Я слегка перезагрузилась. Исключительно для собственного удобства. В закрытом ящике, хоть и с вентиляцией, почти шестнадцать часов предстоящей изоляции, да ещё и с крыской, заставили задуматься над тем, что у нас появятся кое-какие естественные потребности.
Идея возникла спонтанно. Для себя я взяла Тимкины сухие пайки, у меня ещё с прошлого похода остались. Тимка же и предложил купить Синджу кошачьего корма. И меня осенило. Так и появился за плечами мешок с наполнителем для кошачьего туалета. Неаппетитная подробность. Будете ехать в контейнере, оцените.
Я так старательно позаботилась о тайне своего путешествия, что к концу пути, несмотря на старания Сильвера набить мою голову информацией, уже рада была бы хоть какому приключению. Даже встреча с кровавым маньяком была бы предпочтительней этого занудно-зубодробительного стука колёс. А говорят, некоторых он успокаивает. Представляете, я даже пыталась научить Синджа в шашки играть, горошками корма. Только он все сбитые сразу сжирал. Так корма не напасёшься и крыс брюхо наест не меньше Виннипухова. Я тихонько заржала. Синдж Виннипухов.. Вот тебе фамилия.
Крыс куснул меня за руку. Не сильно. И я услышала позвякивание, разрушающее гармонию стука колёс. Вытащила носовые фильтры, к которым уже привыкла, чтоб постоянно не перегружать мозги обилием запахов. Из вентиляционного отверстия проникла струйка кисловатого запаха мужского тела. Но, одновременно с ним, чувствовался и запах плохо очищенной крысиной шкуры. Мертвый, тошнотворный и гнилостный. Синдж ощетинился. Я приложила палец к губам и отрицательно покачала головой.
Беретта удобно лежала в самодельной кобуре надёжно притороченной к кожаной портупее. За последнее время я частенько тренировалась на симуляторе настроенном именно на параметры моей модели. Когда-то отец сочинил мне такую игрушку, полагая, что умение стрелять в наше сумасшедшее время не будет лишним. Большой любви к этому занятию у меня не было. Пока родители были живы, это входило в комплекс моих занятий, но я частенько филонила. Потом, каждое оружие требует индивидуальной пристрелки. Я не о разных моделях даже, а о каждой конкретной железяке. Меня от них тошнило. Но теперь это становилось частью моей жизни. А значит я должна это делать хорошо.
Крышка моего убежища была довольно плотно пригнана. Сверху стоял, как минимум, ещё один такой же контейнер весом, на взгляд, никак не меньше полу-тонны. Не во всех же такой мелкий груз, как я. Удар сверху, во время погрузки, я слышала отчётливо. Видимо тот, кто был снаружи, обладал менее тонким нюхом. Я слышала тычки и скрежетание. Он искал.
-Надеюсь, не конкретно меня?— сверлила мозги неприятная мыслишка.
Было ещё страшнее оттого, что я не могла видеть происходящего в вагоне. Но запаха мне не забыть при всём желании. Конечно, верхний груз, без подзёмника, не сдвинуть, и я понемногу перестала чувствовать внутреннюю дрожь. Даже ободряюще подмигнула Синджу.
Звуки на секунду затихли и вдруг в щель под крышкой воткнулось тонкое лезвие самодельного ножа и злобно задёргалось.
-Нас нашли!— Казалось, неизвестный испытывал сильную ярость от того, что не мог добраться до меня. Вместе со скрежетом ножа раздавалось хриплое рычание. Мы не обнаружили себя ни одним звуком, хотя, даже маленький крыс вздрогнул, когда нож исчез и послышался громкий удар тела о стенку. Кто-то бился плечом в металлопластовый шершавый бок нашей каморки. Удар! Ещё один! И вдруг тишина.. Ни звука.. До звона в ушах. Потом короткий лязг. И, всё усиливающиеся, шатания вагона.
Ещё приблизительно час ничего не происходило. Мы, всё ещё немного возбуждённые, сидели в напряжённых позах до того самого момента, как скорость начала снижаться. Несколько толчков на стрелках и состав начал останавливаться. Мы прибыли в депо. Прошло ещё около трёх часов до момента, как автопогрузчик вывез контейнер и погрузил на прицеп с другими грузами.
