Ангелы моих снов

— Тебе это надо?

— Надо, — уверенно сказал Денис.

Я посомневалась, глядя на него. А потом подумала и вспомнила статью про то, как после клинической смерти у некоторых людей появляются сверхъестественные способности. Может, они проснулись и у Дениса? Поэтому ему это интересно?

— Денис, давай не будем задерживаться. Дети уже заждались. Если хочешь, я тебя сегодня провожу в один магазинчик. Там выбор всяких интересных штучек больше, да и дешевле они тебе обойдутся.

— Правда? — Он внимательно вгляделся в мои глаза. — Отведёшь?

— Ну, обещала же.

Он посмотрел на меня странно — вглядываясь снова в глаза так, как будто не верил.

Маленький народ, расстроенный тем, что большинства выбранных игрушек закупить не удалось, утешила уже на выходе:

— Будем покупать то, что нравится, каждый день, когда ходим на пляж. Ясно?

Но для Алёнки, единственной кажется, впечатлений хватало — для счастья. Она уцепилась за руки мальчишек и время от времени с азартным визгом поджимала ноги, когда они её поднимали — тоже поневоле с радостным смехом. Так что малышка сумела своей радостью увлечь и этих, обидевшихся было.

— Почему ты не разрешила купить эти игрушки? — спросил Денис, с которым мы шли, чуть поотстав от детей.

— Может, я и не права, — задумчиво сказала я. — Но мне кажется, новая игрушка — это всегда радость для детей. Так почему эту радость не продлить на следующие дни?

Он хмыкнул, но больше ничего не сказал.

На пляже выяснилось, что народу в это время набралось уже достаточно много, и Денис немедленно насупился, напрягся. А потом ещё, словно вспомнив, посмотрел на дочь и прикусил губу. В общем, мы отошли подальше от середины пляжа — к нашему месту, но Денис замкнулся и не стал раздеваться. Наше место — в последние три дня это конец пляжа, стык со зданием — яхт-клубом, в который можно войти только сверху, а значит — мы устроились почти у глухой стены, без окон. Удобно, если хочешь прятаться от посторонних любопытных глаз.

Мальчишки повели Алёнку знакомиться с водичкой, таща за собой и старательно надутый плавательный круг. Я посмотрела на серо-синюю воду, на белый песок с крапинками ракушек и камешков, потом на Дениса.

— Почему ты не раздеваешься?

Денис даже глаз не поднял. Только что стоял — сел прямо на песок, игнорируя расстеленное покрывало, и, кажется — машинально, вынул пачку сигарет. Спохватившись, всё-таки поднял на меня глаза. Села рядом, кивнула — кури, мол. Ветер всё равно в сторону от пляжа, к стене яхт-клуба. Щёлкнул зажигалкой.

— Посторожу вещи.

— Не глупи. Думаю, Алёнку не напугаешь, если разденешься. Пошли купаться.

— А ты? — спросил он, не глядя на меня.

— Что — я?

— Ты правда не боишься?

— Нет.

Он щелчком сбросил с кончика сигареты пепел, снова затянулся. Некоторое время смотрел на воду, на весело визжащих детишек. Под глазами мешки. Невыспавшийся какой-то. Он дотронулся до моей руки. Этот жест напомнил, как утром ко мне пришла Алёнка. Улыбнулась, глядя на его руку. Его пальцы сжали мою ладонь, как будто его ободрила моя улыбка. Но глаза опустил сразу, едва я взглянула на него.

— Докурил? — сказала я. — Пошли?

— Алёнка... — начал он.

— Денис. Я прекрасно знаю, что ты любишь поплавать. Так чего себя лишать такого удовольствия? Я же видела, как ты в воде... Словно дорвавшаяся до неё рыба. Мы спустимся вместе, и твоя дочка будет спокойней, если будет видеть меня рядом с тобой. Вроде как я не боюсь, а значит — можно и ей не бояться.

— За ручку поведёшь? — усмехнулся он.

— Поведу, — хладнокровно сказала я. — Девочке всё равно надо привыкать к тебе.

Он сунул потушенную сигарету в пачку и встал раздеться. Постоял, дожидаясь, пока я буду готова к "прогулке"... И вдруг снова сел, быстро укрывшись рубахой. И упрямо опустил голову, обняв колени.

