Яркая жизнь Содружества в кошмарах

Да, для того чтобы сдвинуть с места всю эту махину требовались и соответствующие двигатели. А поскольку кушают эти двигатели тоже не по детски, то и топливные баки требовались соизмеримого с прожорливостью размера. И мы подошли к самому интересному. Летная палуба имела практически такие же размеры, как и на нашем крейсере, а значит, с учетом того что тут отсутствовал технологический транспорт, она должна была вмещать четыре десантных бота. Не те два, которые были выделены нам от доброты душевной, а именно четыре. И все четыре бота покинули летную палубу. Это навевало нехорошие чувства, но источник информации был у меня совсем рядом и я сразу выяснил, что вылетело четыре бота, но одному не повезло встретиться с истребителем, защищавшим транспортник еще в самом начале столкновения, а потом они слишком долго провели в обесточенном корабле, не имея никакой сведений о ходе боя.

Вот только до нашего кораблика я не долетел. Все-таки кошмары — они такие кошмарные!

Вначале мой десантный бот превратился в ту родимую 'шестидесятку' бортовой номер 903. БТР, на котором меня привезли на новое место службы в Афганистане.

Я снова стал молодым лейтенантом, ощутил жару Шиндантского аэродрома и осознал, что на этом БТРе я еду не один. И уж точно сейчас я не раб и не сопровождаю рабов. Потому что у меня в руках был мой тогдашний автомат, и по моим ощущениям внутри отсека сидели мои пацаны, которых я провожал на дембель.Вот только разница между реальной жизнью и кошмарами состояла в том, что в реале я пацанов проводил до посадки на самолет, а в кошмаре ...

Наступил вечер и вместо 'бэтэра' почему-то рядом со мной оказался деревянный сарай из снарядных ящиков. И я, почему-то чувствовал своих пацанов именно там — внутри этого сарая. И я точно знал, что кроме моего автомата, другого оружия у нас нет. А еще, я почувствовал где-то рядом врага. Если у Вас паранойя, то это еще не значит, что за вами никто не следит. После Афганистана я точно чувствовал враждебные взгляды, направленные на меня. И лечение было стандартным, как у всех тех, кто побывал в ситуациях близких к смерти. Это водка. Еще бы кто-нибудь налил бы мне в моем кошмаре.

Но водки не было. Зато я наконец-то увидел душманов.

Их было не очень много. Где-то с десяток. Тех, кого я видел. Но ближе всего ко мне находился только один. Классический душман с их чалмой, халатом и таким же 'Калашем' в руках.

Душман палил в меня. Я палил в него.

Попаданий в себя я не ощущал, а вот свои попадания видел. Вокруг тела 'Душмана' разлеталась кроваво-красные облачка, как будто в кошмаре.

В принципе это и был кошмар. И я это понимал.

Беспокоила меня только одна мысль.

В магазине автомата 30 патронов. Даже если у меня мой автомат с магазином на 45 патронов, но и они ведь не бесконечны! А у пацанов оружия нету.

— Только бы успеть завалить этого бессмертного!!!

И на этой мысли меня вынесло из кошмара.

Ненадолго!

Просто я разбудил криком свою жену, и она пришла погладить меня по голове.

А я наконец-то заснул более спокойным сном.

В этом сне все было легко и великолепно. Сарай снова превратился в мой десантный бот, экипаж, спасенный с аратанского кораблика, сидел за переборкой рубки и спокойно ждал, когда же мы доберемся до нашей посадочной площадки. А я мог, управляя корабликом спокойно размышлять, что несмотря на тридцать лет прошедших с того момента, как нашу часть вывели из Афганистана, этот кошмар все так же действует мне на нервы, как и тогда. И как будто не было этих лет, я снова беспокоился в кошмаре не за свою жизнь, а за жизнь своих подчиненных, не разделяя их по национальностям на грузин, украинцев или русских. Ах, да. Были еще и русские из Казахстана, и таджик был. Был и уроженец Чечни, и, несмотря на то, что он не был хорошим подчиненным, но случись все так, как в этом кошмаре, я бы и его жизнь защищал. Своя жизнь бы меня так не беспокоила.

