Дем Михайлов Низший-4

— Мифические пятьдесят тысяч окончательно развеялись — рассмеялся я — Теперь не придется их вручать с болью в сердце. Тебя не коснулось?

— Я лишь жертва злобного гоблина Оди.

— Отлично.

— У входа не дергаемся и за пушки не хватаемся — предупредил он — На посту свои.

— Даже и не собирался — пожал я плечами — Ты же не думаешь, что мне просто нравится убивать по поводу и без?

— Ну что ты, бвана. Как бы я мог так подумать? — в голосе парнишки почти не слышалось насмешки — Королева Вэттэ передала с собой пакет со свежей едой.

— Уже было. Может еще что передала?

— Кое-какие лекарства.

— Неплохо.

— В дополнительных боеприпасах смысла особого нет, верно?

— Верно — кивнул я — Верно.

С чертовой системой подзарядки игстрелов только в автоматах делать большие запасы боеприпасов смысла особого не было. Имеющегося у нас количества более чем достаточно. А потом придется выходить и топать к автомату — а там можно и картриджи перезарядить.

— Небеса улыбаются светло — громко оповестил чуть замедлившийся проводник.

Ответ пришел незамедлительно:

— Улыбка Вэттэ греет сердца.

— Вы дебилы — прокомментировал я — Трахнутые конченые дебилы.

— Парням не хватает романтики...

— Дебилы — повторил я — Потенциально уже дохлые. Если тут романтика главный двигатель, а не личная выгода причастных — ваш заговор обречен на провал. Это вход?

— Быстрее — прошипел закутанный в плащ паук, отодвигая ничем не примечательный с виду круглый люк — Маски не забудьте. Живо! Живо!

Один за другим протиснувшись в люк, оказались на решетчатой тропе, идущей над пузырящейся жижей. Вспыхнувшие в наших руках фонари разогнали темноту. Первое что они высветили — быстро закрывающийся стальной люк.

— Особый стук! — напомнил мне стоящий по ту сторону парень и люк закрылся, отрезав нас от паучьих небес, Дренажтауна и вообще всего известного нам мира, оставив нас в густых кислотных испарениях.

— Вперед! — глухо велел я, зашагав по медленно поднимающейся тропе.

Таймер включился.

У нас сто часов — не прямо с этого момента, а с той секунды как добрая нимфа Копула обратится к системе незадолго до конца текущих суток и скажет ей, что группа одиннадцатого направлена ею на особую важную миссию. Система прислушается к Копуле. Так же как прислушивается к вождю Мимиру, когда тот отправляет своих пауков в долгие походы в Кислотку.

Но кредит доверия не безграничен. У нас в запасе чуть больше четырех суток. Сто часов с заявления Копулы.

За это время мы должны прийти в себя, после чего провести разведку, отыскать пропавшее звено Трахаря Семилапого и его игстрел, он же символ потенциальной паучьей власти.

Отлежаться быть чуть дольше в Дренажтауне — но очень скоро пауки начнут искать нас по-настоящему. Так что отлеживаться будем здесь, благо, по словам Вэттэ, тут есть места, подходящие для отдыха и в данный момент в Кислотке нет отрядов сборщиков — из-за недавней аварии на ликвидацию были брошены все силы.

— Держаться строго за мной — велел я, прокручивая в памяти описания Вэттэ, что бывала здесь регулярно — Стен не трогаем, дышим глубоко и нечасто. Бережем фильтры. Жестов избегаем. Руки по швам. Шагаем оловянными солдатиками — пока не продеремся сквозь кислотное облако. Услышали и поняли, гоблины?

— Да, командир.

— Да.

— Поняли — с тяжелым вздохом подтвердил Рэк, шагающий последним.

Глава седьмая

Тяжело ли было продвигаться по Кислотке?

Отнюдь.

Какие могут быть сложности, если весь восходящий каскад снабжен прочными стальными мостиками и лестницами, заботливо снабженными перилами? Равно как и широкими навесами в тех местах, где из патрубков в потолке вырываются струи кислоты.