-Опять три вагона с сорванными пломбами,— услышала я громкий досадливый голос,— проверьте контейнер.
-Я не имею право открывать, видите, маркировка опасного груза. Вам сообщат, всё ли в порядке.
Машина резко дёрнула с места и мне осталось только дождаться конца пути. Я нигде не была, кроме как в своём родном городе. Поэтому, когда откинулась крышка, мой любопытный нос высунулся так быстро, как только мог. Здоровенный трейлер, с платформой полной грузов, стоял посреди забетонированной площадки окружённой таким же серым бетонным забором. За ним виднелся купол церквушки, а дальше кучка типовых жилых зданий спального микрорайона. Наверное, это была окраина, а церковь осталась от деревни, поглощённой когда-то расширившимся городом.
Сейчас, так же как и в сотнях других городов, окраины были местом криминала и незаконнорожденных, а так же лишённых чипов людей, чьё существование больше напоминало тараканьи бега, чем нормальную человеческую жизнь.
Судя по типичным лицам, это и был местный Чайна-таун. И тут китайцев было явно больше, чем у нас. Но не настолько, чтоб преобладать над местным людом. Суета разгрузки не мешала работающим коситься на козявку с кошачьей переноской в которую я засунула Синджа.
-Пусть лучше вспоминают про девочку с киской, чем про странную пацанку с крыской,— размышляла я, шествуя по длинным серым коридорам за сопровождающим меня косоглазым "триадишкой", хлипким, с киношной косичкой на костлявой шейке.
Жёсткий и тяжёлый пластиковый мешок с отходами нашей жизнедеятельности, я, пыхтя, выволокла и выбросила сама. Не люблю оставлять за спиной хоть кого-то, кто ругнётся вслед.
-Закон Золушки,— шепнула я крыске,— в какие бы пелёнки тебя не родили, своё дерьмо убирай за собой сам, потому, как по феям вирус, похоже, ещё до нас прошёлся. Хочешь, чтоб дело было сделано хорошо, приложи собственные оч..умелые ручки. Тогда в самый важный момент с тыквой не останешься. И какой-никакой прынц чудом нарисуется.
Мне показалось, что Синдж одобрительно кивнул в дырочку переноски.
Комната, в которой встретил меня здешний "мандарин", не имела никаких признаков национального колорита. Это был довольно приличный эклектичный дизайн — рациональность и почти сибаритское удобство. Ближе к двери, широкий рабочий стол с удобным массажным креслом. А в уголке роскошный полукруглый диван с низким столиком. Не стану перечислять всего прочего, хотя глазу было на чём остановится, пока желтолицый босс читал Алькину рекомендацию. На нём самом, кстати, тоже не было надето никаких красно-золотых хламид. Но даже в европейской одёжке от него пахло мандарином. И отнюдь не новогодним.
-У меня нет никаких обязательств перед человеком, к которому доставили женщину,— пожал плечами китаец, когда я сообщила ему о цели своего визита,— но мой человек может тебе сказать только то, где он был на тот момент. Тебя могут даже отвезти туда. Заниматься розыском моим людям недосуг. Если его там нет, искать придётся самой. Когда потребуется вернуться, приезжай сюда же. С возчиками, я так понимаю, всё оговорено?
-Спасибо, да, оговорено. И транспортом, с удовольствием, воспользуюсь. А могу я обратится за помощью и информацией к вашим людям, если это не помешает им исполнять их обязанности?
Личико китайца сморщилось, глаза совсем исчезли. Он взял мою руку и отпечатал на запястье оттиск своего перстня, макнув его как печать в коробочку с каким-то порошком. На коже проявился розовато-сиреневый знак в виде треугольника с иероглифом внутри.
-Он продержится около двух недель. Покажешь любому китайцу и тебе помогут. Только не злоупотребляй их временем, девочка, а то придётся отработать самой.
