Очередной просмотр библиотечной подшивки "Известий" показал, что селькор Д.Иванов жив! В своей заметке он, между сценами улучшающейся деревенской жизни, задал вопрос советским учёным, какую пользу, кроме ночного освещения, сможет принести нашей планете её бессменная спутница. Спешить с ответом я не стал, сегодня уже довольно поздно, конец рабочего дня, а завтра у меня последний экзамен. Постараюсь сдать его одним из первых, и сразу отправлюсь к Ефремову. Два дня назад Иван Антонович был в городе, и едва ли его до завтрашнего дня покинет, статьи Д.Иванова в "Известиях" ищу не я один.

На свой последний экзамен я явился первым, получил свою очередную пятёрку, выслушал дежурные поздравления подошедших к этому времени одногруппников, и поспешил к Ефремову. Как я и ожидал, он оказался дома, причём в полном одиночестве, так что к письму можно было приступить немедленно.

Кое-какой информацией о Луне я располагал, и текст продумал ещё по дороге, так что начертание самого письма заняло немногим больше времени, чем ответы на вопросы писателя. В общежитие вернулся кружным путём, чтобы не отправлять письма Д.Иванова из одного и того же района.

Подходя к своей комнате почувствовал дежавю, снова громкие весёлые голоса девушек и парней, разница только в том, что сегодня я возвращаюсь скорее к позднему обеду, чем к ужину. Ну да, сдана последняя сессия, как не отметить столь знаменательное событие.

— Всем привет! — поздоровался я, без стука войдя в комнату.

— Девушки, это Глеб, самый...

— Только без рекламы, — оборвал я хвалебную речь Маршала, — и никаких штрафных.

— Какие штрафные? Мы только начали. Это Лена, Настя и Зоя, согласились скрасить наши траурные минуты по почившим студенческим сессиям.

— Ну, наши сессии почили в бозе также, как и ваши, — добавила одна из девушек, — так что этот праздник, в смысле, поминки, общий.

Снова студентки-выпускницы, но на этот раз другие, и их всего три, наверное, Механошин считается уже почти женатым. Один раз — случайность, два уже система, видимо, права была жена Ефремова, когда говорила, что к концу обучения в ВУЗе девушки начинают активно присматривать себе пару, да и парни тоже мыслят в сходном направлении. Значит, эти события можно рассматривать как своеобразные смотрины.

— Настя, вам бутерброд или картошку? — проявил я куртуазность, предлагая соседке закуску.

— Понемножку и того и другого.

— Предлагаю выпить за прекрасное будущее, которое ждёт нас за порогом наших институтов, — поднял первый тост Маршал.

Хотя было понятно, что остаток этого дня пропал для работы, я ограничился условной дозой крепкого спиртного на донышке стакана. Стук и немедленно вслед за этим отворяющаяся дверь, напомнили мне стиль действий одной знакомой особы. Так и оказалось, на этот раз у Лоры была всего одна сопровождающая, наш комсорг Маша.

— Так, так, нарушаем правила поведения в общежитии, да ещё и с посторонними, — Лора поймала взглядом меня, сидящего хоть и с краю, но рядом с незнакомой девушкой, и её глаза посуровели. — От тебя, Глеб, я такого никак не ожидала.

— Ты, наверное, не заметила, что Глеб здесь четвёртый лишний, — неожиданно пришёл мне на выручку Влад Панцерновский, который, как и другие парни нашей комнаты, был в курсе моих взаимоотношений с пришедшей членом комитета комсомола. — И вообще, девочки, присоединяйтесь к нам.

— Нет уж, спасибо, — взгляд Лоры слегка потеплел, она сосчитала сидящих за столом девушек, и оценила их внешность, как не могущую составить ей конкуренцию. — Глеб, можно тебя на минутку?

Я поднялся из-за стола и вышел вслед за девушкой в коридор.

— Не хочешь поехать ко мне в гости?

— Прямо сейчас?

— Ага.

— Родители опять в командировке?

— Да.

— Согласен, — они вообще когда-нибудь бывают дома? Я уже дважды побывал у Лоры в гостях, и оба раза её родители в командировке, интересно, что они там делают так долго, да ещё вдвоём.

Я извинился перед всеми, Маша всё же присоединилась к большой компании, оделся и отправился вместе со спутницей на улицу.

"Вот эта улица, вот этот дом", я здесь в третий раз, место, можно считать, нахоженное. Третье свидание у девушки дома, это что-нибудь значит? На двух первых общение ограничилось объятиями и поцелуями, могу я сегодня рассчитывать на что-то большее?

Бабушки, как и в оба моих предыдущих визита, в квартире не было, я уже знал, что у неё есть своя, отдельная жилплощадь.

— Заходи, раздевайся, я поставлю чайник.

— Спасибо, зайду, помою руки.

В ванной, как и во всей квартире, было чисто и аккуратно, тётя Груня своё дело знает на пять. Я не жалуюсь на свою зрительную память, в ванной всё было как обычно, за исключением одной детали, на полке у раковины лежала баночка с вазелином. Это что-нибудь значит, или нет?

