— Извините, господин Гриф, нас прервали, — сказал Орди, пока Скульпо помогал бледному старику подняться и сесть на своё место. — Вы говорили о своих людях. Йоганн, что с людьми, которые окружили нашу виллу?
Откуда-то из-под потолка донесся неожиданно приятный голос:
— Они больше не окружают виллу, милорд.
Шиллинг помотал головой, присматриваясь к человеку, которого Орди назвал Йоганном. Голос очень сильно контрастировал с внешностью, отчего было сложно поверить в то, что громила говорил сам, не прибегая к помощи карлика-вокалиста, сидевшего в торбе за спиной. Сработал старый стереотип: чем большего размера человек, тем меньше от него ждут связной речи и сообразительности.
— Тогда давайте продолжим. Я хочу с вами поговорить.
— Это тролль? — спросил Замочник, из-за роста вынужденный задирать голову вертикально вверх.
— Нет. Это Йоганн. Варвар из дальних земель, — тут Орди почти не соврал. Многие жители Брунегена считали земли, расположенные за десять лиг от города, дальними. Молодой человек нашёл этого громилу в самом начале карьеры: будущий варвар околачивался возле постоялого двора и стыдился уезжать домой на лесопилку. Йоганн хотел учиться математике в Университете Брунегена, но при поступлении напугал профессоров одной своей внешностью, отчего те, несмотря на блестящие результаты абитуриента, отказались его принимать. Правда, почтенные старцы решились сказать об этом Йоганну, лишь спрятавшись за прочной металлической решёткой и как следует вооружившись.
Ординари предложил здоровяку работу, правда, при условии обязательного ношения набедренной повязки, меча и шлема — просто, чтобы эпатировать окружающих, поскольку, даже с учётом габаритов, рядом с вампиром, оборотнем и горгулием обыкновенный деревенщина-лесоруб смотрелся бы скучно и бледно.
— Думаю, никто здесь не против беседы, — ухмыльнулся Шиллинг, глядевший на Грифа с нескрываемым ехидством. У старика под глазом расплывался фиолетовый синяк. — Не так ли?
— Чего вы хотите, Ординари? — проклекотал Гриф.
— Получить ответ. Не так давно я сделал всем вам предложение. Пришло время выбирать.
— Значит, это вы называете выбором? — спросил шулер. Он смерил взглядом Йоганна: для этого пришлось сделать очень долгое движение шеей.
— Конечно, — улыбнулся Орди под капюшоном.
— А что, если мы, — осторожно начал картёжник, — исключительно теоретически, разумеется, ответим на ваше предложение «нет»? Повторюсь — исключительно теоретически, — молодой человек просто излучал дружелюбие. — Просто оцениваю возможные шансы.
— О, если вы ответите «нет», мне будет намного легче, — Орди подался вперёд. — И если вы откажетесь, лично я буду очень за это признателен. Это позволило бы решить многие проблемы.
— Я же сказал — чисто теоретически, — смутился молодой человек и начал нервными движениями приглаживать волосы.
— То есть, вы хотите принять предложение? — расстроился Орди. — Вы уверены?
Шиллинг перехватил инициативу:
— Мы подумаем!
— Время на раздумья вышло! — отрезал Ординари. — Выбор нужно сделать прямо здесь и сейчас. Или вы хотите, чтобы ещё кого-нибудь из вас постигла судьба Шрама?..
Сидящие за столом судорожно сглотнули. Никто, включая Орди, в точности не знал, что произошло со Шрамом, но в данном случае подобная неизвестность пугала лучше любых угроз.
Йоганн пошевелился, отчего помещение заполнилось звуком трущихся друг о друга корабельных канатов. Виго сделал шаг вперёд.
— Я думаю, что выражу общее мнение, — пальцы Шиллинга замельтешили так быстро и хаотично, что, казалось, зажили собственной жизнью, — если скажу, что мы согласны присоединиться.
После этих слов комната мелко затряслась, с потолка посыпалась пыль и каменная крошка.
— Все? — уточнил Орди.
