Гарри Поттер и проклятье солнца и луны

Трудно было понять, как относиться к этому — он не мог врать себе, обманывать...Это пугало и успокаивало одновременно.

Пугало — потому что нет ничего тяжелее, чем признаться в чем-то самому себе, осознать свою вину в полной мере, нести ее как груз на своих плечах.

Но груз ли это? Какое-то странное спокойствие приносило другую мысль, не менее странную.

"А что, если я сейчас уже сразу признаю свою вину...значит, я допускаю возможность того, что это в принципе может быть нормальным. Нормальным моим поведением. Я убивал. И убил снова. Выпил всю ее кровь."

За всеми этими размышлениями подкралась такая пугающая мысль, что более-менее привела его в чувство.

"Я ведь не могу врать себе в том, что...черт, что мне понравилось. Понравился весь вечер. Я гулял, развлекался, первый раз выпил что-то крепче сливочного пива с крестным, у меня был первый секс, а потом я просто напился крови. Обычный день гибрида. Обычный день монстра."

"Но ведь это совсем не обычный день Гарри Поттера?" — ехидно подсказывал внутренний голос.

Придя в себя, ужасаясь своим мыслям, Гарри насухо вытерся полотенцем и уставился в зеркало.

— А нет уже того Гарри Поттера. И никогда больше не будет. Я — абсолютно другой, стал другим, и ничего уже с этим не поделать.

"В таком случае это нормально? И что же новый уже-не-Гарри-Поттер будет со всем этим делать?" — продолжал поливать ядом душу этот правильный внутренний засранец, который не мог дать ему забыть это все.

Это был непростой вопрос. Силой, которую давала ему свежая кровь, он не заметив, раскрошил углы раковины — так сильно сжал пальцы. Растерев осколки в пыль, он понял, что назад дороги нет — и, как оказалось, не так уж и больно принимать себя таким, какой ты есть. Или стал. Он не мог понять, дар это или проклятье, и уже за одну эту мысль прежнего Гарри совесть вздернула бы на рее.

"Новый жесткий я. Или жестокий? Что делать? Интересно, что скажет Сириус... однажды он уже понял, чем я занимаюсь. И не отвернулся от меня. Что ж, следовательно, ему я действительно могу доверять. Скажу все как есть, а примет он или нет — его дело."

Что-то сломалось внутри него. Что-то, что разделяло его совесть животные инстинкты; теперь они слились в какую-то невообразимую кучу-малу, в которой разбираться не было ни сил, ни желания, ни возможности. Поттер решил, что принять себя таким, каким сделал его ритуал, был единственно верным решением.

"И незачем ныть по поводу и без. И не из такого выбирались. Главное, чтобы каждый мой секс не заканчивался таким исходом — а то может и ведь и понравится. Ужас"

* * *

Сказать, что Сириус нехорошо отреагировал — ничего не сказать. Нескрываемые эмоции и без помощи легилименции затопили Гарри, но он был к тому времени уже совсем спокоен. И на весь ужас и шок, которые нахлынули на него со стороны крестного, он реагировал так же, как реагировала бы бетонная стена; но где-то в глубине шевельнулось что-то вроде страха, что Сириус отвернется, уйдет, обругает, бросит. Страх слабо колыхнулся, но тут же был задушен на корню — рассуждая до самого рассвета, Гарри сделал для себя не один вывод по поводу дальнейшей жизни. И одним из них был контроль своих слабостей.

Сириус смотрел странно, будто пытался понять его, рассмотреть его душу в этих зеленых глазах, уже не отливавших желтым огнем — появившимся после первого обращения в волка — но не менее пустых. И уверенных — от Гарри веяло такой внутренней силой, которую Блэку доводилось чувствовать лишь несколько раз в жизни — Регулус, его младший брат, с которым он сам чувствовал себя беспечным и глупым, смотрел на него так, когда уже было понятно, что со своего пути тот не свернет; так смотрел и отец.

Выкинув из головы ненужные мысли, Сириус напряженно думал о том, что теперь ему со всем этим делать.

