Выжить

Я осторожно перевернулся на бок и увидел панцирь. Он шатался на краю плота и я еле успел схватить его, прежде чем он соскользнул и отправился в собственное плавание. Я вытряхнул из него воду и хмыкнул, раздумывая.

— Малыш, а ну-ка погоди, — я принял сидячее положение и посадил котёнка себе на колени. Он слегка промок и дрожал, со страхом смотря на воду. — Не боись, выплывем.

Наш хлипкий плот ушёл от столкновения с валуном, торчавшим недалеко от берега, и продолжил плыть без всяческого управления. Его неторопливо несло к центру реки и я попробовал добавить газу. Принялся загребать черепашьим панцирем и слегка переборщил. Плот закружился вокруг своей оси и я смачно выругался. С трудом выравнял положение, а потом поочерёдно загребал то с одной, то с другой стороны только для того, чтобы держать направление.

— Вроде нормально получается, — прошептал я. — Попробуем найти место, где припарковаться. Пока берег слишком крутой и заросший. Там не забраться.

Я посмотрел на котёнка, как бы желая получить от него подтверждение своих словам, но он прибывал где-то в своём мире. Испуганно смотрел на водную гладь и дрожал.

— Не любят кошки воду, да? — усмехнулся я. — Как ты только водопад преодолел?

Недалеко раздался громкий всплеск. Я успел заметить плавник и хвост рыбы, которая сразу скрылась на глубине. Присвистнул, оценив её размер, и облизал губы: рыбки мне отведать очень даже хотелось. Ту речную мелкоту, что я когда-то поймал, до сих пор вспоминал с удовольствием. Это была лучшая еда, которую я ел в этом мире.

Слева опять плеснуло и котёнок одни прыжком запрыгнул мне на голые плечи.

— Ай, осторожно! — воскликнул я почувствовав боль от острых когтей. — Поцарапаешь же... Чёрт тебя подери! — добавил затем, когда нащупал пальцами кровоточащие царапины. — Слезай и не паникуй больше! Никто нас здесь не достанет.

Я вновь пересадил его на колени и заметил, как у ветвей с правого берега что-то дёрнулось и резко ушло под воду. Ни плавника, ни хвоста я не увидел и надеялся, что это что-то испугалось меня куда больше, чем испугался я. А испугался я неслабо. Не хватало ещё пресноводных крокодилов. Или чего более страшного. Биться с каким-нибудь неизвестным хищником, находясь на судёнышке, которое на ладан дышит, это однозначное поражение.

Я застыл каменным изваянием, всматривался в берег, смотрел на тихую водную гладь, но никаких изменений не происходило. Плот продолжал медленно плыть по течению, рыба нигде не плескала и никакими крокодилами не пахло. Я тихо выругался и с помощью панциря начал понемногу выруливать к противоположному берегу. Менял руки, мощно загребал, пересёк экватор нескончаемой реки и не останавливался до тех пор, пока окончательно не выдохся. Течение направляло плот к центру, и мне пришлось прикладывать усилия, чтобы его преодолеть. Котёнок немного успокоился и принялся неопределённо мяукать. Что он хотел сказать, я понятия не имел, а для визуального контакта плот был слишком тесен. Любое неосторожное движение погружало мою задницу в воду и я чувствовал, что сползаю. Приходилось держать равновесие и действовать очень осторожно.

— Не шевелись, Уилсон, — попросил я. — Не хочу я плыть до берега с тобой на спине. Исполосуешь всего. А ветровку мне тут не надеть. Сиди спокойно.

Минут десять-пятнадцать я отдыхал и за это время плот отнесло ещё дальше. Течение немного уменьшилось и я с удвоенными силами принялся работать, используя панцирь как весло. Уже более-менее наловчился и плот не кружился, как карусель. Поворачивал то туда, то сюда, но я быстро выравнивал положение, придерживаясь курса на противоположный берег.

Сколько километров мы проплыли я понятия не имел. Просто пытался править к берегу, изредка давая себе отдых. Когда рассмотрел слева залив, заросший чем-то наподобие камышей, я прищурился, пытаясь понять не ошибся ли, и закричал:

— Да-а-а! Вон туда нам, Уилсон! Вон туда!

