Ходок 2

— Да вроде бы... да...

— Вроде бы... да... — передразнил Дениса ш'Тартак, — слушай сюда! Первое — камень спрячь за щеку, иначе потеряешь при входе в воду — бывали случаи.

— А если проглочу?..

— Отмоешь, — усмехнулся Мастер войны, — когда выковыряешь...

— Бывали случаи?

— Бывали... бывали... Не отвлекайся, — одернул его ш'Тартак. — Второе — прыгать можно только в одном месте — там просвет в подводных скалах, выглядит как черное пятно... круглое... небольшое. Промахнешься — разобьешься... там кругом понатыкано... Третье — как только окажешься в воде, ты должен стать чем-нибудь несъедобным — иначе сожрут. Все понятно?

— Да.

— Тогда вперед.

Единственное, что не вызывало особых волнений — это подъем. Денис уже не раз забирался на не менее высокие стены обители. Тревожило другое — проход по мосту в обычном состоянии сознания — ведь кадат придется экономить; прыжок и "купание".

Акрофобии — боязни высоты, в клиническом смысле этого слова у Дениса не было, но в обычно-бытовом он несомненно ею страдал, по крайней мере раньше. Что будет сейчас он не знал, потому что до этого на высоте всегда был в состоянии кадат. Про прыжок в море, кишащее черт знает чем, с пятидесятиметровой высоты и говорить нечего — Денис не представлял, чем он закончится... а про то, как будет добираться до берега пока вообще не задумывался — будет день, будет пища! — главное очутится в воде с синим камешком во рту, а не на скалах с перебитым позвоночником... — а там посмотрим!

Подъем прошел штатно — Денис стал гекконом и привычно пошуровал наверх. Когда солнце, скрытое до этого скалой, ударило ему в глаза, он даже не обрадовался — до того буднично прошла первая часть Испытания.

"Интересно, сколько осталось кадата?" — кольнуло Дениса, когда он очутился наверху и вернулся в обычное состояние сознания.

"А часы взять не допер? — балда!" — скандальным голосом поинтересовался внутренний голос.

"А мог бы и напомнить! Умник!" — не остался в долгу Денис. Признав его правоту, голос смущенно умолк. — Ладно — давай думать..." — сдержанно продолжил Денис — момент для взаимных упреков был не совсем неподходящий. Как говорится — не то время и не то место.

"Давай!"

"Высота Моста и стен Обители примерно одинакова. Так?"

"Да вроде... да..."

"Будем считать одинакова — метров пятьдесят! Или у тебя другое мнение!?" — рыкнул Денис.

"Хорошо... хорошо..." — испуганно согласился внутренний голос.

"При спуске я чувствовал, что кадат кончается метрах на двадцати... восемнадцати..."

"Будем считать на двадцати — для удобства!" — проявил смекалку голос.

"Будем... и что мы с этого имеем?"

"А имеем мы, что кадата хватает на восемьдесят метров, пятьдесят из которых уже потрачены!" — с нотками паники доложил внутренний голос.

"Даже меньше — потому что вниз спускаться быстрее... будем считать, что кадата хватает на семьдесят метров, пятьдесят из которых уже потрачены... и значит у нас осталось... пять умножить на две седьмых... в лучшем случае — полторы минуты..." — грустно подытожил Денис.

"А нам еще плыть среди монстров... прикидываться там, черт знает чем... кем..."

"И что из этого следует!?" — несколько нервно поинтересовался Денис.

"Что идти по мосту и прыгать придется без кадата..."

Ну что ж — диспозиция ясна, пора, как говориться, начинать шевелить лапами. Денис шагнул на мост и огляделся. Увиденная картина оптимизма не внушала: у "гад морских" был то ли день города, то ли пивной фестиваль, то ли день ВДВ — короче говоря, они кишмя кишели, и резвились в толще вод от души. От их мельтешения рябило в глазах. Ежесекундно то тут, то там, в прозрачной синеве вспыхивали бурые облачка.