"К чертям бы эту ответственность. Я даже не жалею, что не завел собственных детей до сих пор. Кто бы мог подумать... что бы сказали Поттеры, увидев, во что он превратился? Он же ведет себя, словно ему все нипочем! Глупый мальчишка, почувствовавший вседозволенность, гибрид... Но... о чем это я. Это — сын Джеймса и Лили. Оступившийся из-за определенных обстоятельств подросток, на которого взвалилась ответственность, снова и снова... я должен помочь ему. Если кто и отворачивается от него — то это точно буду не я. Нет, никогда."

Общими усилиями было принято решение — тяжелое, сложное, неоднозначное, но вроде бы лучшее из того, что они могли придумать. Избавиться от тела с помощью магии было бы неправильно, поэтому они выбрали довольно магловский способ.

* * *

Перед тем, как взяться за портал, они долго смотрели на то, как горел от мощного взрыва угнанный и немного трансфигурированный магловский автомобиль, в котором было тело. Отвернувшись от остатков машины, Сириус испугался было от вида такого Гарри, с отражением огня в глазах, не чувствуя от него вообще ни одной эмоции — но Поттер взялся за портключ и рывок унес их в Лондон.

Глава 14. Нимфадора

На следующее утро Гарри и Сириус уже пол одиннадцатого были на Кингс Кросс. Они приехали на мотоциклах по земле: отвлекающие чары плохо работали при большом скоплении маглов.(П/а здесь AU. В фанфике нет запрета на зачаровывание магловских предметов, есть законы, которые карают за демонстрацию такого на глазах у маглов или за случаи нанесения вреда маглам этими предметами. Именно с подобными нарушениями разбирается Артур Уизли.) Быстро пройдя через разделительный барьер, они очутились на забитой людьми платформе.

— Ну что же, Гарри, — сказал крестный, обняв Поттера, — желаю удачи и надеюсь, ты там поставишь на уши всю школу и исполнишь свой долг перед магической и магловской Британией — продолжишь славное дело мародеров!

— Ты не мог быть еще торжественней?

Они как будто нарочно избегали темы о гибриде — а Гарри внутренне был готов к неловким нравоучениям, ведь Сириус и сам был как ребенок; впрочем, они итак понимали друг друга. А глупости Гарри не стал бы делать, потому что ничто не учит лучше, чем собственный опыт.

Сириус аппарировал с платформы, а Поттер пошел дальше. Увидев Гермиону, он подошел к ней.

— Привет, — поздоровался он ничего не выражающим тоном.

— Гарри! — воскликнула та, обернувшись, — я искала тебя... я... знаешь, я подумала... мне не важно то... что случилось с тобой... ты был и остаешься моим другом.

— Спасибо. — Он был рад, что Гермиона не отвернулась, и улыбнулся несколько скованно. — Пойдем найдем свободное купе?

— Эмм... Гарри, я не могу, меня назначили перфектом факультета и мне надо в вагон старост.

— Я и забыл о том, что на пятом курсе назначают старост... а кто еще на нашем факультете?

— Рон...

Гарри рассмеялся.

— Кто в здравом уме назначил его старостой?

В улыбке Гермионы почти не было упрека — видимо, она и сама была удивлена.

-Ладно, я пойду. Увидимся, — улыбнулся гибрид подруге.

Пройдясь по поезду, Поттер так и не нашел пустых купе. Подходя к последнему вагону, Гарри услышал голоса — парни стояли в дверях одного из купе и не совсем дружелюбно говорили с кем-то, кто был внутри. Поравнявшись с купе, он заглянул внутрь — там сидела розоволосая девушка, исподлобья смотревшая на обидчиков.

— ...да и вообще, таким, как ты, не место на нашем факультете, поняла? — Сказал один из них. — Таким вообще не место в нашем обществе.

— Да и кому ты вообще нужна, что мы тебе это объясняем? — засмеялся другой. Поттер с легким удивлением увидел гербы факультета Райвенкло: он-то думал это слизеринцы.

— Ты даже не человек! — снова смех обоих. Поттер потрясенно выдохнул, его словно ударило током, а парень продолжал. — Ты просто....

— Что тут происходит? — жестко спросил Гарри.

Те неторопливо обернулись:

— Поттер? Не твое дело.

— Пошли вон отсюда, — сквозь зубы процедил гибрид. Он чувствовал, что сейчас сорвется. Такое уже бывало во время охоты.

