Ника

— Я сейчас.

Холодный душ и Денис за стенкой.

— Ника, выходи. Я жив. Со мной ничего не случилось.

— Сейчас.

— Пошли.

Придя в спальню, устроились на кровати. Денис прижал Нику к себе. Они молчали. Ника успокаивалась, Денис гладил ее по животу, одновременно отвечая на многочисленные телефонные звонки, заверяя всех, что жив, цел и в порядке. После очередного телефонного разговора Ника улыбнулась:

— В какой момент начинаешь думать "и что ж меня не убили"?

— На второй день, — со смешком отозвался Денис. — Когда начинают давать умные советы.

— И такое бывает?

— Да. После царапины меня учили жить все, кому не лень. Теперь будет еще хуже. Ты как?

— Нормально. Просто не ожидала. Знаешь, для меня твоя работа — это что-то далекое и туманное. Да, в полиции, но относилась, как к офису: пришел, отсидел свои восемь часов и домой. А тут оказалось, что все совершенно не так. Что там стряслось, а?

— Ничего. Пить в жару надо меньше. У одного были петарды. И чего он поперся с ними на пляж, да еще бросил на раскаленную железку?!

— Ты начал их учить?

— Нет. В том то и дело, смысла пьяных учить никакого, да и не хотел настроение портить, связываясь, просто попросил убрать в тень.

— Ты, правда, не пострадал? Они же рядом взрывались.

— Нет. Ник, у меня рефлексы. Я упал на землю и наткнулся плечом на арматуру острую. Откуда она на пляже, кто бы казал?! Вот и все мое ранение.

— Точно?

— Да. Завтра выписку посмотришь — ничего страшного, но железка ржавая, рану промывать пришлось, еще и пару швов наложить. Петарды летели куда-то в сторону реки, хорошо, ни в кого не попали.

— А ты отстреливался, что ли? Взрывов было много.

— Нет, я бы их уложил, но бумаг потом нужно заполнять кучу, проходить заключение, в общем, суета на пустом месте. Я вызвал подмогу, да и ты позвонила, молодец. Единственное, чего боялся, как бы тебя не зацепило, — признался он. — Спасибо, что не полезла.

— Я бы полезла, если бы знала, как помочь. Испугалась до жути: ты шел, потом упал... И выстрелы.

— Но сначала упал, а потом, то, что ты приняла за выстрелы, — мягко заметил Денис.

— Не знаю... наверное. Все случилось слишком быстро. Это ты можешь на слух петарды определить, мне показалось похоже.

— Ты же видела, как я упал?

— Да, смотрела, как ты уходишь, а тут раз — и все...

— Все. Ты права — все...

— Понимаю. Просто как-то все сразу навалилось... Твое возвращение. Осознание, что тебя в любой момент могут убить. Жутко.

— Тихо. Все хорошо. Я вернулся. У меня на самом деле офисная работа, и самое опасное — это злость на бесконечные бумаги.

— Да, понимаю, наверное, но в тот момент...

— Еще бы. Хочешь, и, правда, переедем в Москву.

— А можно? Ты как?

— Мне здесь нравится, — признался он. — Надо нам все-таки поговорить. Ника, я сюда перебрался, чтобы быть подальше от родни быть и их давления. У меня тогда был сложный период, и местное болото устраивало полностью. Я тут с понижением — и большим, зато меньше ответственности, забот и сложностей. В принципе, все устраивало, хотя с твоим появлением стало ясно, что болото затягивает. В Москве ни при какой показухе я бы не проводил обыск, да еще в Новый год.

Ника улыбнулась:

— А я никак не могла понять, что случилось. То есть я, конечно, не знаю специфики вашей работы, но одно дело — труп какой-нибудь, я другое — обыски. Хотя и мелькнула мысль, что с нашими порядками, даже если такое нормально, никто адекватный никуда бы не полез, отложив до первого числа.

— Естественно.

— То есть ты сам не против переехать и вернутся к более интересной работе, да?

— Я — да, а как ты? Если что — мне и здесь неплохо.

