Возвращение в рай

Ну, проходи, рассказывай, как там дела? А то, признаюсь, мы тебя уже заждались.

Леней подтолкнул легонько Сергея в комнату, где за столом, застеленным белоснежной скатертью, сидели Джон с Жульеном и Онуфрием и пили чай.

Заходи, Сергей, садись.

Джон вскочил из-за стола, пододвинул ему стул, потом достал из буфета глиняную кружку, налил в нее ароматного чая и пододвинул ее своему другу.

Сергей отхлебнул чая, похвалил его, потом отодвинул кружку, — Нет, не могу, сначала выскажу то, что на душе, — и, не теряя времени, обрисовал всю картину жизни на руднике.

По мере его рассказа о жизни заключенных, лица его друзей все больше мрачнели.

Вот ведь сволочи! — Не вытерпел, наконец, Жульен. — Откуда только эта мразь берется? Ведь ни одного из них не было видно, когда надо было защищать Родину. А как только другие за них всю опасную работу сделали, так они, тут же, из всех щелей вылезли и все прибрали к своим рукам.

Ладно, Жульен, — остановил его Леней, — Дело не в том, откуда они вылезли, а в том, что с ними теперь делать? Во-первых, наших друзей нужно освободить, и сделать это, как можно быстрее. Скажу больше, мы уже сегодня уходим из этого дома. Поверьте моей интуиции, здесь нам больше оставаться нельзя. Кроме того, здоровье узников требует нашего немедленного вмешательства, иначе многие из них умрут, не дождавшись нашей помощи. Полагаю, что мы сможем их спасти уже завтра. Чуть позже, я расскажу мой план. Но тут есть один вопрос. Всем им требуется длительное лечение и отдых, а по нашим следам, самое позднее, через три дня, пустится погоня. Куда нам их спрятать? Вот вопрос, который не дает мне покоя. До границы с кочевниками нам не добраться. В лесу такое количество людей укрыть невозможно. Что же делать?

И он обвел всех присутствующих в комнате вопросительным взглядом.

Не так все плохо, Леней, как ты считаешь, — возразил Сергей, — Прежде всего, я хочу сказать, что у меня есть сильные медикаменты, и в довольно большом количестве. Их не достаточно, чтобы быстро поставить на ноги всех заключенных, но мы можем быстро привести в норму самых сильных, а таких примерно сто человек. Что касается остальных, то у нас хватит средств не дать им погибнуть, на первое время. А через месяц, я вам гарантирую, что все они будут в норме. Таким образом, получается, что нам надо укрыть всех на три дня. Через три дня наша армия составит сто человек, через неделю — триста, а через две недели у нас будет уже пятьсот хорошо обученных воинов.

По мере того, как Сергей говорил, суровое выражение сходило с лица Ленея, а под конец этой речи на нем появилась озорная мальчишеская улыбка.

А ведь ты прав, — он хлопнул Сергея по спине и весело рассмеялся, — Почему я решил, что кто-то сразу станет нас преследовать? Зачем вообще кому-то знать, что мы захватили рудник? — и он посмотрел на своих товарищей озорными глазами.

А как же? — Недоуменно начал было Жульен, но Леней его перебил.

Вы поймите. Рудник находится на отшибе. Гарнизон рудника постоянно живет вне города, и только раз в неделю, два — три человека из них наведывается в город.

Да еще извозчик, два раза в неделю ездит в город за продуктами, — подсказал Сергей.

Хорошо, пусть ездит, — согласился Леней, — Но с этим мы что-нибудь придумаем, а пока так: Захватываем гарнизон врасплох. Всех убираем. На дороге в город выставляем пост и перехватываем любого, желающего попасть на рудник. На руднике устраиваем лазарет, и через месяц у нас уже будет действующая армия.

Все присутствующие минуту обдумывали сказанное Ленеем, и вынуждены были признать, что ничего невозможного в нем нет. Наоборот, чем больше они его обдумывали, тем проще оно казалось в исполнении. Конечно, как это часто бывает в жизни, в дело могли вмешаться какие-то непредвиденные обстоятельства, но совсем без риска дел не бывает. Надо только, по возможности, свести его к минимуму. И все-таки Джон посчитал нужным задать один вопрос,

А как мы можем быть уверены, что никто из охраны не успеет скрыться, или еще хуже, не организует грамотную оборону рудника, используя свое численное преимущество и укрепления форта?

А на этот случай, я кое-что придумал, — к удивлению всех, ответил за Ленея Сергей.

