Практическая антимагия

— Учитель...

— Да?

— Я заметил, что некромагов вы ненавидите больше других творцов волшбы. — Буверт недолго помолчал. — Именно они похитили Лилю?

— Не уверен. Вполне возможно, это были колдуны. Но сейчас я точно знаю, в чьих руках моя дочь, и этого достаточно, чтобы презирать и ненавидеть некромагов. Не будь на моей шее этого проклятого ошейника, я бы уже давно своими руками перебил бы их всех, включая Узуйкама. Жаль, что Арцис этого не понимает.

От накатившей волны ненависти как к некромагам, так и к себе самому я едва не сломал тролльскую кость.

— А отчего нас защитят другие кости? — Буверт заметил мой гнев и решил перевести разговор в иное русло.

— Кости?.. — прошептал я.

Перед глазами опять встала замученная некромагами Лиля. Такая, какой я увидел ее в таверне Митрана. Нужно было прогнать этот образ, мучивший меня, словно искусный палач. Не дающий покоя ни днем, ни ночью.

Ненависть может подтолкнуть к глупости, а глупый поступок — навсегда лишить свободы. Или убить. Но я — все демоны мира! — обязан жить. Обязан учить Эрика и Буверта, ради Лили, только ради нее. Должен заработать свободу, чтобы спасти дочь.

— Учитель, простите. Я не должен был...

— Ничего страшного. Давай-ка разбираться с костями. — Я кивнул на пекаря: — Вон, Эрик уже закончил. Ты, кажется, спрашивал меня о свойствах остальных костей? Объясняю: в отличие от многих собратьев Фихт считал, что для усиления зелья в него следует добавить кости, кожу и мясо. Он полагал, что защитные качества того или иного существа заключены не только в крови, но также в плоти и костях. С чем я полностью согласен, ибо собственными глазами видел колдовские тела, пропитанные чистой магией. Однако вне зависимости от места магиата остается магиатой. Чего нельзя сказать о частицах, которые оберегают эльфов и троллей. Так, отвар от некромагии готовится исключительно из костей мертвяка, потому что ни в кожи, ни в плоти мертвяка нет некромажьего колдовства. Похоже, Фихт думал именно так, когда улучшал зелья. Между прочим, рецепт "Кровяного щита" стоит целое состояние.

— И ингредиенты к нему тоже, — справедливо подметил Буверт.

— Давай. — Я взял горсть мелких костей, а крупные зажал под мышкой. — Избавимся от них. Не перепутайте: мелкие — в котел, большие — в огонь.

Я еле заметно покачал головой, наблюдая, как ученики собрали со стола кости и пошли к котлу.

То еще представление! Наверное, со стороны мы выглядели пугающе. Или смешно. Немудрено, что солдаты вопреки грозному приказу агента на миг остановились, чтобы проследить, чем закончится это костяное шествие.

И почему нет ни одного стоящего магического зелья, основанного на родниковой воде, вине или меде? В какую книгу ни загляни, везде, включая эльфийские источники, наткнешься на тошнотворный состав.

Как и должно учителю, я начал избавляться от костей первым.

Бульк-бульк! — тонули они в кипящей крови, смешанной с ядом. Маркус, не переставая мешать мерзкое варево, немного последил за моими действиями, но очень быстро потерял к ним интерес, не обнаружив никакой угрозы.

Я сунул кости в огонь, отряхнул руки и вновь вернулся к столу. У Эрика и Буверта расставание с ингредиентами заняло куда больше времени, чем у меня. Оба опускали косточки в кипящую кровь так, словно боялись потревожить какое-то чудище, спящее на дне котла. Еще одно такое чудище, судя по всему, дремало в огне.

Только сейчас я заметил, что троллик опять спит. Я и забыл про него. Совсем забыл, что он доживает последние минуты своей и без того короткой жизни. Не мог следопыт сам его убить, что ли? Ладно, с маленькой вонючкой разберемся позже. Сперва нужно заняться эльфийским трупом.

Эрик и Буверт наконец-то закончили кормить огонь сухими костями и вернулись к столу. Пришло время открывать гроб.