Денису эта картина напомнила документальный фильм о войне на Тихом океане, где зенитки американской авианосной группы вели заградительный огонь при налете японских камикадзе, там точно так же небесную синеву поганили бесчисленные грязные облачка разрывов. Внизу же буйство жизни и... смерти — как ни парадоксально они идут рука об руку, только усиливалось с каждой минутой — на запах крови слетались все новые и новые "заинтересованные лица", и количество "разрывов" тут же увеличивалось в разы — как будто после первого попадания, в и так обреченный бомбовоз, на него переносила огонь вся батарея.

Денис отвел глаза от красочной, но, увы, совершено безрадостной для него картины и решив, что будет решать проблемы по мере их поступления, зашагал по "мосту". И вот тут-то, после первых шагов по сильно пересеченной местности, которую представлял из себя "мост", до него дошло — он совершенно не боится высоты! Точнее даже так: он ее просто не замечает!

Он понял, что ему совершенно безразлично идти ли по "мосту" на пятидесятиметровой высоте, или по такому же рельефу на поверхности земли! БЕЗ РАЗ-НИ-ЦЫ!!! Это открытие сильно улучшило его настроение. Да что там "улучшило" — это слово не передавало и малой части пьянящей легкости и радости охватившей Дениса.

Если предположить, что имеется десятибалльная шкала настроения, где ноль — это настроение самоубийцы перед отталкиванием табуретки, а десять — мироощущение человека выигравшего олимпийское золото на глазах любимой девушки, то настроение Дениса было чуть ниже десяти, но заметно выше девяти!

Хотя в самой узкой своей части ширина "моста" не превышала метра, Денису это было индифферентно, от пьянящего чувства бесстрашия высоты он совершенно обнахалился и даже стал мурлыкать:

"А мне-е всё по-о-фиг -

что-о в анфа-а-с,

что-о в профи-и-ль!",

разве что не пританцовывал.

Он без труда добрался до заветной кучи голубых камней, прихватил один и найдя глазами ш'Тартака, сидящего на берегу, помахал ему рукой. Дождавшись ответного приветствия Мастера войны, Денис направился в обратный путь, который, к сожалению, не обещал столь легкой прогулки, как прямой. Если, идя от берега к морской опоре, Денис спокойно смотрел вперед, совершенно не обращая внимания на высоту на которой пролегал путь, то теперь нужно было внимательно смотреть вниз, чтобы не пропустить подводный колодец, в который предстояло прыгать, если конечно имелось в виду добраться до берега, а не просто сигануть вниз.

Мост пролегал над подводными скалами. Некоторые выступали на метр-другой над поверхностью моря, другие не доходили до нее на это же расстояние, но, в общем — хрен редьки не слаще. Пройдя "мост" до самой береговой опоры и не обнаружив искомый колодец Денис не расстроился — ерунда, прогуляется еще разок.

Волноваться он начал, когда повторный поиск не дал никаких положительных результатов — не было никакого колодца, куда можно было бы спрыгнуть! НЕ БЫЛО! Всюду под "мостом" громоздились скалы и не было черного, округлого просвета! НЕ БЫ-ЛО! Нервозности добавляли и черные тени снующие в глубине — время от времени пути их пересекались, а место встречи можно было легко определить по неприятным темным клубам и ошметкам, распространявшимся из эпицентра. Если определить картину, открывшуюся взору Дениса одним словом, то картина эта была мерзопакостная.

"А может вернемся, поручик Голицын? — поинтересовался внутренний голос. — Там ступеньки есть..."

"Или ты страх, или он тебя... — снова напомнил о себе Шэф и Денис решительно тряхнул головой. — Нет. Будем искать!"

Искомое нашлось только на четвертом проходе — и не мудрено: то что Мастер войны обозвал колодцем, правда маленьким... выглядело как черненькая дырочка в окаймлении острых скал, но самое неприятное было в том, что альтернативы не было — больше ничего, хотя бы отдаленно смахивающего на колодец, под "мостом" не наблюдалось — Денис хорошо смотрел...

