Я неприязненно покосился на свору разношерстной публики, подумав, с каких это пор Аверре стал так заботиться о своей популярности, но еще одну порцию вина все-таки выпил. На этот раз медленнее, смакуя каждый глоток.
Вдруг что-то знакомое в кроваво-красном всполохе волос привлекло мое внимание, но скрылось в толпе раньше, чем я успел разглядеть, как следует.
— Решили напоить своего протеже, мастер Аверре? — поинтересовался приблизившийся граф. Он улыбался, хотя веселым отнюдь не выглядел, впрочем, оно и понятно — следом за ним, как приклеенные всюду следовали две его престарелые тетки. Они непрерывно пререкались между собой, создавая вокруг эдакий фоновый шум.
Заметив меня, старушенции разом умолкли, но лишь на время достаточное, чтобы оценить взглядом, и тут же принялись обсуждать увиденное:
— Даггер, дорогая, ты только погляди на это! — воскликнула одна из тетушек, тощая, как щепка, и востроносая. — Какой симпатичный юный экземпляр! Не знала я, мастер Аверре, что вы питаете склонность к смазливым мальчикам.
Я даже рот не успел открыть, а она гнусно похихикать, когда ответила значительно более плотная по габаритам вторая:
— Вечно ты несешь всякую чушь, Аккев! Прекрати, пожалуйста. Что могут подумать гости? К тому же, он совсем не так хорош: какой-то костлявый и бледный чересчур. Только тебе такое и может нравиться. Хоть убей, а я не понимаю, как это возможно? Даже ухватиться не за что. — Тут она без всякого предупреждения протянула руку и попыталась потрепать меня по щеке пухлыми когтистыми пальцами.
Успев увернуться, я непонимающе-возмущенным взглядом впился в Аверре, надеясь получить разумное объяснение такому поведению. На помощь со стороны Занди рассчитывать не приходилось — судя по бурым пятнам, расползавшимся по его лицу, он сам готов был провалиться от стыда под землю.
— Ух, какие мы строптивые, — проворковала мадам Аккев и снова захихикала, подмигнув, отчего я чуть челюсть на пол не выронил.
— Боюсь, это мое упущение, — изволил, наконец, вмешаться мой наставник. — Не было времени выбирать кого-то лучше.
Самое странное, что он вовсе не казался ни удивленным, ни смущенным, ни даже хоть сколь-нибудь раздраженным. Улыбался, точно речь шла о погоде.
— Прошу прощения, Сет, — ожил Занди. — Позволь представить тебе моих ненаглядных тетушек: мадам Даггер и мадам Аккев — моя основная головная боль на сегодняшний день.
— Кхамейр! Негодник! — хором ахнули старухи, шутливо стукнув его в бок. — Что теперь подумает о нас молодой человек?
— Хуже, чем есть, уже не подумает.
— Вам очень повезло, юноша, — обратилась ко мне напрямую пухлая, как мяч Даггер. — С таким-то наставником! Едва ли в Галактике найдется кто-либо, исследовавший ее так полно, как это сделал мастер Аверре. Вы даже вообразить себе не можете, чему он может вас обучить. Выдающийся путешественник, выдающийся!
Решив отомстить наставнику, я окинул его холодно-оценивающим взглядом, после чего повернулся к старухам и проговорил:
— Что-то не особо верится.
У старух и, даже, Занди глаза на лоб полезли, чем испортили все впечатление от недоброго прищура Аверре. Будет знать!
Видимо почувствовав, что атмосфера накаляется, а я не достоин лишней траты времени, мадам Даггер оперативно подхватила под тонкую ручку мадам Аккев и увела ее прочь.
— Еще раз приношу свои извинения, — немного сконфужено проговорил Занди.
— Ничего страшного, граф, — отозвался Аверре, делая глоток вина. — С таким самолюбием как у моего ученичка, любая критика отскакивает от него, точно дробина от корабельного кожуха.