Я повернул ключик в замке и осторожно поднял крышку. Теперь понятно, почему гроб был так тяжел. Следопыт не скупился на голубой лед. Насыпь мелких сияющих и удивительно тяжелых льдинок полностью скрывала от нас мертвого эльфа.

— Голубой лед, — прошептал Буверт. — Так много голубого льда, — подивился он небывалому расточительству.

В отличие от Эрика, он знал, сколько стоила горсть этих льдинок. Пекарь, похоже, и слыхом не слыхивал про них. Для него это был всего лишь лед другого цвета.

— Это он так пахнет?

Надо же! Пекаря заинтересовало что-то кроме собственного желудка.

— Нет, так пахнут эльфы, — пояснил Буверт.

— Там... — Голос пекаря дрогнул. — Там — эльф?

— Уж точно не тролль, — подал голос агент. — Анхельм, может, Эрик меня сменит? А то я смотрю, еще немного, и он точно лишится чувств. Да и одному тебе несподручно будет мертвеца из гроба выскребать.

Пекарь и впрямь был близок к тому, чтобы грохнуться в обморок. Побледнел, замер, глазами в одну точку уставился, как только услышал, кто скрывается подо льдом. Буверт, впрочем, тоже со страхом смотрел на открытый гроб, хотя и всячески пытался скрыть это не приличествующее настоящему мужчине чувство.

— Эрик, так ты сменишь Маркуса?

Пекарь молча кивнул и, сопровождаемый тихой усмешкой дворянина, направился к котлу. А я запустил ладони в насыпь голубого льда и попытался нащупать эльфийское тело.

Холодно. Очень холодно. Но таков голубой лед.

Кожа вмиг покрылась пупырышками, пальцы начали неметь. Отморозить их не хотелось, и я запустил руки еще глубже, чтобы поскорее вытащить труп. Мои ледяные ладони нащупали эльфийские ступни, которые, как назло, примерзли к гробу.

Агент не стал, как я, осторожничать и сразу сунул руки по локоть в насыпь голубого льда.

— Нашел?

— Вроде бы, — неуверенно ответил он.

— Тогда поднимаем.

Все-таки перед тем, как вынимать мертвеца, нужно было выгрести из гроба лед. А то и труп примерз — еле отодрали, да и насыпь — что гора булыжников. Вон даже здоровяк Маркус запыхтел, не говоря уже обо мне. Глядя на нас, Буверт и не подумал помочь. Напротив — отступил от стола, когда показались ноги и темноволосая голова мертвеца.

Тяжелые голубые льдинки застучали по столу. Мы с Маркусом наконец-то вытащили труп и тотчас положили его рядом с гробом. Лицом вниз.

— Тяжелый, зараза, — поделился агент, согревая дыханием озябшие руки.

Такое ощущение, что на заднем дворе остались только я и Маркус. Как только мы вытащили мертвеца, Буверт, Эрик и стражники превратились в статуи. Впрочем, нет. Эрик механически продолжал мешать кровь. Слышно было, как ложка иногда с шумом скользит по стенкам котла.

Мертвецы. Люди боятся мертвецов, потому что боятся неизведанного. Было время, и я их боялся. Но когда столько времени проводишь в потустороннем мире, этот страх постепенно уходит. К мертвецам начинаешь относиться как... как к куриной тушке. Никто ведь не вздрагивает при виде выпотрошенной курицы. Труп — всего лишь кусок плоти, и ничего больше. В нем нет никакой тайны.

— Что дальше? — Агент продолжал разглядывать мертвеца.

— Пусть пока погреется на солнышке. Оттает. А то... — я постучал костяшками пальцев по замороженному трупу, — как каменный.

— Долго будет оттаивать, — неверно предположил Маркус.

— Нет, — уверенно заявил я. — Не забывай, какой перед нами труп. Даже после смерти эльфа его тело сохраняет некоторые способности. Иначе бы их трупы не стоили и ломаного медяка. Так что и глазом не успеешь моргнуть, как оттает. Чувствуешь,? — я втянул носом воздух, — насколько гуще стал запах?

