Комета. Карелия (2 книга)

— Вон в той стороне не задумываясь машу рукой...

— Это хорошо, значит направление мы чувствовать можем... Нам задача до ночи вот сюда добраться, это километров пять наверно...

— Но это же мало...

— Нам бы их проплыть...

Я полна энтузиазма и уверенности. На Белом озере с дедушкой на лодке много раз гребла, и всегда очень гордилась, что делать это умею, а не как Верочка, которая двумя руками весло держит, и оно у неё то воду только цепляет и всех обрызгивает, то тонет и она его достать еле может, какой уж тут гребок... Я уселась, грести приноровилась быстро, не спешу и не дёргаю, стараюсь как дедушка учил не руками, а спиной в гребок вкладываться. Лодка идёт хорошо и ровно, тяжёлая конечно, но чего уж. Вот вроде и выход из бухты в озеро, теперь вдоль берега налево поворачиваем... А с озера накат то какой и теперь он получается спереди и справа, лодку раскачивает, нужно приноровиться к ритму волн иначе нормального гребка не получится... Скорость которую лодка набрала в заливчике, сразу упала... До темноты умоталась и едва догребла не до следующей бухты, а только до поворота в неё. Кое как уже в темноте нашла просвет в тростнике и втиснула в него наш плавучий сарай-ковчег, как это Сосед назвал... Спать завалилась не успев даже это толком осознать, словно мне тапкой по голове легендарный матрос Кемарчук стукнул... Это баталер Митрич как-то в один из первых дней меня морскими байками развлекал, что есть на флоте и даже в каждом экипаже невидимый матрос по фамилии Кемарчук. И особенно в "собачью вахту" любит он подкрасться сзади к рулевому или кому другому, кто вахту стоит, своим волшебным тапком шлёп по затылку и ты уже спишь... И как только командование не борется, а матрос Кемарчук всё одно каждую ночь на свою охоту выходит...

Глава 27. 21-22-е октября. Ещё два дня, почти шторм.

Утро добрым не бывает... Кажется у меня это рефреном станет... Ночью проснулась, замёрзла, спросонья нашла одеяла, накрыла пациента на ощупь, накрылась сама. Чего-то шумело, но сквозь сон решила, что это продолжение сна, поэтому значения не придала. А вот когда проснулась, осознала, что шумит не во сне, а наяву и нас чувствительно раскачивает...

Высунула голову осмотреться. Солнце ещё не встало, но света хватает и очень страшно от того, что я сквозь сумерки вижу. С озера накатом идут ряды тяжёлых свинцовых, в полутьме почти чёрных волн с белёсыми гребнями пены. Мы вчера в темноте приткнулись к низкому заболоченному берегу и сейчас в лежащем прижатом ветром тростнике набегающие волны пытаются нас вбить в него поглубже. Осматриваюсь дальше и ничего меня особенно не радует, насколько вижу весь берег низкий и его атакует волновой накат. Волны высотой в метр не меньше и на берег обрушиваются с рёвом, и как я под этот неумолчный рёв могла спокойно проспать?

Понятно, что отсюда надо выбираться. Вот только берег нас не спасёт, а пробираться куда-то по такой волне это очень вредная для организма фантазия... А если остаться? А если остаться, то волны нас в результате вколотят в тростник так, что для выхода придётся в сплошном тростнике канал копать, а копать нечем и в воде ледяной по пояс, хочу я такого удовольствия? Да и ещё неизвестно, как тростник себя поведёт, если волна ещё усилится. Он ведь её может и через себя начать пропускать и тогда нас и перевернуть запросто может. Если попробовать выбраться отсюда, то вдоль берега может найду чего-нибудь, что с места не видно. Волна хоть и высокая, но метрах в десяти от берега ещё гребень не подняла и можно попробовать на этой дистанции удержаться и не дать лодку опрокинуть...

