Амарант. Общий файл

Во мне вскипела ярость. Как кто-то посмел коснуться моей прекрасной Марии? Я готов был оторвать наглецу руки! Заставить его биться головой о стену! Заставить покончить с собой! Я мог это сделать!

И я сделал.

Молодой мужчина с обветренным лицом, очевидно, моряк, уставился на меня, как на привидение. Вероятно, он не ожидал, что в этом переулке кто-то появится. Но его это не смутило.

— Иди своей дорогой, — прорычал он. Мария же смотрела на меня полными ужаса и мольбы глазами.

— Вас не учили хорошим манерам? — спокойно спросил я, хотя внутри все кипело от негодования.

— Хорошим манерам? Ха! — верзила выдохнул мне в лицо замечательную смесь перегара и жевательного табака. — Я сам кого хочешь научу!

— Отпустите даму и попытайтесь.

Зло ухмыльнувшись, он подчинился. Еще бы — ведь я не преминул залезть ему в голову! Его мысли были моими мыслями. И он сделал все, как я хотел.

Он размахнулся, но я перехватил кулак в воздухе и сжал его как следует. Впервые на его лице проступило сначала недоумение, а затем — испуг.

— А теперь ты пойдешь и спрыгнешь с моста, — тихо, чтобы не услышала Мария, сказал я ему. — С самого высокого, какой сможешь найти. Ты понял меня?

— Да, я понял, — глаза его остекленели, он не соображал, что с ним происходит. Затем моряк выпрямился и зашагал в сторону реки.

Я довольно улыбнулся. Сегодня я вдосталь напитался его страхом и растерянностью.

Я повернулся к ней. Мария прислонилась спиной к стене и во все глаза смотрела на меня. Она все еще боялась, но я чувствовал — это лишь пережиток недавнего кошмара.

— Позвольте мне проводить вас домой, — сказал я, галантно протягивая руку. — Обещаю, этого типа вы больше не увидите.

Она подала мне руку, робко, как двенадцатилетняя девочка. Мы дошли до ее дома, и она, тихо попрощавшись и пробормотав "Спасибо", скрылась за дверьми. Я мог бы заставить ее не бояться меня, но не хотел этого делать. Она и так не боялась. Ведь я был ее спасителем.

Страшная мысль ударила меня, словно ножом. Спаситель! Я спас ее!

Будто в ответ на мои мысли плечо начало чесаться.

Я бросился вон с улицы, нырнул в какой-то переулок, где не было дверей, и попытался отдышаться. Кожа на плече все так же чесалась, сводя с ума, жар разливался по моему телу. Я не мог связно мыслить, все мое сознание поглотил этот обжигающий зуд.

Разорвав рукав, я обнаружил его.

Ты понимаешь, о чем я говорю. Тот самый символ, который я поместил на обложку. Символ падшего. Теперь он горел на моем плече, вгрызался в кожу, не оставляя мне ни единого шанса.

Как я мог забыть о таком простом правиле? Не помогать смертным. Мария... Зачем я это сделал? Зачем пошел за тобой?

Только я знал зачем. И от этого становилось только хуже. Такой исход был неизбежен, ведь я полюбил человека. Рано или поздно я совершил бы глупость.

Единственным словом, крутившимся сейчас в моей голове, было: "Бежать!". Неважно, куда. Лишь бы скрыться от тех, кто придет за мной".

Данте снова заворочался, и Амарант оторвался от записей. Парень тяжело дышал, обливаясь потом. Сквозь стиснутые зубы едва пробивался стон.

— Голова, — наконец выдохнул он. — Не могу.

Амарант молчал, равнодушно глядя на него. Ему было наплевать, пусть хоть сдохнет от своей боли.

— Вода. Холодная... вода. Я больше не могу! — выкрикнул Данте.

Наконец он затих. Наверное, потерял сознание. Амарант пожал плечами и снова углубился в чтение.

