| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
"Совершенно справедливо ваши высочества желают, чтобы мы передали туземцам учение нашей святой веры, но мы не знаем их языка, и поэтому я посылаю с доном Торресом в Испанию некоторое число мужчин, женщин, мальчиков и девочек, которых ваши высочества доверят таким лицам, которые их научат самому лучшему и дадут им навыки во всех работах. А так как из всех островов "острова каннибалов" самые населенные, следует именно оттуда доставить людей в Кастилию, чтобы они скорее отвыкли от варварского обычая питаться человеческим мясом".
Не наблюдаем ли мы рождение Колумба-работорговца? Скажу сразу, что сомнительная профессия работорговца появилась давным-давно и Адмиралу, как генуэзцу, была не в диковинку. Его родной город Генуя обязан своим богатством не только торговле неодушевленными предметами, но и не в последнюю очередь продажей в Египет человеческого товара — греческих и черкесских рабов. И в Испании их католические величества не сомневались в своей правоте, когда во время войны с маврами обращали пленных в рабство. В конце концов, по моральным устоям того времени, все военнопленные нехристиане, а значит неверные, становились рабами. В странах ислама точно так же поступали с христианами. Итак, Колумб действует в полном соответствии с моралью своего времени. Он продолжает развить свою мысль:
"Для душевного оздоровления здешних обитателей наилучшим будет увезти их подальше от родины. Доставить их вам на службу можно так. Здесь очень большая потребность в домашних животных. Ваши высочества могут посылать ежегодно много каравелл со скотом, который продавался бы на Эспаньоле, а платили бы индейскими рабами. Они хоть и дикие, но приличные, умные и обходительные люди, которые проявят себя в служении своему господину лучше всех прочих рабов. Как только их родина скроется из глаз, они забудут всю свою дикость. Их можно с успехом использовать на галерах, они умеют хорошо грести".
Подобные строки производят на сегодняшнего читателя удручающее впечатление. Но Колумб пишет абсолютно искренне, согласно логике своей эпохи, преследуя лишь коммерческие цели и не забывая об инквизиции. Совершенно неожиданно Изабелла отказывается поддержать его планы. И, несмотря на то что все повторяют за ней, что отвергнуть предложение Колумба ее вынудили договор, связанный с папской буллой о миссионерской деятельности в "Индии", и уверенность, что его надо неукоснительно выполнять во избежание осложнений для Испании, надо отдать должное королеве — решение, принятое бесспорно из-за религиозных сомнений, послужило к ее чести.
Но, отказав, Изабелла не предложила ничего взамен, в то время как потребность испанских феодалов в почти бесплатной рабочей силе все возрастала и торговля человеческим товаром продолжала процветать. Де Торрес вернулся на Эспаньолу с четырьмя каравеллами и уже весной 1495 года доставил на них в Испанию пятьсот индейцев. Но, поскольку они почти все умерли в пути или сразу по прибытии, следующие транспорты были многочисленнее. Сейчас индейцев Эспаньолы не осталось. На Гаити можно встретить лишь отдельных представителей смешанных кровей — потомков индейцев и доставленных сюда не менее зверским способом африканских рабов.
Кроме двадцати шести "индейских образцов товара" в Испанию отправляется много разочарованных и заболевших поселенцев. Число оставшихся сократилось до 900 человек. Тот факт, что многие в колонии хотели бы покинуть ее как можно быстрее, доказывает найденный некоторое время спустя документ, который прятали в томбуе — деревянном поплавке, обозначавшем место якорной стоянки. Подписавшие документ задумали захватить оставшиеся корабли и вернуться на родину. Зачинщиком бунта был эконом и золотых дел мастер Берналь Диас Пиза. Колумб велел бросить его в подземелье. Со следующим конвоем его должны были переправить в Испанию и судить там как заговорщика. Адмирал на сей раз вовремя раскрыл заговор и сумел взять контроль над ситуацией в свои руки, однако он отчетливо понимал, что опять был на грани катастрофы.