Плот предательски зашатался, когда я попытался вскочить, и бедный котёнок чуть не улетел в воду. Я вовремя подхватил его, посадил точно на узел ветровки, завязанный у пуза, и принялся энергично работать импровизированным веслом. Упорно правил к берегу, где течение было не таким сильным и убедился, что там действительно небольшой залив. У берега всё заросло аиром и я едва не порезался, когда схватился за ближайший лист, чтобы подтянуть плот. Чертыхнулся и принялся осторожно раздвигать растения руками. Грести панцирем уже было неудобно и я даже растерялся на некоторое время, не понимая, как причалить. Плот пробил брешь в острой траве и замер, остановившись.

— Эх, ладно, — махнул я рукой и пересадил котёнка за спину. — Сиди тут. Я попробую затащить плот. Только оденусь сначала.

Развязать мокрый узел и одеть ветровку было довольно-таки сложно. Я дважды чуть не перевернул плот, вызвав и Уилсона паническое мяуканье. Застегнул змейку по самое горло и вытянул рукава, чтобы защитили руки от порезов. Затем аккуратно спустился в воду и понял, что до дна не достаю. Но достаю до корней аира. Я начал раздвигать его в стороны и очень быстро порезал щёку. Ругался, переставлял ноги, подтягивал за собой плот и приближался к заливчику, где растений было куда меньше. Когда мои кроссовки погрузились в ил, я был несказанно рад. Хоть ноги утопали в грязи по самые щиколотки и я прикладывал неимоверные усилия, чтобы вырвать их из плена и при этом не потерять кроссовки, чувство облегчения накрыло меня целиком. Я понял, что почти у цели. До берега оставалось не более пяти метров.

Прорвавшись через зеленый частокол и выбравшись на прибрежную воду, я едва не обделался от страха, когда эти воды забурлили. Вцепившись в плот, я смотрел, как беснуются в тесном пространстве неизвестные крупные рыбины. Они плавали почти у самой поверхности, подставляя широкую чешую солнцу. Но, наверное заметив меня, все разом пришли в движение. Заработали хвостами и плавниками, стремясь скрыться на глубине. Они, видимо, не понимали, что я испугался куда сильнее их. Я сам уже был готов с визгом запрыгнуть на плот, но вовремя рассмотрел с кем имею дело.

С десяток рыб быстро раздались в стороны и принялись искать спасения в зарослях аира. Баламутили воду и обрызгали меня с ног до головы.

— Тьфу ты чёрт, — выругался я, когда страх отступил. — На этой планете одни мутанты живут, что ли?

Затем вытащил ногу из вязкой грязи и решительно направился к берегу. Преодолел последние метры, подтянул почти развалившийся плот и засмеялся, когда увидел шикарный прыжок Уилсона. Он не стал ждать пока я припаркуюсь, оттолкнулся и радостно запрыгал на месте, оказавшись на твёрдой земле. Подскакивал, мурлыкал без остановки и призывал к нему присоединиться.

Я толкнул плот, зашвырнул черепаший панцирь на нетронутую траву, по которой, наверное, никогда не ступала нога человека, выбрался на берег и обессиленно упал. Тело гудело. Уставшие мышцы ныли, а множественные порезы отдавались резкой болью.

— Спокойно, — сказал я сам себе, валясь без сил. — Не забывай про регенерацию. Всё пройдёт. Завтра будешь как огурчик. Только сегодня перетерпи.

Котёнок скакал рядом, а я просто лежал в мягкой траве, вдыхал её потрясающий свежий запах и просто отдыхал. Затем посмотрел на свою обувь, вспомнив как выдирал ноги из ила. Кроссовки превратились в два комка грязи. Ноги ниже колен были почти полностью измазаны, а джинсы потеряли свой цвет.

— Придётся отстирываться и сушиться прямо здесь, — пробормотал я. — И прямо здесь оборудовать лагерь. И сделать ещё кое-что...

Хоть всё тело болело и вставать совершенно не хотелось, были ещё незаконченные дела. Недавняя картинка, которая меня так испугала, стояла перед глазами и подталкивала к самым естественным действиям. Я собрал всю волю в кулак и начал приготовления. Уилсон убежал исследовать окрестности и этим же занялся я. Бродил в мокрой и грязной одеже, быстро отыскал сухие деревья и безжалостно их повалил. Организовал костёр, отметив, что осталось всего 2 монетки, но сушиться не спешил. Спешил рыбачить. Завалил молоденькое деревце, очистил его от листвы и заточил с помощью щита. Тут острога мне не нужна. Тут хватит лишь копья. Главное, чтобы крупные рыбины не ушли на глубину, а побороли свой страх и вернулись туда, где грелись. У рыб память короткая и, возможно, это сыграет мне на руку.