"Я принял единственно верное решение — уехать из города. Мне было жаль покидать мою Марию, но я не мог более оставаться с ней рядом.

Я отправился в Толедо.

Столица Испании встретила меня во всей своей красе. Блеск и шик с одной стороны — и убожество и нищета с другой. Эта удивительная двойственность захватила меня, и я пожалел, что раньше не бывал здесь. Тогда, возможно, мне удалось бы избежать того, что со мной случилось.

Но я приказал себе не думать об этом. Я не сомневался что ищущие меня палачи найдут меня и здесь. И тогда я решил спрятаться там, где им будет трудно меня учуять.

Среди людей, меньше всего похожих на пособников демона.

Я стал послушником монастыря. Разумеется, это далось мне легко — стоило только заглянуть в глаза настоятелю. Годы прилежной учебы прошли на удивление спокойно — мой расчет оказался верным. Никому бы не пришло в голову искать меня в монастыре. Конечно, другие послушники побаивались меня и обходили стороной, но мне это было только на руку. Никто не лез с глупыми расспросами.

Вскоре благодаря моим способностям я смог продвинуться настолько далеко, насколько и не мечтал. Для начала я стал приором монастыря Святого Креста в Сеговии. Там-то я и познакомился с Изабеллой, будущей королевой Испании, и вскоре меня назначили ее духовным наставником.

Королева была очень набожной женщиной, но меня это не остановило. Я использовал ее веру в свою пользу. Правда, для этого пришлось совершить несколько полезных для Испании деяний. Я устроил ее брак с Фердинандом Арагонским, что помогло объединить Испанию и возвести Изабеллу на трон. Надо ли говорить, что после этого она безоговорочно доверилась мне.

Однажды мой верный слуга принес страшное известие: меня искали странные люди. По описанию я понял: это были полудемоны. Я слышал о них раньше, но и представить себе не мог, что именно они являются палачами Самого.

И вот тогда меня охватил страх. Я приказал слугам перерыть все библиотеки, найти все книги по оккультизму, какие только существовали, и принести их мне.

Сколько ночей я провел за изучением трактатов по демонологии? Я не считал. Днем я играл добропорядочного духовника, ночью же корпел над трудами античных и современных авторов. По крупицам собирая сведения, я выяснил, что полудемоны куда сильнее демонов, но от людей они унаследовали один-единственный недостаток — смертность. И вот тогда в моей голове впервые зародилась мысль об инквизиции.

Под предлогом истребления неверных я собирался возродить старую карающую систему, которая в былые времена не отличалась особым размахом. Я хотел надавить на Изабеллу с помощью ее веры и убедить в необходимости дать инквизиции большую власть. Благодаря моему влиянию на нее, добиться этого оказалось совсем несложно.

Итак, я стал великим инквизитором. Ежедневно я говорил королеве, что церковь умирает от большого количества неверующих людей, что необходимо обратить как можно больше народа в свою веру и уничтожать тех, кто идет против. Естественно, мне было нужно лишь одно — вести поиски преследующих меня палачей. Я не мог проводить их в открытую, но приступил к ним под предлогом выявления неверных.

Королева наделила меня всеми необходимыми полномочиями, и вскоре имя, которое я выбрал при вступлении в орден, внушало страх и ужас всей Испании.

Томас Торквемада. Великий инквизитор".

Прямо над головой громыхнуло, и Амарант поднял глаза. Гроза была уже совсем близко. Скоро польет дождь, станет прохладнее, и, возможно, Данте очнется. Если, конечно, его убивает жара.

Демон бросил взгляд на лежащего на боку парня. Тот не шевелился, лишь редкие тихие стоны свидетельствовали о том, что он еще жив. Пусть как следует помучается перед смертью. Это была единственная месть, которую Амарант сейчас мог себе позволить.