— Да, все, — с энтузиазмом закивал Шиллинг и повернулся к своим побледневшим коллегам. Коллеги не оплошали и одобрительно загудели. Комната вздрогнула ещё раз, жутко загудел сквозняк, и со стороны двери раздался громкий властный голос:
— То есть все согласны присягнуть мне на верность?
Йоганн, Нильс и Скульпо согнули спины, изображая верноподданнические поклоны, в то время как Виго вообще едва ли не распластался на полу.
— Мой лорд! — Орди преклонил колено. Вся вилла задрожала мелкой дрожью, и криминальные лидеры Брунегена поняли, что до этого им было вовсе не страшно.
Существо, которое они увидели, было высоким, как Йоганн. Его тело постоянно клубилось, словно грозовая туча, переливалось всеми оттенками тьмы и, казалось, не имело постоянной формы: не менялись только широкие наплечники, изогнутые вверх и плавно переходящие в зазубренные шипы из чёрного металла. Из-под глубокого капюшона были видны только пожелтевшие от времени челюсти и яркий фиолетовый огонёк на месте правого глаза, а довершала картину массивная корона, покрытая пылью и паутиной. На вид ей можно было дать не то, что пять сотен лет, а всю тысячу.
— Чего же вы молчите? — пророкотал Тиссур, которому явно нравился новый образ и то, какой эффект он производил.
— Мы… Мы не молчим. Мы согласны. Будьте уверены, — подтвердил Шиллинг и очень шумно выдохнул.
— Что ж, это хорошо, — тихо произнёс король. — Я рад, что вы приняли верное решение. Встаньте, слуги мои, — обратился Тиссур к Орди и остальным. — Сегодня в нашей семье большое пополнение.
Юноша поднялся, взглянул на перекошенные лица ночных повелителей города и позволил себе хохотнуть. Смешок зажил собственной жизнью — его поддержал сперва один человек, потом другой, а затем пошло-поехало: бандиты нервно хихикали, дружелюбно хлопая друг друга по коленям и плечам, показывая, что очень довольны тем, как всё закончилось.
— Вот только…
После этих слов Тиссура воцарилась гробовая тишина.
Зал снова вздрогнул, стены закачались, а с потолка прямо на стол упал огромный камень, пробивший столешницу и утянувший за собой скатерть. Йоганн протянул огромную лапищу и сграбастал Грифа. Виго, сверкая клыками, возник за спиной картёжника, а Нильс и Скульпо тоже не остались в стороне, в два счёта скрутив тех, на кого незаметно указал Орди. Громила-оборотень довольно зарычал, когда завязывал узлом щуплого серого человечка с колючими глазами и рябой лысиной. Избранные имели более чем бледный вид: не каждый день их хватало нечто, не имеющее отношения к человеческому роду.
— Уведите! — приказал Тиссур. И это распоряжение спровоцировало словесный взрыв: о потолок и стены забились осколки испуганных криков и шрапнель злобных проклятий.
Остальные сидели ни живы ни мертвы от ужаса, и молились, чтобы чудовища не вернулись.
— Хочу, чтобы вы запомнили раз и навсегда: мне не нужны те, кто даже в мыслях допускает возможность неповиновения. Не нужны те, кто соглашается подчиняться, рассчитывая потом предать, — медленно и важно проговорил король. — Но также я хочу, чтоб вы запомнили: лояльность щедро вознаграждается. Ординари!
— Да, мой лорд? — отозвался юноша.
— Закончи с ними.
Прозвучало это более, чем угрожающе. Тиссур покинул зал, и Орди смог выдохнуть с показным облегчением.
— Ну, ребята, — усмехнулся он. — У вас сегодня очень удачный день.
Судя по виду, ребята не были в этом уверены.
12.
Гриф пришёл в себя от тряски и ядрёного аромата пота, кожаной обуви и давненько не стираных носков.