— Мне все равно, ты же видишь, я пишу дома. Правда, сама по себе Москва мне не очень нравится, но такой спокойный район, как у твоего отца, вполне. Не знаю, с одной стороны, здесь тише, спокойнее, а с другой, мне все время будет видеться невесть что. Может, правда переехать?

— Как скажешь.

— Денис, ты не понимаешь, я смогу приспособится ко всему, но, если и ты будешь не очень доволен, зачем такое устраивать?

— Ника, я хочу поменять ситуацию и могу переехать в город крупнее на должность выше. Что тебя на самом деле смущает? — с легким укором спросил он.

— Ну... смотри, мы как-то не поднимали вопрос детей...

— Ты беременна?

Он тут же развел пальцы, накрывая рукой почти весь ее живот. Вот так ладони, в таком сравнении Ника была просто феей.

— Нет, пока. Просто для ребенка столица не самое лучшее место, так?

— Не знаю. Я там рос, мне сложно быть объективным, но, с этой точки зрения, здесь нам будет сложнее, случись что... а там вся родня рядом в шаговой доступности.

Он задумался, рисуя круги на ее животе. Ника буквально ощущала, как Денис оценивает ситуацию со всех сторон и приходит к каким-то выводам.

— Прелесть, в таком случае мы точно переезжаем. Там все будут рядом и смогут помочь, да и намного больше возможности для развития ребенка, тех же кружков. Хорошая медицина. В отличие от местной поликлиники, действительно нормальный комплекс. Рядом с моей квартирой неплохой парк, большая детская площадка, сильная школа, еще и отец живет в двадцати минутах ходьбы.

Чем больше он перечислял, тем сильнее удивлялась Ника. Денис пробовал предусмотреть все, включая летний и зимний отдых, приличные кафе и близость ко всем культурным очагам. Из этого монолога Ника узнала, что он сразу подберет адекватную должность без чрезмерной нагрузки. У него есть большая трешка в элитном доме, оборудованная, как и эта, правда на шестом, последнем, этаже, но с видом на парк. Он заверил, что Нике там понравится.

— Хорошо, посмотрим, — согласилась она. — Нас, кстати, приглашали на выходные на День рождения Эли. Только не могу сообразить, это которая блондинка-домохозяйка?

— Нет, это которая в генпрокуратуре.

— У тебя родня и в генпрокуратуре, — поддела Ника. — А где нет?

— Везде есть, — хмыкнул он. — Поедем, заодно нужно будет обсудить перевод.

— Ты хотел про себя рассказать, помнишь?

— Помню. Ника, я такой, какой есть.

— Не спорю, поговорим о предыдущих браках? — предложила она.

— Твоем или моих?

— Денис, — укоризненно потянула она.

— Ладно. Рита стала наркоманкой, пока я служил, ее пытались вылечить, но бесполезно, она умерла от передозировки. А Настя... просто довела до черты.

Он замолчал. Ника подождала, а потом негромко позвала:

— Денис?

— Я не знаю, почему решил так поступить. Было девять дней маме... На обратном пути Настя упорно хотела чего-то от меня добиться. Знаешь, залезть в душу: что я чувствую, зачем, отчего. Ее не интересовали хорошие моменты, только плохие. Дома это продолжилось, я сорвался.... Чуть не придушил ее, на следующий день мы подали на развод.

Ника посмотрела в потолок и негромко сказала:

— А на самом деле? Денис, то, что ты сейчас рассказываешь, звучит красиво, но к реальности отношения не имеет. Это даже я, знакомая с тобой всего ничего, понимаю, может, конечно, ты тогда был другим, но...

— У меня был пасынок, она отдала его в закрытую школу, но на каникулы он приезжал домой.

— И?

— Он умер.

— Так...

— У него были проблемы с психикой, случилась несчастная любовь, и он покончил с собой, — мрачновато отозвался Денис.

— Ты как?

Ника накрыла руками его кисти.

— Нормально.

— Ты к нему привязался?