Я приблизился к берегу, стараясь не создавать лишнего шума, но в мутной воде так ничего и не разобрал. Ни хвостов, ни плавников не было видно над поверхностью. Небольшой залив был похож на сжатую подкову и я посетил оба её края. Искал рыбу в зарослях аира и чуть не заорал, когда рассмотрел плавник в паре метров от себя. Здесь никакое преломление мне не помешает. Главное ударить сильно и не выпустить копьё из рук. Рыба слишком крупная, чтобы промазать.

Я медленно сполз с берега и погрузился в воду практически по пояс. Поморщился, когда заныли порезы на ногах и осторожно приблизился к кусту аира. Беспечная рыба с крупной золотистой чешуёй, которая светилась на солнце, и не думала уплывать. Она косила на меня чёрным глазом, широко открывала рот с огромными губами и ожидала дальнейших действий. И они не заставили себя ждать. Я сжал копьё двумя руками, занёс на головой, прицелился и резко выкинул его вперёд. С трудом удержал, когда оно заходило ходуном, подцепил добычу, заметив как прогнулась палка, и одним движением швырнул на берег. Рыба была крупная, прыгала на траве, билась, стараясь избавиться от палки, пробившей её у хребта. Сдерживая эмоции, я одним прыжком заскочил на берег и щучкой прыгнул, вцепившись в палку. Запрыгал вместе с рыбой — настолько она была сильная, — вывернулся и наступил на палку ногой. Придавил рыбу к земле и закончил её мучения, когда одним движением щита отсёк голову. Красная кровь брызнула в разные стороны, но меня это мало взволновало. Я поднял добычу над головой и засмеялся: в рыбе было не меньше пяти килограммов! А то и больше.

Я бегал по кругу, держал палку с насаженной на неё рыбой, и хохотал. Кричал и хохотал. Наконец-то я съем что-то действительно стоящее.

— Эй, Уилсон! — заорал я, продолжая смеяться. — Сашими будешь?

Не уверен, что котёнок понял смысл слова "сашими", но появился очень быстро. Спустился с ближайшего лиственного дерева и с ходу вцепился в рыбью голову. Принялся рвать её с таким усердием, что я сразу понял насколько он голоден.

— Бедолага, — прокомментировал я, а затем махнул рукой и занялся своими делами. Вспорол брюхо и увидел красно-коричневые икринки. От моей брезгливости не осталось и следа. Не обращая внимание на кровь и не самый лучший запах, я попробовал икру на вкус. Она была довольно-таки склизкая и неприятная. Я решил оставить её до лучших времён, отыскал панцирь и сложил туда. А затем, помогая перочинным ножом, отделял крупные сырые куски со спины рыбы и проглатывал, почти не жуя. А вот рыба на вкус оказалась превосходной! Даже сырой. И даже соевого соуса с васаби мне не надо было, чтобы ею насладиться. Мясо было жирное, а кости крупные. Я без проблем их обнаруживал и отделял.

Когда я почувствовал, что мне уже становиться дурно от еды, остановился. Я сожрал почти половину. До самых костей. Рядом лежал котёнок и лениво махал хвостом. Он тоже объелся, прикончил голову почти полностью.

— Вот это мы дали с тобой жару, — выдохнул я. — Надеюсь, желудок примет, а не отторгнет. Пожалуй на вечер стоит попробовать её сварить. Благо есть в чём. Вот только воды нет...

Мутно-грязное месиво у берега для питья не годилось. Мне понадобился лишь один только взгляд, чтобы это понять. Я подкинул ещё дровишек в костёр и прошёлся вдоль берега. По правую руку кусты аира шли на сотню метров, не меньше. Я даже не стал смотреть, где они заканчиваются. Вернулся обратно и совершил такой же путь налево. Склонившееся над водой дерево привлекло моё внимание. Я осторожно забрался на ствол, разогнал водоросли у поверхности и зачерпнул воды. Здесь она была куда прозрачнее. Я дал вдоволь напиться котёнку, преследовавшему меня по пятам, и зачерпнул ещё. Сам пить не стал, а, стараясь не пролить ни капли, вернулся и поставил панцирь на огонь.

