Я, сперва, подумал, что это след от драконьего рога или когтя, но... Нет.
Подсветив себе руками, осторожно прокрался между костей и потянул на себя клинок. Едва слышно звякнув, ковыряльник выскользнул из рассеченного позвонка, мигнул серо-голубым металлом, с золотым, прихотливым узором и я его едва не выронил: тяжеленная на вид железка, шириной у гарды в мою ладонь, длиной в метр, рукояткой в две моих ладони, оказалась неожиданно легкой! От силы, веса в этой игрушке, было с килограмм!
Подсвечивая себе собственными руками, поворошил кости, надеясь найти ножны — таскать такое оружие, завернутым в плащ, мне показалось просто кощунством. Увы, ножны боя не пережили, переломившись на две части и почти сгнив в минералке. Судя по всему, та же участь постигла и одежду человека.
Еще раз, осторожно и внимательно оглядевшись по сторонам, выбрался с места поединка и, отойдя на пару шагов в сторону, поднял клинок вверх, в воинском приветствии, что мне показывали в Японии, отдавая дань уважения и победителю и побежденному.
Да, я не особо любил драконов, но и во враги их зачислять не собирался.
Пока молчаливо стоял, изображая из себя памятник уважения и умиляясь собственной памяти, с клинка сорвалась крохотная капелька, сияющая ослепительно-красным светом, пролетела расстояние до скелетов и расцвела бутоном невиданного мной цветка, в котором маленькие цветочки, оказались собраны в одно плотное соцветие, убругое, прихотливо свернутое и завораживающе прекрасное. Мгновение, удар сердца и берег озера пуст. Лишь голые скалы, лишь опалецирующие волны.
Да странный меч, рукоять которого приятно греет быстро гаснущую, руку.
Отбросить ковыряльник в сторону, я не успел — тьма пришла быстрее, мягко подогнула мне колени, закрыла глаза и толкнула в спину, роняя на такие мягкие и родные, камни, пропахшие "Ессентуками", которые я ненавижу с детства...
В себя пришел неизвестно через сколько времени — во-первых, под землей нет солнца, а во-вторых, у меня с собой, вот ведь странное дело, нет часов! Судя по тому, что в животе не бурчало, в груди не хрипело — на камнях я провалялся совсем не долго. Нащупав на голове шишку, размером с перепелиное яйцо, пульсирующую от боли и полыхающую нестерпимым пламенем, сделал вывод, что клинок слишком легким мне только показался. Да и своевольный он какой-то... Дикошарый...
Приняв сидячее положение, снял с пояса флягу и сделал пару глотков, смачивая горло и унимая трясущиеся руки. Идея завладеть чудо-оружием теперь не казалась мне такой офигенной: а ну, как эта железка начнет отключать меня налево и направо, без моего ведома? Да еще и столь радикальным методом, как удар по голове?!
И вообще, хватит с меня моего кинжала, в качестве магического оружия!
Только я об этом подумал, как нечто, не больно, но чувствительно приложило меня по хребту, словно предупреждая, что мысли текут не в ту сторону.
"Ну, да... Кто бы сомневался..." — Плавно повернувшись, я уставился на крутящийся в воздухе меч, рядом с которым, словно второй дервиш, крутился и мой собственный кинжал. — "Предатель!"
На моих глазах, оба ковыряльника исполнили странное па, сцепились ворохом искр и с громким хлопком, слились в единое целое.
— И, чем я теперь мясо резать буду?! — Моему возмущению не было предела. — С-с-собаки свинские!
После слияния, клинок "подрос" на десяток сантиметров, к золотым узорам добавились красные и синие, словно в металл добавили кристаллы, специально для этой цели, растянутые из единого куска камня. Конусообразный вид изменился на волнообразный, во всех плоскостях, включая само лезвие. Представляя себе физику процесса "резания ближнего своего", совсем не понаслышке, присвистнул от ужаса — это какую же надо иметь силушку богатырскую, чтобы рубануть, а потом вытащить лезвие из раны? Представив себе получившуюся рану — присвистнул еще раз, впечатлившись и ужаснувшись собственной фантазии.