Глава 15

Утром следующего дня, когда опухшие от пьянки и недосыпа охранники подходили к своей повозке, на которой они должны были возвращаться на рудник, их глазам представилась следующая картина, Сергей стоял рядом с повозкой, груженной продуктами и ругался с извозчиком.

Не могу, — упирался извозчик, не давая загрузить на телегу еще два здоровых бочонка.

Как так, не можешь? А что же мне их в руках тащить прикажешь? — настаивал Сергей.

Да хоть и на руках, а только нет у меня в телеге для них места, — стоял тот на своем.

Господа, — обратился Сергей к подошедшим охранникам за помощью, — Будьте свидетелями, этот прохвост отказывается погрузить на телегу бочонки с вином, купленным мною для угощения вас и ваших приятелей с рудника.

Ты что же, негодяй, хочешь, чтобы мы погибли от жажды? — напустился на возницу Сирел, — Или тебе просто не хочется, чтобы господа немного расслабились после своей чертовой работы? А ну, грузи бочонки, кому говорят! — но, не смотря на суровый тон охранника, возница проявил твердость,

Как хотите, господа, а только грузить бочонки мне некуда, да и не потянет их моя кобыла. Что хотите со мной делайте, а не повезу.

Вот зараза! — произнес Сирел, оглядывая груженый воз, в котором места и для них самих было мало, — Ведь точно, не потянет, дохлая скотина, но не бросать же два бочонка вина на дороге?

Хорошо, господа, — отвел Охранников в сторонку Сергей, — Я, кажется, придумал, что можно сделать? Вы отправляйтесь вперед, а я найму еще одну подводу для вина, да пожалуй, подкуплю еще чего-нибудь для нормальной пирушки. Только вы уж предупредите там караул, чтобы меня пропустили на рудник.

О чем вопрос? — повеселели охранники, у которых с утра было одно желание, опохмелиться, как следует, — Только уж не задерживайся надолго.

Не волнуйтесь, я еще вас догоню, — махнул им рукой Сергей и повозка, с бравыми вояками, скрипя колесами, тронулась с места.

В эту ночь сон никак не приходил к барону Фогелю, как он ни силился заснуть, все было напрасно. Все его тело ныло от непосильной физической работы, ноги, стертые до крови кандалами, привычно болели, а сегодня еще ко всему этому добавилась боль в спине от содранной кнутом кожи. Покрутившись на каменном полу, покрытом лишь тонким слоем соломы, и поняв, что в ближайшее время заснуть ему не удастся, барон открыл глаза и принялся смотреть в потолок. Смотреть по сторонам ему не хотелось. Все это успело приесться за тот год, что он находился здесь, на руднике. Грязные каменные стены, каменный пол, на котором лежали закованные в кандалы люди в грязном тряпье. Вид этих людей был ужасен, они казались живыми скелетами, обтянутыми сухой, как пергамент, кожей. Изредка из уст спящих вырывались стоны. К сожалению, а может быть и к счастью, но осталось уже недолго. Скоро их мучения окончатся. Удивительно, но эта мысль впервые не вызвала в нем никакого чувства протеста, и барон понял, что это в самом деле конец.

"Ну и плевать", — равнодушно подумал он.

Только неожиданно открывшаяся дверь их темницы, и свет от факела, осветивший большую часть их каземата, вывели барона из этого ступора. На пороге он увидел мужчину, осматривавшегося по сторонам.

"Кого еще черт принес"? — выругался про себя Фогель, — "Могли бы, хотя бы ночью, оставить нас в покое".

И вдруг услышал такой знакомый, но давно забытый голос,

Друзья, я пришел за вами.

И еще рассудок, не осознал до конца, кто это, а уже сердце барона готово было выпрыгнуть у него из груди, а в следующую минуту слезы брызнули у него из глаз. Фогель приподнялся с пола, крикнул, — Леней! — и сделал то, что не делал уже двадцать пять лет, с тех пор, как ему исполнилось четыре года — вслух зарыдал. Он давился солеными слезами, плечи его вздрагивали, и он не мог и не хотел с этим ничего поделать.

А Леней, тем временем, спустился вниз и обнимал встающих ему навстречу друзей-заключенных. Наконец, когда прошел первый взрыв чувств, вызванный этим неожиданным, для них, спасением, Леней повысил голос, так, чтобы его все слышали и скомандовал,

Теперь, друзья, все оставайтесь на своих местах. После того, как мы освободим вас от кандалов, вам будет оказана медицинская помощь.