"Я составил перечень сводов и правил, позволяющих отличить еретика от обычного человека. Естественно, в них я включил и некоторые особенности полудемонов, слишком незначительные, чтобы упоминать их здесь. Эти признаки могли обнаружить только мои инквизиторы. При задержании они ударяли предполагаемого палача по голове, а затем осматривали его тело с ног до головы. Обычных еретиков заставляли принимать христианство и в зависимости от ответа убивали или отпускали. Полудемонам же не было пощады. Я сжег их всех. Все, кто являлся за мной, не дожили до сегодняшнего дня.

Неудивительно, что я заслужил не очень хорошую репутацию и у народа Испании. Меня ненавидели. Меня боялись. Как же я наслаждался их страхом! Я чувствовал себя самым могущественным на Земле!

Но однажды все переменилось.

Не прошло и десяти лет после возрождения инквизиции. Я, как обычно, завтракал, не опасаясь яда (он не смог бы причинить мне никакого вреда, а вот поесть я любил, хотя демоны обычно не имеют такой потребности), когда двери моей столовой распахнулись, и вбежал запыхавшийся слуга.

— Я пытался его остановить, но он едва не перебил всю охрану! — выкрикнул несчастный.

В дверях появилась высокая худощавая фигура, замотанная в черный плащ. Глаза блеснули во тьме капюшона.

— Томас Торквемада, — произнес незнакомец, и от его голоса у меня по коже забегали мурашки.

"Меня нашли! Как такое возможно?", — мысль перепуганной птицей билась в голове.

Я поднялся из-за стола.

— Слушаю вас, — сказал я, хотя колени подгибались от страха.

— Вы обвиняетесь в преступлении по спасению человеческой души, — противный голос незнакомца резал ухо. — Я здесь, чтобы привести приговор в исполнение.

Слуга во все глаза таращился на меня. Мысль, мелькнувшая в голове, заставила меня улыбнуться.

"Надо будет избавиться от него. Он слишком много слышал".

Незнакомец бросился на меня и сбил с ног. Паршивец оказался очень сильным, я не ожидал, что полудемоны на такое способны. Но в следующее мгновение я ударил его кулаком в лицо. Обычная кровь хлынула из сломанного носа, но полудемон не обратил внимания на такое досадное происшествие. Он принялся душить меня.

Впервые в жизни мне не хватило воздуха. Мне казалось, я сейчас задохнусь! Мир вокруг начал меркнуть, и я испугался. Такого раньше со мной не случалось.

Внезапно в легкие ворвался воздух. Я закашлялся и сел. Слуга, от которого я собирался избавиться, огрел полудемона чугунной кочергой.

— Передумал, — прохрипел я. — Я тебя награжу.

— Что, простите? — слуга таращился на распростертое на мраморном полу тело.

Я расхохотался. Тогда я еще не знал, во что превратился.

Вскоре я понял, что стал смертным.

Это произошло, когда какой-то мальчишка на улице, невзирая на огромную охрану, бросил в меня камень. Никакого вреда он мне не причинил, но камень оцарапал мне ногу. Мои верные солдаты схватили наглеца, намереваясь казнить на месте, но я махнул рукой, и мальчишку отпустили. Я даже не запомнил его лица и не видел, куда он убежал. Все мое внимание поглотила царапина на лодыжке.

Из нее тонкой струйкой сочилась кровь.

И тогда я все понял.

Я усилил охрану и приказал никого ко мне не впускать, кроме самой королевы. Такой наглости она бы не стерпела, а потерять свое влияние на нее мне не хотелось. Проведя несколько несложных экспериментов над собой, я понял, что окончательно и бесповоротно превратился в человека.

Надо ли говорить, насколько потрясло меня мое открытие? Я начал бояться собственной тени. Проверять всю пищу на наличие яда. Оглядываться, ступая по собственным покоям. Я уже не мог бодрствовать ночью, поэтому удвоил охрану у спальни. Я попал в ад.

Сидеть сложа руки я не собирался. Явился один палач — следом придет второй. Даже не смотря на то, что с каждым днем арестовывалось и сжигалось все больше еретиков, среди которых были и преследователи, спокойнее мне не становилось. Я снова обратился к книгам.