Сверху на старика кто-то навалился — и Грифу пришлось потратить много сил и ругательств на то, чтобы выбраться и глотнуть воздуха. Человек, которого старик толкал и отпихивал, слабо застонал и вскрикнул, но всё-таки сменил положение, открывая вид на потолок фургона — серую ткань, натянутую на деревянные рёбра. Повозка была под завязку набита угрюмыми личностями, травмированными настолько, что многим бинты заменяли почти всю одежду. Кто бы ни засунул сюда Грифа и этих людей, о комфорте он думал явно в последнюю очередь. То, что происходило внутри фургона, напоминало плохую оргию: жарко, тесно, нечем дышать и лучше вообще не думать, чьи ладони у тебя на ягодицах.
— Босс! — Грифа кто-то похлопал по плечу. Старик обернулся и заметил, что к нему тянется грязная рука. Места, где она крепилась к телу, не было видно, поскольку конечность скрывалась в глухой чаще тел в мокрой одежде и бинтах. Было непросто рассмотреть, что прямо поверх головы флегматичного мужчины, с гладко выбритыми щеками и колоссальным фонарём под глазом, на него уставился Шнырь — вор, насильник, убийца, фальшивомонетчик и правая рука Грифа. Внешность Шныря соответствовала кличке: даже в здешней тесноте он смог расположиться с комфортом.
— Как ты тут оказался? — спросил Гриф и прикусил язык, вспомнив, что самолично приказал ему возглавить атаку на виллу Орди. — А… Похоже, я понял.
— Их было больше, босс! — помощник принялся горячо оправдываться. Он видел, что происходило с прежними помощниками, и не хотел повторить их судьбу. То, что начальник попал в ту же переделку и, по всей видимости, утратил всю власть, не умаляло его страха. — И они сами были больше! И напали из засады! И дубины!.. — при слове «дубины» кто-то громко застонал. — И ещё у них был…
— Тише вы! — шикнул на них кто-то явно незнакомый с Грифом. — А то опять бить будут!..
Старик промолчал, переваривая услышанное. Фургон трясло по ухабам, отчего людей мотало туда-сюда; скрипели колёса, иногда фырчали лошади, на которых зычно покрикивали возницы.
— Кто будет бить-то? — шёпотом спросил Гриф.
— Деревенщины, — ответил ему человек с перебинтованной головой, и в его глазах появился такой ужас, что остальные вопросы отпали сами собой.
— Пр-р-р! — неожиданно донеслось откуда-то издали, и тут же эта команда эхом отразилась от остальных возниц. Фургон вздрогнул последний раз и остановился.
— Ну вот, — жалобно проскулил перебинтованный. — Пожалуйста, не надо, — он закрыл голову ладонями, хотя его ещё никто не бил.
Далёкий голос скомандовал:
— Всем выйти! — и на его фоне раздался очень неприятный звук: лай собак. Даже на некотором расстоянии становилось ясно, что это были очень большие собаки.
— Что такое? — Шнырь завертел головой.
Ткань откинулась в сторону, впуская внутрь немного свежего воздуха, тусклый серый свет пасмурного дня и квадратную бородатую рожу, которая выглядела ещё более криминально, чем Шнырь.
— Выходим! — рявкнула рожа и скрылась. Покалеченные бандиты зашевелились, охая и вскрикивая, когда цепляли друг другу больные места; и поскольку больных мест было больше, чем здоровых, можно представить, какой поднялся шум. Потребовалось достаточно много времени для того, чтобы вытащить всех людей из фургонов и построить на небольшом пятачке земли, окружённом со всех сторон густой чащей. Гриф с самого начала старался затеряться в толпе и лишь иногда вставал на цыпочки, дабы рассмотреть, что происходит. Ничего примечательного: крестьяне, вооружённые как попало, небольшая куча неошкуренных брёвен, какие-то примитивные инструменты... И собаки. Большие лохматые собаки с грустными глазами.
— Тишина! — проревел знакомый голос, отчего все бандиты разом затихли и втянули головы в плечи. Когда Гриф осмелился выпрямиться, то увидел, что рядом с кучкой крестьян стоит Йоганн — и старик едва узнал его. В этот раз варвар сменил рогатый шлем, меч и шкуры на клетчатую рубаху, из которой можно было сшить попоны для пары лошадей, штаны из грубой ткани и сапоги, в каждом из которых можно было сплавляться по реке. Здоровяк оглядел притихших бандитов и начал:
— Давайте я расскажу, как отсюда можно сбежать.