Тем временем, рядом с Ленеем, в каземате появился еще один человек с большой сумкой, в котором узники с удивлением узнали нового механика рудника. Вдвоем они начали обходить заключенных. Леней ключами открывал кандалы, а механик смазывал раны на теле заключенных какой-то мазью и делал им уколы, вводя им под кожу какие-то жидкости, для чего использовал какие-то пузырьки с иголками.

Не волнуйтесь, друзья, так надо — успокаивал их Леней.

И получившие укол люди, к удивлению своих товарищей, тут же ложились на землю и крепко засыпали. Фогель, когда до него дошла очередь, тоже подставил свою руку. Тонкая игла почти безболезненно проникла под кожу, и по его телу разлилось приятное тепло. В следующее мгновение голова его закружилась, и он провалился в глубокий сон.

Сколько времени продолжался этот сон, барон не знал, но, наконец, сознание к нему возвратилось. Он продолжал лежать с закрытыми глазами и вспоминал, какой чудесный сон приснился ему этой ночью, как будто к ним вернулся Леней и освободил их из этого ада. После такого сна не хотелось открывать глаз и возвращаться к ужасной действительности. Стараясь оттянуть пробуждение, Фогель повернулся на бок и от неожиданности открыл глаза, так его удивило отсутствие привычного звона кандалов и их тяжести на ногах. Ошеломленный, он приподнялся с пола и внимательно посмотрел на свои ноги. Мало того, что на них не было кандалов, но (о чудо!) даже раны на них закрылись и покрылись тонкой розовой кожицей. Кроме того, во всем своем теле барон ощущал уже давно забытую легкость. Покрутив головой в разные стороны, он увидел, что вокруг него лежат его товарищи, но все без кандалов, а в дальнем конце зала, два человека, склонившись над одним из спящих, о чем-то тихо беседуют между собой. Заметив движение в зале, один из них повернул к барону голову и, узнав его, улыбнулся. А Фогель во второй раз, и уже окончательно, понял, что никакой это был не сон, а все это случилось на самом деле и во второй раз заплакал. Через пару секунд он уже был в объятиях Ленея, который успокаивал его,

Ну, все, все, друг, успокойся. Этот кошмар уже позади. Обещаю тебе, теперь, если мы умрем, то в бою и с оружием в руках. А сейчас, — Леней обернулся ко второму человеку, находившемуся в дальнем конце зала, и позвал его к себе, — Позволь представить тебе моего друга и нашего соратника, Сергея.

Отчасти, мы уже знакомы, — Фогель с удовольствием пожал руку Белоглазова, — Вот только я и представить не мог, что ты наш.

Извините барон, но такова была моя задача, стать своим для чужих, чтобы помочь друзьям. К счастью, все это в прошлом, а теперь, поскольку, за неимением среди нас настоящего врача, я вынужден выполнять его обязанности, позвольте вас осмотреть и прописать вам курс лечения.

С этими словами, Сергей вынул из своей сумки диковинный прибор, который напомнил Ленею портативный компьютер, а Фогеля просто изумил своим видом, приклеил на лоб барона датчик на присоске и погрузился в созерцание экрана. Через три минуты он удовлетворенно кивнул головой и снял с головы пациента датчик.

Все просто прекрасно! У вас великолепное здоровье, барон. Никаких аномалий нет, а что касается общего истощения, то при помощи витаминов и хорошей пищи, мы вас приведем в порядок за одну неделю. Так что, больше в этом зале вам делать нечего. Полагаю, Леней, ты проводишь нашего друга в столовую?

С удовольствием, — Леней обнял Фогеля за плечи и направился с ним к выходу из барака.

Пройдя на территорию, ранее занимаемую охранниками, они вышли на кухню. Там, к своему удивлению, Фогель увидел поваров, также работавших у плиты, как они это делали и при прежней администрации.

Какой смысл самим готовить, когда это могут делать профессионалы? — засмеялся Леней, перехвативший недоуменный взгляд своего приятеля.

Едва они уселись за стол, как к ним тут же подбежал старший повар,

Что будет угодно господам?

Господам угодно легкую пищу в небольших количествах, и немного вина. Словом все то, о чем с вами говорил Сергей. Кроме того, должен вас предупредить, что сейчас сюда начнут прибывать остальные раненые. Всех их необходимо быстро обслуживать, не дожидаясь заказов, — он отпустил повара жестом руки, и уже спустя несколько секунд, перед ними на столе выросли блюда с кашей, овощами, фруктами и кувшин с вином.

Угощайся барон, — поухаживал за своим другом Леней, пододвигая ему блюда, — Сейчас у вас одна задача — набирать силы.