— Дикошарый меч! — Подвел я итог под собственными размышлениями о природе найденного клинка. — Реально — дикошарый.
Клинок замер и, продолжая вращаться, полетел в мою сторону. Замер на расстоянии вытянутой руки и плавно, опустился острием в камень, с легкостью прорезая его, словно повторяя подвиг легендарного Эскалибура.
Покряхтывая и сбивая пыль с одежды, принял вертикальное состояние, с трудом встав на ноги, сделал шаг к заершему в камне оружию, положил руку на теплую рукоять и, дурачась, потянул на себя, торжественно говоря:
— За сим... Нарекаю тебя "Дикошарым"!
Меч легко вырвался на свободу, а в голове, приятный девичий голос сказал всего два слова:
— Спасибо, Повелитель!
Ну, как тут не выматериться, а?!
Пару раз махнув влево-вправо, вверх-вниз и решив убрать меч как можно дальше, пока я себе чего не отсек, порезался или отрубил. Ну, не понимаю я все эти балансировки-шмалансировки, полуторную заточку правого обода левой ступицы центрального пальца жесткой фиксации, не понимаю! Для меня главное — уложить противника в режиме комфортной дистанции. И желательно — особо не мороча голову — в один выстрел. Ну, крайний случай — два. Так что — мечи, топоры и прочие игровые атрибуты "больших мальчиков" мне по боку. Луки, тоже мимо моего профиля — пока я его натяну, пока своим зорким глазом цель найду, приму поправку на ветер, влажность, вращение Вселенной, Кориолиса и еще два десятка сил глобального размещения — мой противник уже прибежит и стукнет меня чем-нибудь тяжелым, по моей, нежно любимой, голове.
В прочем, от пары кинжалов я бы не отказался — хлеб-мясо порезать, зверька мясного распотрошить, да картошки начистить, в конце-концов!
Жаль только, что все мои попытки увязать меч в плащ и обмотав веревкой, закинуть железяку себе за спину, оканчивались одним и тем-же: с громким "бздынь", оружие выпадало на камни, весело звенело и взмывало в воздух, миленько вращаясь по своей горизонтальной оси.
И плащ порезал, в конце-концов, и веревку.
Плюнув, положил железку на плечо, благо, что не тяжелая, да и потопал дальше, по берегу, все еще надеясь найти нечто.
Если что — запулить ее противнику в корпус я точно успею, а уж там, Авось поможет.
Улыбаясь своим кровожадным мыслям, вспомнил, как в Японии, совсем не седой мастер, горестно качал головой видя, как я держу в руках меч.
Девушка переводчица мило краснела, смущалась, но объяснить, тонкости ремесла "крошения ближнего своего", не могла. Меч, в моих руках был совершенно чужеродным видом, мне больше мешающим, чем способным решить хоть какие-то проблемы.
Трижды прав был мой знакомый "рукомах и дрыгоног", отбирая у меня тренировочные клинки-длинномеры, пихая в руки то посох-дрын, метров двух длиной, то, два, тридцати сантиметровых кинжала, с чуть загнутыми остриями, удобно ложащимися на предплечье и весело командующий: "А теперь, поработаем на уклончики"!
"Наработался" до такой степени, что, сова свистни в темноте — уклонюсь и от свиста!
Запнувшись во второй раз, выбросил из головы пустые теперь воспоминания и стал смотреть под ноги.
Не глубокий заливчик, к которому я вышел, пока витал в воспоминаниях, почти упирался в стену пещеры, всего пару метров, не доставая до камня и оставляя мне узенькую тропинку, чтобы перебраться на другую сторону и продолжить исследование.
А еще, отчего-то, именно в этом месте, свод пещеры светился особенно сильно, позволяя заглянуть в "глубины морские" и полюбопытствовать на его флору, ну и куда деваться-то, на фауну тоже.