Я успел лишь сверкнуть глазами, когда к нашей малой группке пристала инопланетянка с похожей на вытянутый конус головой, как выяснилось, весьма знаменитая здесь артистка, Имина Суаммей. Ее вертикально расположенные веки хлопали длинными зеленоватыми ресницами, подобно опахалам. Жеманничая и похихикивая, она обратилась к Аверре:
— Скажите, мастер, неужели правда, что вы участвовали в экспедиции на планету, где с небес сыплется металлический дождь? — При этом ее игривый смех больше всего напоминал кваканье полярных жаб в брачный период.
Я даже не представлял, что известность Аверре в среде нормалов столь широка. Хотя, едва ли они могли его знать в качестве лейра. Скорее, как немного сумасшедшего ученого и путешественника.
Аверре не спеша опустошил бокал, прежде чем ответить:
— В системе Дейт-917 время от времени случаются грозы, когда с небес падают капли раскаленного металла. Мы с экспедицией провели там без малого трое суток, прежде чем все снаряжение вышло из строя и нам срочно пришлось эвакуироваться.
— И вам не было страшно? — потрясенно спросила артистка.
— Я — ученый, — чуть выпятив грудь, откликнулся Аверре. — Во время исследований я забываю, что такое страх и думаю только о работе.
— Разве отсутствие чувства самосохранения не более опасно, чем те катаклизмы, что могут поджидать вас на исследуемых планетах?
— Нет, если это не противоречит здравому смыслу.
Намеренно ли он веселил публику или же нет, в любом случае байки Аверре вызывали у меня и Занди тихий смех. Это была отличная тактика. Нагромождение выдуманных историй и небылиц, как щит окутывало истинную суть вещей и защищало его от подозрений в связи с темными искусствами лейров, коих, мягко говоря, недолюбливали здесь.
Взболтав остатки агариса, я опрокинул их в себя. С каждой новой порцией боиджийское вино нравилось мне все больше. Я оглянулся, надеясь перехватить кого-то из слуг, чтоб поменять бокал, как вдруг моим глазам предстала гостья, в первые секунды, казалось, никем из присутствующих не замеченная. Она не спеша продвигалась сквозь скопления народа, высматривая кого-то в толпе. Возможно, причиной тому послужило выпитое, но эта молодая особа показалась мне слишком прекрасной, чтобы быть настоящей. Свет падал на ее хрупкую фигуру, подчеркивая изящные линии силуэта в невесомых складках платья цвета янтаря, струился по блестящим, темным с золотым отливом волосам, оттеняя безупречный овал лица и нежные, но выразительные черты. Однако больше всего поражали ее глаза: немного раскосые, огромные и темные в своей глубине, как два синарийских алмаза. Кто она и откуда, ни я, ни подавляющее большинство приглашенных не знали, но все без исключения смотрели ей вслед, как завороженные.
Однако не для всех личность необычной гостьи, как выяснилось, была загадкой. Заметив хозяина вечера, она улыбнулась и уверенно направилась в его сторону, будто бы не замечая бросаемые на нее взгляды.
Выйдя ей навстречу, Занди отвесил приветственный поклон и протянул свою руку, проговорив:
— Миледи, вы пришли! Я все же не был до конца уверен, что увижу вас сегодня, и счастлив, что моя надежда не оказалась напрасной.
— Благодарю, граф, — откликнулась гостья, позволив ему поцеловать свою белоснежную ладонь. Даже голос у нее был под стать внешности: низкий и хрустально-мелодичный.
— Полагаю, я должна извиниться за то, что заставила вас ждать — меня задержали дела.
— Это привилегия истинной дамы, миледи. — Занди обернулся к гостям: — Господа, я бы хотел представить вам леди Эйтн Аверре, представителя Риоммской Империи и главу Агентства внешних исследований, а также племянницу нашего многоуважаемого мастера Аверре.
Глава 12
Эйтн
Новая волна шепотков прокатилась по залу. Многие, и я в том числе, с удивлением поглядывали на Батула, чье лицо по обыкновению не выражало ничего, кроме вежливого участия к происходящему.
