Бочка порядка 3

— Гойден, — пробормотал парень, заглянув в листок-шпаргалку. — Гойден Ютими, учитель чего-то там и художник. Зачем оно мне?

Засунув листок обратно в папку, Вова глубоко вдохнул и решительно пошел вперед. В конце концов, что может быть такого в этой школе, чего он прежде не видел?

Как оказалось, многое.

Первым делом его обругали за то, что он поперся к лестнице в верхней одежде. На вопрос: "Куда ее деть?" — дружно помахали руками и сказали поискать на первом этаже. Гардеробная у них, видите ли, бродячая. Кто-то гениальный, желая сэкономить пространство, предложил устроить ее в кармане на стыке плоскостей и не учел смены баланса. Вот ее и носит по всему первому этажу, иногда заносит даже в подвал. Почему это всех устраивает, Вове объяснить не смогли. Наверное им нравился квест: "Найди гардеробную прежде, чем подземное чудище сожрет оставленную там одежду".

Гардеробную Вова нашел почти сразу. Вот только ему забыли сказать, что найдя, следует бежать к ней как можно быстрее, потому что она может переместиться в любой момент. Вот помещение и исчезло буквально перед носом.

Вторая попытка оказалась удачнее. Вова успел открыть дверь с надписью "Гардеробная" и войти. За дверью оказалось большое помещение с рядами вешалок. Еще там была тетенька, ловко вязавшая полосатый шарф, и крылатая кошка, дрыхнувшая на подоконнике раскинув лапы и крылья.

Вова постучал по столу. Тетенька посмотрела на него, как на зеленого инопланетянина, но на вопросы ответила доброжелательно и объяснила, что одежду можно вешать где угодно, главное не забыть где. А тетенька в гардеробной сидела для того, чтобы разные несознательные личности не распивали там крепкие напитки, прогуливая уроки.

Вова покивал, поблагодарил, избавился от куртки с шапкой и пошел на выход. Коридор за дверью оказался незнакомым и парень понял, как чувствовала себя девочка Алиса, попав в Зазеркалье.

И школа стала его настораживать с каждым шагом все больше и больше. Отовсюду звучало пение, смех. Что-то грохотало. Потом вообще стали бегать девчонки с радужными стрекозиными крыльями за спиной. Они явно что-то искали и переживали, что Яла их убьет. Вова даже спрашивать о Гойдене у них не решился.

Зато решился на свою голову расспросить мрачного парня, что-то читавшего, сидя на подоконнике. Парень сначала посмотрел так, словно только что прибыл с Луны и еще не успел адаптироваться. Потом заложил книгу пальцем, закрыл ее и стал биться затылком об оконное стекло. Стекло в ответ вибрировало и дребезжало. Вова не знал, что делать и кого звать.

Потом парень потер ладонью лицо, светло улыбнулся и сказал:

— Прости, я образ проверял. У тебя такой взгляд был. Меня точно на роль возьмут.

Вова на всякий случай отступил на шаг.

— А Гойден на третьем этаже в левом крыле. Они там какого-то гения ждут, испытывать его собираются, — добавил парень извиняющимся тоном и подозрительно уставившись на Вову, поинтересовался: — Это не ты гений?

Вова покачал головой и поспешно отступил.

А еще он понял — это вовсе не школа. Это филиал местного дурдома.

Интересно, на что папины родичи таким необычным способом намекают?

Лестницу на третий этаж Вова нашел совершенно случайно. Бродил себе, бродил, а потом открыл дверь и ошарашено уставился на искомую лестницу. Причем она была очень далеко от того места, где находилась лестница ведущая на второй этаж с первого. В общем, архитектура у Школы Искусств была странная.

Поднявшись и расспросив людей, парень узнал, что находится не в том крыле. Но его успокоили и отправили к объединяющему мосту. Сказали, что так будет ближе. А еще он так точно не заблудится.

А Вова взял и по неведомой причине этих советчиков послушался. Расспросил бы для начала, что это за мост, может быть и не рискнул по нему бежать, узнав, что это просто металлическая перемычка между смотревшими друг на друга частями здания. Довольно узкая перемычка. С деревянным настилом и изящными перильцами, за которые хвататься было страшно.