Чайника на столе в гостиной ещё, естественно, не было, но стояла бутылка вина и конфеты. Лора подошла ко мне сзади и обняла: Это вино из Крыма, папа привёз больше года назад, с тех пор и стоит без дела.

Ощущать прижавшееся ко мне нежное тёплое девичье тело было очень приятно, но в моей мало склонной к лирике голове возникла не слишком романтическая мысль: интересно, пользоваться вазелином это, как там звучит слово из будущего, читерство?

* * *

Со времени последнего письма пророка прошёл почти год, и, публикуя очередную заметку сельского корреспондента с простой русской фамилией, Аджубей не был уверен, что сможет выполнить поручение своего тестя. Но нет, через пять дней после публикации на его имя пришло очередное сообщение.

"Здравствуйте, Алексей Иванович! Это письмо за номером девять содержит информацию о естественном спутнике Земли, Луне.

Её поверхность покрыта лунным реголитом, рыхлым, разнозернистым обломочно-пылевым слоем, достигающим толщины нескольких десятков метров. Химический состав реголита большей частью обычен для изверженных пород, минералов, метеоритов. В порядке убывания: связанный кислород, кремний, алюминий, железо, кальций, магний, титан, натрий, калий.

В небольшом количестве на Луне имеется вода в виде льда, например, на неосвещаемом дне кратера около южного полюса.

Есть и одно вещество, которое практически не встречается на Земле, изотоп гелий-3, ядро которого содержит два протона и один нейтрон. Его ценность в сравнительно безопасной реакции ядерного синтеза:

дейтерий+гелий-3=протон+гелий-4 (+18,35 МэВ))

Побочный результат этой реакции — протон (ядро водорода) относительно безопасен.

Например, другая известная реакция ядерного синтеза:

дейтерий+тритий=нейтрон+гелий-4(+17,59 МэВ) проходит с выделением нейтронов, которые обладают большой проникающей способностью и наводят радиоактивность.

Теоретически гелий-3 может быть топливом будущих, в определённом смысле безопасных термоядерных электростанций. Практически, из-за чрезвычайно высокой температуры соответствующей ядерной реакции (порядка 300 миллионов градусов по Цельсию) реализация таких реакторов невозможна по меньшей мере в ближайшую половину столетия.

Никакой существенной практической пользы для человечества в ближайшие пятьдесят лет высадка людей на Луну не принесёт."

Алексей Иванович догадывался с какой целью тесть попросил его задать изложенный в заметке Д.Иванова вопрос, и полученное письмо на него ответило. В одном из предыдущих писем пророк сообщил, что до 2000 года высадку на Луну, и не одну, произведут только США. Хрущёв, вероятно, пытался выяснить, есть ли вообще смысл ввязываться в эту, весьма дорогостоящую гонку. Насколько смог понять Аджубей, особого смысла не было. Раз практическая польза от высадки человека на Луну в обозримом будущем около нуля, то значение имеет лишь польза научная, но научные сведения и так имеются в этом письме, а если их недостаточно, то можно запросить ещё.

Интересны сведения о так называемом гелии-3. Редактор "Известий" совсем не разбирался в ядерной физике, но знал, что одна из серьёзных проблем атомных реакторов, это радиация, и ядерная электростанция без неё — очень большое достижение. Правда, требуемая рабочая температура в 300 миллионов градусов представлялась чем-то совершенно невообразимым, но в письме не указано, что она в принципе недостижима, написано лишь, что такие реакторы невозможно построить в ближайшие пятьдесят лет. Важно ещё, конечно, сколько этого самого гелия-3 на Луне имеется, и насколько трудно его добывать. Но это, опять же, можно узнать у Д.Иванова, да и не актуально это ещё многие годы.

Поразмыслив ещё некоторое время над полученной информацией, Алексей Иванович поднял трубку телефона и начал набирать номер.

Глава 18.

Опять посреди работы моей программы накрылась лампа 6Ж2П, которую наши лаборанты называют неприличным словом. К сожалению, на них (лампах) реализованы триггеры оперативной памяти, что, с учётом технологических достижений НИИ-35, выглядит явным анахронизмом. Единственный плюс, что при выходе машины из строя, в 90% случаев известна причина. Мельников застал меня, когда я менял злополучную лампу.

— Договор подписали?

— Да, уже передал в приёмную.

— Хорошо. Опять 6Ж2П?

— Да, как раз во время отладки программы по этому договору.

— Уже появился более надёжный аналог, попробуем заказать, а в следующей машине ОЗУ будет на транзисторах.

— Вообще-то, вся эта элементная база устарела, включая и отдельные транзисторы, в НИИ-35 в одной микросхеме могут реализовать несколько триггеров.

— Сколько?

— В ближайшее время обещают не менее двух сотен транзисторов на одной ИС.

— Получается, что в одной микросхеме сможет разместиться целое машинное слово. Как быстро они смогут наладить выпуск?

— Память им самим точно понадобится в следующем году, так что к середине 63-го можно на неё рассчитывать.