— Мне следовало догадаться, что это будешь именно ты, Эйтн, — с наигранной небрежностью проговорил он. — Тебе стоило сообщить о своем приезде заранее.
Улыбка леди Аверре была завораживающей, как снежная вьюга:
— Но ведь и ты не сообщил мне о том, что будешь в Мероэ, дядя. К тому же, мне не хотелось испортить сюрприз.
— Что ж, поздравляю, — кисло отозвался Аверре, переведя тяжелый взгляд на графа. — Вы не сказали, что знакомы с моей племянницей.
— Разве? — Занди выглядел рассеянно, будто не в себе. — Что ж, это моя вина. Но не судите строго, мастер. Я, скорей всего, просто забыл. — Было очевидно, что он нисколько в этом не раскаивается, хотя лично меня это и не беспокоило.
Как и все в зале, я смотрел только на Эйтн, чье появление произвело фурор. Но даже это удивило меня не так сильно, как присутствие в ее обществе знакомой фигуры с ярко-красными, державшейся чуть позади риоммской красавицы на манер компаньонки. Взглянув в мою сторону, девушка усмехнулась и оправила темно-бардовую юбку.
— Ты не одна? — слегка удивленно спросил у племянницы Аверре. — На тебя это не похоже.
— Но так ведь и ты тоже с компанией, — сказала Эйтн, скользнув по мне коротким взглядом. Потом повернулась к своей наперснице и представила ее: — Это Ридж, моя помощница.
Я повторюсь, если скажу, что для меня все становилось интересней и интересней? Вот так, ни о чем не подозревая, встретишь девушку в библиотеке, а она окажется риоммским агентом. Хотя, мне ли об этом говорить? Зато теперь самоуверенность Ридж в Архиве, граничащая с заносчивостью, имела какое-то объяснение.
— Зачем ты здесь? — тон нового вопроса Аверре звучал почти грубо, но, судя по выражению Эйтн, никоим образом ее не задевал.
— У нас с тобой схожие цели, дядя, — сказала она. — Хотя, я предпочла бы об этом сейчас не говорить.
Почему-то мне казалось, что и он не горел таким желанием, что нельзя было сказать о матронах Занди, неизменно готовых совать свои носы везде и всюду.
— Скажите же, юная леди, чем именно занимается это ваше Агентство? — поинтересовалась госпожа Даггер. — Вы наверняка тесно связаны с Сенатом, не так ли? Чем же наше бедное захолустье могло вас так заинтересовать?
Вопрос заставил половину зала навострить уши, а вторую — громким шепотом переспрашивать первую, о чем идет речь. Если такое количество внимания со стороны меройского света было Эйтн не по нраву, то она прекрасно это скрывала.
— Агентство внешних исследований — это неправительственная организация и, боюсь, никакого отношения к Сенату Империи не имеет.
— Не представляю, что это ваше Агентство может исследовать, — высказалась госпожа Аккев. — В чем заключается суть его деятельности, миледи?
— Мы изучаем скрытую энергию, — в том, что у Ридж достанет смелости без позволения влезть в разговор, я не сомневался, однако не предполагал, что она осмелится перебить Эйтн, чье главенство в этой паре было очевидным. — Их также называют Тенями.
Повисла недолгая пауза, в течение которой, гости, казалось, обдумывали, воспринимать ли слова Красноволосой всерьез. Кто-то переглянулся, но большинство просто смотрели на эту пару с недоверием. Даже Аверре нахмурился, что уж говорить обо мне, на мгновение впавшем в ступор. И только граф Кхамейр оставался улыбчив и невозмутим.
— Простите, — откашлявшись, наконец, проговорила мадам Даггер, — я, кажется, вас не совсем поняла. Это ведь что-то из области древних мифов, да? Вы что же, изучаете лейров? Леди Аверре?
Была ли то переменчивая игра света или что-то другое, но мне показалось, будто взгляд Батуловой племянницы сделался на полградуса холоднее.
— Это правда, — признала она с неохотой.