Для предотвращения нового мятежа по приказу Адмирала в начале марта на флагман доставляют под охраной сильной команды амуницию и вооружение.
Двенадцатого марта Адмирал двинулся в поход со всеми здоровыми людьми, среди них были конники и много хорошо вооруженных пехотинцев. Цель похода — посещение страны Сибао. Чтобы добраться туда, надо было преодолеть 1250-метровые Кордильеры-Септентриональ — первую естественную преграду на пути в "золотую землю" Каонабо. Когда испанцы миновали перевал, найденный де Охедой и названный "Воротами рыцарей", их взору открылся "ландшафт такого совершенства, прелести и красоты... такой свежий, зеленый и обширный, так насыщенный красками и такой великолепный, что при одном только взгляде на него чувствуешь себя в раю. И Адмирал был так глубоко тронут всей этой роскошью, что он возблагодарил господа бога и назвал эту землю Вега-Реаль", — писал Лас Касас.
Эта местность позже станет ареной ужасных кровопролитий, но пока отношения с местным населением складываются мирно. Испанцы выполняют указания Колумба и, проходя через селения, оставляют нетронутыми хижины, которые заперты чисто символически — у входа навалены стебли растений. Им удалось выменять много золотого песка. Некоторые индейцы нанимались за всякие безделушки носильщиками. Вскоре испанцы достигли границы разведанных де Охедой земель. Здесь начиналось гористое и испещренное расщелинами владение Каонабо — касика, который разрушил Навидад. Караван пробирался через заросли терновника, колючей акации, через саванну с травой в человеческий рост и вскоре приблизился к низвергающимся с гор потокам, на дне которых что-то заманчиво блестело. Во время похода было выменено и намыто почти полцентнера золота на сумму в 870 тысяч мараведи — ровно две трети всей стоимости первого плавания Колумба. Добыча золота проходит не без проблем. Адмирал вынужден свирепыми мерами потребовать честности от своих спутников. Каждый, кто попытается присвоить золото, должен знать, что его за это высекут плетью и разрежут ноздри или уши.
Для охраны будущих золотых приисков Колумб заложил в Вега-Реале, на расстоянии 18 испанских миль от Изабеллы, форт Санто-Томас и назначил его комендантом арагонского дворянина Дона Пьедро де Маргарита. Под его началом было пятьдесят два солдата.
По возвращении в Изабеллу Колумб застал там плачевную ситуацию. Люди голодали и болели. Они должны были довольствоваться самым скудным рационом — одной миской гороховой похлебки в день и одним яйцом на пятерых.
Плохие новости поступают от Пьедро де Маргарита. Он сообщает, что воины Каонабо готовятся к военному походу. Адмирал тут же высылает ему на подмогу 70 человек, а 9 апреля поднимает на марш всю имеющуюся у него военную силу: 16 конников, 110 стрелков, 250 солдат-пехотинцев. Командовать войском поручено Алонсо де Охеде. Инструкции Колумба для Пьедро де Маргарита, с одной стороны, запрещали дурное вращение с индейцами, с другой — приказывали разделить испанское войско на три отряда, которые должны прочесать остров и захватить в плен предводителей. Не понятно, каким образом Колумб хотел бы, чтобы инструкции были претворены в жизнь. Лишь на случаи грабежа указания его, однозначны: "Тому, кто будет застигнут за разбоем, будут отрезаны носы и уши, так как эти части тела не спрячешь".
Да, именно таким наказаниям могли подвергнуться европейцы. Колумб действительно длительное время прилагал все возможные усилия, чтобы обращение с индейцами было справедливым. Однако на фоне широкой подготовки к карательной экспедиции его призыв "Следите за соблюдением справедливости!" звучит по крайней мере наивно. То же самое можно сказать о дальнейших строках, предназначенных Маргариту:
"Повсюду, где вы идете, на всех путях и дорогах водружайте кресты. Сооружайте кресты из камней, рисуйте кресты на деревьях и вообще на всех подходящих местах. Ибо, хвала богу, там, где вы подобное осуществите, там — христианская земля. За сие господь окажет вам благодеяния и во все времена будут об этом вспоминать".