Маркус принюхался. Кивнул.

— А одного уха-то у эльфа нет, — с непонятным восторгом произнес он.

Вряд ли этим он кого-то удивил. Разве что Эрика. Я заметил это раньше, когда мы вытаскивали тело. Да и Буверт вот уже несколько минут пялился в то место, где в свое время торчало остроконечное ухо. Уцелевшие орки Джен-Дала постарались, не иначе. Странно, что не отрезали оба уха. Обычно они поступают именно так.

Агент положил ладонь на шею мертвеца, явно ощупывая ее. За это время ни Эрик, ни Буверт не проронили ни слова.

— Сломана, — заключил Маркус.

— О-орки? — наконец-то очнулся дворянин.

— Сомневаюсь, — ответил агент. — Не похоже на них. Бескровно. Скорее всего, наш бессмертный навернулся с дерева и сломал шею, а уж потом эти выродки его нашли. Но, видимо, кто-то их спугнул, и они не успели доделать начатое.

Вполне вероятно. Меня, правда, причина смерти эльфа ничуть не волновала; главное — кожа и сердце были на месте, а как и кто отправил эльфа на тот свет — все равно. Важнее, кто будет убивать троллика. Нет, не я. Пусть он тролль — вонючее и тупое существо, но... Был бы взрослым, другое дело. А так...

Я взял со стола нож и посмотрел на клетку, где по-прежнему дремал маленький вонючка.

— Нужно убить тролля, — робко вымолвил я. Точнее, детеныша тролля. — Буверт?

Дворянин молчал, глядя на нож в моей руке. Понятно.

— Эрик?

Пекарь быстро-быстро замотал головой. Можно было не спрашивать.

— Маркус?

— А сам чего? — с ехидцей спросил агент.

Я решил отмолчаться. Как будто он не понимал, почему отказались мои ученики. Почему этого не мог сделать их учитель. Немного помедлив, он — хвала небожителям! — взял нож. И ухмыльнулся мне в лицо — мол, слабак. Скажи он это вслух, я бы нисколько не обиделся.

— Это действительно нужно для твоего зелья? — Он остановился у клетки.

— Очень, — подтвердил я.

За окном второго этажа качнулась занавеска. Кто-то подглядывал за нами. Гидар? Кларисса? Или один из солдат, выделенный в помощь смотрителю и его дочери? Я последил за окном еще некоторое время, но больше занавеску не трогали. Тем временем Маркус смело открыл клетку, а Эрик обошел котел и повернулся спиной к замку, чтобы не видеть, как бессердечный агент лишит жизни это маленькое и беззащитное существо.

Троллик все еще беззаботно спал. Не очнулся он и после того, как человеческие руки понесли его над землей. Так даже лучше. Ничего не успеет почувствовать.

Я отвел глаза. И принялся ждать, прислушиваясь к каждому шороху.

В течение нескольких минут мне так и не удалось услышать предсмертного писка. Не то Маркус был таким искусным убийцей, не то, как ни прискорбно, в нем еще осталось что-то человеческое.

Опасения подтвердились. Неизвестно, каким убийцей был Маркус, но сейчас он эти навыки и не думал применять. Он держал спящего троллика, как младенца, и полными жалости глазами смотрел на него. С агентом случилось то же, что и с нами.

Скверно. Очень скверно. Мало того, что без крови серого эльфа обходимся, так теперь еще и тролльского сердца нет.

— Не могу, — прошептал Маркус. — Орка могу, эльфа могу, человека могу, а его...

— Стойте! Нельзя! — раздался в тишине женский крик.

Чуть прподняв длинную темную юбку, из-за угла выбежала босая и растрепанная Кларисса. Вот, значит, кто подсматривал за нами со второго этажа. Не желая ни в чем разбираться, она пролетела мимо гроба и едва не сбила с ног агента. Эльфийский труп ее почему-то не остановил.