— Ты кто такой чтобы указывать нам? Вали отсюда. — Но откуда тем ребятам было знать, что при таком выражении лица с Гарри лучше бы не то что не спорить — а вообще попадаться на глаза.

"Не человек она, надо же" — злость грозилась выйти из-под контроля, эти слова он воспринял особенно болезненно.

Выхватив палочку, Поттер превратил самого наглого в сурка. Он давно хотел попрактиковаться в трансфигурации человека, да все случай не предоставлялся. Гарри даже несколько удивился, что у него вышло с первого раза, и это немного поумерило его пыл. Зверек испуганно осмотрелся и юркнул под сиденье.

— Лови своего дружка, — рассмеялся Гарри, посмотрев на побелевшего райвенкловца, — и валите отсюда.

Как только парень с сурком ретировались, Поттер запер дверь заклятьем.

Девушка смотрела на него с удивлением. А потом просто сказала "Спасибо" и отвернулась к окну.

— Не за что, — улыбнулся Гарри, присаживаясь напротив, чем заставил ее снова повернуться. — Не против, если я останусь? Везде все занято.

— Я не против. А разве ты хочешь ехать со мной в одном купе? — Она вздернула бровь.

— О чем ты? — непонимающе спросил Гарри.

— Нуу, я определенно не самый популярный в школе человек. Предрассудки и все такое, а многие вообще... что объяснять, ты сам все слышал. — Она сложила руки на груди и посмотрела так, словно ожидала, что он тут же уйдет.

— Слышал, как два идиота говорили всякий бред. О чем они вообще?

— То есть ты хочешь сказать, что тебя не смущает, что я метаморф?

— Мета... кто? — замялся, услышав незнакомое слово, Гарри.

— Ой, да ладно, — махнула рукой она, — ты не можешь не знать.

— Я сначала подумал ты новенькая, но когда услышал их слова...

— Увы, нет — я на пятом курсе. Нимфадора, — мило улыбнувшись, она протянула Гарри руку как бы с вызовом, вопросительно приподнимая бровь — "а что, останешься ты или нет?". Тот удивился и легко пожал ее руку. Улыбаясь и все также глядя в глаза, он открыл было рот, чтобы назвать свое имя, но она его перебила.

— Ой, никогда не поверю, что тебе нужно представляться при встрече! — ее глаза пробежались по его лицу от шрама и почему-то до губ. — Не утруждайся, Мальчик-имя-которого-все-знают! — она рассмеялась и высвободила руку.

"И что этой сейчас было?"

— Не заморачивайся, просто тебя ведь и правда все знают. — Улыбнулась она. — А я на пятом курсе. И со мной никто не хочет общаться из-за моих способностей, ну знаешь, как это бывает...— она пожала плечами. — Метаморфы, раз ты не в курсе, могут менять свою внешность по желанию, вот так, — улыбнулась она, встряхнув головой, отчего ее короткие волосы легли на плечи каскадом до самой талии, став угольно-черными.

— Ничего себе, — потрясенно выдохнул Поттер, — и ты можешь меняться как захочешь?

— Да, — кратко ответила девушка.

— Но это же круто! — воскликнул он, — это полезный дар!

— Ага, да. — С сарказмом ответила она. — Маги боятся и презирают тех, кого не могут контролировать... нет способа запретить менять облик... поэтому Министерство ведет строгий учет метаморфов... конечно все об этом знают и...

— Я понял тебя, — мягко перебил ее Гарри. — Как по мне, так это не имеет никакого значения — ну, по крайней мере, чтобы кидаться такими словами. Я бы тоже хотел так уметь, это классно,— он с сожалением потрепал свои вихры, которые не поддавались никаким расческам.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— Итак, — бодрым голосом сказал Поттер, — теперь, Нимфадора, ты можешь сказать мне, если кто-то тебя обидит.

Девушка улыбнулась и замахала рукой.

— Не-не-не, зови меня Тонкс... терпеть не могу свое имя...

— Но почему? — искренне возмутился Поттер, — у тебя красивое имя, Нимфадо-оора, — протянул он.

— Гарри!

— Ладно-ладно, — поднял ладони Поттер. — Я понял, итак, Тонкс, расскажи мне о себе.