— Не знаю габаритов будущих микросхем, но полагаю, что на одной плате можно разместить пару десятков. Получается, что для килослова нужно всего полсотни плат, фантастика! Как продвигается работа по этому договору?

— Нормально, вот заменю сейчас лампу, и дальше продвинусь. А если в общем, то для составления сложных логических схем мало памяти и мало машинных команд для работы с отдельными битами. Хорошо ещё, что в ПАЛ-1, в отличие, например, от Фортрана есть возможность напрямую использовать эти команды.

— Это правильно, Глеб, лишний раз себя похвалить не помешает, — улыбнулся Мельников. — Будем решать, нужно ли прямо сейчас заключать с микроэлектронщиками договор на разработку памяти. Как успехи с электростатическим экраном?

— Уже ясно, что идея рабочая, дело за химиками и разработчиками микроэлектроники.

— Прикидывал, хотя бы очень приблизительно, когда можно получить рабочий макет?

— Не знаю, как быстро справятся с задачей химики, но ИС нужной степени интеграции появятся, на мой взгляд, лет через пять. Так что ближайшая перспектива это электронно-лучевые трубки.

— Опять дело упирается в недостаточный уровень микроэлектроники.

— Да, Владимир Андреевич. Мне вообще кажется, что в ближайшем будущем микроэлектронные компоненты станут ключевым фактором перехода на новый технологический уровень. Аналогично двигателю внутреннего сгорания в начале двадцатого века.

— Ты не преувеличиваешь? Пока что польза просматривается только в том, что электронные блоки станут меньше, а устройства, в которые они входят, компактнее.

— Приведите в пример какую-нибудь область человеческой деятельности, которая не станет эффективней от внедрения в неё электроники.

— Токарный станок, работа токаря.

— Если микроэлектронные компоненты станут по-настоящему маленькими и дешёвыми, то что мешает встроить ЭВМ прямо в станок и создать систему управления его исполнительными механизмами, чтобы он мог по заданной программе изготовить нужные детали?

— Ладно, это я поспешил. Что скажешь про работу кладовщика?

— Уже думал над этим, когда у нас проходила инвентаризация, ну и когда Паша рассказывал про инвентаризацию на большом заводе. При поступлении на склад любой запчасти, детали, вообще чего угодно, в память ЭВМ заносится соответствующая информация. То же самое при выдаче со склада.

— Какая выгода? Кладовщик должен будет тратить столько же времени на ввод информации в ЭВМ, сколько и на запись на бумагу, а то и больше. Единственное, что с помощью ЭВМ сразу видно остатки.

— Проблема быстрого ввода снимается, если любая поступившая на склад материальная единица снабжена нанесённым на неё специальным кодом, который считывается соответствующим устройством, желательно мобильным. Более того, возможно, что при передвижении детали по технологическому процессу нужно корректировать нанесённый на неё специальный код. В этом случае в базе данных предприятия в любой момент времени находится полная информация о том, что и в каком состоянии находится на этом предприятии. Кстати, в этом случае инвентаризация займёт всего несколько минут.

— Следующий шаг, это организация связи предприятий с информационным центром страны и оперативная передача всех существенных данных. Всё это было бы замечательно, но, Глеб, вы представляете, сколько памяти должна иметь одна только ЭВМ предприятия?

— Представляю, миллиарды машинных слов.

— То есть, затея абсолютно бесперспективная.

— Насчёт абсолютной бесперспективности вы, по-моему, преувеличиваете, вопрос — насколько эта перспектива отдалённая.

— И насколько, по-вашему?

— Лет 20-30. Кстати, относительно внешней памяти, совершенно забыл про магнитные диски. И ведь больше трёх лет перед глазами было это огромное ведро, чуть ли не бочка магнитного барабана с мизерной информационной ёмкостью, а я не вспомнил про диски.

— Во-первых, не такая уж и хорошая вещь этот магнитный диск, имеет несколько недостатков по сравнению с барабаном, — утешил меня Мельников, глядя на мой удручённый вид, — во-вторых, откуда и когда вы про них узнали, если успели уже забыть?

— Не обязательно где-то про них узнавать, идея совершенно очевидная, достаточно посмотреть на патефон. Насколько я понял, магнитные диски уже существуют, где их выпускают и где можно про них почитать?

— Выпускают в Америке, у нас в институте о них ничего нет, поинтересуйтесь в библиотеке, — пожал плечами начальник, мой энтузиазм был ему не совсем понятен.

— Хорошо, Владимир Андреевич, называйте следующую область человеческой деятельности, где от микроэлектроники не будет никакой пользы.

— Медицина.

— Это несерьёзно, трудно перечислить всё, где микроэлектроника будет полезна. Например, ультразвуковое исследование.

— Что вы имеете в виду?

— Ультразвуковую локацию внутренних органов с выводом информации на экран.

— Допустим, а что скажете насчёт литературы?

— Тут вы меня уели. ЭВМ сможет оказать лишь чисто техническую помощь, набор и редактирование текста на экране, возможно, исправление простых грамматических ошибок, — это пока не будет создана разумная машина, подумал я про себя. — И вообще, всё, что касается искусства, не засчитывается.