Он замер над "дулом", закрыл глаза, и начал форсировано расширять небесный канал — надо было снизить вес насколько можно, привычная работа немного отвлекла от тягостных раздумий, но не до конца:

"Итак... что мы имеем... шансов попасть в дырочку, прямо скажем... немного... Вероятность разбиться — очень высокая... А если вернуться?.. Потерю лица не рассматриваем... я здесь временно, вернется Шэф — уйдем... плевать что будут считать трусом..."

"Плевать?.." — усомнился внутренний голос.

"Да! — Плевать!"

"Ну-у... если плевать..."

"Ну, не плевать! И что!? На скалы бросаться?!"

"Но там же есть колодец..."

"Поди попади в него..."

"Хорошо... Но! Если вернуться, значит никаких занятий с краснопоясными, никакого продвижения, а на тебя идет охота! Ты заметил? — на тебя идет охота! Уже во втором мире..."

"Да заметил... заметил... но может пронесет..."

"Не пронесет! Раньше или позже достанут, а ты будешь не готов. Нужно учиться выживать!"

"Кто бы спорил... нужно... но..."

Денис открыл глаза, небесный канал был максимально расширен, поводов чтобы торчать на мосту больше не было, и надо было принимать решение...

В воду он вошел солдатиком, со скоростью пушечного ядра. Пока погружался успел войти в кадат и стать электрической медузой — холодной, красивой и смертельно опасной. Ее длинные щупальца время от времени постреливали голубыми, очень неприятными даже на вид, разрядами.

В том, что нового обитателя "террариума единомышленников" лучше не трогать, очень скоро убедились две акулы средних размеров и довольно большой подводный ящер, с пастью как багажник "Волги". Видимо обмен информацией у обитателей "террариума" был налажен неплохо, и это, заметьте, в отсутствии Интернета! — поэтому больше никто с гастрономическим интересом к Денису не приставал. И вообще к нему больше никто не приближался, хотя пиршество, и отнюдь не духа, продолжалось вокруг с прежней силой.

Ш'Тартак на камень, гордо предъявленный Денисом, фактически и не взглянул: так... бросил мимолетный взгляд, и все! — Денису аж обидно стало! Мастер войны понимающе улыбнулся, похлопал его по плечу и сказал:

— Ну, все — остались мелиферы — "Поцелуи Пчелы", и красный пояс твой.

"Так я и знал! — подумал Денис. — Как чувствовал, что купанием в гадюшнике дело не ограничится! Мастер войны, чтоб ему... придумает очередную хрень!" — но вслух спокойно поинтересовался:

— Что за "мелиферы"?

— Татуировки пчел подмышками.

— За каким х... в смысле, я хотел спросить — зачем? — ш'Тартак оговорку не заметил, или сделал вид что не заметил:

— Чтобы чувствовать магическое воздействие... да и не только магическое — любое враждебное: например, хочет кто-кто тебя сзади по темечку приложить — сразу почувствуешь.

— Круто... — сдержанно обрадовался Денис и тут же вспомнил где уже видел таких пчелок. А видел он их у Шэфа, во время купания, в первый день в Ордене. Он тогда из-за начавшейся потасовки не успел спросить про них, а потом забыл.

"Так-так-так, — размышлял Денис, одновременно быстро одеваясь, — после Реаниматора на Тетрархе, бли-и-н... как давно это было... как в другой жизни... "пчел" на Шэфе не было... вернее не должно было быть... По дороге сюда он тату-салоны не посещал точняк... в Ордене тоже не посещал, мы все время были вместе... откуда взялись татуировки?.."

"Может они как твоя гравировочка на башке — хотя и не видна, но есть, а эти еще и видны?" — высказал туманное предположение внутренний голос, но Денис его понял!