— Но... — пробормотал дородный седовласый мужчина в темно-пурпурном костюме. — Простите, госпожа, но вы, должно быть, несерьезно... иначе, я просто не понимаю, как...
— Леди Аверре говорит вполне серьезно, министр, — внезапно вставил Занди, волком озираясь по сторонам. — И мне очень жаль, если у моего кабинета сложилось мнение, будто это шутка.
Отповедь министра смутила, но молчать он, тем не менее, не захотел:
— Мои извинения, ваша светлость, но это не желает укладываться у меня в голове. Тени... О-очень интересно... Если память меня не подводит, лейры — существа из области детских сказок, которым эти самые Тени подчиняются, как хозяевам. Или как-то так?..
Министр обвел собравшихся вопросительным взглядом, но никто ему не ответил. Тогда он продолжил:
— Мне и в голову не могло прийти, что кто-то наверху интересуется этими сказками настолько, чтобы затевать полномасштабные исследования. — Он совсем невежливо усмехнулся, глядя в сторону красавицы в янтарном платье почти с жалостью. — Прошу прощения, леди Аверре, но это и вправду весьма... э-э-э... странно.
Не знаю, кого слова распухшего чинуши задели больше — Эйтн или, все-таки, меня.
Никогда прежде не употреблявший алкоголя, я не подозревал, какое воздействие он может оказывать на мироощущение. До сего момента. Я как никогда был близок к тому, чтобы раскрыть свою сущность, из чего могла бы получиться великолепная демонстрация того, как детские сказки порой превращаются в настоящий кошмар. Тени вокруг вскипели, призывая к действию. Я почти решился на задуманное, почти совершил нужный жест, готовый заставить пышное одеяние министра вспыхнуть...
Но тут тяжелая рука наставника ухватила меня за запястье.
— Поить тебя было ошибкой, — на ухо прошептал он мне.
Я хотел возмутиться, почему он просто стоит и слушает весь этот вздор, вместо того, чтобы заявить кучке разжиревших политиканов, что лейры не менее реальны, чем воздух, которым они, зажравшиеся кретины, дышат, но не успел — Эйтн взяла слово:
— Люди часто воспринимают то, что они не в состоянии объяснить, как нечто мифическое, ненастоящее. История становления Риомма, история Галактики пестрит такими моментами, министр. Подчас, здесь я соглашусь с вами, они настолько невероятны, что сама мысль об их правдивости кажется наивной и глупой. И все же, время от времени мы наталкиваемся на доказательства того, что большинство древних мифов — истинны хотя бы отчасти. Это касается и вопроса о существовании лейров, а значит и Теней, на самом деле.
— А вы, госпожа, стало быть, тоже занимаетесь научными исследованиями? — сомнение в вопросе госпожи Даггер было практически неприкрыто — слишком молодой и роскошной леди с Риомма для этого выглядела.
— Не совсем, — откликнулась Эйтн. — Моя работа мало связана с научной деятельностью, хотя я много путешествую, но это в основном дела организационного характера.
— Никогда раньше Боиджия не привлекала столь очаровательных инопланетянок, — заметил пурпурный министр. — Откройте секрет, чем ваше Агентство могло заинтересоваться здесь?
— Да, почему Боиджия? — добавила госпожа Даггер. — Почему выбор пал именно на нас? Думаете, у нас есть эти Тени?
— Существует несколько причин, по которым ваш мир интересует наше Агентство, — ответила Эйтн, не обратив внимания на насмешливый тон графской тетки, — но, я боюсь, что не имею права об этом говорить.
Я услышал достаточно, чтобы понять, в какую сторону ветер дует и был готов, причем, в прямом и переносном смысле: три выпитых на голодный желудок бокала ударили в голову сильнее, чем ожидалось. Короче говоря, я был изрядно навеселе, хотя, как мне на тот момент казалось, ясности мысли нисколько не утратил. Я догадывался, о каких причинах она говорила, и, пытаясь играть в переглядывания с наставником, надеялся найти в его лице подтверждение этим догадкам. Мне не терпелось знать, зачем Риомм ищет Иглу Дживана тоже.