Всю свою жизнь я искал ответ на вопрос, как вернуть утраченные силы. В том, что это возможно, я не сомневался ни минуты. Но собратья-демоны не желали мне помогать. Я приказал доставлять мне трактаты по демонологии со всех концов света, куда только могли проникнуть испанские путешественники. Я нанял переводчиков, которые исправно преображали незнакомые письмена в родной испанский язык. Но все было без толку.

Я старел, с каждым днем становился все дряхлее. Это было мне в новинку. Довольно необычное чувство, когда ты каждой частицей ощущаешь медленную смерть. Это подгоняло меня, заставляло искать ответ.

И я его нашел.

Ответ оказался прост, и в то же время чрезвычайно сложен. Демон терял силы после того, как проявит сострадание к человеку. Все эти годы я пытался замолить свой единственный грех, миллионами истребляя людей, но все было без толку. Сострадание — добровольный акт, мы вкладываем туда частичку самопожертвования. Даже если произошла случайность, а такое тоже бывало, какая-то часть все равно устремлялась к добру. Поэтому, чтобы вернуть способности, нужно было придерживаться обратного сценария.

Как демон когда-то отдал часть себя, чтобы спасти человека, так и человек должен пожертвовать собой, чтобы вернуть силы демона. Совсем необязательно, чтобы это был спасенный, но два условия являются неоспоримыми: этот человек должен знать истинную природу того, кого он спасает своим жертвоприношением, и отдать свою жизнь он должен осознанно и добровольно.

Я пишу эти строки, чувствуя, что силы мои на исходе. Никому больше я не могу их доверить, кроме моего верного друга. И надеюсь, что после моей смерти он сохранит эти записи. Кто знает, может, однажды они понадобятся и ему. Я не успел воспользоваться полученными мной знаниями и теперь умираю. Ни один человек не пожертвует собой ради меня, самого жестокого человека Испании.

Прощай.

Томас Торквемада".

Амарант удивленно уставился на последние строчки. Ответ и в самом деле оказался довольно простым! Стоит только заставить какого-нибудь человека покончить с собой — и он спасен!

Демон с досадой захлопнул книгу. Он же теперь не может воздействовать на ум человека! Он потерял все свои силы! Вдобавок надо, чтобы жертва знала, что он — демон. Судя по всему, полудемоны знали об этой лазейке, именно поэтому и убили Розалину — единственную, кто мог ему помочь.

Шанс на спасение все равно оставался. Ничтожный, но он был. Допустим, он найдет того, кто поверит в его сущность. Среди людей, занимающихся оккультизмом, достаточно верующих в темные силы. Но как внушить ему доверие? Как убедить, что стоит пожертвовать своей жизнью ради демона?

Без способностей эта задача казалась невыполнимой.

Вспышка молнии осветила помещение, и Данте вскрикнул, когда свет полоснул его по глазам.

Амарант невольно взглянул туда. И через мгновение его лицо осветила торжествующая улыбка.

Он нашел, что искал.

Мирный договор

Поток ледяной воды обрушился на затылок. От неожиданности Данте широко раскрыл глаза. Дыхание перехватило от внезапного холода. Он успел сделать несколько судорожных вздохов до того, как вода попала в нос и рот.

Данте закашлялся. Тут же чья-то рука выдернула его из-под спасительной струи. Он плюхнулся на асфальт, не переставая кашлять.

Шел дождь. Вода бурным потоком лилась из водосточной трубы. Именно она привела Данте в чувство. Но кто помог ему?

Ноги были свободны, однако руки все еще опутывала веревка. Данте попытался сесть, но со связанными руками это оказалось не так-то просто.

Кто-то схватил его за шиворот и усадил, прислонив спиной к стене. Данте поднял глаза.

Человек в черном стоял перед ним. Он обхватил себя руками и дрожал под холодным дождем. Длинные черные волосы облепили его плечи, зубы стучали.