К сожалению, Колумб оказался прав. Те кресты и последовавшие за ними виселицы, которые ознаменовали начало самой мрачной главы в истории географических открытий, будут "помнить во все времена", и не только на Антильских островах.
Кстати сказать, идальго едва ли выполнили хотя бы одно распоряжение Колумба. Пьедро де Маргарит, например, и не подумал начать трудный поход в горы, а остался в Санто-Томасе. Скоро гарнизон пойал в такое удручающее положение, что людям приходилось питаться улитками и ящерицами. Когда же один из подручных Маргарита поймал и принес двух голубей, арагонец использовал это обстоятельство для "великолепного", часто встречаемого у конкистадоров жеста. Он собрал весь гарнизон и объяснил, что, поскольку он тяжело болен, а два голубя все равно всех не накормят, он съест их сам. Солдаты согласились несмотря на голод. Потом Маргарит открыл окно и выпустил голубей на волю.
По отношению к Колумбу он ведет себя все менее лояльно. А через несколько недель, в отсутствие Адмирала, комендант Санто-Томаса использует прибытие кораблей из Испании и вместе с монахом Буйлем и другими недовольными бежит на родину. Оставшиеся без руководства солдаты используют ситуацию на свой лад. Они, как банда мародеров, двинулись через остров, грабя, убивая и поджигая все на своем пути. Их действия не остались безнаказанными. Воины касика Гуатигуана убили десять мародеров и подожгли госпиталь, где лежало сорок больных испанцев. Воины Каонабо окружили форт Санто-Томас, куда со всеми военными силами прибыл Алонсо де Охеда, и целый месяц вели осаду.
В поисках Индии
Колумбу, видимо, надоели административные обязанности и конфликты с местным населением, он думал, что де Охеда очень быстро справится с восставшими, и верил, что миссия его заключается в другом: найти Индию с ее сокровищами. Андрес Бернальдес, у которого Колумб гостил после второго плавания и оставил на хранение свои дневники, сообщал, что Колумб собирался тогда предпринять первое кругосветное путешествие. Колумб, считая, что находится в Индийском океане, хотел найти Китай и Индию, потом доплыть до Ближнего Востока, по суше добраться до Иерусалима, а оттуда — опять морским путем — до Испании. Смелое, достойное героя Ренессанса начинание. И вот, к нашему облегчению, генуэзец меняет неблаговидную роль вице-короля на роль первооткрывателя. В предпоследнюю неделю апреля Колумб управление колонией совету во главе с братом Диего и 24 покидает с "Ниньей", "Сан-Хуаном" и "Кардерой" Изабеллу, чтобы более детально исследовать Кубу, которую он до сих пор принимает за полуостров Азиатского материка.
К концу месяца корабли достигли причудливого, редко орошаемого дождями южного побережья сегодняшней провинции Ориенте. Скудные скалы, кактусы и агавы — вот какую картину увидели испанцы. В бухте Гуантанамо они нашли пустые хижины. На только что оставленном костре жарятся две игуаны — любимое блюдо местных индейцев. Через некоторое время к кораблям приближаются в челноках дружелюбные индейцы-таино. Они приносят хлеб из маниока и бутылочные тыквы, наполненные водой. "Ешьте и пейте, сыны неба!" — так, вероятно, говорят они, еще не подозревая, кого принимают.
Спустя десятилетие, бежавший с Гаити касик Хатуэй принес им весть о том, что следует ожидать от "сынов неба". В 1511 году Веласкес со своей "бандой" высадился на Кубе. Лас Касас поведал печальную и нравоучительную историю горького конца касика Хатуэйя, которого сразу же схватили и повели на казнь: "Едва его привязали к столбу костра, как один монах-францисканец взялся рассказывать ему о нашем боге и нашей вере, о чем касик ничего никогда не слыхал. Священник наилучшим образом использовал малое время, которое ему предоставили палачи, и обещал, что если касик поверит всему, что он сейчас говорит, то он попадет в рай и вкусит там вечные радость и блаженство, в противном случае его ждут бесконечные страдания и муки в аду. Касик подумал некоторое время и спросил монаха, попадают ли христиане в рай. Священник ответил, что во всяком случае добрые христиане туда попадают. Сразу и не задумываясь, касик сказал, что на небо он не хочет и что пусть лучше он попадет в ад, чтобы не видеть ужасных "добрых христиан", чем будет находиться там, где они бывают. Так испанцы распространяли в "Индиях" уважение к богу и к нашей религии".