Паучье племя давно уже в Кислотке. И как каждый разумный копошливый вид они давно уже обжились здесь, обезопасили свои тропы, наладили минимальный быт. Даже больше, чем минимальный — поднявшись до четырнадцатого каскада, той самой "грибной" трубы, мы буквально уперлись в стену стального сарая. Иначе эту стоящую на высоких лапах сваренную из обрезков металла, косоватую, но прочную монолитную постройку и не назвать. Скошенная крыша, не слишком высокие стены, но внутри достаточно пространства, чтобы разместить шестерых-семерых пауков в полном боевом облачении и еще останется места для пластиковых ящиков, проволочных корзин, тросов, веревок, тяпок, черпаков и прочей странной дребедени, развешанной по стенам.

Воздух в сарае почти не вонюч, в специально оставленную в торце щель врывается поток теплого воздуха исходящего с другого конца четырнадцатого каскада. Стоящий на ножках сарай задницей обращен к спуску на тринадцатый. В задней стене пара щелевидных окошек, а под ними широкие лавки. Можно наблюдать за происходящим внизу не вставая с лавки. Удобно. Тут же, в задней стене, наглухо закрытая дверь. В окно видно, что из верхней части косяка выходит трос с подвешенной к нему проволочной корзиной. Умно. Вот и средство быстрого спуска грузов — особенно тяжелых и негабаритных вроде крупных дохлых плуксов. Прицепил к тросу, прикрыл пластиком, толкнул вниз. Плукс со свистом промчится до самого низа, где его подхватят, снимут и уложат у выхода дожидаться хозяина. Катался ли кто из живых на этом атраккционе? И если да — то с каким результатом? В паре мест трос проходит там, где часто фыркают кислотные сопла...

Мы в сарай попали через вторую дверь — широкую, удобную, распложенную в боковой стене. И едва вошли, как бойцы буквально попадали по лавкам и затихли. Пришлось выдать каждому по пинку и напомнить, что для начала было бы неплохо пожрать, принять лекарства, напиться воды и только затем добрый командир разрешит гоблинам ненадолго потерять сознание. С хрипами и стонами они вняли моему нежному обращению и сумели впихнуть в себя хоть что-то. После чего прикрыли головы бейсболками с прожженными козырьками и затихли дохляками. Я остался на посту. Кто-то же должен.

Прихватив бутылку с компотом и огромный бутерброд состоящий из куска рыбы с жареным яйцом сверху — Копула плюс Вэттэ, смешение двух стилей — прошелся сначала по сараю, внимательно изучая имеющееся и вспоминая пояснения любвеобильной паучихи мечтающей вцепиться в древо власти.

Большой сварной контейнер с питьевой водой в углу. В наличии. Стоило открыть кран — и в подставленную ладонь ударила струя прохладной чистой воды.

Шкафчик над контейнером. В нем запас обычных пищевых кубиков, таблеток "шизы" и энергетиков. Есть.

В соседнем отделении десяток пакетов с самыми дешевыми влажными салфетками. Есть.

Самое главное — что-то вроде большой багажной полки рядом с контейнером. Эта полка для багажа. На ней оставляют лишние вещи пауки уходящие выше. Так и так ведь возвращаться сюда для полноценного отдыха — смысл таскать с собой? Вещи на полке трогать не смеет никто кроме хозяев. Залезет кто даже "просто глянуть" — убьют крысу и бросят отмокать под кислотный дождь. Сейчас полка пуста. Вэттэ не забыла упомянуть о том, что после исчезновения звена Трахаря на полке не появлялись рюкзаки. Но это как раз не странно — если Мимир отправлял пауков "втемную" — они бы не оставили после себя следов. О их появлении в Кислотке могут знать только причастные. Верные Мимиру слуги. Что не выдадут хозяина — во всяком случае пока Мимир у власти.

Глянув на руку, не удивился, обнаружив, что катаю между пальцами обломок серой таблетки, причем давлю с такой силой, будто подсознательно стараюсь вдавить наркоту в кровь прямо сквозь кожу.

Я сорвался?

Я сука сорвался?

Да сука — ты сорвался.

Или нет?

