Операция "Нисхождение"

Глава десятая, в которой я добираюсь до цели

Головоломка, над которой я безуспешно сидела во время своего заключения, сошлась. Вот в кого я должна была ввести яд, вот капельку крови кого я должна была высосать своим хитроумно устроенным шприцем! ЦРУшники держали меня в неведении, не рассказывая мне о цели миссии, но я сама догадалась о ней, в очередной раз почувствовав себя полной сволочью. До сих пор человек, которого я должна была ликвидировать, виделся расплывчатым образом, но теперь он приобрёл конкретные черты, что сделало мысли об его убийстве окончательно неприемлемыми. После этого я выложила всю свою историю, как на духу. Юля слушала, открыв рот, а когда я закончила, долго сидела, погрузившись в раздумья и не шевелясь.

— Прости уж, что так откровенно, — наконец произнесла она, — но ты для них — расходный материал. Меня жалеть не нужно — та жизнь, которую я живу после смерти уже почти полтора года, подарена высокими технологиями. А тебя, как продукт высоких технологий, эксплуатируют самые настоящие мерзавцы. Так что тебе куда хуже пришлось. И приходится...

Юля наклонилась, чтобы обнять меня, и я, к своему удивлению, плотно прижалась к ней и разревелась так, как не ревела, наверное, никогда. С момента потери папы мне как воздух нужен был человек, которому могла психологически разрядиться, в ком могла найти сочувствие и поддержку. Понятное дело, что ни относящиеся ко мне, как к рабыне, сотрудники ЦРУ, ни мой странный напарник для этого не годились.

— Тебя нужно спасать, — решительно произнесла Юля, когда мои рыдания утихли, — в первую очередь — твоё настоящее тело, что сейчас подключено к нейроинтерфейсу в лабораториях "Нейролинка".

— Как? — всхлипнула я, — моё настоящее тело сейчас валяется в самой настоящей секретной лаборатории, которая всё-таки режимный объект. А я... Да у меня же ног нет, я даже самостоятельно передвигаться не могу!

— То есть твоё настоящее тело становится заложником... — пробормотала Юля, — и как только операции помешают здесь, тебя убьют там.

— Даже если вы пошлёте свой спецназ на штурм "Нейролинка", — представила я совершенно абсурдную картину, — спасти меня всё равно не сможете. Как только начнётся шумиха, они успеют меня ликвидировать.

— Мда... — задумалась девушка, — Говоришь ты смешно, а ситуация жуткая. Но выход есть. В Америке есть отделения Пятого интернационала, они должны тебе помочь. Сейчас мы передадим им твою историю. Вытащить жертву ЦРУ — это же такая акция будет, такая шумиха! Жаль только, что американцы в большинстве своём ничего, кроме своей пропаганды не воспринимают...

Я опять помотала головой. Милая Юля хочет помочь мне, но не понимает, в какую грязную историю вляпалась. Американские спецслужбы с помощью суперкомпьютера Ганимеда — своего рода урезанного аналога советской АСГУ, шпионят за всей доступной им информационной сетью, в особенности — за шлюзами, соединяющими сети Европейского Союза и Соединённых Штатов. И как только они обнаружат любое упоминание обо мне, немедленно прекратят операцию и уничтожат меня.

Едва сдерживая слёзы, я, как могла, объяснила Юле свою ситуацию. Она всё поняла, замолчала и принялась раздумывать, временами поглядывая на меня. Так мы сидели несколько минут. Наконец, моя новая подруга вскочила с кровати и хлопнула в ладоши.

— Придумала? — я тоже вскочила с кровати.

— Эврика! — торжествующе выкрикнула Юля, — цифровую информационную сеть твой Ганимед сканирует, а вот короткие радиоволны он прослушивает?

— Чего? — я сначала не поняла, что имеет в виду моя новая подруга.

— Пошли наружу, — мотнула головой Юля, — увидишь.