Я сглотнула и нервно потёрла значок, структура его голоса напоминала о расплавленном металле. Даже объяснять неохота, какие мысли у меня это навеяло. Не то что злоупотреблять, вообще позабыть захотелось. И о помощи, и обо всех дальневосточных народностях. Наш Китаец, по сравнению с этим дяденькой, был такой добрый и домашний.
Вся местная иерархическая лестница тоже была слажена пожёстче. Водитель не произнёс ни одного лишнего слова. Меня подвезли к гостинице и, поскольку я сама не могла нарисоваться с вопросами в официальном заведении, выполнили все формальные процедуры. Из чего я добыла сведенья о том, что человек Комиссара проживает в том же 206 номере. Один. Женщины с ним нет.
-Но привёз ты её именно сюда?-спросила я нетерпеливо.
-Да, они встретились через дорогу в этом кафе. И мужчина вышел из гостиницы.
Я глянула напротив и, даже без особого удивления, увидела кафе со стандартным названием "Золотой дракон". Стандартным для китайцев, конечно.
-Вот это называется везёт,— поучительно сказала я Синджу, и обернулась к невозмутимому собеседнику,— а официанта, который их обслуживал, я могу отвлечь на минутку?
-Ты можешь задать ему вопрос, если он будет обслуживать тебя, но, я так понимаю, что чипа у тебя нет?
-Ты правильно понимаешь,.. так может угостишь девушку чашечкой чая?— вежливо попросила я, как бы ненароком повернув руку, чтоб ещё раз напомнить ему о розовеньком треугольничке на запястьи.
Он на секунду задумался, но видимо чашка чая сильно не смутила его ни по цене, ни по времени и он пропустил меня в предупредительно открытую дверь.
-Дисциплина у Мандарина железная, злить его как-то не хочется. Постараюсь управиться как можно быстрее,— затрепыхались у меня пугливые мыслишки,— а уж дальше, по возможности, без китайцев. Отрабатывать для него услуги, ну, очень не хочется. Такие шоры не по мне.
Но чай, с запахом цветов корицы, и маленькие пирожные в виде панд, на которые не поскупился мой провожатый, оказались приятным дополнением к сведеньям, которые я легко получила от официанта, продемонстрировав свой "пропуск в китайский рай".
Женщина получила адрес в двух кварталах отсюда, где ей строго-настрого было сказано находиться, пока не поступят дальнейшие распоряжения. Это он слышал, ещё обслуживая соседний столик, а, когда подошёл вторично, мужчина только заказал еду для дамы и ушёл, сразу расплатившись. Девушка была очень расстроена, даже плакала, когда тот ушёл. Потом за ней пришёл другой человек. Больше она тут не появлялась.
Пирожные оказались вкусными, китайцев я больше не задерживала. Жизнь, пока, радовала безоблачностью и хорошим прогнозом на будущее.
-Радуйся тому, что дано и не проси у небес слишком много. А то они расщедрятся, чего доброго, и сыпанут так, что привалит,— поучать Синджа стало входить у меня в привычку.
Китайцы, с подозрением покосились на пластиковый контейнер, не понимая, с кем ведёт беседу странная девочка. Но, что думали мандариновые шкурки, пока дети ели мандарин, мне было не интересно. Пирожные в моей жизни случались реже китайцев и я, естественно, отдала предпочтение им.
Тихая улочка незнакомого города, недалеко от окраины, не слишком сильно отличалась от моей собственной. Я знала чем живут в таких районах, потому, что это была и моя жизнь. Чужих здесь не жаловали, но и не боялись. Судя по всему весь этот сектор входил в чайназону. Мандарин — парень жёсткий, а значит и контроль был не слабый. Залётных гастролёров подстрелили бы, не дав развернуть крылышки. Но и болтать тут никто не станет. Даже местные кумушки захоти я их пораспросить.
Но на девчонку, которая просто чешет себе по улице, никто особо внимания обращать не станет. Женщины, конечно, могли бы зацепить глазом, будь я поменьше. А в таком возрасте, как у меня, вряд ли. В наше время, незнакомые тинейджеры уже достаточно самостоятельны, чтоб прийти по каким-то делам, но девочки, типа меня, по их мнению, ещё не достаточно велики для крупных неприятностей. А я бы поспорила.
