Озаренный Оорсаной -1. Отрочество

Место встречи ребята выбрали приятное: небольшой полутемный зал с круглыми массивными столами из дерева. Ребята заказали себе пиво, я же обошелся местным лимонадом, который оказался совсем неплох на вкус.

Мои спасители пару месяцев назад вернулись из армии. Они были простолюдинами, и сознательно выбрали службу. Сейчас пребывают в годичном отпуске, а потом собираются продолжить службу еще как минимум на пять лет. Двое из них были нулевками, а один — единичкой. Но они, в отличие от меня, спокойно относились к своему уровню и статусу.

— Ты того, знаешь, — начал объяснять мне свою позицию Поль. Он был на вид самый обычный из ребят. Среднего роста, среднего телосложения. Но говорил с удивительно ярким провинциальным акцентом, — мы раньше жили не в хороде, а в селе. Родилися в соседних домах. В один ход. Тама хде-то тридцать километров от Кируны. Но как же все иначе! Здеся все по-друхому. Тута развлечения. Мы вот месяц, как тута. Деньхи пока есть. Вота тут пока поживем. Сняли квартирку. Нда, — он выпил залпом полкружки пива и продолжил, — а на службе хорошо. Кормят, поят. Да вот и усилили нас, в смысле, сила теперь ого! Вот. Денех выдали. Но что дома? Дома-то тоже да, но здеся! — вскоре я почти полностью потерял нить разговора. Судя по всему, он так мог говорить еще очень долго.

— А где вы служили? Расскажите! А то мне самому предстоит через три года отправляться в армию, а я практически ничего не знаю, — попросил я казавшегося более вменяемым парня по имени Моррис. Хотя, он тоже выглядел странно. Длинный, худой, сгорбленный, как будто его неудачно сложили. При этом говорил Моррис низким, красивым голосом:

— На границе мы были. Там мороз больше, чема здесь. Да. Звери тама. Опасные. Но пока лед не встал, еще ладна. А вот как встанет, говорят, просто полчища идут. Да. Раньше была раз в двадцать лет. А теперь чаще. Да, — он тянул все буквы 'А', его речь, скорее, напоминала речь священнослужителя из моего мира, но говорил он куда понятнее своего приятеля.

— Короче, олухи они, но дело говорят. Да, — вступил в разговор третий парень. Он был самый низкий из них, и при этом весьма широк в плечах. Его имя у меня вызывало улыбку — Леопольд, правда, он просил звать себя коротко — Лео. Внешне Лео выглядел этаким простым парнем, крестьянином. Но первое впечатление оказалось ошибочным. Он больше молчал, но когда говорил, речь его звучала намного нормальнее, чем у его приятелей

— Так что за звери? — решил уточнить я у Лео, признав его лучшим собеседником. Он посмотрел на меня сквозь бокал пива и, не обращая внимания на продолжавшего свой рассказ Морриса, вступил в разговор:

— Олухи они. Достались вот мне. Служить с ними вместе тяжело. Но так-то парни хорошие. Добрые. Да.

— Так что за звери? — я уже сам начинал звереть!

— Так я и говорю — олухи. Вышли мы, значит, в дозор. Километров десять от города отошли, и увидели их в первый раз, — он стукнул пустой кружкой по столу и посмотрел на официанта, тот все понял правильно, и через пару минут стол был снова заставлен полными бокалами.

— Звери напали на лагерь, да. А мы тама, да! — протянул Моррис.

— Звери они от мутации магической. Усиленные, — не обращая на него внимания, продолжил Лео, — мы лагерем встали. Охрану выставили. Часовые там, да. И ночью шум, нападение. Небольшая стая. Пять зверей всего. Говорят — рыси.

— Рыси очень апасны!

— С нами один маг, пять ветеранов и десять новобранцев. Мы еле отбились. Троих новобранцев потеряли, а мага на себе тащили обратно. Быстрые они. Оружие никакое не берет. Только магия и ловушки. А какие ловушки в чистом поле? Да? — Он осоловело посмотрел на меня.

— И как вы с ними справились?