Как ни хотелось барону поговорить с Ленеем, обо всем, что случилось, но голод все-таки дал себя знать. Только утолив его, при этом Леней следил, чтобы его друг не переел, зная по опыту, что ничего хорошего из этого не будет, Фогель, наконец, смог утолить и свое любопытство.

Очень кратко Леней рассказал о своих похождениях, от момента возвращения на Антурию и до настоящего момента.

А что дальше? — спросил барон, поглядев в глаза другу?

Дальше? А разве у нас есть выбор? — и, увидев, как заблестели глаза Фогеля, ответил за него, — Вот и я так же думаю.

Глава 16

Жульен с Пиресом, одним из уже выздоровевших пленников, сидели в засаде у дороги, ведущий на рудник. Большинство часовых, находясь на посту, убивает время, предаваясь своим мечтам, воспоминаниям, или строя планы на будущее. Так и Пирес в своих мечтах видел, как он, вместе с Ленеем, въезжает в Мирану во главе победившего войска, а счастливые жители столицы осыпают их цветами. Торжественный кортеж двигается ко дворцу, на ступенях которого их встречают королева Ариэла и ее свита, в том числе и та, о которой Пирес вот уже три года вспоминает с замиранием сердца. В самом деле, стоило ему первый раз увидать Натали, как сердце его сладостно заныло. Пирес вспомнил, как тогда, на развалинах Понта, сожженного войсками Тимурбека, они вытащили из подвала бездыханное тело молодой девушки, и как Леней привел ее в чувство, сделав ей искусственное дыхание. Вспомнил он, как были потрясены все его друзья этим фактом "оживления". Все, но только не он. Сам Пирес был настолько поражен красотой этой девушки, что не мог уже думать о чем-то другом. Он просто смотрел на девушку и не мог ею налюбоваться. А потом, когда он узнал ее имя, то весь день повторял его про себя — Натали. С тех пор и до сего времени хранил он ее образ в своем сердце. Самым счастливым временем своей жизни Пирес считал тот год, когда Натали жила в их отряде и сражалась с ними на равных за свободу своей Родины. Пусть тогда была война. Пусть они каждый день проливали свою и чужую кровь и теряли товарищей, но никогда, ни до, ни после, Пирес не был так счастлив. Он думал, что после победы над Тимурбеком, сможет, наконец, рассказать любимой о своих чувствах и в глубине души надеялся на взаимность. По крайней мере, некоторые взгляды, которые бросала на него Натали, давали ему основания на это надеяться, но судьба все разрешила иначе. В самом последнем бою он был тяжело ранен и очнулся уже в госпитале. Потом долго лечился, а когда, наконец, пошел на поправку и покинул это заведение, то узнал, что мир вокруг него сильно изменился и не в лучшую сторону. Прежде всего, исчез Леней. То, что о нем рассказывали на всех углах, не могло не вызвать у Пиреса недоумения и внутреннего протеста. Когда же он попытался объяснить людям, что Олег никакой не бог, и сам терпеть не мог, когда о нем так думали, толпа неожиданно пришла в ярость, избила Пиреса и доставила его в караулку, где уже местная стража посадила его под замок. Дальше его, как заклятого еретика, отправили на каторгу. Здесь, на руднике, Пирес и провел последние свои два года, среди своих однополчан, которые, видимо, были неугодны новой власти. Не смотря на то, что наш герой попал на рудник одним из первых, он не только остался жив, но и к удивлению многих, после освобождения, выздоровел одним из первых, за что, в первую очередь, должен был благодарить свою молодость и свое железное здоровье. Как бы то ни было, а теперь, после чудесного спасения, он мог и помечтать о будущем, и виделось ему это будущее в розовом цвете. Но мы должны заметить, что школа, пройденная молодым человеком в отряде "соколов" не могла пройти даром; хоть он и уносился в своих мечтах в дальние края, но и службу свою не забывал, а потому, ухо его сразу уловило звук шагов, за поворотом дороги. Шаги приближались, и вот уже из-за поворота показался монах, одетый в старую поношенную рясу с капюшоном. В руке у него была суковатая палка, которой он опирался на землю, как посохом. Надо полагать, что монах не обрадовался, когда, как из-под земли, на его пути выросли два человека. В эти тревожные времена встреча в лесу с человеком редко приносила удачу, наоборот, как правило, такая встреча грозила большими неприятностями. Поэтому нет ничего удивительного в том, что монах нерешительно топтался на месте и настороженно рассматривал встреченных молодцов.