Похоже, спросонья на адреналине я выдернула лодку из тростника одними вёслами и даже успела развернуться между волнами и направить чуть в сторону от берега, где волна ещё не била и не дыбила переламывающийся гребень. Из гребков, только один из трёх получается эффективным, два других то зарывают весло, то приходятся на воздух. Ритм волны поймать никак не получается, но лодку я всё-таки продвигаю. Крыша ковчега скрипит и стонет от нагрузок, но держится. Через боковины, где оставлены дыры для вёсел и по высунутой голове достаётся брызгами, и я неслабо подмокла. Сидеть в мокрых юбках совсем не удовольствие, но выбора нет, как и мокрые рукава — это фатальная неизбежность. Мокрые руки на ветру замёрзли и почти ничего не чувствуют... Наверно с километр гребла вдоль берега, везде низкий берег с бушующим накатом, никаких укрытий. Очень надеялась на выступающий мысок, который показался, но и за ним ничего интересного способного укрыть... Берег поворачивает на юг и вдруг, повернув голову, вижу маленький островок, который набегающий прибой временами перехлёстывает, но за ним волны почти нет. От решительного поворота лодка чуть не перевернулась, но даже не черпнула воды, выкарабкалась на волну в последний момент своим перегруженным носом, может это и есть хваленые свойства "Фофана"... Когда развернула в затишке лодку и ткнулась носом с мелкие заросли тростника, даже не поверила, что нашла укрытие...

Уже довольно рассвело, поэтому вылезала сторожко, весь берег низкий и просматривается далеко, как бы не насквозь полуостров на всю ширину, которой здесь, судя по карте не много, не узость, как немного южнее, но и не так широко, как севернее, где в стороны раздаются выступы мысов. Чуть южнее и восточнее по берегу торчит небольшой взгорок и с лесом, но мне туда не добраться по такой погоде. Сапогом сразу черпнула, ледяная вода взбодрила, как если бы налилось за шиворот. Обошла лодку, ухватила цепь и постаралась вытащить её на берег сколько возможно. Привязаться не к чему. Грести куда-то дальше возможности нет...

Как я поняла, Сосед планировал, что за вечер пройдём километра на три южнее, там вроде после пары мысов и места укромные на берегу должны быть, а главное, полуостров становится шире и дорога уходит на ту сторону, а на этой вроде лес даже обозначен...

Залезла в лодку. Ну, не могу я на открытом со всех сторон месте присаживаться. Пусть здесь и лейтенант, но он без сознания, а я, свесившись с лавочки, могу в наш специальный котелок свои дела сделать. Заодно и прокладку поменять, чулки отсегнуть, снять, отжать и снова надеть. В этих условиях "на себе" — это единственный вариант их высушить. Портянки поменяла на сухие, хоть так ноги быстрее согреть. От этих переодеваний и мокрых чулок озноб по всему телу. Эх! Сейчас бы костерок и хоть чаю горячего... Про баньку я даже и не мечтаю... В одеяло завернулась, бока куртки и юбок тоже влажные, как и платки на голове. Переодеться не во что, эх! Где ты моя бедовая будёновка?... От холода снова потребовался наш котелок "по маленькому"... Но закутавшись в одеяло вроде бы пригрелась, тем более, что слезла вниз с лавки с продуваемого через боковые дыры ветра. Да! Такими темпами... А если ещё погода не успокоится?...

Проснулась. Похоже угрелась и сон сморил... Снаружи вакханалия продолжается, но это не шторм и не ураган, ветер сильный просто, но нам на нашей лодке и такого за глаза... Температура даже на глаз упала на несколько градусов... И на закуску ещё и дождь начался и через среднюю дырку чуток забрызгивает. И вот ещё одно открытие... Может прошедшей ночью или уже с утра, теперь уже не узнать, но сбила себе ладони до лопнувших "кровавиков" и при любом движении ладошки печёт не на шутку, так я не то, что грести, я вообще в руки ничего взять не смогу...