Я накинула на себя одеяло и вышла из спальни, вновь оказавшись в обширном помещении, заставленным древней электроникой.

— Мои родители, когда сами были подростками, — девушка на несколько секунд замолкла, видимо, прокручивая в мыслях воспоминания о своих безвременно погибших родителях, — выживали в отрезанном от мира городе в ту самую страшную зиму двадцать третьего года. Упыри из бывшего правительства России, закрепившиеся в Краснодаре, устроили не только продовольственную, но и информационную блокаду восставших городов. Они устраивали саботаж, организовывали диверсионные отряды, выводили из строя все линии связи. За неимением современных информацию несколько самых тяжёлых месяцев приходилось передавать старыми средствами связи, и в этом преуспели мои родители. Они собрали коротковолновую радиостанцию и на весь мир вели передачи о жизни восставшего города, жители которого на официальном уровне были объявлен погибшими. Летом двадцать четвёртого власовцев вышвырнули из Краснодара, а осенью — из Крыма. После этого началось восстановление современных линий связи. Но радиостанция осталась, как память о тех великих днях.

— Даже если эта техника действительно работает, нас точно не прослушают? — с сомнением разглядывала я огромные, в мой рост, лампы с сеточкой внутри.

— Это ламповая радиостанция, и она работает, иначе как я почти каждый день общаюсь с товарищами по радиосети? А вот американские спецслужбы уже полвека сосредоточены на прослушивании цифровых линий связи и на технологии столетней давности, как говорится, забили. А теперь-то и подавно. Обычно наши товарищи из американского подполья пользуются линиями современной квантовой связи, но государственные спецслужбы глушат её, поэтому приходится держать резервный радиоканал. Прослушать его может любой мальчишка в Союзе, но, насколько нам известно, ЦРУ до этого не допёрли. Так, надеюсь, погодные условия соблаговолят нам передать, — нервно облизала губы Юля, — и никакой Ганимед нас не засечёт.

Моя новая подруга довольно долго настраивала сложную аппаратуру, прыгая по массе переключателей и реостатов.

— Всё, запустила, — отрапортовала девушка, — начинаю передачу.

И тут я почувствовала, что моё сознание мутится странной пульсацией, а мир вокруг расплывается. И, не в силах поддерживать вертикальное положение, моя аватара хлопнулась на шершавую древесину пола.

На этот раз я не просто потеряла сознание. Соединение с аватарой, как и вчера вечером, когда я тонула в Уводи, оказалось аварийно разорванным. Я пришла в себя в своём настоящем теле как раз в тот момент, когда в комнату погружений вбежала разъярённая миссис Симпкинс.

— Поул, что ты себе позволяешь? — чуть ли не зарычала она на меня, — Второй раз за сутки аварийное отключение! Система контроля показывает, что сигнал оказался заглушен мощными внешними помехами. А час назад перестала поступать телеметрия от Контролёра. Что с ним произошло?

— Контролёр перестал работать, — признала я очевидный факт.

— Из-за чего? — моя надсмотрщица вперилась в меня своим жёстким взглядом.

— Не знаю... — попыталась отвести я взгляд.

Даже если бы я умела врать и смогла провести сотрудницу ЦРУ, от датчиков, постоянно сканирующих моё тело, и от искусственного интеллекта, по их показаниям определяющего ложь, мне было не спрятаться.

— Ты лжёшь, негодная девчонка, — и надсмотрщица влепила мне пощёчину.

— Но ведь я сама не могла снять его — всхлипнула я, — разве вы не понимаете?

— Не могла, — признала миссис Симпкинс, — но что тогда с ним произошло?

— Я не видела, — как могла, извернулась я, — с ним что-то случилось в тот момент, когда я была без сознания.

— Ладно, — надсмотрщица устала вытягивать из меня информацию, — но без Контролёра ты всё равно не останешься. На следующий день после встречи с напарником отсоединишь его микрочип, а он установит его тебе, поняла?

Мне ничего не оставалось, как уныло кивнуть — было бы наивно полагать, что мне позволят ходить по Иванову без поводка Контролёра. Правда, был в этом и светлый момент — если я вытащу микрочип из аватары Майка, это позволит ему ощутить свободу хотя бы в ней, но даже это — дорогого стоит.

— Так, твоя аватара вновь на связи, — прервала поток моих мыслей надсмотрщица, — сейчас — марш к мосту, и чтоб уже к вечеру была там!

И вновь погружение, и вновь после возвращения в аватуру я лежала на мягкой перине кровати Юли. Не многовато ли подключений в сутки?

— Алиса, что с тобой случилось? — увидев, что я очнулась, метнулась ко мне моя новая подруга.

— Моя надсмотрщица сказала, что моё соединение с аватарой было заглушено мощными помехами извне, — ответила я и предположила, — Это ведь были сигналы твоего передатчика?

— Ну конечно, — хлопнула себя по лбу Юля, — какая же я дура! Не учла, что мощность моей аналоговой коротковолновой радиостанции на порядки больше, чем все городские системы цифровой связи. И хотя они работают на разных частотах, наложение сигналов произвело такой эффект. Хорошо хоть, диапазоны совсем разные, а то бы тебе ещё хуже пришлось бы.

— Но почему с тобой ничего не случилось? — осведомилась я, — разве тебе для соединения с... — я запнулась, подбирая подходящие слова, — с серверами АСГУ, на которых хранится твоё сознание и память, не нужен радиоканал?

— Разумеется, нужен, — кивнула Юля, — но дома, чтобы не тратить впустую драгоценную энергию, а, значит, и ресурс аватары, я пользуюсь оптическим преобразователем.

— Чем-чем? — приподнялась на кровати я.

— Ну, лазерным каналом связи, — пояснила девушка, — видишь это украшение?

Только тут я заметила, что на левом кошачьем ушке Юли красуется бриллиант, от которого к её затылку отходит кабель.

— В пределах дома данные передаются по высокоскоростному и энергетически выгодному оптическому каналу, — объяснила она, — в каждой комнате установлен лазерный приёмопередатчик, луч которого всегда нацелен на тот, что болтается на моей голове. Кстати, ты не задумывалась, как реализована связь твоей аватары с мозгом?

— Ну, — пробормотала я, — сигнал проходит через американские спутники связи, а дальше приходит на приёмопередатчик в голове аватары...

— Понятно, что сигнал идёт через ваши спутники связи, — махнула рукой Юля, — но что происходит на промежутке между спутником и аватарой?

Я молчала, вновь пойманная на незнании принципов функционирования своего искусственного тела. Впрочем, меня можно было оправдать тем, что руководство программой "Дивный крохотный мир" скрывало многие данные даже от непосредственных участников программы.

— Ты представляешь, какая мощность нужна, чтобы передавать потоковые данные напрямую на спутник? — между тем рассуждала моя новая подруга, — Вне дома я автоматически подключаюсь к ближайшему узлу сотовой сети, на большее мощности передатчика моей аватары точно не хватит.

— А как же тогда я сейчас могу разговаривать с тобой?

— Честно говоря, я сама без понятия, как это работает, — призналась Юля, — сейчас спрошу АСГУ.

Девушка на минуту закрыла глаза, видимо, вступив в мысленный диалог со своим персональным помощником, а заодно и с самым могущественным существом в мире — советской киберфизической системой АСГУ.

— Она смеётся, — улыбнулась Юля, — говорит, что ЦРУшники думали её провести, но она уже давно почувствовала этот взлом, однако до сих пор терпит его, поскольку считает, что пока не стоит вмешиваться. Схема работает так: встроенный в твою аватару процессор распределяет сигнал слабенького радиомодуля на все ближайшие к нему умные вещи — начиная от унитазов и заканчивая личными коммуникаторами. При этом на каждый предмет в сети приходится такой малый объём потока, что его почти невозможно отследить. Вся эта электроника объединена в единую сеть, в которую также входят советские спутники связи. Используя вполне официальный канал международной спутниковой связи, поток данных твоей аватары отправляется на американский спутник, на котором отдельные части потока вновь складываются в единую картинку. Понятно, что в пустыне эта схема работать не будет, но в большом городе, куда вы отправили аватару, она работает идеально. А мы сейчас находимся почти в самом центре города.

— Да уж, это заметно, — пошутила я, оглядывая открывавшийся в панорамном окне пейзаж, — центром так и веет.

Действительно, за стеклами расстилалась водная гладь, которую отделяла от синевы неба полоса прибрежной растительности, состоящая, казалось, из всех оттенков зелёного. В отдельных местах за кустами и деревьями виднелись строения, но они были едва различимы — разрешающая способность глаз аватар позволяла разглядывать отдельные микроорганизмы, но на больших расстояниях их фокусировка откровенно буксовала.

— Не забывай ещё о нашем мизерном кругозоре, — напомнила Юля, — Даже в Центральном парке Манхеттена мы не увидели бы окружающего города. Кстати, как там поживает Нью-Йорк, всё ещё мнит себя столицей мира?

— Не знаю, — пожала плечами я, — не была там.

— Ты хочешь сказать, что ты, живя в Америке, не побывала в Большом Яблоке? — воззрилась на меня девушка.

— Да я вообще из Калифорнии ни разу не выбиралась, — призналась я, — папа хотел свозить меня в турпоход по Скалистым горам, но так и не вышло...

— Прости, не хотела напоминать, — прошептала Юля, — просто дико это как-то. Ты ведь принадлежишь к американскому среднему классу технической интеллигенции, но всё равно не можешь реализовать своё право на свободу перемещения. Я вот, ещё до того, как погибла, успела облететь весь Союз. Была и в Лондоне, и в Каталонии, и на Курилах...

— Но разве эти полёты бесплатные? — в свою очередь удивилась я.

— Нет, они стоят разные комбинации социальных и экономических баллов, — объяснила Юля, — Если тебе очень надо, можно летать в долг, но я так никогда не делала. Достаточно просто активно учиться, чтобы каждый месяц летать, куда захочешь, а ведь баллы можно получить прямо в путешествии — достаточно оставить интересный отзыв или сделать хорошие фотографии.

Я слушала свою новую подругу и думала, что случилось бы, если бы какая-нибудь американская учительница социологии вместо стыдливого замалчивания жизни за океаном, докопалась бы до правды и попыталась бы донести до учеников реальное положение дел? Должно быть, уже на следующий день она бы "пропала без вести", и, что самое страшное, ей бы никто так и не поверил. Ведь с самых ранних лет всем жителям "великой и свободной" Америки по всем каналам сети, начиная от правительственных каналов и заканчивая "оппозиционными" блогерами, вдалбливается единое мнение о том, что капитализм, политкорректно называемый свободным рынком — лучшее из того, что смогло придумать человечество. Да и кто из младшего поколения мог представить себе постоянные доступные каждому авиапутешествия по стране? Энергетический кризис, терзавший страну много лет, сделал цены на авиабилеты неподъёмными для обычных граждан, в то время как миллионеры пользовались личными самолётами, а олигархи соревновались в заказах личных сверхзвуковых лайнеров.

— Стоп, — оборвала сама себя Юля, — я тут тебе рекламирую преимущества социалистического строя, а ведь ты опаздываешь на встречу с напарником.

— Да, до вечера мне необходимо прибыть на точку рандеву, — кивнула я, — спасибо тебе огромное за гостеприимство! Покажешь, куда мне идти?

— Ты хочешь пешком добраться до моста за оставшиеся несколько часов? — посмотрела на меня, как на ненормальную, Юля, — это невозможно.