Нимфадора улыбнулась, услышав, как Гарри выделил ее фамилию.

— Особо рассказывать нечего, мой папа маглорожденный, его зовут Тед Тонкс, он работает в министерстве, а мама Андромеда...

— Блэк, — улыбнулся Гарри.

— Ты знаешь?

— Конечно, — хмыкнул Поттер, — мне Сириус рассказал о твоей матери, только я не знаю, как она выглядит: "как только в этой семье появлялся кто-то нормальный, его выжигали с гобелена".

Они весело рассмеялись.

Внезапно в дверь постучались, Гарри взмахнул палочкой. В проеме стояла Гермиона.

— Заходи, — улыбнулся Гарри, — это Тонкс, — Гарри подмигнул девушке, — Тонкс, это Гермиона Грейнджер.

— Гарри Джемс Поттер! — воскликнула Гермиона, — ты ничего не хочешь рассказать мне?

Тонкс удивленно посмотрела на нее, Гарри снова подмигнул ей.

— О чем ты? — состроил он невинную физиономию.

— Ты знаешь о чем! Ты хоть представляешь, сколько баллов снимет Макгонагалл?

— Какие баллы? — откровенно рассмеялся Гарри, — у нас их нет, год еще не начался, да и в чем ты меня обвиняешь?

— Зачем ты превратил в сурка того райвенкловца?

— Он мне не понравился, — Гарри откровенно забавлялся возмущением подруги, — да и что тебе до него за дело?

— Я староста! Гриффиндор накажут до начала учебного года! Как ты... как ты это сделал?

Гарри расхохотался.

— В этом вся ты, Гермиона, неужели нельзя было спросить это сразу, без нравоучений?

Уголки губ девушки подозрительно дрогнули:

— Все равно ты нарушил правила.

— Ладно, — хмыкнул он, — просто я летом занимался трансфигурацией и она мне понравилась, ну я и прочитал пару книг не из школьного курса... вот только обратно превратить его не могу... я это-то заклинание в первый раз применил... ай, за что? — обиженно воскликнул он, получив подзатыльник от подруги.

— За то, что идиот, — беззлобно фыркнула Гермиона, — как думаешь сколько отработок тебе назначит Макгонагалл?

— Мне пофиг, — растянулся на сиденье Гарри. — Кто знает, что это сделал я?

— Гарри, тебе не стоило... — начала Тонкс.

— Я уже сказал, тебе, что мне пофиг на отработки, день удался! Возможно, смогу раскрутить Макгонагалл на дополнительные занятия.

— Она не дает дополнительных уроков, — покачала головой Гермиона. — И кто-то по-любому расскажет.

— Там видно будет, — флегматично пожал плечами Поттер.

Внезапно дверь купе распахнулась:

— Потти и грязнокровка, а где Уизел? — протянул издевательский голос Малфоя, — что...

— Малфой, — позвал его Поттер.

— Чего тебе, шрамоголовый? — тот слегка оторопел.

— Слушай, видел райвенкловца с сурком?

— Ну.

— Хочешь повторить незабываемый хоречный опыт? — Гарри лениво достал палочку. Но Гермиона немедленно выхватила ее из его рук от греха подальше. Поттер пожал плечами и, не дав Малфою раскрыть рот, слегка ударил ногой по двери — он как раз сидел на боковом сиденье — конечно, легкий удар гибрида с силой захлопнул дверь, неплохо приложив хорька по лицу.

— Гарри! — возмутилась Гермиона, но рассмеялась вместе с ними.

— А что? Мне не хотелось видеть его рожу, и вообще, отдай мне палочку.

Остаток пути прошел в относительном спокойствии, Гарри, Гермиона и Тонкс разговаривали обо всякой ерунде. Сначала Тонкс в основном молчала, но потом Поттер смог втянуть ее в разговор. Нимфадора оказалась интересной собеседницей, Гарри она понравилась сразу; может, дело было в том, что он понимал ее, в какой-то степени они похожи: многие не видели их настоящих. С такой проблемой Гарри столкнулся в одиннадцать лет. А этим летом он стал тем, кого люди боятся и не принимают... да, он точно понимал ее. Одно он решил точно: никто не обидит ее — он не позволит.