Кадет Д'Освальдо расхохотался:
— Вот отчего такие ставки!.. А я-то уж было поверил в святые узы дружбы!
Вирджиния Стрэттон приходилось его товарищу родной сестрой.
— Одно другому не мешает,— практично заметил Реджинальд, глядя на что-то в соседнем коридоре.— Ну да там поглядим. Старина Клифф, сколько помню, к отцовским планам всегда относился без энтузиазма... А ты не кисни. Другие найдутся, не в Даккарае, так еще где.
Энрике неопределенно шевельнул плечом. Другие, конечно, имелись, даже искать не надо было — хоть та же дочь графа Вэйделла, хранителя третьей южной заставы. Возьми он ее в оборот, и недели ждать не пришлось бы, вот только приданое за дочерью граф давал совсем скромное, и даже хорошенькое личико потенциальной невесты этого недостатка не компенсировало. К тому же, девица Вэйделл была откровенно глупа. А ее жеманство, глупые вопросы невпопад по поводу и без и пронзительно-визгливый смех, точь-в-точь как у матери, вызывали у Энрике одно раздражение. Само собой, от жены требуется рожать детей и вести хозяйство, если подумать, мозги для этого необязательны — но не до такой же степени?.. Будь Вэйделлы хоть вполовину так же богаты, как Д'Элтары, Энрике, возможно, и наступил бы себе на горло, но увы. Поэтому кокетство графской дочери он предпочел галантно не замечать...
— Кстати говоря,— голос друга вернул его из прошлого в настоящее,— с Д'Элтарами ты все же удивил меня, старина! Нет, куш солидный, не спорю — но ведь есть и потяжелее. Причем под самым боком.
Энрике недоуменно наморщил лоб.
— Ты это о чем, морковка?..
Кадет Стрэттон кивнул в сторону правого коридора, в котором один за другим исчезали первокурсники.
— Да всё о том же. Только вместо соли там всё Верхнее Предгорье — плюс герцогский титул. Это помимо остального, на которое половина Геона облизывается.
Энрике выпрямился в седле. Проследил за коротким жестом товарища и, наткнувшись взглядом на длинную золотую косу, весь передернулся. Эта самодовольная кошка?
— Да я лучше с голоду сдохну!— не сдержавшись, выплюнул он сквозь сжатые зубы. Реджинальд Стрэттон, чуть приподняв огненно-рыжие брови, понимающе хмыкнул.
— Послушной супругой она вряд ли станет,— протянул он,— но, в конце концов, не кротостью единой... Де Кайсар, конечно, идиот, но тебе оно было бы только на руку. Зря шипишь, Энрике, игра стоит свеч. Каменоломни, рудные шахты, пара золотых приисков — и, заметь, никаких папаш с мамашами, чахнущих над приданым!
— Так что же сам не женишься?— усмехнулся Энрике. Он уже кое-как совладал с собой. Будущий граф Стрэттон развел руками:
— Обязательства, мой друг, обязательства. Увы!
— Угу,— саркастически кивнул Энрике.— Рассказывай... Кстати, при чем тут де Кайсар? Вроде нормальный парень.
— Этот рыцарь в сияющих доспехах?— снисходительно проронил Стрэттон.— Я тебя умоляю, идиот он и есть! Так ты не знаешь?..
— О чем?
В ангар кадет Д'Освальдо как всегда вошел замыкающим. Лицо у него было задумчивым, но в темных глазах поблескивало тщательно скрываемое торжество. Де Кайсар! Так вот, значит, что позабыла в Даккарае эта финтифлюшка? Следовало бы догадаться — какой из нее наездник, смех один! 'Ну, попадись ты мне теперь на узкой дорожке,— мечтательно думал Энрике, ведя своего дракона к стойлу и поминая Ричарда де Кайсара самыми добрыми словами из всех, что знал.— Только попадись — и попробуй сказать хоть слово! Уж я найду, чем ответить...'
Сигнал к отбою прозвучал как всегда в десять, но в комнате под лестницей на первом этаже женской казармы лампа горела еще долго — почти что до самой полуночи. Сельвия под чутким руководством Кассандры чахла над учебными картами, Кайя зубрила историю, Орнелла, отгородившись от соседок раскрытым учебником, вдохновенно сочиняла ответное письмо Зигмунду де Шелоу. Так что по кроватям подруги разошлись поздно — и почти тут же уснули. Все, кроме Кассандры.