Нет, высоты Вова вовсе не боялся. Он боялся того, что этот мост раскачивается под порывами ветра. А еще парню не нравилось, что верхняя одежда осталась где-то в гардеробе на первом этаже. А может даже в подвале.

Почему Вова, увидев мост, не развернулся и не пошел по обходному пути, он и сам не знал. Может, дух противоречия взыграл, может, мозги незаметно для себя простудил, может, еще что-то, вплоть до порчи и гипноза. В общем, Вова сделал глупость. Закрыл за спиной дверь и решительно побрел по мосту. А на улице как раз снег начался, почему-то летевший параллельно земле, слева направо. И ветер, опять же. И холодрыга. Зима ведь.

Таким идиотом Вова давно себя не чувствовал. И это ему еще повезло. Ведь дверь на противоположном конце моста могла быть запертой. Тогда пришлось бы идти в другую сторону, ловить советчиков и устраивать драку. Просто чтобы согреться.

Оказавшись в спасительном тепле школы, Вова первым делом присел, обхватил себя руками и попытался согреться. Потом сообразил, что двигаясь согреется быстрее. Потом попытался отряхнуть снег. А потом так и пошел дальше, чувствуя себя искупанным кошаком. Ага, тем, который сухим выглядит толстым и красивым, а мокрым — тощей горбатой сдыхонью.

Попадавшиеся на пути люди смотрели на Вову с удивлением. Иногда с сочувствием. Иногда насмешливо.

Парень, смирившись со своей участью, опять стал спрашивать об неуловимом Гойдене и в итоге был послан к синей двери с правой стороны в конце коридора. Как ни странно, даже нашел ее с первой попытки. То ли объяснили хорошо, то ли эта дверь была такая одна на весь этаж.

Вова немного постоял, пригладил волосы и решительно постучал. После чего дверь открыл и вошел, держа на всякий случай папку перед собой.

За дверью обнаружилась захламленная комната со свисающими с потолка кусками ткани.

— А это еще кто? — недовольно спросил женский голос слева и из-за полотнища выглянула курносая веснушчатая девушка.

Симпатичная девушка. Поэтому Вова улыбнулся и заявил:

— Меня к Гойдену послали.

— А, — сказала девушка и, потеряв к нему интерес, скрылась за тканью.

Вова переступил с ноги на ногу, осмотрелся.

— Эй, мне Гойден нужен!

За тряпкой справа что-то с шорохом осыпалось, а потом кто-то стал тихо материться.

— Эй! — повторил Вова, не любивший игнорирования своей персоны.

— Да здесь я, здесь, — недовольно отозвались справа. — Иди, помоги! Иначе долго ждать придется. Кто только их придумал...

Вова немного подумал, а потом взял и пошел.

За тканью обнаружился темноволосый всклокоченный дядька, всем телом державший норовившую рухнуть колонну сложенную из чего-то похожего на прозрачные патефонные пластинки. Дядька старался, держал, а пластинки, несмотря на его усилия, потихоньку расползались и осыпались с вершины колонны. Мужчина опять матерился, но своей странной деятельности не прекращал.

— Хм, — сказал Вова, считавший, что проще эту колонну уронить, а потом сложить заново.

— Помогай! — приказал дядька и получил по голове упавшей пластиной.

— Как? — спросил парень, которому казалось, что чужая помощь мужчине только помешает.

— Хватай верхние, стопкой!

Вова скептически посмотрел на то, что ему приказали хватать, и опять хмыкнул.

— Я как бы не эквилибрист, чтобы что-то такое схватить и не рассыпать, — сообщил парень.

— Как не эквилибрист? — искренне удивился мужчина, дернулся, пытаясь рассмотреть Вову получше, и колонна таки рухнула. — Ты еще кто? — заинтересовался, полюбовавшись рассыпавшимися у его ног пластинами.

Вова молча протянул папку.