Разжав пальцы, уронил мемвас на грязный пол. Надавив подошвой, с хрустом растер по стали, зло вцепился зубами в рыбную вкусноту. Вот мой наркотик — рыба, яйца, мясо! Разжевав, проглотил и снова ничуть не удивился, когда ноги сами вернули меня к контейнерам с остатками жратвы, а руки сами схватили пару больших кусков мяса.

Жратва.

С тех пор как мы начали получать особые уколы системы — мысли о еде и питье не покидают моей головы никогда. Просыпаясь — а просыпаюсь я уже голодным — я сначала думаю о жратве и только затем о проблемах. Еда, еда, еда, еда — мысли о ней постоянно крутятся в моем подсознании, и я еще ни разу не забыл пополнить запасы пищевых кубиков и таблеток изотоника.

Странно ли это?

Нет. Мне это кажется абсолютно нормальным. Это орут мои инстинкты. Это вопит мое тело — что стремительно меняется от наших нещадных упражнений, постоянных ранений, инъекций и прочих сложностей жизни.

Сжевав мясо, я вышел из сарая, не забыв прикрыть дверь. С игстрелом наготове прошелся по длинному каскаду, превращенному в настоящий ботанический сад. В темный и плохо пахнущий ботанический сад.

Под ногами широченная лужа полная водорослей. На стенах наварены стальные полки, а на них кучи дерьма с растущими на нем грибами. Но будь я первопроходцем — ни за что не назвал бы эту хрень грибами. На стенах висела гроздья склизких венозных опухолей. Внутри "грибов" непрестанно происходили какие-то гнилостные процессы, за полупрозрачной оболочкой что-то пузырилось, что-то словно скреблось, стремясь выбраться наружу и впиться мокрыми от слизи когтями в перепуганную харю гоблина...

В центе трубы два аккуратных ряда стальных столов. На них резаки с короткими, но широкими лезвиями. Столы протерты и блестят, под ними пустые и чистые ящики и контейнеры с плотно пригнанными крышками. Поодаль, шагах в пяти, у самого конца четырнадцатого каскада, под большим листом пластика еще несколько контейнеров. О содержимом можно не гадать — стенки прозрачные. В контейнерах битком гниющего фарша смешанного с чем-то оранжевым, зеленым и красным. Вот она фирменная подкормочка паучихи Вэттэ, на которой грибы растут как оглашенные.

Покачав головой, я медленно покрутился, оглядывая огромную трубу превращенную в нарко-делянку. Тут сырье выращивают, срезают, мелко нарезают, грузят в герметичную тару и тащат в паучью крепость. И уже там, где-то в глубинах сердца Лихткастила, производятся маленькие серенькие таблеточки.

Кстати, о таблетках — в гостинице с едой от Вэттэ обнаружился пакетик с солидным запасом мемваса. И эти таблетки были серо-фиолетовыми. А на пакетике имелся смайлик, отпечаток губ и длинное примечание "Высшая очистка, никаких примесей, приход ярчайший, но короткий, флеши короткие, но частые".

Дернув плечом, вытащил левую кисть из набедренного кармана, где хранился пакетик. Чуть отступил, давая проплыть мимо ботинок целой грозди крохотных белесых яиц. Вскоре они запутались в водорослях и заколыхались на водной глади.

Салат, яичница и наркота из одной и той же трубы. Гениально.

В конце каскада решетка. На обычной щеколде, которую можно открыть с любой стороны. Решетка стальная, выдержит удар любого плукса — даже того гиганта, что я видел при зачистке гнездилища ксарлов. За решеткой видна узкая лестница ведущая вверх. Как же хочется поскорее отправиться выше. Но я сдержал свой порыв — бросать бойцов нельзя. Они в таком отрубе, что не заметят ни плуксов, ни вдруг нагрянувших пауков.

Вернувшись к сараю, я прислушался к ощущениям и понял, что спать не хочу.

Что делать если не спится?

Отжиматься, делать скручивания, тренировать хват, освежать в памяти приемы ножевого боя, приседать, подтягиваться... всего не перечесть. Но перечислять и не требуется — надо выполнять пункт за пунктом все, что успею за следующие два часа.