Она выхватила вонючку из рук незадачливого убийцы (тот, впрочем, совсем не сопротивлялся и даже облегченно вздохнул) и одарила всех нас таким недобрым взглядом, будто миг назад мы едва не убили ее собственного ребенка. Клянусь всеми небожителями мира, эта девушка сейчас могла разорвать голыми руками самого свирепого орка.

— Фырк! — фыркнул троллик, ненадолго избавив нас от обжигающего взгляда Клариссы. Тролльскому отпрыску дочка смотрителя, вне всякого сомнения, понравилась. Ох как Гидар обрадуется, когда узнает, кого приютила его дочь. Голубь у них уже есть.

— У-тю-тю, — ласково произнесла она.

Кларисса шагнула, потом вдруг остановилась и, резко повернувшись, глянула на Эрика.

— А ты... — зло прошипела она и, не договорив, зашагала прочь.

Пекарь залился краской и едва не утопил ложку от этого грубо брошенного "А ты...", за которым стояли не только оскорбления, но и другие малоприятные фразы, вроде: "Не вздумай больше ко мне приближаться!" и " Получишь ты у меня еще добавки!"

Не отпуская ложку, Эрик ринулся было за дочкой смотрителя, но агент его остановил.

— Сейчас у тебя другая цель, — сказал Маркус, выдавливая из себя каждое слово, и покосился на котел. — Пока ее лучше не трогать. Если что, свалишь все на меня.

— Уфф! — громко вздохнул Буверт, стирая пот со лба.

Только сейчас я заметил, что вокруг эльфийского трупа растеклась лужа, с края стола то и дело падали капли. Врожденное волшебство по-прежнему оберегало тело. Я несколько раз ткнул пальцем мертвеца: можно резать.

— Уже оттаял? — с удивлением поинтересовался Маркус, приближаясь к столу.

Я кивнул.

— Что собираешься делать?

— Сниму немного кожи, вырежу сердце, — ответил я и забрал нож. — После брошу все это в котел.

— С троллем поступил бы так же?

— Да. — Я поглядел на дворянина, который всеми силами сдерживал рвоту. — Ты можешь на это не смотреть.

— С вашего позволения, учитель.

— Магия и вправду весьма грязное дело, — покачал головой агент, наблюдая, как лезвие ножа рассекает эльфийскую кожу. — Как и наша с Пронтом служба, — тихо вымолвил он и перевел взгляд на моих учеников.

Густые сумерки плотным серым покрывалом упали на изуродованный труп эльфа. Достаточно для того, чтобы солдат не стошнило при виде ноши, но недостаточно для того, чтобы они не обращали внимания на дыру в эльфийской груди.

— Ворота открыты, — оповестил солдат вернувшийся Маркус. — Закопайте его подальше от замка и стрелой назад.

Солдаты подняли тело и понесли его со двора. А я в который раз заглянул в котел, где остывало готовое зелье. По виду — темное пиво, что так любят готовить гномы. По вкусу — дрянь, от которой любого может вывернуть наизнанку.

— Ну? — произнес Маркус и хлопнул вялого дворянина по плечу.

Агент хотел непременно увидеть момент, когда мои ученики будут пить эту гадость. Только поэтому мы отложили ритуал на пять минут, чему особенно обрадовался Эрик; его я убеждал последний час, что, несмотря на состав, зелье вполне безопасно.

Я поднял ложку и кончиком языка попробовал зелье.

Вкус детства. Мерзкий вкус волшебства. Горячо, но терпимо. Но таким зелье и нужно пить. Дабы еще раз убедить учеников в безвредности варева, я потихоньку осушил глубокую ложку. По коже покатились мурашки.

Я наполнил кубок и протянул его Маркусу.

— Зачем? — встревожился он. — Я вроде бы не вашего племени.

— При твоей-то работе не помешает. Да и во время схватки с неумелым колдунишкой может спасти жизнь.

— Уж лучше я умру от молнии, чем от этого "Кровяного щита".

— А подать пример молодым?

Агент нервно покрутил перстень на пальце и, немного подумав, махнул рукой. Мало кто может устоять перед соблазном испить охранительного колдовского зелья. Пусть от него несет троллем, пусть на вкус оно — что тухлятина.