Что могу сказать — флора в "минералке" совсем не бедствовала, демонстрируя здоровенные лопухи водорослей и цветущие бутоны неведомых мне цветов. А вот фауна... На короткий момент мне показалось, что и нет ее вовсе, этой самой фауны, но вот, один из "цветочков" внезапно сдвинулся с места, выпростав крепкие лапки из свисающей листвы и уверенно перебираясь на другое место. И оставляя после себя целую горсть разноцветных ракушек.
Покачав головой, перекинул меч с правого плеча на левое и двинулся по тропинке, навстречу всему новому, интересному и даже опасному.
Уткнувшись взглядом в небольшое бревнышко, перегородившее мне дорогу, слегка опешил — кора дерева отваливалась крупными кусками, обнажая красноватую древесину, с неповторимым запахом.
Пихта!
Вот так так, занесло земелю, под земелю!
Из любопытства и азарта, рубанул мечом по бревнышку и опешил — меч, свободно перерубающий камень, в древесине просто-напросто застрял! Принимая во внимание, что рубанул я со всей дури, то застрял меч глубоко и надежно. Проще было раскачать бревно, чуть меньше метра в диаметре, чем раскачать метровый меч, заклиненный по всем правилам закона подлости.
Пока прыгал, вытаскивая оружие — устал, как собака, вспотел, как лошадь, да еще и поранился, когда промахнулся куском камня по рукояти меча. А еще, выяснил тот факт, что через пяток метров от бревна, упирающегося в стену, вода взяла реванш над сушей и теперь победоносно плещет своими минеральными водами на стены, отрезая меня от дальнейшего пути налево.
В конце-концов, провернув бревно против часовой стрелки, умудрился вытащить меч из пихты и трижды дать себе слово, не пихать меч куда попало. Даже если любопытство будет очень велико!
Собрав высохшую кору, сложил из камней примитивный очаг, развел небольшой костерок и, поставив котелок, отправился принимать водные процедуры.
Ничего не поделать, это только в книгах, главный героин столь умен, что таскает с собой чудесную ванну, цистерну холодной воды, с бойлером и три десятка полотенец, с халатами под цвет.
А еще, главный герой думает до того, как что-нибудь сделать.
В общем, либо я не главный герой, либо просто — полный недоумок, полезший в соленую воду с едва затянувшимися царапинами.
Под мягко светящимся сводом пещеры, в опалецирующей воде, стоял я, и шипел от боли.
Ничего дураков не учит...
Хорошо, хоть одежду не успел постирать...
Выбрался на берег, вытерся лохмотьями плаща и, со вздохом, полез в вещмешок за чистой сменой белья — пусть и проминерализованный, но все же — чистый...
Через пять минут, засыпав в котелок пригоршню крупы, помешал, попробовал и выругался вновь.
Был в моей карьере промежуток, когда я плотно сидел дома, повредив ногу. Научился, заодно, готовить простенькую жратву, с кем не бывает, когда надоела яичница и макароны по-флотски, с консервой "селедки в масле", вместо фарша или тушенки. Вот, в одну из первых варок, я и сварил себе супчик на "Боржоми". Сожрать-то я его сожрал, но... И вот, снова те же грабли.
Расстроившись, высказал тверди над головой, все, что о себе думаю.
Твердь над головой подумала, мигнула и... Погасла, оставляя меня в темноте, с подсветкой из рук, вертящегося меча с его сине-красно-золотыми бликами и маленького костерка из пихтовой коры и тех немногих веток, что нашлись неподалеку, относительно сухими.
Пока размышлял, котелок затарабанил крышкой, напоминая, что война — войной, а обед, даже сваренный на минералке — по расписанию.
Представляя себе все ужасы обратного пути в полной темноте, заработал ложкой, наворачивая получившееся варево и уповая на то, что "голод — лучшая приправа", а набитое горячим брюшко — очень способствует мозговой активности. Усиленно придавливая сонный клапан и отключая любую активность, напрочь.