Мужчина ее открыл, полюбовался шпаргалкой, отдал ее парню. Потом стал читать то, что в папке было помимо шпаргалки. Вова сколько не пытался, понять что там написано не смог. Буквы вроде знакомые, слова тоже, а во что-то осмысленное они почему-то не складывались.

— Так это ты, — задумчиво сказал мужчина и взлохматил пятерней и без того лохматую прическу. — Ага, ага. Помочь и направить. Раскрыть подсознание. Психопрофиль подходящий. Вот психопрофилей мне и не хватало. Ты как амнезию умудрился заработать? — спросил Гойден, в упор глядя на Вову.

— Амнезию? — пришибленно переспросил парень.

— А, не важно, — решил мужчина и продолжил чтение. — Так. Отказать я не могу. Долги надо отдавать. Но что с тобой делать? К начинающим не засунешь, там люди учатся, а не пытаются с внутренним миром поговорить. Так что же делать? Может в вечернюю группу? С одной стороны, все условия будут соблюдены, с другой стороны, ты сможешь заниматься тем, чем тебе захочется. В некоторых рамках. Потому что нельзя петь в художественном классе. Понимаешь?

Вова ничего не понял, но на всякий случай кивнул. Ощущение, что он находится в дурдоме у парня росло и крепло.

— Вот и хорошо! — обрадовался чему-то неведомому Гойден и заорал: — Ратика!

Вова от неожиданности даже подпрыгнул.

На вопль пришла веснушчатая девушка. Неодобрительно посмотрела на Гойдена, еще более неодобрительно на Вову и, поворошив ногой пластины, мрачно спросила:

— Кто весь этот бардак будет убирать?

— Забудь! — жизнерадостно приказал мужчина. — Лучше принимай ученика.

— Моего? — еще более мрачно спросила девушка и окинула Вову убийственным взглядом.

— Нет-нет, — поспешил ее заверить Гойден. — В вечернюю группу. У мальчика амнезия. Посочувствуй ребенку.

— И не подумаю, — сказала девушка. — Программа у него есть?

Гойден кивнул и всучил ей папку.

Читала Ратика долго и старательно. Похоже некоторые, особо ей не понравившиеся места, даже перечитывала несколько раз. Потом захлопнула папку и решительно сказала:

— Они лгут!

— Да пускай себе лгут, — ни капли не проникся мужчина. — У ребенка что-то случилось с нужными ему воспоминаниями. Их надо вернуть. Медики решили, что проще и безболезненнее сделать это через искусство.

— Тебе не кажется, что многовато этих мальчиков стало появляться у Серых Туманов? — спросила девушка.

— Он точно их, по физиономии видно. Вылитый Кьен, только моложе.

— Я не говорю, что они воруют талантливых детей. Я говорю...

— Милая, какая тебе разница. Определи его в одну из групп. Я тебе половину оплаты отдам. Мне им заниматься некогда, у меня эквилибрист не пришел...

— Я его еще и курировать должна?! — почему-то разозлилась девушка.

— Ты отлично умеешь курировать. Твои золотые руки...

— Ты мне еще о серебряных ногах расскажи! — натурально зарычала девушка. — Да от них одни неприятности. Ненавижу дурных малолеток из старших семей, которым якобы не нашлось учителя среди родственников. Почему они перекладывают проблемных детей на нас?! Чем ему поможет искусство, если мозгов нет?!

— У него всего лишь памяти не хватает, — мягко сказал Гойден. — И вообще, очень милый мальчик.

Вова улыбнулся, изо всех сил стараясь выглядеть именно милым. Было у него ощущение, что если не получится, добрая девушка Ратика стукнет его чем-то тяжелым по голове, или сбросит с моста между крыльями школы. И никто не докажет, что это был не несчастный случай.

А вообще, Вова злился.

Что за ерунда здесь происходит?

Какая еще амнезия?!

И почему ему не дают общаться с братом и сестрой?!

Это все явно не к добру.

И Вове хотелось драться, только было непонятно с кем и за что.