— Магия и сети. Амулеты еще у нас были, да. Амулет обездвиживает буквально на мгновение, мы накидываем сети, а маг убивает. Иначе никак. Вот и тренируемся постоянно. Да. А если ворвутся в село, то беда, — говорил Лео, активно жестикулируя, показывая, как они набрасывают сети, а потом маги — бац!

— Беда! А есть еще страаашнее звери, да, — протянул Моррис, — медведи. А тама, где океан, апааасно. Тама тюлени.

— Тюлени быстрые. Двести килограмм, — поддержал его Лео. — Жуть! Мы, когда два года отслужили, ходили лед смотреть. Эта надо, проверять. Встал он или нет. Тама тюлени сторожили. Ударом хвоста двоих завалили. От них только бежать. По глубокому снегу они не могут догнать.

— Прохлятые тюлени. Как они! Мы вот от них. А меня свалили. Хвостом раз! Ребята тащили. Вот так теперь мы тута. А тож, тама мох остаться. Да, — обратил на нас внимание Поль.

Вот примерно так мы и посидели. В принципе, ребята сначала боле-менее нормально говорили, но после первой кружки пива расслабились — и их понесло. К концу вечера у меня от бесконечных разговоров начала кружиться голова. В итоге мы тепло попрощались. Мне обещали, что если что, то они — Даа! Я в ответ пообещал, что я тоже — Даа!

Глава 15.

— Что, приглянулась тебе наша Луиза? — в школе за обедом поинтересовался у меня Борут. Она как раз продефилировала мимо нашего стола и я, не удержавшись, проводил ее взглядом: "Хороша, чертовка!" Хотя Луизе пока только четырнадцать, она уже привлекает внимание всех окружающих парней.

— Приглянулась, — не стал отрицать я очевидное.

— Не твоего она полета птица, так что лучше даже и не начинай страдать!

— Кто бы говорил, — поддел его Жюль, и указал глазами на Агату, которая с легкой улыбкой следила за нашим разговором. Борут в ответ насупился и пожал плечами.

— А кто она? Я знаю только имя — Луиза.

— Да в принципе, не такая уж она и большая шишка. Княжеская дворянка. Ее роду где-то лет триста, что, по общим меркам, не слишком много, — безразлично пояснил мне Жюль.

— Тут дело не в ее роде, а в том, что за ней пытается ухаживать один из сыновей барона Молкоорса. Весьма заносчивый парень. Нам тут всем от него перепадало. Хорошо, что он свалил в столицу заканчивать школу. Но ведь скоро вернется, и если узнает, что ты на Луизу засматриваешься, — быть беде! — слегка понизив голос, объяснил мне Борут.

— И чего вы тут все такие запуганные? Подумаешь — сын барона. Ты лучше о Луизе расскажи: кто у нее отец, чем увлекается? — продолжал выпытывать я.

— Не знаю я, — Борут пожал плечами, — слышал, у нее два брата старших. У отца заводы и куча денег. Они в политику не лезут, поэтому как-то мало у меня о них информации. Я же не могу обо всех все знать. А она, вроде, что-то там... с законами ей нравится. Таскает периодически толстые книжки по этому делу. Может и не так они богаты, раз она подрабатывает.

— Семи, ты не совсем прав, — поучительно произнес Жюль, — сын барона — это величина. За ним стоят люди, деньги и род. С ним ссориться — себе дороже.

— Да я не собираюсь ссориться, но мы же еще пока... отроки. И наши проблемы — это наши проблемы. Разве не так?

— Так, да не совсем. Скоро совершеннолетие. Ты со своими взглядами опоздал лет на пять. Это на первой ступени школы можно было подраться с сыном барона без последствий, а сейчас уже надо думать головой, — Жюль глянул на меня, как на несмышленого мальчишку.

Меня немного раздражало их чинопочитание. Хотя — и в нашем мире есть каста людей, с которыми лучше не ссориться. Надо признать, тут я был не прав. Но с другой стороны, просто надо самому стать таким крутым, чтобы связываться со мной было себе дороже. Осталось придумать, как.