Стиснула зубы и, шипя от боли, задрала нижнюю юбку и от подола своей рубахи откромсала по две полосы на каждую руку. К счастью, мха у меня заготовлено с запасом. Сижу сзади, транец лодки в воде, так, что чуть приподняла люк, и помыла руки, свесившись наружу. Судя по свету, дело идёт к вечеру, волна бьёт, направление ветра не изменилось. Надеюсь наш моховый бугорок с ёлочкой и сосёнкой на макушке у низкого островка не привлечёт ничьё внимание. Вокруг пустота, вроде бы никого и ничего... Еле удержалась от желания сунуть руки подмышки, чтобы отогреть от ледяной воды. Дождалась, пока вода чуть стечёт, проложила сфагнум и забинтовала обе ладони. Вначале мох по содранным без кожи местам шкрябал при движении, что слёзы наворачивались, уже даже думала, а не снять ли и не сделать повязку просто с мочой, как бабушка учила, но повязка прилежалась и раны успокоились. Ещё посидела, лейтенант лежит, словно спит, но парок изо рта вылетает, значит дышит. Если и дальше так холодать будет, придётся к нему перебираться, и его согрею и самой теплее будет... Спохватилась, скинула сапожки и ещё раз перемотала портянки на сухую сторону.

Делать совершенно нечего... Сейчас куда-то соваться опасно, обнаружить сейчас едва ли кто сможет, дураков на малых судах в суровую Ладогу лезть не много, разве, что с берега увидят. А вот риск под волну попасть и иметь проблемы с этой стороны, это реально. Ветер направления не меняет, нашу лодку хоть и покачивает немного, но волна сюда не бьёт, её полностью островок на себя принимает, хоть некоторые волны и умудряются через него перехлестнуться...

Задремала...

Проснулась внезапно от жуткого чувства голода. Достала задвинутую под скамейку банку с остатками тушёнки. Выскребла её до конца... Кусочки застывшего жира не смутили и они отправились вслед за всем остальным. Сказать, что я наелась... Не наелась, мало того, живот ответил серией сильных болезненных спазмов, что я скрючилась на сене подтянув колени к животу, болевые волны вроде отпустили, так и лежала, пока не впала в состояние полудрёмы, вроде не спала, но видела сны...

Мелькание образов и каких-то звуков, то я на праздничной деревенской гулянке у бабушки выплясываю так не любимую мной плясовую, которая у меня не очень хорошо получается, потому, что русская плясовая — это танец выбора своей половины, и пляшут её, как девушки, так и парубки, только когда пришло время, когда тела созрели и в пляске могут открыться и почувствовать зов предназначенного именно тебе... И в этой пляске можно переплясать соперницу или соперника, и никаких грубостей, всё на уровне танцевальных движений, которые при прочих равных требуют хорошего здоровья, легко сбить дыхание, если не уверен, занервничал и в пляске уже не удержаться, тебя просто вынесет из круга... Я это видела не раз, как молодые уже почти женщины выходили в круг, напротив полных силы и молодого задора парней и начинали в мелькании ног и рук, во взмётывающихся платьях и полах расстёгнутых пиджаков, плести мне раньше совершенно не понятное тайное, взрослое и люто до стиснутых кулачков завидовала...

А в этом сне — я поняла, я вышла в круг и он меня принял равную и по праву взрослой женщины, пусть и не познавшей ещё своего мужчину. Но я вошла в пляску и всё у меня получалось, получалось красиво и правильно, сильно и плавно, размашисто и величаво и я плясала словно это не я, а трепещущий на ветру огонёк родившейся женской силы, который манит к ней всех мужчин, любых и разных, но выберу только одного своего, и не обязательно сегодня, ведь он может сейчас быть далеко, а этот мой танец зов ему и он его обязан, должен непременно услышать, если он достоин такой как я!... Только уже пробуждаясь вдруг поняла, что в круг ведь каждая входит по своему. Одна словно впрыгивает, шебутная и заводная по жизни с коленцами и перебором ногами словно вихрь приглашающий и провоцирующий: "А ну, перепляши!". Другая впывает в круг павой, лебедушкой величественно, она сильна своей нежностью и женственностью, глаза опущены, руки под грудью сложены, вроде и не двигает ничем, только мелко шажками перебирает, но чуть уловимо качнула плечами, грудью колыхнула, глазами стрельнула, и никто взгляда отвести не может, плывёт лебедь и не каждый в круг рядом встать решится, тут не коленца выбивать, тут достойно пройти нужно... А ещё десятки вариантов, и у каждого и каждой свой, ведь нет одинаковых людей, у каждого свой оттенок, свой рисунок, своя главная линия и всем им есть место в русской плясовой... Вот только я пока ещё не знаю, какая у меня линия, я уже могу войти в круг, но не время ещё для выбора, для главной моей пляски...