Примерившись, разложил плащ на камнях, подложил под голову вещмешок и сладострастно закурил, пуская к потолку переливающиеся разными огнями, витки табачного дыма.
И вновь, не такая простая вещь, как дым, так и прошел бы я мимо очередной загадки: в кажущемся бездвижье воздуха, табачный дым отчего-то, тянуло к монолитной стене пещеры, в которую упирался комель бревна.
"Завязав жирок", решил исследовать эту странность.
Тем более, чем еще может заняться в темноте мужчина, которому лень что-то делать?
Пользуясь руками, как фонариками, осветил стену и замер, пытаясь понять, что я вижу.
Огромное, метра в четыре диаметром, каменное колесо.
Нет, не колесо — Дверь!
Почти полметра толщиной, с сантиметровой щелью, в которую и затягивало табачный дым, как-бы намекая, что там, за этой дверью — выход на поверхность!
Дверь эта откатывалась влево, но — упиралась в злополучное бревно, заклинившее ее в направляющих. Когда я вытаскивал меч, бревно сделало добрую треть оборота, чуть откатившись в сторону и дверь приоткрылась, создавая перепад давлений.
Пришлось мечу поработать ломом.
По-моему, "Дикошарый", точнее — "Дикошарая" такому применению, себя любимой, совсем не обрадовалась. Но — промолчала, что уже не могло не радовать.
Едва я убрал с направляющих бревно, как дверь, с легким шорохом, откатилась в сторону, открывая моему взору, чуть подсвеченный слабо тлеющим потолком, коридор-прихожую.
С чего я так решил?
Так ведь открытый шкаф с верхней одеждой, подставкой для обуви и обычной, пластиковой ложкой с головой лошади на конце, болтающейся на ручке полуоткрытой дверцы, никто не отменил!
Размахивая руками-фонариками, осторожно прошел по коридору, готовясь если и не встретиться с хозяином подземной квартирки, то хотя бы с его изображением, на ближайшем семейном фото.
Коридор вывел меня в почти пустой, каменный зал, с четырьмя приоткрытыми дверьми. Вполне обычными, я бы даже сказал — хорошо мне известными по миру снаружи, дверьми. Местные плотники "натюкивают" их своими топорами, за пару часов, были бы материалы.
Приготовившись сунуть нос в первую из дверей, поудобнее перехватил меч, выровнял дыхание и вытянув руку к ручке, сделал шаг в темноте.
И чуть не заорал оттого, что всю пещеру залил яркий свет, словно где-то там, сверху, начался новый день.
Вытер со лба предательски выступивший пот, открыл дверь по шире и вошел в комнату.
"Как говорится, от тюрьмы, сумы и плохих новостей — страховка не работает..." — Я рассматривал сидящую за богато инкрустированным столом хозяйку квартиры, устало опустившую свою голову на иссохшие руки. — "Ну... Привет, Вельда..."
Глава 12
Тонкая спица света, от, висящей над горизонтом звезды, пробилась через крупную листву деревьев, освещая их мертвенно-синим отсветом. Звездочка висела так низко, что еще мгновение и оборот планеты спрячет ее от любопытных глаз, прервав быстрый бег ее лучика по спящим веткам, листьям и стволам. Минута-две и все.
Но, пока — лучик стремился только вперед, демонстрируя только свету присущую, волю к победе. Только вперед, только не задерживаясь, только стремительно!
Вот, на пути звездной лазерной указки выросла гора. А в горе, под слегка выдающимся вперед козырьком — дыра. А в дыре... А в дыру лучик попасть не успел!
Заметался по стенке, выхватывая из темноты тонкие линии, "поймавшие свет" в свои странные завитки, пересечения прямых и острых, отрезков. Лучик метался, а рисунок наливался призрачным, голубоватым светом, приобретал объем и наливался странной, призрачной, жизнью.
" Саахт Сантар-Тен-Тенсая. "Без мира в душе. С миром — в гармонии."" — Лучик пробежал по буквам, обычным буквам кириллицы и растаял — звезда, что дарила ему жизнь, скрылась за горизонтом.