— Да. Но не смог настоять, чтобы он жил с нами, ведь так наверняка смогли бы помочь, предотвратить эту смерть.

— А может и нет. Это его выбор и его судьба. Ты здесь ни при чем.

— Знаю, но неприятно. Настя подтолкнула его к краю.

— Но сделать последний шаг он решил сам!

Ника повернулась к Денису и даже приподнялась, чтобы видеть его лицо. По голосу было ясно, подросток много значил для него. Денис молчал, а потом, подумав, принялся рассказывать. О своих впечатлениях, эмоциях, радостях, связанных с Архипом. Второй брак, насколько поняла Ника, держался так долго именно из-за ребенка, но почему-то такую простую мысль не смогла осознать Настя. Вместо того чтобы оставить ребенка, отослала в подмосковную частную закрытую школу. Ну и дура! Любовь Дениса к чужому, по сути, ребенку видна невооруженным глазом, тем более парень уже не грудничок. Егор Иванович хорошо воспитал своего сына, тут нечего сказать.

— Что такого веселого говорю? — вдруг чуть резко спросил Денис.

Не понял ее, ничего, еще успеется.

— Ты будешь замечательным отцом, — просто отозвалась Ника.

Он опешил, потом тоже улыбнулся.

— Надеюсь.

Да на что тут надеяться, если оно и так видно?! Зато теперь ясно, кто будет водить детей на всякие развивающие кружки и игры. Ника легла обратно.

— Ника?

— Да?

— Меня настораживает твое выражение лица, — заметил Денис.

— Почему? Я просто немного занялась планированием и все.

— Можно мне тоже узнать о планах?

— Узнаешь, когда придет время, сразу узнаешь.

— И все же?

— Я подумала и поняла: в кружки и секции детей будешь водить ты.

— Детей?

— Я хочу двоих: мальчика и девочку.

— А если так не выйдет?

— Будем тренироваться, — серьезно сказала Ника. — Пока не получится.

Он рассмеялся:

— Договорились.

— С тобой приятно обсуждать важные вопросы, ты обычно не споришь, — заметила Ника.

— Обычно с тобой нет причины спорить.

— Значит, и со мной приятно обсуждать, — согласилась Ника и поменяла тему. — Очень больно?

— Вообще не больно, меня обкололи в этом месте. Наверное, ночью, когда отойдет, почувствую.

— У нас есть обезболивающие?

— Есть. Выпью, если будет необходимо, но не волнуйся, ни во что серьезное эта царапина не выльется.

— Все серьезное происходит из мелочей, — наставительно заметила Ника.

— Не спорю. Буду внимательным.

— Хорошо.

— Что еще хотела узнать?

— О тебе? Все по порядку: как рос, где учился, что видел, что хочешь увидеть.

— Скромно так, — усмехнулся мужчина.

— Конечно.

— Хорошо, по порядку...

И Денис начал рассказывать про юность в окружении огромного числа родственников и сверстников. Это накладывало свой отпечаток. Кем стать в жизни знал всегда и пошел по стопам отца. Точнее — отучился первый курс и потопал в армию, где из-за наличия родственников попал, куда хотел, в настоящую часть, где его тренировки приобрели другую направленность, но стали попроще — дома гоняли сильнее.

— Не поняла, а отсрочка от службы? В университете разве не было?

— Была, как ни быть, специфика такая, а можно и вместо армии зачислить. Тебе эти подробности нужны?

— Нет, наверно, но почему так?

— Увидеть другой мир. Другое отношение. Школа жизни.

— Логично.

Потом отучился и попал на работу, но тут, правда, задействовал связи бабушки Веры, чтобы оказаться в уголовке, а не пятым помощником младшего подметальщика.

— Хотелось заниматься настоящим делом, родные не спорили, а сейчас понимаю — у нас своеобразное отношение к разным карьерам: теперь, придя в Главк, отнесутся, как положено и намного адекватней, чем если бы медленно рос внутри. Такие тоже есть, но это другие люди. Тот же помощник отца, например, может стать правой рукой другого человека, но даже в замы никогда не выберется. Если будет интересно, расскажу.

