако, Гелен на этом не успокоился и начал нанимать наемников, чтобы с ними напасть на приграничные поселения Термесоса, а заодно и рассчитаться с вами, — продолжил рассказ Оман.

— И сколько у него людей сейчас? — спросил встревоженный Саня.

— По моим данным около трехсот человек. Из них две с половиной сотни тяжелых пехотинцев. Это гоплиты из Смирны . Они возвращались домой из Сирии после службы царю Антиоху, а тут Гелен их перехватил, пообещав им долю в добыче, — ответил Оман, отхлебнув вина из своего кубка.

— А когда примерно Гелен планирует выступить в поход? — уточнил Деметрий.

— По моим сведениям дней через пять, — быстро ответил Оман.

Громов задумался. Гоплиты — это серьезно. Эти пехотинцы одеты в хорошие доспехи, вооруженные копьями, мечами и большими круглыми щитами. Если говорить о древнегреческих воинах, то на ум приходят в первую очередь именно гоплиты. Это серьезные дисциплинированные бойцы и умелые воины.

К тому же на стороне врага большое численное преимущество. Можно было конечно плюнуть на все и отступить, оставив приграничные деревни без защиты. Но, вспомнив, как выглядят поселения после ухода оттуда аспендских рейдеров, Саня решил, что они никуда не будут убегать.

— Мы останемся, и будем сражаться. Я так решил, и если кто-то не согласен со мной, то пусть скажет об этом сейчас, — медленно произнес он, обводя взглядом своих офицеров.

— Их конечно очень много, но я с тобой! Всегда хотел быть похожим на героев древности, как те триста спартанцев, что дрались с персами в Фермопильском ущелье! — громко произнес Деметрий.

— Да старый конь! Тут я с тобой согласен! Мы будем биться и завоюем при этом большую славу! Боги любят храбрецов! — громогласно согласился с Деметрием Лиск.