Де Шелоу писал Орнелле не реже раза в неделю, и обычно конверт со штемпелем и гербом Бар-Шаббы ждал ее на столе каждую субботу после полудня. Нынешняя не стала исключением. Еще вернувшись с занятия по летному делу, Кассандра увидела возле лампы знакомый треугольник из плотной коричневой бумаги и вся взбудоражилась — писем этих ждала не только та, кому они предназначались. До самого Зигмунда кадету Д'Элтар дела не было, да и писал он, по ее мнению, какую-то чушь, то насквозь заумную, то, еще хуже, сплошь в романтических вензелях — что только Орнелла во всем этом находит?.. — но иногда он упоминал о школе. И о своих друзьях. Пусть мало, пусть без особых подробностей, но всё же именно от него Кассандра узнала, что адепт эль Хаарт, оказывается, учится теперь на боевом факультете. Сам Нейл ни слова ей об этом не сказал. Почему? Забыл, не счел нужным вспомнить, или у него на это просто не хватило времени? Да, конечно, их единственная встреча была совсем короткой, и больше он не пришел, но... 'Неправильно всё это,— думала Кассандра, лежа без сна и глядя в потолок.— Несправедливо! Почему Орнелле можно дружить с магом, а мне нет? В чем разница? Кому какое дело?' Обиженно хмурясь, девушка перевернулась с левого бока на правый. Пальцы сомкнулись вокруг медальона. В сегодняшнем письме де Шелоу упомянул о том, что его товарищ третьего дня принял присягу, и они 'славно отметили' это большое событие. Что было несправедливо вдвойне: Кассандра, а не Орнелла должна была узнать об этом первой; она, а не какие-то там маги должна была быть рядом с Нейлом в такой важный день! Она тоже боец! И его лучший друг!.. 'Который даже написать ему не может без того, чтоб он опять не получил по шапке,— мрачно пронеслось в голове наездницы.— Правильно Нейл меня дурой тогда назвал. Не влезь я к ним в окно позапрошлым летом...' Она еще сильнее стиснула в ладони медальон, так и не закончив мысль. Ну не влезла бы, и что? Написать-то всё равно не смогла бы. Отец Нейла чуть не с собаками стережет! 'Вот кто из нас двоих девица, право слово?— недовольно подумала она.— Даже папа и тот уже обо всём забыл, а герцог... Что ему, больше всех надо? И ладно бы Нейл был в меня влюблен, как де Шелоу в Орнеллу, так нет же!..' Она тихо и гневно засопела в подушку. Родители Зигмунда, в отличие от его светлости, сыновнему увлечению никак не препятствовали и у себя герцогиню эль Тэйтана принимали всё лето с распростертыми объятиями. Они сами, конечно, не маги, но сын-то их маг! И, между прочим, влюбленный по уши — Нейл так сказал, значит, правда. 'Так почему им можно, а нам — нет?!'
Кадет Д'Элтар перевернулась на спину. Ее душила обида. И немного — зависть. Она покосилась в сторону соседней койки и неслышно фыркнула. Спит! Конечно, ей-то что! Ей никто не указ! Хоть один маг, хоть десять!.. 'А я теперь жди целый год,— подумала Кассандра.— И еще неизвестно, чего' Она протяжно вздохнула и отбросила в сторону одеяло. В комнате было жарко — стараниями всё той же герцогини. Орнелла не выносила холода, и если вне казармы еще держалась, то в собственной спальне 'дрожать почем зря' отказывалась наотрез, благо, на угле в Даккарае, в отличие от многого другого, не экономили... Кассандра поднялась с кровати и, бесшумно скользнув к окну, потянула в сторону задвижку. Хоть на пять минут проветрить, дышать же нечем! И как только Кайя с Сельвией могут спать в такой духоте?..
Створка, тихо скрипнув, подалась навстречу. Кадет Д'Элтар прикрыла глаза. Горящих щек коснулась ночная прохлада, волосы взъерошил легкий порыв ветра, в комнату проникло дыхание осени — мягкое, влажное, наполненное запахами сырой земли, опавших листьев и дыма... Дыма? Кассандра открыла глаза и принюхалась. Нет, это не костры, да и кто станет их жечь посреди ночи? Может, показалось? Девушка вновь втянула носом холодный воздух, и брови ее нахмурились. Вокруг было темно и тихо, однако в воздухе отчетливо тянуло гарью!