В кафе после занятий я с ребятами не пошел. Конечно, нужно укреплять знакомство, но и собственным развитием нельзя пренебрегать. Как-то так получилось, что свободного времени у меня с каждым днем оставалось все меньше и меньше. С утра пробежка, затем тренировка, под конец которой подтягивались мои спасители. Перекинувшись с ними парой фраз, я отправлялся домой, затем по-быстрому завтракал — и шел в школу. В школе мне удавалось немного расслабиться и отдохнуть. Это была самая легкая часть дня.

Придя из школы, я почти час занимался гимнастикой, делая комплексы из ушу и совмещая их с тренировками по магии. Затем готовил ужин — и проваливался в магическую медитацию к Семи. С ним упражнялся писать на артефактах рунную вязь. С каждым днем у меня получалось все лучше и лучше. Но все равно — как же это много отнимало времени и сил!

Вот и сейчас я занимался тем, что рисовал вторую руну на артефакте. Максимально сосредоточившись, медленно и спокойно, ни на что не отвлекаясь. И в тот момент, когда я уже почти закончил, вся комната задрожала от звука громкого колокола. Руна вспыхнула, и вязь разлетелась. Все вокруг завибрировало и зазвенело. Я увидел, как испуганно оглядывается Семи, и, совершенно ошалевший, не понимающий, что происходит — вывалился в реальный мир.

— У дверей посетитель. Открыть дверь? — невозмутимо обратился ко мне Никос, и вывел иллюзию мужчины, терпеливо ждавшего на крыльце.

— Что это было? — спросил я, тряся головой. В ушах до сих пор звенело.

— Хотелось бы уточнить, Семюсель, что именно вы имеете в виду, говоря: 'Что это было?'

— Это ты ударил в колокол? Или у нас такой странный звонок в дверь? — раздраженно, чуть повысив голос, спросил я.

— Вы находились в состоянии глубокой магической медитации. К вам пришел посетитель. После того, как я три раза сообщил об этом и не получил ответа, я счел возможным прибегнуть к известному мне способу, дабы вывести вас в реальный мир, не тратя много времени.

— Понятно, — я встал и пошел к двери, — а другого способа ты не знаешь?

— У меня имеется еще четыре варианта выведения человека из магической медитации, но данный способ был признан мной наиболее действенным. Что и показала практика, — несколько самодовольно заметил он.

Я уже дошел до двери и решил, что дальнейшее препирательство можно отложить на потом. Честно говоря, я не был уверен, что мне удастся переспорить Никоса.

— Ты только будь настороже, а то что-то зачастили ко мне посетители. Вроде не впускать никого, как-то не правильно, но и впускать всех подряд...

— Не беспокойтесь, после случая с Ромуалом, я всегда в готовности. Большо такого со мной не произойдет! — уверенно заявил мне Никос. "Хотелось бы верить", — подумал я.

Открыв дверь, я, посторонившись, пригласил войти в дом ничем не примечательного мужчину в теплой кожаной парке.

— Здравствуйте, вы ко мне?

— Вы, я так понимаю, Семюсель? — обратился он ко мне официальным тоном, окидывая быстрым, изучающим взглядом. В мужчине чувствовалось некое чиновничье пренебрежение, которое мне сразу бросилось в глаза. Такие вот невзрачные люди периодически приходили проверять мой бизнес. Этакие ленивые, полные чувства собственной значимости, смотрящие на остальных, как на грязь под своими ногами.

— Да, вы правы, — я показал ему на кресло в гостиной, предлагая присесть.

— Что ж, замечательно. Меня зовут Дарий, я советник господина барона Стахоорса, и прибыл по его указанию. — Он уверенно прошел в гостиную, не разуваясь и не снимая куртку, уселся в кресло, вальяжно развалившись в нем.

— И что от меня надо барону? — спросил я, несколько покоробленный его хозяйским поведением.

— Господин барон изволит обсудить с вами цену за этот домишко, — он достаточно презрительно осмотрел обстановку и ожидающе уставился на меня. Глаза чуть навыкате, и полностью безразличный, немигающий взгляд. На ум приходило сравнение с рыбой.

— У меня нет желания продавать этот дом. К тому же, по закону я еще не являюсь его владельцем, — не нравился мне этот тип.