Сам погибай — а товарища выручай! Нас когда то ведь именно этому учили. Так почему же сейчас я могу, так спокойно относится к тому, что окружает меня в этом черном, безмятежном космическом пространстве?

Почему?

И почему мне приснился именно этот кошмар? Ведь я уже видел этот сон. Только снился он мне где-то двадцать восемь — двадцать девять лет назад, когда молодой лейтенант только вышел из веселого заграничного путешествия и лечил водкой свои потрепанные нервы. Правда, тогда исход из кошмара показался мне более легким. Я просто проснулся и даже в храм сходил на всякий случай. Благо кошмар мне снился в ночь с субботы на воскресенье и никакие проблемы не помешали мне посетить ближнюю ко мне работающую церковь. Более того, тогда в Советском Союзе батюшки еще не были избалованы большим количеством посетителей и находили время для общения с каждым нуждающимся в совете.

Вопросов было много, вот только единственный ответ заключался в том, что слабость пока не дает мне вырваться из этого замкнутого круга кошмара. Так что нужна была помощь со стороны. Растормошить, вытащить из тягостного сна. А любящая жена на такой подвиг не способна. Измеряет температуру и снова укладывает отлеживаться. А там опять пелена сна затягивает.

Глава 21

Вот уже третий час я спасаюсь от змей. Ну, не люблю я их. Даже боюсь!!!

А кто не боится?

Скользкие, неприятные. Хотя вот ужика я в детстве как-то держал в руках.

Вот только в кошмаре, если это змея, то явно не ужик. Или гремучая будет или какая-нибудь анаконда из одноименного фильма. Причем, брать их в руки мне приходится, потому что, как иначе починить тяжелый крейсер арварского производства?

Как я на это подписался, сам не знаю. Я ведь ожидал, что как и положено в фантастическом мире, все ремонты производятся дроидами из ремонтных комплексов. Да уж. Самый лучший ремонтный комплекс — это руки человека. Хорошо хоть, что даже кошмар учитывает их несовершенство. Сами посудите. Длина только камеры сгорания с дюзами тяжелого двигателя марки 'Каминари-7' составляет около двенадцати метров. Кстати, в переводе с одного из древних языков 'Каминари' означает электрический искровой разряд в атмосфере, который обычно может происходить во время грозы, проявляющийся яркой вспышкой света и сопровождающим её громким звуковым ударом.

Диаметр этого уникального агрегата, по паспорту около четырех метров в самой толстой его части. И все это увешано витками проводов, трубок, трубочек и прочего змееподобного навесного оборудования. А ведь я змей реально боюсь после Туркестанского военного округа, где они кишмя кишели. На полигонах ТуркВО я не менее полугода провел перед выездом в заграницу. И все горами да долинами. И гюрзу видел и кобру, и кого я только тогда не видел...

Страшнее нет кошмара, когда откручиваешь гайку коннектора кабеля, а черный кабель в матовой пластиковой оплетке у тебя в руках внезапно покрывается узорными чешуйками, сверкает зрачком змеиного глаза и изгибается в попытке укусить. И хорошо еще я пауков не так боюсь, как змей. Иначе я бы не смог работать с ремонтными комплексами. Они на больших пауков смахивают. А почему я при наличии подобного оснащения все вручную делаю, так масса двигателя со всем навесным составляет более тридцати трех тонн. А грузоподъемность самого крупного из доставшихся мне ремкомплексов типа 'Слесарь' составляет не более двадцати— двадцати двух тонн. Так что ручками, ручками и ничем иным кроме ручек, выдернуть крайний правый двигатель и переставить его на место центрального левого, чтобы вектор тяги перестал закручивать судно. При попытке применить ремонтный комплекс, его искин показал мне фигуру из нескольких пальцев. Требовалась дополнительное грузовое приспособление, позволяющее изменять положение двигателя в пространстве для правильной его переустановки.

Пришлось извращаться!

Благо после нескольких попыток применения дешифратора, до искина наконец-то дошло, что он хотя бы может поставить дроидов для откручивания резьбовых соединений и разъединения разъемов и гидравлических муфт. Мне сразу же полегчало. Я же говорю, что побаиваюсь змей. А вот все грузовые операции провожу уже я. Голыми руками. Без всяких экзоскелетов, грузоподъемность которых даже меньше чем у дроидов ремонтного комплекса, а искин такой же тупой.

А все эта программная заморочка. Если что-то не соответствует инструкции, то это делать нельзя. А ничего, что в невесомости, я эти тридцать тонн свободно и без излишнего напряжения, перемещаю своими мышцами. При этом вспоминаю, как нам с командиром отделения поставили задачу во время обслуживания техники хранения на базе Тюменского высшего военного училища поднять на колодки парочку автомобилей 'ГАЗ-66'. И дали нам пару десятков домкратов разной степени разболтанности, у которых была одна общая особенность — они ничего не могли поднять. Шток даже не дергался. Но задачу ведь надо было выполнять и мы вдвоем, ногами поднимали раму 'ГАЗика', чтобы подставить под мосты деревянные чурбаки. Только передок мы поднять не смогли. Там все-таки был двигатель тяжелый.

А потом, точно так же, без домкратов, мы вынимали дрова из под заднего моста. Поскольку, как пояснил нам полковник с кафедры, двухосную колесную технику на чурбаки ставить запрещается по инструкции. Она неустойчиво на них стоит. Может упасть, если пьяный солдатик на нее случайно облокотится.

А вы говорите искины, электронный разум. Только русские могут додуматься поставить задачу десяти бойцам, вручную переставлять танковый двигатель с тягача на стенд для разборки. И только русские солдаты, получив такое распоряжение, находят на территории парка работающий кран и приказом полковника имярек, отправляют его проделать такую манипуляцию. Пришедший полковник видит конечный результат и радуется тому, что десяток курсантов спокойно может руками поднять пару тонн металла. А мы радуемся тому, что очередной 'папахоноситель' похвалил нас за то, что до нас дошла очередная проза жизни.

Кстати о прозе жизни. Знаете, почему искин никогда не даст ремонтному комплексу перемещать детальку, масса которой превосходит грузоподъемность комплекса?

Нет, его не идиоты программировали. Просто имеется закон сохранения энергии, который действует даже в невесомости. То есть разогнать массивную железяку можно, приложив усилие всего лишь в один килограмм, а вот чтобы остановить потом разогнавшуюся массу, возможно, придется приложить значительно большие усилия.

А вот идиоты — это некоторые менеджеры автопредприятий, которые утверждают, что тягач КАМАЗ 5410 с прицепом грузоподъемностью тридцать тонн, может перевозить именно такой груз.

30 тонн!

Причем, когда тыкаешь такому 'умному' руководителю характеристики самого тягача, который может использоваться лишь с автопоездами, полная масса которого составляет 25,9 тонн, то оказывается, что данный субъект даже не понимает разницу между полной массой и грузоподъемностью. И грузоподъемность автопоезда оценивает исключительно по тому, сколько написано в характеристиках прицепа. А то, что тягач подобный груз не сможет поднять в гору или у него в результате повышенных нагрузок тормоза не будут держать — это проблема водителя.

Ах, да! Что это я о наболевшем?