Но мы пока что слушатели начальных аккордов того реквиема. Между тем Колумба обеспечивают не только рыбой, маниоком и водой, но и множеством легенд о лежащем к юго-западу богатом золотом острове. Опять он становится жертвой собственной фантазии, а также стремления туземцев как можно скорее распроститься с пришельцами или ошибок перевода "Диего Колона", его толмача, захваченного еще в прошлое плавание на Багамских островах и сопровождающего его и сейчас.
Как бы то ни было, Колумб пускается навстречу новому открытию. 4 мая на горизонте вырисовываются контуры гористого острова Сантьяго (Ямайка). А через день к кораблям приблизилось хорошо вооруженное почти двадцатисемиметровое каноэ.
Однако это не может помешать испанцам отдать якорь в роскошной бухте Санта-Глория (Сант-Аннс), в которой годы спустя закончится последнее плавание Адмирала. Пока обошлось без столкновения. Колумб проследовал далее на запад и здесь, когда индейцы в юбочках из пальмовых листьев и в головных уборах из перьев попытались задержать испанцев, посланных за дровами и водой, пришлось применить оружие. Что значат укусы стрел и удары копьями и камнями по сравнению с разрушительной силой европейских арбалетов и ружей! Большинство островитян погибло, на остальных натравили собак. Проходит совсем мало времени, и побежденные демонстрируют свои теперь уже добрые намерения. Они приносят подарки в знак мира: фрукты и рыбу. Золота у них нет. Колумб разочарован. Он поплыл вдоль побережья в западном направлении до залива Бьен-Темпо (сегодня Монтего-Бэй), но поднялся жестокий ветер, который вынудил его вернуться на Кубу.
Восемнадцатого мая флотилия вновь обходит мыс Крус и попадает в волшебную островную страну, названную Колумбом благозвучным именем "Jardin de la Reina" — "Сады Королевы". В настоящее время на архипелаге преобладают заросли мангров, и теперь он имеет мало общего с той сказочной местностью, какая открылась взору испанцев. Тогда на множестве мелких островов росли великолепные королевские пальмы, могучие кроны которых нависали над протоками. Колумб с восторгом сообщал, что они плыли под ними, "как под крышей из розовых кустов". Его надежды вновь пробуждаются. Разве не писал Марко Поло о многих тысячах островов в Индийском океане? А они насчитали только за один день 164 острова. Но этот "сад из роз" вскоре показывает свои "шипы". Каравеллы все чаще и чаще попадают в протоки, глубина которых недостаточна для прохождения кораблей. К счастью, грунт их мягкий, и севшие на мель суда удается освободить уже через несколько часов.
Колумб внимательно наблюдает за странной и непривычной природой, за птицами, которые "как наши журавли, только нежно-розового цвета" (фламинго). Его поразил способ, каким здесь ловят рыбу: "Они закрепляют веревку на хвосте рыбы, которая затем подплывает к морскому животному и при помощи своего рода прилипающего плавника на голове и в начале спины присасывается к нему. Как только индейцы это почувствовали, они тут же тянут за веревку и выуживают добычу. Наши наблюдали, как таким способом была выловлена черепаха. Рыба присосалась у нее к шее. Она всегда присасывалась к шее, чтобы пойманное морское животное не могло ее укусить. Я видел и таких, которые присасывались к очень крупным акулам" (Фернандо Колон). Черепах было такое множество, "что, казалось, корабли застрянут среди их тел и не смогут продвигаться вперед, их панцири, задевая за борт, оглушительно трещали".
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