— Ладно, захочу подробностей — потом спрошу. А дальше?

— Работа. Бумаги, нелогичные приказы. Жизнь. Карьера.

Он вдруг усмехнулся:

— Знаешь, я долгое время не мог понять одну особенность: здесь этого нет, а в отделах, куда приходил, мое повышение воспринималось с позитивом. Много позже понял — тут играла роль родня, факт ее наличия и возможность в любой момент позвонить и сказать: "Сделай одолжение — ускорь, проверь или прикрой". Я обычно стараюсь этого избегать, но, если вижу, что официальная волокита затягивается, ускоряю ее звонком или личным появлением с просьбой. Конечно, возникают ответные просьбы, но обычно это мелочи.

Он продолжил рассказывать про коллектив, смешные случаи, интересных людей. Ника слушала и понимала — ему этого не хватает. Просто не хватает. Как бы тут ни было хорошо, он давно готов к большему, а вместо этого завис в болоте. Там были задачи, движение, цель, а здесь — просто существование. Ника успела понять с его слов, да и с комментариев Влада, что Дениса, с одной стороны, уважают, а с другой — недолюбливают: он шевелит местное болото лучше любой проверки. Непосредственно фактом своего наличия, вопросом, заданным мимоходом: "А как там..."

Причем не только в своем отделе, но и во всем управлении. И на место его не поставишь, если не хочешь увидеть все счастье, что может дать столица. Тот телефонный звонок дамы, разозленной невниманием Дениса, аукнулся всем, и когда затихнет волна — непонятно. Прошла внутренняя проверка, нарисовалось что-то из столицы — такие резонансные дела они не оставляют без внимания. А тут еще перестрелка в центре, фейерверки на пляже... в хороших местах и с хорошим руководством такого не бывает. В спокойных болотах все тихо, а раз нет, значит — нужно чтобы стало тихо. В общем, ему, конечно, рады, но прощаться будут с большим энтузиазмом, чем приветствовать каждый день.

Оставшиеся дни пролетели быстро и умиротворенно. Денис вернулся к работе — довести до ума бумаги и подготовиться к переводу — но стал приезжать раньше: маньяка поймали, а сам Денис все ещё на больничном. Как посмеивалась Ника, если бы не арест, больничный бы не стал останавливающим фактором.

В пятницу после обеда они поехали на семейную встречу. В этот раз Ника не стала писать по дороге, а решила поговорить и немного разложить информацию о родственниках Дениса в голове. Основу она запомнила, с остальными познакомится, но теперь пора начать узнавать привычки. Пока основные. Денис рассказывал, Ника на своей схеме ставила значки, чтобы не перепутать. В голове образовался некоторый переизбыток информации, но хоть что-то стало проясняться.

Народу на даче бабушки Веры пока было не так уж и много: не все приехали и многие появится только завтра. Вечер прошел не самым приятным образом: еще раз обсудили происшествие с Денисом, потом Ника проговорилась о переезде в Москву, оказывается, эту новость не знали, поэтому принялись активно обсуждать. Тут выяснилось, что для Дениса нашлось сразу несколько мест работы, нужно было только выбрать, куда захочет попасть. Его прежнюю работу во внимание не брали из-за чрезмерной загруженности, дескать, Ника будет против.

— А, может, саму Нику спросить? Я вообще предъявляю к его работе одно требование: никакой травм. А то он, конечно, говорит, что всему виной совпадение, а у самого синяки сходить не успевают.

— Даже так? — удивилась жена двоюродного брата, вроде бы, Люба.

— Да.

И Ника принялась перечислять. Народ восхитился — только Денис на кабинетной работе может получать столько травм. В процессе шуток и смеха сошлись на мнении, что прежняя работа — лучший вариант. И Денису нравится, и возможность реализоваться по полной, и опасности никакой: он вообще ни в какой оперативке не участвует. А что работы много — бывает, куда деваться?! Специфика такая. К тому же оказалось, бывший начальник Дениса уходит на пенсию, так что скоро освободится место.