Я, к сожалению нынешних руководителей, учился не на менеджера, а на инженера. Поэтому и не стал проверять, работает ли в этом мире закон сохранения энергии и подстраховался нашим грузовым ботом, который показался мне в начале этого путешествия типа автомобилем ЗиЛ-131. Питер Пен прекрасно справился с его управлением, и мы совместно переставили двигатель на подготовленное ему место. А потом еще и переставили на освободившиеся места уцелевшие двигатели со среднего аратанского кораблика. Кстати, не смейтесь, тоже 'Каминари', только оширские, и циферка немного отличается. Оно конечно мучение с переходниками всех соединений и подгонкой подушек опорных крепежей. Но даже мое прекрасное понимание вопроса нехватки их мощности для полноценного разгона судна, не изменит того, что у нас тут сложилась очень интересная ситуация. Те, два кораблика, которые успели сбежать после нашего вмешательства в бой, вполне могут вызвать подкрепления. Равно, как эти подкрепления уже вызвал и старший офицер того конвоя, на помощь которому мы так удачно пришли. Вот только независимо от того к кому раньше придут подкрепления, нам надо обязательно поставить на ход нашу основную ударную силу— тяжелый крейсер.

Когда я прибыл на свой родной кораблик, то оказалось, что там меня уже дожидается тот арварский представительный мужчина из экипажа тяжелого крейсера, который так успешно торговался с нашим Джабой за развеселивших нас пилотов торпедоносца.

Увидев меня, темнокожий мордоворот, почему то поморщился и схватился за то место на груди, где у людей расположено сердце. Я уже совсем было собирался тащить мужика в медкапсулу, но он просто помассировал грудную клетку и обратился ко мне с уважительными интонациями. Типа того, что слуга рода совсем даже не раб, а очень даже уважаемый разумный. Не ровня всяким Гучам!

Нет, он сказал не это слово.

Если Вас пока интересует мое мнение, то я так и не нашел упоминаний в арварской фонетике о том, что 'Гуча' — это пока еще не мясо. Напротив, как-то погуглив этот термин в нашей местной арварской сети, я нашел в словаре известного путешественника Вэ Да Ля, что это такая команда погонщикам ездовых животных для поворота налево. Я так понимаю, что при встречном движении двух судов так определяется порядок расхождения бортами, чтобы избежать лобового столкновения. А почему эти аратанские недоумки в своих фантазиях считают его оскорбительным, мне неясно. Может у них не принято ходить налево? Или же в арварском и аратанском этносах имеется какое-то предубеждение к хождению 'налево'? Но самостоятельно я подобной информации так и не нашел.А вы, мои читатели, тоже можете погуглить в словаре Владимира Даля описание термина 'Гуча' и убедиться, что кроме одежды модного дизайнера и печей, это как раз и относится к понятию 'сходить налево'.

Еще уважительным было отношение арварца ко мне потому, что в его кораблике также не было дроидов, способных произвести замену двигателей. Ну не меняют их прямо в космосе. Инструкцией запрещено. Так что имеющийся у него в наличии собственный специалист по эксплуатации и ремонту космической пустотной техники так и не смог гарантировать восстановления хотя бы ограниченной дееспособности корабля. Я же еще в ходе ремонта нашего кораблика набрался опыта по устранению многих неисправностей вручную. Не совсем, конечно, а только тех операций, которые по мысли местных ГОСТов производятся только на верфях и в ремонтных доках. Вот там стоят уже конструкционные дроиды способные работать с большими массами узлов и агрегатов, подлежащих замене. Это только русские ремонтники могут выдернуть двигатель из танка силами экипажа танка и безо всякой грузоподъемной техники. Только имея подобный опыт, я смог нормально остропить двигатель, чтобы плавненько переставить его в нужную ячейку двигательного отсека. А сколько измочаленных панелей утеплителя осталось на месте нашего ремонта. Я ведь не идиот тормозить многотонный двигатель обшивкой нашего грузовичка. Перед тем как натянуть стропы, между соплом двигателя и мордой бота была проложена амортизирующая прокладка из нескольких снятых с нашего трофея панелей. Они были достаточно мягкими и в то же время плотными, чтобы послужить прокладкой, равномерно распределяющей нагрузку на корпус.