Выскочила из лодки в едва проглянувшую сумеречную хмарь. Присела, заодно осматриваясь, пытаясь понять, что вокруг делается, меняется ли погода, а если меняется, то в какую сторону... Ветер также дует и волны в берег бьют, но уже нет того вчерашнего ярения, и волна словно мягче, плавнее... Потянулась, на цыпочки встала, по над водой туман стелется, вот странно, ветер и волна и туман... Но сообразила, что когда сидела, внизу ветра вроде и не было, вот и туман здесь у берега, где ветер вверх отбивает поэтому держится... Время дорого, надо рисковать. Руки разматывать не буду, попробую так грести...

Подбираю цепь, закидываю на крышу моего сарая плавучего. Сталкиваю нос в воду, перебираю по верёвке, переношу ногу через транец и толкаюсь одновременно ныряя на свою скамейку. Руки побитые брать вёсла не хотят, но выбора нет, вот и первый гребок, за ним второй. Больно, но терпеть можно, даже не подозревала, что так быстро приноровлюсь к этим досочкам, которые словно специально под меня созданы, ведь на моём месте здоровенный мужчина может так резко ими дёрнуть, что они не выдержав усилия могут переломиться, поэтому обычные вёсла гораздо крепче и длиннее и для меня великоваты, а тут как раз самое то. С такими досочками никогда не выиграть гонку на скорость или маневренность, но мне они удобны и это главное...

С этой более длинной и плавной волной я сумела поймать ритм и гребу ровно и ритмично. Рассвет разгорается, видно не плохо, иду в видимости берега, всего метрах в пятидесяти, здесь волна ещё не успевает получить снизу толчок от близкого прибрежного мелководья. Пока я двигаюсь вдоль полуострова Уксалонпя, но скоро придётся решать, куда идти дальше. Впереди два больших острова напротив посёлка и порта Салми. Архип советовал идти между островами, а я уже готова согласиться с Соседом, что в такую погоду с внешней стороны островов я могу застрять на пару дней, а под прикрытием этих же островов я вдоль берега в сумерках за эти же пару дней вполне имею возможность проскочить и выйти на открытую воду почти на двадцать километров ближе к цели... Риск, что в районе Салми будет активное движение и меня заметят есть, но не думаю, вернее, это Сосед не думает, что движение будет слишком многочисленным. Сейчас как раз такой момент года, когда летнюю рыбалку уже свернули, а до зимней ещё рано... Тем более, как Архип сказал, что финны лапу на рыбаков наложили... На лодках в такую погоду с Ладогой шутить никто не станет, а как мы использовать лодку в качестве прибрежного транспорта едва ли есть ещё любители...

Но это в перспективе, а пока гребок, переносим вёсла, ещё гребок, и ещё один... Сколько их сотен и тысяч мне ещё нужно сделать? А плечи уже устали, руки тоже тяжестью налились, но надо снова гребок, ещё один... Высунуться посмотреть по сторонам, если нужно курс подправить и снова гребок, пока лодка между волнами и не начала качнувшись вальяжно на спину очередной волны взбираться... До светлого дня и растаявшего или сдутого тумана успела дойти до мыса. Когда к нему подходила уже успела обрадоваться, что уже дошла до оконечности полуострова, хотя Сосед и бурчал, что я не права, но вот ещё слушать, я же вижу, что дальше открытая вода... Но когда достигла мыса стало видно продолжение берега и никакого пролива. Посмотрели по карте, проплыли километра три... За три дня пути преодолела меньше десяти километров пути, и это с учётом моего движения по извивам береговой линии. По прямой наверно километров шесть всего, это меньше десятой части пути. Такой расклад "радует" неописуемо, умножаем три дня на десять, получаем месяц пути! Пора тихо впасть в пессимизм. Особенно, если учесть, что лейтенант после дурацкой кормёжки картошкой и чистки желудка в себя не приходит. И судя по запаху от него, прочистило его не только вверх, но и вниз... Ничего с этим сделать не могу. Сейчас пристанем и попробую быстро поменять ему повязку, чтобы ещё и не застудить его...