— Это не проблема. Бумаги мы оформим, и, как только бывший хозяин будет официально признан погибшим, дом сменит владельца. В этой связи, безусловно, удобнее всего оформить бумаги в ближайшую пару дней. Такое оформление будет значительно проще, и вам не придется тратиться на налог.

— Я уже сказал, что не желаю продавать этот дом, — более твердо произнес я.

— Я вас понимаю, — советник барона сочувственно мне кивнул, — вы молоды, и этот дом — такая прекрасная возможность съехать, наконец-то, от тети, и пожить самостоятельно. Но дом требует постоянных трат. К тому же, на ту сумму, что вам предлагает барон, вы легко купите себе хорошую, вместительную квартиру.

— Вряд ли я изменю свое решение.

— Прошу вас серьезно обдумать ваш ответ. Поймите, барон Стахоорс не любит отказы, — в голосе Дария послышались угрожающие нотки, — мы можем предложить вам сорок тысяч актов. И это весьма щедрое предложение.

— Сорок? Да вы издеваетесь? — неподдельно удивился я, — я смотрел цены. Последний проданный дом на этой улице стоил почти восемьдесят тысяч!

— Вы, похоже, не обратили внимания на дату последней продажи, — слегка иронично произнес он и, после краткой паузы, продолжил, — это было более пяти лет назад. С тех пор продаж не было. И, хочу заметить, на этой улице расположено еще три пустующих дома, которые вскоре тоже выставят на продажу. Боюсь, будь у вас желание срочно продать ваш дом, вряд ли вы бы нашли покупателя на него. Даже за двадцать пять тысяч актов. Так что барон делает вам весьма щедрое предложение.

— И все-таки я откажусь от такого щедрого предложения. Еще раз повторю: у меня сейчас нет желания продавать дом.

— Я настойчиво предлагаю вам согласиться на предложение барона, — тон резко изменился, стал жестким и угрожающим. — Не стоит отказывать барону, он этого не любит, — припечатал Дарий.

— И что? Я, например, не люблю, когда мое мнение не учитывают. И если я говорю, что не желаю продавать дом, значит — не желаю. Что тут непонятного?

— Вы же понимаете, что недовольство барона — вещь весьма неприятная, и даже, в некотором случае — опасная? — на его лице появилась нагловатая усмешка. Сейчас Дарий уже не выглядел, как чиновник, скорее — как мелкий самодовольный бандюган. Хотя в нашем мире иногда в одном человеке отлично уживались обе ипостаси. Смотрю, и здесь похожая ситуация. Власть портит людей.

— Вы мне угрожаете? — я вопросительно приподнял бровь.

— Угрожаю? Ну что ты, я настоятельно предупреждаю, — советник барона резко наклонился ко мне, — ты — мелкий пацан, ты — никто, и если с тобой что-нибудь произойдет, это будет только следствием твоей глупости. Ты понял меня? — произнес он, тыча в меня пальцем.

— Дом я не собираюсь продавать. Разговор в таком тоне продолжать желания не имею, — я встал с кресла. Дарий подошел ко мне практически вплотную:

— Я даю тебе один день подумать. Потом пеняй на себя. Не тебе спорить с бароном! Сейчас я предлагаю тебе за дом уже тридцать тысяч. Завтра его цена будет двадцать. А если и тогда ты не примешь правильного решения, то учти — твоя жизнь стоит куда как дешевле этих двадцати тысяч!

— Никос!

— Слушаю вас, Семюсель.

— Сохрани запись данного разговора.

— Сделано, Семюсель.

Я повернулся лицом к Дарию. О, как я наслаждался этим разговором! Мне всегда нравилось ставить на место зарвавшихся людей. Сейчас я мог опираться на букву закона и чувствовать себя боле-менее уверенно.

— Уважаемый Дарий! Напоминаю, что вы говорите от лица барона. Согласно дворянскому кодексу, вы сейчас наговорили на пару статей. Угроза чести дворянского лица, принуждение дворянского лица, угроза собственности, принадлежащей дворянскому лицу, — начал перечислять я, но посетитель прервал меня громким издевательским смехом: