Вывод насчет романтической любви старший помощник сделал после недолгого общения с особой неопределенного возраста, сильно смахивающей манерами, пестротой одежды и количеством юбок на цыганку, сходу объяснившейся ему в любви: — Красавчик! И чего я в тебя такая влюбленная! — Правда, честно скажем, очарование момента продлилось недолго и пелена с глаз Дениса спала в момент объявления цены за "большую и чистую" любовь. Но, с другой стороны, признание все-таки прозвучало, следовательно и романтика была и любовь была!
А так-то, как понял старший помощник, все было очень демократично и соответствующие услуги были доступны для, практически, любого кошелька. Но, разумеется, существовал критический финансовый минимум, проскочив который, субъект терял доступ к некоторым из базовых сервисов. Это, как на подводной лодке — погрузился ниже предельной глубины — пиши пропало.
В первом приближении это выглядело так: имеющиеся средства позволяли человеку воспользоваться услугами недорогих барышень с пониженной социальной ответственностью, но были эти бойцы сексуального фронта до того страшны, что использовать их по назначению не напившись было решительно невозможно и вот в этом-то и заключалась загвоздка — денег на такое количество выпивки не было!
А в некоторых, особо тяжелых случаях, вступало в действие еще и ограничение по здоровью — даже, если оставались деньги на необходимую дозу "наркоза", то после его принятия, ни о какой сексуальной, а впрочем и любой другой, активности речь идти уже не могла — клиент впадал в медикаментозную кому.
Исходя из всего вышесказанного очевидно, что район был отнюдь не безлюден и последние муки, которые испытал бы, находясь в нем, юноша из низшего общества, были бы муками одиночества. Чего-чего, а общения здесь хватало. Кроме жриц любви, околачивающихся подле предприятий сферы обслуживания всех типов, на многочисленных перекрестках тусовались группы праздношатающихся личностей, которые при виде одинокой фигуры, неторопливо бредущей по направлению к ним, сначала оживлялись, но по мере приближения Дениса ажиотаж спадал, а когда они внимательно рассматривали шпагу на боку старшего помощника, а затем шрам на роже, впрочем, как и саму рожу, ажиотаж и вовсе сходил на нет. Похоже было на то, что Денис не оправдывал их ожиданий.
О чем-то похожем рассказывал, в свое время, одногруппник старшего помощника, шебутной парень, занимавшийся карате. По его словам, пока не начал тренироваться, случалось и от гопников на районе отхватить, когда ночью возвращался после проводов своей девушки, и около ее дома на другом конце города — короче говоря, везде, где можно было получить — получал. Довольно часто бегать приходилось. А потом, когда в силу вошел, еще обиднее стало — идет ночью, смотрит впереди "группа товарищей" кучкуется, радуется — сейчас оторвусь! Так нет — как назло, переходят на другую сторону улицы! Ну, а уж гоняться за ними и самому провоцировать, совесть не позволяла, а главное — категорический запрет сэнсэя. Так и остался неотмщенным.
Сказать, что пассивность аборигенов сильно расстраивала старшего помощника было бы большим преувеличением, но посмотреть, что из себя представляет рукопашный бой, в исполнении аборигенов, он бы не отказался — знания лишними не бывают. Одно дело, если автохтоны бьются в стиле деревенских разборок — с замахом, во время которого можно пообедать, и совсем другое, если они представляют из себя гибрид Джеки Чана, Брюса Ли и Федора Емельяненко.
Скудный фактический материал, полученный Денисом во время короткой схватки с "языками" — четвертым наследником Ульрихом ла Тая и потерявшим Генрихом ла Меда в Лесу, когда "языки" попытались освободиться из плена, и не менее короткая дуэль на борту парома, не позволял старшему помощнику сделать объективные выводы об уровне боевых искусств местного населения. А очень бы хотелось, ибо не зря в русском языке существует пословица: не зная броду, не суйся в воду... Однако, никто задирать Дениса не стал, а сам он от подобных действий воздерживался, ибо был порядочным человеком.
И все же, боевые искусства — боевыми искусствами, а больше всего старшему помощнику хотелось проверить возможности Небесного Волка в полевых условиях. Так-то он представлял, на что Волк способен — тот и коня на скаку остановил и в горящую избу... — тьфу ты, это не отсюда, и народец на пароме шуганул, но вот желательно было посмотреть, как он будет "гасить" супостатов при необходимости. Чтобы успешно воевать нужно досконально знать все возможности, все слабые и сильные стороны своего оружия. А Волк, как ни крути, в некотором смысле, был оружием. Хотя, одновременно, и товарищем. Это, как "Равиоли" — с одной стороны они пельмени, но с другой — все-таки, "Равиоли".
Аборигены с вожделением поглядывал на кошели, висящие на поясе Дениса — он и взгляды соответствующие ловил и чувствовал враждебность от невозможности поживиться, но, на рожон никто так и не полез — грозный вид старшего помощника, шпага, висящая на боку и бляха благородного на груди, остужали даже самые горячие головы, а шансов по-тихому срезать не было — для этого, или толпа нужна, где можно незаметно подобраться, или возможность разыграть сценку, когда один нечаянно толкает и рассыпается в извинениях, а второй быстренько делает свое дело. Так же не проходил вариант и с одиночным воришкой, который вполне мог бы справиться, если имел соответствующий талант. Но, каждый "работник ножа и топора, романтик с большой дороги" понимал, что толкнув "человека со шрамом", он извинениями не отделается, а повторимся — подходящего скопления народа не было, вот и шел старший помощник "нецелованным".
Через какое-то время старшему помощнику надоело болтаться по унылому депрессивному району. Во-первых — ничего интересного он не увидел, а во-вторых — захотел есть. Питаться в заведениях общепита, класса "Серебряного колокола" он не испытывал ни малейшего желания. Нет, если бы, не дай Бог, наступил голод и других мест, где можно поесть, не осталось, тогда — да. А так — решительно нет. И направил свои стопы Денис в сторону центра города.
Географическим кретинизмом он не страдал — это, по большей части, привилегия прекрасного пола, к которому старший помощник отношения не имел, ну-у... в том смысле, что не являлся представителем, а так-то отношения были, разумеется — как говорится, есть, что вспомнить, жаль детям нечего рассказать, поэтому никакого труда в определении направления движения он не испытывал. Однако, знание общего направления движения не гарантировало быстрого продвижения в нужном направлении. Дело было в том, что многие улочки и переулки, ведущие к центру Нейтена, заканчивались тупиками.
После того, как Денис пару-тройку раз изобразил из себя Тезея, блуждающего по лабиринту Минотавра, с возвращением из тупиков назад и поиском альтернативных путей, он пришел к само собой напрашивающемуся выводу, что неплохо бы найти проводника. Рискуя нарваться на очередного Сусанина, старший помощник все же обратился к замызганному пацану неопределенного возраста с щедрым предложением — вывести его из Царства Тьмы к Свету за медяк. На самом деле оферта была сформулирована другими словами, из которых приличными были только: дерьмо, жабья отрыжка и пидоры гнойные, а все остальные — обсценными, но смысл был именно таким: из Царства Тьмы к Свету.
Паренек оказался не так прост, как казался с первого взгляда и немедленно потребовал за услугу пять капель, причем плату требовал вперед, мотивирую это тем, что оказанная услуга ничего не стоит. Отказать этому лишенцу в логике было нельзя, впрочем, как и пойти у него на поводу — получит деньги и сбежит. Денис, в свою очередь, полюбопытствовал, не нужны ли ему еще и ключи от квартиры, где деньги лежат и предложил альтернативный вариант — медяк до и медяк после.
Паршивец после недолгих колебаний согласился. Последней соломинкой, сломавшей спину верблюду, стала угроза подыскать другого проводника, в случае чего противоположная договаривающаяся сторона получит не деньги, а от мертвого осла уши. Упоминание ушей поставило точку в дискуссии и проводник повел старшего помощника к Свету... тьфу ты — к более благополучным кварталам Нейтена.
"Про квартиру и уши — это ты удачно ввернул!" — одобрил действия носителя внутренний голос.
"А то! — самодовольно хмыкнул Денис. — Не зря много читал в детстве!"
"А что еще ботану делать?" — несколько сбил с него спесь голос. Ввязываться в полемику старший помощник не пожелал, посчитав это ниже своего достоинства, да и голос больше голоса не подавал, удовлетворенный тем обстоятельством, что последнее слово осталось за ним.
Расставание, к обоюдному удовольствию сторон, произошло, как только унылые "архитектурные изыски" промзоны сменились более веселенькими строениями с лепниной и прочими излишествам, а пыльные проулки — чистыми мощеными мостовыми и зеленью в уютных двориках.
Удовольствие со стороны "Сусанина" было вызвано тем обстоятельством, что Денис проводника не обманул и рассчитался, как договаривались, после чего тот умчался, только пятки сверкнули, будто за ним черти гнались. Чем была обусловлена такая скорость старший помощник не знал и мог лишь предположить, что парнишка вторгся в чужую "зону влияния", а это, знаете ли, чревато — как выгонять казенного курьера — вот он и постарался побыстрее из нее выйти.
Сам же Денис испытал радость от расставания потому что пацан ему откровенно не понравился — было в нем что-то противное, скажем даже — крысиное. У старшего помощника при первом знакомстве очень часто возникали ассоциации нового знакомого с каким-либо животным. Не всегда, но часто. Так вот — парнишка однозначно ассоциировался с крысой, да и воняло от мальца, как от недельных носков. В тему был и длинный острый нос, который непрерывно двигался и маленькие злые глазки. Так что — крыса, однозначно!
Внешность и запах старший помощник в вину ему не ставил — внешность от родителей, а родителей не выбирают, так что от человека тут ничего не зависит, а запах... Что запах? Денис не понаслышке представлял, что с соблюдением личной гигиены в трущобных районах Нейтена напряженно. Что можно требовать от обитателей менее пафосных мест, если даже в "пятизвездочном отеле", вроде "Серебряного колокола", ванну и воду доставляют по требованию, а в речке, кстати говоря, не очень-то искупаешься, не говоря уже о том, чтобы помыться — быстренько на корм кому-нибудь пойдешь. Так что альтернатива была простая: или живой, но вонючий, или чистый (если повезет, потому что могут сожрать до того, вымоешься), но мертвый. Что бы выбрали вы?
Однако, признавая полное право за "крысенышем" вонять, старший помощник все же подумывал накинуть капюшон и активировать фильтры шкиры, и только в последний момент удержался — жаба задушила расходовать батарею на чепуху — мало ли когда по-настоящему приспичит, а этого потраченного на ерунду заряда и не хватит, чтобы выпутаться. Так что пришлось понюхать. Заодно вспомнил некоторые выражения отроческой поры, типа: "Нюхни гнида, не западло в натуре!". По всему выходило, что в роли гниды, в данных конкретных обстоятельствах, выступал сам Денис, что ему, естественно, очень не нравилось, чем и было вызвано удовольствие от расставания с проводником.
Вздохнув полной грудью, старший помощник направился на поиски заведения общепита, которое могло бы удовлетворить его скромные требования, заключавшиеся в том, чтобы было чисто, но вкусно. Идею он почерпнул в "Формуле любви": "Селянка, хочешь большой, но чистой любви!?" и творчески переработал ее для нужд желудка. На первый взгляд ничего особенного в требованиях не заключалось — никаких экзотических запросов, однако, если чистоту можно было определить на глаз, то со вкусностью дела обстояли не так-то просто — чтобы иметь квалифицированное мнение надо попробовать, а чтобы попробовать надо выбрать, где будешь есть. Получался форменный замкнутый круг, так что пришлось ориентироваться на вторичные признаки.
И, принимая во внимание два поисковых критерия, а именно: запахи из кухни и внешний вид официанток, поиск был завершен буквально за пять минут, ну-у... — максимум десять. Небольшой уютный трактир, или харчевня, а может кафе, или ресторанчик со столиками на террасе — то, что надо. Официантки — опрятные и статные белокурые девицы — кровь с молоком, одетые в длинные платья с приличным декольте почему-то вызвали у Дениса полное к ним доверие и одновременно с доверием ассоциации с голландскими коровами — чистыми, упитанными и ухоженными. Этакие знаете ли рекордсменки, дающие хрен знает сколько молока!
Не исключено, что этому поспособствовали их накрахмаленные передники и не менее белоснежные кокошники, или как там эта хрень в волосах называется — в области названий деталей одежды старший помощник был откровенно слаб, которые вызывали у Дениса ассоциации с какой-то картиной какого-то старого то ли голландского, то ли бельгийского, то ли еще откуда-то из этих краев художника, под названием то ли "Молочница", то ли "Шоколадница", девушка на которой смутно напоминала обобщенный образ официанток. Вот такие пироги с котятами... тьфу ты — вот такая цепочка ассоциаций! Называлось заведение "Веселый кролик".
"Хорошо, хоть не "Веселый Роджер"!" — хмыкнул старший помощник.
"Ага! И адамову голову вместо этой шняги!" — поддержал владельца внутренний голос, имея в виду вывеску, выполненную в стиле Кисы и Оси.
Народу в заведении было побольше, чем в утреннем кафе, где Денис познакомился с Воробьем, но свободный столик нашелся. Тутошняя официантка, не заставила себя долго ждать и подлетела, едва старший помощник умостился на стуле. В отличие от утренней, глядевшей на "старого солдата" с явной опаской, эта смотрела на него с откровенной симпатией.
"Да уж... — вздохнул внутренний голос. — Я-то надеялся, что хоть с этой рожей не будет баб, а следовательно — проблем. Так ведь нет — и на такую харю клюют!"
"Бабы дуры..." — меланхолично заметил старший помощник, не забывая при этом приветливо улыбаться девушке. Крыть было нечем, разве что сакраментальным: "А мужики — сволочи!", но и Денису и его внутреннему голосу этот аргумент представлялся надуманным и нетолерантным, вследствие чего диалог и увял.
Старший помощник совсем было вознамерился сделать свой обычный заказ: жаренное мясо, хлеб, зелень и пиво, уже рот открыл, но сказать ничего не успел, потому что первой заговорила официантка:
— Многоуважаемый вышестоящий потерявший, меня зовут Марта! — сообщила она с задорной улыбкой. Старший помощник ответил не менее широкой и хотя намеревался перейти к заказу, но, вежливость победила голод. Не представится в ответ было бы в высшей степени неучтиво, допустить чего Денис никак не мог:
— Шрам. Просто, Шрам, — осклабился он. — Все эти многоуважаемые вышестоящие можешь опустить.
— Марта! — послышалось со стороны стойки, где хозяин заведения — крупный краснолицый мужчина лет пятидесяти занимался тем, чем занимаются бармены всех миров девяносто процентов своего рабочего времени, а именно — полировал бокалы.