— Орнелла,— шепнула она, не поворачивая головы и напряженно вглядываясь в ночь.— Проснись! Кажется, что-то горит...
— Ммм?..— донеслось справа. Разбудить герцогиню эль Тэйтана было не так-то просто. Кассандра рывком распахнула окно. Нет, не показалось: удушливый запах гари стал сильнее. Да что такое?
— Орнелла!— уже громче позвала она. И вздрогнула — над спящим кадетским городком оглушительно взревел горн. Протяжный прерывистый рев сложился в знакомый сигнал: три длинных гудка, один короткий, пауза, два длинных, один короткий... Учебная тревога? Или всё-таки пожар? Хотя, в сущности, какая разница!
— Орнелла!— уже в полный голос воскликнула она, метнувшись к столу. Зашипел, разгораясь, фитиль масляной лампы.— Девочки! Вставайте!
Над головой послышался шум. Казарма проснулась, захлопали двери. Кассандра, торопливо влезая в штаны и набрасывая мундир уже поверх рубахи, бросила тревожный взгляд в окно: окна мужских казарм, минуту назад такие темные, вспыхивали одно за другим. А ночь стремительно наполнялась топотом ног, отрывистыми командами и желтыми вспышками факелов.
— Тревога?..— хрипло донеслось от койки Кайи. Кассандра кивнула:
— Похоже. Орнелла! Вставай!
Кадет эль Тэйтана, отчаянно зевая, села в постели. Слипающимися глазами посмотрела на уже одетую подругу, на двух других, торопливо натягивающих мундиры, перевела взгляд на темное окно и тоскливо выругалась.
— Опять? Да сколько можно? Позавчера ведь только поднимали... Фу, откуда так дымом несет?
— Вставай,— бросила Кайя, застегивая последнюю пуговицу. Потом шагнула к подоконнику и с лязгом захлопнула раму. Орнелла, кривясь, сбросила с ног одеяло.
Горн взревел снова. Он ревел и ревел, не переставая, и это уже было совсем не похоже на сигнал учебной тревоги. Девушки переглянулись, но сказать никто из них ничего не успел — в передней громко хлопнула дверь, и голос капитана Рид, ничуть не приглушенный стенами, коротко, резко скомандовал:
— Пожарная тревога! Всему составу, кроме караульных, собраться внизу! Шевелитесь! Минута пошла!..
Горели продовольственные амбары. Пока еще не все, но сухая осень и поднявшийся к ночи ветер сослужили Даккараю плохую службу — огонь распространялся быстро, перекидываясь с одной крыши на другую. Амбары стояли близко. И к тому моменту, как дозорные подняли всех по тревоге, заняться успела едва ли не треть из них. Бочек с водой и песком, имевшихся на заднем дворе хозяйственного корпуса как раз на этот случай, уже не хватало — слишком жарко разгорелось пламя, так что к колодцам протянулись живые цепи кадетов, передающих друг другу наполненные ведра. Школьная обслуга, приставив к еще не тронутым огнем пристройкам длинные лестницы, теснилась на крышах, сбивая искры. Командиры, закатав рукава мундиров и прикрыв нижнюю часть лица мокрыми шарфами, вместе со старшекурсниками заливали пламя. Оно шипело, выплевывая в ответ густые клубы черного дыма, что ел глаза и мешал видеть, и не столько затухало, сколь отступало: по задним стенкам пристроек, от крайних амбаров к центральным.
— Быстрее! Шевелитесь!
— Ведра на крыши!
— Нужно больше воды!.. Капитан! Майер наглотался дыма...
— В сторону! Где дежурные из лазарета? Шарфы плотнее и не лезьте в огонь!
— К зерну и маслу ползет... Слишком быстро, не успеем! С обеих сторон зажимает! Капитан!..
— Обслуга — вниз, снимайте засовы! Амбары открыть! Первый курс, оставить цепь! На первый-второй рассчитайсь! Вы — на мешки, вы — на бочки! Третий курс! Обеспечить коридор!
— Еще воды на правый край!..