Так и поступил, не забывая оценивать текущее состояние организма.

Левая рука — работает идеально. Локоть в полном порядке. На пояснице проступили тугие валики мышц, гнусь и выпрямляюсь без проблем. Исчез хруст в коленях. Руки... руки превратились в обвитые венами мускулистые лапы. Уцепившись за торчащую из крыши железки, я без проблем подтянулся тридцать раз вместе с рюкзаком и в полной экипировке. Отжимания, приседания, прыжки в сторону — я повторял и повторял все движения по кругу до тех пор, пока пот не начал лить с меня ручьями. Отдышавшись, сделал еще пару раундов. Опять отдышался. И занялся игстрелом и ножом. Выхватывание, наведение, отступление, прицеливание из-за угла, наступление, снова отступление. На какой-то минуте меня приподняла и потащила за собой эйфория кайфующего от достойной нагрузки тела. Вместо двух часов занимался собой целых три и останавливаться пришлось усилием воли. Пошатываясь, ввалился в сарай, бесцеремонно растормошил по очереди бойцов и, заставив каждого опять принять лекарства и выпить воды, позволил им уснуть. Сам же неспешно занялся очисткой снаряжения и самого себя — благо паучьей воды и салфеток жалеть не собирался. Через час, снова чистый и сытый, разбудил Баска. Взглянул в его опоясанный багровым рубцом уже не такой мутный глаз. Спросил:

— Видишь меня?

— Да — зомби не сумел сдержать улыбки — Вижу. Отчетливо.

— С возвращением в мир зрячих, зомби.

— Спасибо, командир! Если бы не ты!

— Поблагодаришь, когда вскроешь живот той суки Евы. Или передумал кромсать красивожопую падлу?

— Убью — коротко ответил Баск.

— Настрой радует. Насколько далеко видишь?

— Да хрен его... как-то не до тестов было.

— В окошко глянь. Что видишь?

— Лестницы. Потом мостик. Навесы. Брызжет сверху какое-то едкое дерьмо — вон как пар валит.

Я удовлетворенно кивнул:

— Норма. Я спать — ты на страже. Боковая дверь на запоре. Открывать не надо. В основном смотри вниз. Но не забывай поглядывать и в другую сторону — оттуда может вдруг нагрянуть крайне злое паучье звено. Маловероятно, но...

— Я понял, командир.

— Рассоси энергетика. Меня разбуди через два часа. Не позже.

— Да я и дольше...

— Через два часа — повторил я.

— Понял.

Вытянувшись на лавке, я подложил под голову локоть, уперся ботинками в ящик и мгновенно отключился...

Баск не подвел. Хотя и не сомневался в его надежности — зомби последователен, целеустремлен и мотивирован. Такой не заснет на посту. И не забудет отслеживать все векторы потенциального сюрприза. Снова приняв вахту, я провел два часа в блуждании по каскаду, давая спящим рылам восстановиться по полной программе. Уколы системы творят чудеса. Несколько часов — и отбитые кишки уже снова могут булькать и пропускать через себя жрачку. Десяток часов покоя — и отбитая печень опять готова к работе.

Когда я поднял бойцов, они выглядели сонными, вялыми и голодными, но никак не умирающими. С их тел никуда не делись гигантские пятна кровоподтеков, но мы ведь не на конкурс эльфийской красоты собрались. И даже не на паучьи похороны.

— Командир... — хрипло начал Рэк, избегая смотреть мне в глаза — Знаю, что тебе про меня и остальных всякого наверняка наговорили, но там не только наша ви...

— Мы в боевой вылазке, орк — оборвал я его — Трындеть будем после. А сейчас — лекарства, немного жратвы, много воды. Потом легкая разминка — и выдвигаемся!

На черно-зеленой харе орка появилась широченная облегченная улыбка. Потирая впалое пузо, он заковылял к рюкзакам, на ходу забрасывая в пасть таблетки. Кажется, забрасывал вперемешку — лекарства вместе с шизой и энергетиками. Ну да — желудок сам разберется куда и что направить. Остальные — тоже не скрывая облегчения — направились за орком.