Дом, что я искала, дальним забором выходил на кладбище.
-Бедная Нина, весёленький вид из её окошек. Если она ещё здесь, конечно. Самое главное, чтоб не там,— чёрненько пошутила я с внутренним голосом.
Я скользнула за заборчик и, извинившись перед памятником, сгребла подвявший букетик. Прикинулась скорбной посетительницей. А сама шарила глазками, где бы задик пристроить для наблюдения за клиентом.
Детективные боги подкинули мне кучку ёлок с иголками похожими на пластиковые. Между ними и пристроилась ваша покорная слуга. Следить и переваривать сласти.
-Только бы не заснуть,— подумала я,— сон детектива должно разгонять голодное бурчание в животе. Сытость не способствует ни вниманию, ни осторожности. Поэтому я чуть не прохлопала, когда в голом зимнем саду показалась девушка. Непростительно, ведь всё просматривалось насквозь.
-Да уж, надо совсем подыхать от скуки, чтоб выйти гулять в сад зимой с книгой и табуретом. Да ещё и с таким радостным видом на кладбище.
Я ещё ни разу не видела Тимуркину невесту вживую. Он показал мне маленькую фотографию, но на ней было не видно, как, в действительности, она была хороша. Длинноногая, черноволосая, со смуглой чистой кожей. И очень грациозная. Идёт, как танцует. Обзавидуешься.
-Чёрт, я, понимаешь, жизнью рискую, а она как дворянская дочь, в саду, с романом, мечтает о чипмеченом муже и законнорожденных детишках. Злая я. Уйду от вас.
Конечно, никуда я не ушла. Нужно было проследить, кто ещё есть в доме. Пока очевидной угрозы не наблюдалось. Когда буду уверена, что не нарвусь на сторожа, передам Тимкину записку и уведу свою соперницу. Пусть живут и радуются. А у меня ещё дела есть. Там в Восточном экспрессе бродит тот, в крысиной шкуре. И люди пропадают.
Нина сидела , держа книжку на коленях, даже не раскрывая её. Она настолько глубоко задумалась, что не услышала как к ней подошёл мужчина. Место было тихое, да и время шло к вечеру, так что я слышала, практически, каждое слово из их разговора.
-Я же просил не выходить из дому. Вы, Нина, пользуетесь моим хорошим отношением. Вас могут увидеть,.. донести.
-Кто меня увидит тут? Покойники?
-Дорогая, поверьте, я вам не тюремщик. Моё отношение к вам вы знаете. Такая женщина, как вы, достойна полной свободы. Если бы я был на месте вашего жениха, то поторопился бы сделать всё, чтоб вернуть вас. Но он, как видно, не спешит. Скажите только одно слово и вы отправитесь со мной в такое место, где у вас будет дворец, полный рабски преданных слуг.
-Послушайте, я уже говорила, что меня ваша Тысяча и одна ночь больше пугает, чем прельщает.
-Не сегодня-завтра, я получу сведенья из вашего города. Это молчание мне не очень нравится. Если бы не вы, я бы давно покинул это место и отправился туда, где всё подконтрольно мне. Это небольшой городок, в глуши, но там я король. Все производственные мощности работают на меня. В нашей организации я был заместителем, но там я буду единственным и самым главным. А вы можете быть моей королевой.
-Сколько патетики! На самом деле человеку не так уж много надо. Такая жизнь не для меня. Я хочу только семьи с любимым человеком и покоя. Простите, но я дождусь сообщения. Пока у вас не будет известий от моего жениха, я попросила бы не тревожить меня.
Мужчина сдержал гнев, но лицо его стало каменным. Он резко повернулся и вошёл в дом.
Очевидно сведенья о разгроме организации до него ещё не дошли. Он ещё чувствует над собой руку Комиссара. Но как только он узнает обо всём, Нину могут просто спаковать и увезти тушкой. Дяденька, видать, так серьёзно запал, что строит из себя благородного дона. Пока время есть на разговоры. Как только боссом себя почувствует, может перестать этой театральщиной заниматься. Не хочешь женой, будешь наложницей, раз уж такие королевские настроения у парня.