Клиффорд Вэдсуорт, подхватив очередное ведро, выплеснул его в огонь и отшатнулся назад, смаргивая выступившие слезы. Такого едкого дыма ему еще видеть не приходилось. Да что же там такое горит?! Он поправил сползающий с носа край шарфа и обхватил пальцами дужку нового ведра. Не чувствуя рук, поднял его — и услышал рядом чей-то надрывный кашель. Рон?
Опорожнив ведро, Клиффорд сунул его куда-то за спину, где его тут же подхватили чьи-то руки, и завертел головой.
— Рон!— позвал он. Ему ответил новый взрыв хрипящего кашля.— Капитан Хилл! Де Ласси...
— Вывести за периметр!— из колышущейся черноты вокруг, расцвеченной оранжевыми сполохами, долетел голос куратора.— Сдать в лазарет и назад! Бегом!
— Так точно!— выдохнул Клифф, обхватывая за плечи согнувшегося в приступе кашля друга.— Рон, идиотина! Где твой шарф?
— Да ну его... к демонам...— прохрипел Рональд, держась за горло.— Еще... хуже... только...
Его снова согнуло напополам. Клифф, выругавшись сквозь зубы, поволок угоревшего вон со двора. Кругом было черно и тесно от людей. Лязгали ведра, причитали женщины из числа школьной обслуги, топотали кадеты, снующие взад и вперед — кто торопливой рысью, налегке, с пустым ведром, кто согнувшись под тяжестью набитого зерном мешка.
— С дороги!— услышал Клиффорд и едва успел дать крен влево, чтобы не попасть под катящуюся бочку с маслом. Очевидно, амбары уже не спасти, промелькнуло в голове. 'Да и боги с ними,— подумал он, оглянувшись назад. Пламя со всех сторон подбиралось к центральным хранилищам.— А вот если масло полыхнет, нам мало не покажется...' Он еще сильнее стиснул ходящие ходуном плечи кадета де Ласси и ускорил шаг. Протолкавшись сквозь толпу, выволок товарища в проулок, оттащил подальше на мостовую — к другим таким же бедолагам, вокруг которых уже суетились дежурные лекари из лазарета, и повернул назад. У самых ворот наткнулся на очередную бочку, что катили две первокурсницы, все черные от сажи — одной из них была Кассандра. Пускай порядком измученная, но в отличие от Рональда де Ласси живая и здоровая. Помочь бы им с бочкой, да капитан велел 'бегом'...
— Клифф!— услышал он за спиной, влетая в широко распахнутые ворота, но когда обернулся, черный дым уже вновь заволок всё вокруг. Кто-то сунул ему в руки тяжелое ведро. Заплескалась вода, зашипело обугленное дерево.
— Еще на левый край!..
— Пять бочек осталось! Скорее!
— Бросайте, не успеем...
— Рид, Хилл, отводите своих! Амбары рушатся! Всем отступить за периметр!..
— Вэдсуорт! Назад!
Сиплый голос куратора утонул в оглушительном треске ломающихся перекрытий. К черному небу взметнулся высокий сноп искр, и Клиффорду в лицо дохнуло жаром, таким нестерпимо горячим и едким, что из глаз потекли слезы. Мокрый тяжелый шарф пополз вниз. И почти в то же мгновение предплечье Вэдсуорта стиснули чьи-то пальцы.
— Оглохли вы, что ли?— глухо рыкнул над ухом голос капитана Хилла.— На выход, кадет!
Куратор оттолкнул ученика от себя, к воротам, и исчез в дыму. А Клифф, почти ничего не видя из-за едких слез, сделал несколько шатких шагов вперед, по инерции, споткнулся обо что-то и полетел на землю. 'Что-то' жалобно пискнуло и зашлось в булькающем кашле. Демоны!.. Зубами вцепившись в шарф, что держался на честном слове, кадет Вэдсуорт зашарил руками вокруг себя. Нащупал содрогающееся в конвульсиях тело, определил, где у него ноги, а где голова и уперся коленями в землю.
— Не вдыхай глубоко,— коротко велел он, подхватывая тело под мышки. И поволок его за собой, надеясь, что направление выбрал верно — перед глазами всё плыло.
— Клифф!
Голос Кассандры пробился сквозь окружающий шум. Тело, висящее в руках Вэдсуорта, стало легче. Кэсс? Что она здесь делает? Ведь первокурсников первыми должны были отвести на исходные!