— Эх, жаль мы не захватили остальные, — разочарованно произнёс я, поглядывая на котёнка. — Так бы было куда проще. И вода бы уже была, и уху смогли бы сварить. А так придётся всё делать по очереди.

Уилсон равнодушно подёрнул усиками, выбрал себе местечко в молодой травке, свернулся клубком и моментально заснул.

— Неплохое у тебя умение — сразу отрубаться. Это я мучаюсь, заснуть не могу. А у тебя всё просто, — хмыкнул я и занялся самим собой. Полностью разделся, отыскал более-менее чистое место у берега и вымыл там обувь. Простирнул носки, трусы, джинсы и ветровку. Всё развесил на ближайшем дереве и предоставил работать солнцу. Затем осторожно снял с огня панцирь, который почернел ещё сильнее, и поставил воду остывать. Повесил рыбью тушку на ветку дерева, чтобы не валялась на земле, а затем долго бродил по окресностям. Собирал дрова, собирал мох, который я впервые увидел именно в этом лиственном лесу, и рвал нежную травку. Обустроил себе лежанку под тенью пышного дерева и только потом напился воды.

— М-да-а-а, — протянул я. — Никогда бы не подумал, что испытаю удовольствие только от того, что буду пить кипячёную воду. Каким неприхотливым я здесь стал. Оказывается, человеку не так-то много надо для счастья.

Часть 1. Глава 11.

С часок отдохнув в тени, я вырыл ямку и развёл в ней костёр. Затем опять сходил за водой, перочинным ножом порезал на крупные куски остатки рыбы, сложил их и икру в панцирь и поставил на огонь. Вода потихоньку закипит и посмотрим насколько вкусная уха получится. Сырая рыба была очень неплохой. Я даже готов её есть каждый день, пока есть такая возможность.

Котёнок всё ещё дрых без задних ног, а я, лёжа обнажённый в приятном холоде тени дерева, раздумывал над тем, что делать дальше. От мерзких тварей мы, кажется, ушли. Они совсем не похожи на тех, кому по силам переплыть реку. Они совершенно для этого не приспособлены. Они приспособлены только для того, чтобы убивать. И всё. Ходят с трудом и вряд ли вообще плавают. Значит, их нечего опасаться. Они проиграли. Но даже если опасность миновала, что я буду делать дальше? Куда двигаться? Да и надо ли двигаться вообще? Здесь, вроде бы, неплохое местечко для обустройства лагеря. Рыбы полно. Сухой древесины достаточно и огонь добыть не проблема. Можно даже шалашик построить. Опыт уже есть какой-никакой... Вот только в чём смысл? Зачем всё это делать? Для чего? Неужели я собираюсь пустить здесь корни? Нет, конечно же. Я сюда переправился, спасаясь. Нашёл это место совершенно случайно. И хоть оно выглядит весьма перспективно для создания долговременного лагеря, надо ли его вообще создавать? А если нет, куда я отправлюсь? В какую сторону? По течению или против? Логичнее, конечно, по течению, ведь оно точно куда-то выведет. Как вывела меня предыдущая река. И, возможно, выведет, наконец, в обжитые места. Ведь в этом весь смысл моего пути: найти разумную жизнь. Путешествуя вдвоём с котёнком, я всё равно сойду с ума. Он же хищник, вроде бы. И рано или поздно вырастет. Вырастет и природа возьмёт своё. Инстинкты уведут его на вольные хлеба и он меня оставит... Ну ладно, даже если не мыслить на столь далёкие перспективы, мне всё равно нужно найти ответы на вопросы. Нужно выяснить, что происходит, в конце-концов. Я горел в машине! А когда вновь открыл глаза, оказался точно не в раю. Ну и, надеюсь, не в аду. Я оказался в каком-то незнакомом мире, очень похожем на мой родной. Очень похожем, но всё же не родном. И в этом не родном мире мне нужно найти разумную жизнь. Не может быть, чтобы её не было! Это против законов эволюции. В мире с такими благоприятными природными условиями не может не быть разумной жизни. Тут всё к этому подталкивает. Надо лишь её найти... Вот только где искать?