Такого никто не ожидал. Недоумение было настолько осязаемым, что, казалось, над головами покалеченного Брунегенского отребья вот-вот возникнут буквы, складывающиеся в «эм-м?»
— Тут есть дорога. Ну, верней, я надеюсь, что скоро тут появится дорога, а не узкая тропа в глухом лесу. Если пойти по ней, то через пятнадцать лиг будет село. А оттуда уже рукой подать до Брунегена — всего тридцать лиг. Но в деревне знают, кто вы такие, поэтому не ждите тёплого приёма. Видите собак?.. — спрашивать не было нужды: лохматые зверюги с челюстями, похожими на крокодильи, сразу бросались в глаза. — Там их разводят. Порода такая, Краснорощинский Волкодав. Там их очень любят, сроду никогда не привязывали. Вы, наверное, хотите знать, почему Краснорощинский? — на самом деле бандитов волновал далеко не этот вопрос. — Потому, что так называется село — Красная Роща. Почему волкодав? — да, а вот теперь в точку. Несколько десятков ушей напряглись, улавливая каждый звук. — Потому что в здешних лесах волков водится целая куча, и без хороших защитников всех селян сожрали бы в два счёта. Но пусть это вас не останавливает! Смелость — одна из главных добродетелей, лично я её очень уважаю!.. Если не будет желания бежать по дороге, можете попробовать через лес, никто не станет отговаривать. К тому же, так можно быстрее добраться до Брунегена — всего двадцать лиг по чащобе, полной волков, и болотам. Пока всё понятно? Вопросов нет?
Тишина оглушала, псы, и те молчали, рассматривая строй бандитов тем самым немного грустным и усталым взглядом профессионала, оценивающего предстоящие трудозатраты: «Я не получу от этого никакого удовольствия, но просто не могу позволить себе упасть в грязь лицом. Порвать тебя на тряпки — моя работа, и я выполню её на все сто, не сомневайся». Словно для того, чтобы ухудшить и без того незавидное положение бандитов, с небес закапал мелкий дождик.
— Если же по каким-то причинам вы решите остаться тут, — продолжил Йоганн, насладившись паузой, — то нам с лордом Ординари нечего вам предложить, кроме свежего воздуха, нетронутой природы, вон тех брёвен и простых инструментов. Я отговаривал лорда от покупки этой земли, на что он ответил, как сейчас помню: «Йоганн, пройдёт время — и ты увидишь, что и в этом безблагодатном краю можно построить рай». Ещё он добавил: «Главное — усердие и хорошая мотивация». Так что... Скоро стемнеет, собирается дождь, а у вас нет даже простейшего укрытия. Рекомендую начинать работу прямо сейчас, и когда-нибудь вы построите на этих землях рай! — закончил Йоганн на высокой ноте.
— Но ведь это рабство!.. — пискнул кто-то в строю.
Варвар с удивлением посмотрел на человечка втрое меньше себя.
— Нет. Лорд называет это перевоспитанием.
Гул голосов поднялся на мгновение и снова стих.
— За работу, господа! — Йоганн указал рукой на брёвна, возле которых лежали кое-какие инструменты — специально затупленные, чтобы предприимчивые бандиты не использовали их в качестве оружия.
— Шнырь! — позвал Гриф. Помощник вырос перед ним, словно из-под земли. — Запоминай! Возьми пару ребят покрепче, пусть рубят деревья. Ещё нам понадобится много елового лапника: пусть как хотят отдирают, инструментов не давай, на всех не напасёшься. Пару человек — на пилы и лопаты, пусть хотя бы какой-нибудь навес соорудят. Да! — крикнул он вслед помощнику, который уже унёсся исполнять приказания. — Пусть поищут ручей и какой-нибудь еды — грибов, там, орехов, ягод!..