"Точно!.. хотя и не совсем... но принцип вроде тот! Получается так... кожа монитор, а надтелесные оболочки — память... будем считать — долговременная, в которой все и хранится! Да-да-да — тогда все сходится: у Шэфа, после Реаниматора, на "чистое" физическое тело "пчелки" срисовались с надтелесных оболочек! О, как! — Маладэц Прошка!" — похвалил Денис внутренний голос за сообразительность.

Перед тем как зайти в "тату-салон", Мастер войны провел краткий инструктаж:

— Входить в кадат во время процедуры нельзя, — и в ответ на удивленно взглянувшего Дениса только развел руками, — таковы правила. Если делать под наркозом, получится простая татуировка, а не "Поцелуй Пчелы". — И не дожидаясь вопросов Дениса, пояснил: — имеется в виду не просто пчела, а ПЧЕЛА из воска которой Создатель слепил небо, воду, землю, и первого человека, потом ОН помазал его медом ПЧЕЛЫ... короче, заинтересует — читай первоисточники или зайди в Храм Единого, пообщайся с Адептами Творца, а я в этом не очень...

— Да... уж... не похож ты на богослова... — попытался пошутить Денис, но ш'Тартак только хмуро покосился на него и продолжил:

— Дергаться нельзя! — дернешься — вся работа насмарку...

... что-то мне это все напоминает...

... а напоминает мне это лингатомию...

... ничо... терпеть — это мы привычные...

... это нам не привыкать блин... натренировались...

Учти, второго шанса не будет — "Поцелуй Пчелы" можно делать только раз в жизни, — он немного помолчал и продолжил, — рисовать будут одновременно с двух сторон, так что — это не очень долго... и вообще — все самое трудное уже позади! — на этой оптимистической ноте ш'Тартак и закончил инструктаж. — Готов? — поинтересовался он через пару мгновений.

— Да.

— Пошли.

— Глава

Левое плечо Шэфа щекотали прямые, жесткие, черные волосы, принадлежащие Акрам, правое же его плечо покрывала копна светлых, мягких, слегка вьющихся волос Стельги. Шэф не зря выбрал эту пару — любил он контрасты, а они были полной противоположностью друг другу: мягкая, уютная пышечка Стельга — дитя полуночного Нордштерна и дикая, необузданная, как степная тигрица, Акрам, родом со знойного полдня, похожая резкостью движений и фигурой на мальчишку подростка. Слева в Шэфа упиралась маленькая, смуглая, остроконечная грудь Акрам, с неожиданно большими, почти черными сосками, справа — большая, белая, с розовыми маленькими сосками грудь Стельги.

"Под солнцем юга, как под грудью у мадам — немного душно, но до одури приятно!" — вспомнил Шэф Розенбаума и улыбнулся. — Абсолютно в точку! И душно, и приятно! Он снова закрыл глаза, вставать не хотелось, изможденное ночной оргией тело требовало неги и покоя.

Вообще-то Шэф не был ярко выраженным гедонистом, и укладывать в свою постель сразу двух (или более) партнерш никогда ему в голову не приходило. Он был ярко выраженным прагматиком. Зачем покупать две пиццы, если наесть можно одной, а вторую придется впихивать в себя силком? Но в данном случае, дело было в другом, он решил проверить на что способно новое тело — до этого как-то подходящего случая не представлялось. На Тетрархе, после регенерации, его куратором в отличии от Дэновской девицы, был крепкий мужичок — Шэфа знали и приставить следить за ним женщину, хоть и мага, не рискнули. И вот — тело не подвело! — и Акрам и Стельга спали в сладком изнеможении — пустячок-с, а приятно!

У Шэфа было железное правило: любую работу должны делать профессионалы. Любую. Без исключения. Шэф не терпел дилетантов ни в какой области, и в сфере межполового взаимодействия придерживался этого принципа так же скрупулезно.

Термин "профессионал", в плане вышеупомянутого взаимодействия, ни в коем случае не являлся синонимом слова "проститутка", профессионалом могла быть и любительница секса, занимающаяся им совершенно бесплатно — главное высокий уровень предлагаемых услуг.