А если не знаешь, где находится противник и что происходит, лучше затаиться и подождать. Потому что носиться, как безголовая курица по двору, последняя глупость. А в этом мире, похоже, она может натурально стать последней в жизни.

О Тиларе, вроде бы муже Серой Кошки, Максим вспомнил неожиданно для себя самого, и, похоже, не совсем в тему. Эста и Матиль одарили его одинаковыми удивленными взглядами. Тайрин, сосредоточено чистившая апельсин, посмотрела с любопытством, зевнула и вернулась к своему занятию. А рослая блондинка Дэла, принесшая Тайрин новости с работы, поперхнулась чаем и долго кашляла.

— Ты откуда о нем знаешь? — наконец подозрительно спросил Матиль.

— Это какая-то страшная тайна? — в свою очередь спросил Максим и потер переносицу. Странно все это. Не могла же тетка прятать своего мужа, пока он не сбежал.

— Не то чтобы... — задумчиво сказал равновесник.

— Просто о нем говорить не принято, — попыталась объяснить Эста. — Он не то чтобы умер... он хуже. Он все бросил и исчез, словно стер себя из семьи. Сложно объяснить.

— Мой папа тоже исчез, — напомнил Максим.

— Твой папа исчез иначе, — уверенно сказал Матиль, но как именно иначе, объяснить не смог.

Он честно пытался это сделать, но Максим особой разницы между двумя случаями исчезновения так и не заметил.

— Давай я расскажу с самого начала, — предложила Эста, когда ее равновесник окончательно запутался и стал сомневаться в собственных словах. — Может, поймешь. Потому что это на самом деле сложно.

Максим пожал плечами и кивнул соглашаясь.

Началось все с того, что Айре, которая на самом деле была старше братьев больше, чем на десять лет, одна из теток намекнула на то, что пора бы столь чудесной и выдающейся девушке подумать о семье. И все бы ничего, но намекнула она вполне себе официально, в присутствии свидетелей. И Айре для того, чтобы не прослыть неудачницей, которой семья ищет мужа, пришлось самостоятельно искать себе хотя бы мужчину для сопровождения. Никто ведь не докажет, что ничего кроме сопровождения там нет. Да и не станут доказывать. Не принято. А потом молодая пара поссорится, разойдется и родственницы счастливо забудут о незамужней девушке на ближайших два-три года. Потом, конечно, опять вспомнят, но к тому времени все может разрешиться само собой. Вплоть до того, что она действительно выйдет замуж.

К поиску сопровождения девушка, которую в то время еще не называли Серой Кошкой, приступила вдумчиво и основательно. Кто попало ей для этой цели не годился. Мужчины, которые таким незамысловатым образом зарабатывали на жизнь — не годились тем более. У них, конечно, множество всяких достоинств, начиная от представительной внешности и заканчивая умением не переступать определенную черту, но их знали, и во внезапно вспыхнувшую любовь никто бы не поверил. Мужчины, которые этим не зарабатывали, тоже не годились, как оно парадоксально ни звучит. Для них не существовало той самой черты и вылиться это могло во что угодно.

Айра долго перебирала кандидатуры. Присматривалась. Даже в одну школу ходила — поговорить с симпатичным учителем, но что-то ему в этой затее не понравилось. А потом, когда она совсем уже отчаялась, Айре помог случай — ее отец привел во дворец ученика-погорельца и велел дочери присмотреть за ним. Потому что ученик был талантлив, но очень рассеян. Девушке хотелось отвлечься от своих поисков, и она согласилась.

Присматривала она недолго. Погорельцу сделали ремонт и отправили домой. Но он оказался парнем благодарным и пригласил девушку на праздник огней. Вот собственно на этом празднике она и познакомилась с Тиларом Макаске. Как уж там было дело, история умалчивает. Может она ему понравилась с первого взгляда. Может отчаявшаяся и успевшая немного выпить девушка решила подойти с интересным предложением к парню с растерянным взглядом. Но закончилось все тем, что к концу лета они взяли и поженились. Тайно. Потому что Айре хотелось замуж и не хотелось радовать родственниц.