— Хорошо, — сказала я. — Подожди немного.

Я спустилась к воде, поймала за руку Егорку, только что вышедшего из воды с плавательным кругом, — Данька с Алёнкой сидели по пояс в воде, что-то рассматривая на дне и трогая это нечто, явно ещё и обсуждая его.

— Егор, попробуйте вместе с Данькой отвлечь Алёнку. Денис боится, что она испугается его. Ну, ты же видел, какая у него кожа. Сможете?

— Легко! — с превосходством сказал Егорка и по мелководью поволок мокрый, сияющий на солнце плавательный круг к друзьям.

Вернувшись к Денису, я обнаружила, что он вытащил из сумки яблоко и хрумкает им, рассеянно глядя на воду.

— Поднимайся, лентяй! Сейчас ты совершенно спокойно сможешь дойти до воды и поплавать!

— Не хочу.

— Денис, не обламывай мне удовольствия, что я придумала гениальную вещь! — обозлилась я. — Мы сейчас вдвоём спустимся к воде, и Алёнка ничего не заметит, потому что между вами буду я! Понял? А потом я первой выйду из воды и встречу тебя с полотенцем!

— Ты так хочешь, чтобы я поплавал? — В его голосе чувствовалось недоумение.

— Нет. Не поплавал! Хочу сказать, что авария, в которую ты попал, — это ещё не конец света! Тебе, в отличие от многих — очень многих! — здоровски повезло! Ты жив, у тебя здоровые руки и ноги! Только вот на всю голову больной! — рявкнула я.

Он устало улыбнулся на мою злость — и мне захотелось ударить его! Ах-ах-ах — в аварию попал! Ах-ах-ах — кожа у него пятнами! Но ведь не калека! Какого чёрта он изображает из себя невесть что? Прямо-таки весь из себя такой несчастный! И на лице чуть не вся скорбь мировая! И что меня потянуло с ним нянчиться, блин?!

— Ладно, — вздохнул Денис. — Только ты будешь рядом.

— Три дня ты спокойно плавал и без меня, — пробурчала я тоном брюзги. — А теперь что? Знаешь ведь, что я не очень плаваю. Куда мне рядом с тобой...

— Но ведь со мной, — тихо улыбнулся Денис.

— Я лучше у берега по-собачьи побарахтаюсь...

— Теперь ты будешь сопротивляться?

После этого вопроса я вздохнула и буркнула:

— Ладно. Но, если что, — спасай!

И мы выполнили придуманный мной план. Проходя мимо детей, я даже помахала рукой. Но Алёнка была и правда сильно занята: мальчишки усадили её на песок и показывали, как строить песчаные фигуры при помощи воды. Девочка, слегка высунув от усердия язык, осторожно строила что-то вроде крепости.

Денис оглянулся на них и заспешил к воде.

В воде он, кстати, и в самом деле чувствовал себя замечательно. Я не знаю, что за стиль у него, но и сегодня он нырнул в воду почти без всплеска. Я зашла по грудь и принялась ковыряться, изображая плавание. Держаться на воде могу. Как уже говорила — по-собачьи и на спине ещё. Так что плаванье тоже люблю, но не так, как Денис. Тот обожал нырять. А я нырять не умею. Вечно нос потом сопливый.

Волна слегка, почти бесшумно плеснула передо мной. Появилась мокрая голова Дениса.

— Попробуем сплавать ближе к тому зданию? — предложил он.

— Сплавать... — снова проворчала я. — Как будто это слово имеет ко мне отношение.

— Не бойся, я помогу, — улыбнулся он.

Ну, мы и заплыли ближе к зданию, хотя бы потому, что часть воды ближе к нему была огорожена огромной ячеистой сетью. Мы видели в прошлый раз, как члены яхт-клуба купались в этом огороженном пространстве и, отдыхая, держались за неё. Так что предложение Дениса имело под собой смысл: если устану — нетрудно будет вцепиться в сеть. Устала. Вцепилась. Понравилось качаться на волнах. Виден весь пляж. Дети полностью под контролем.

Подплыл Денис, который попытался поднырнуть под сеть и выяснил, что это невозможно. Отплёвываясь от попавшей в рот ряски, он объяснил:

— Она не закреплена, но внизу её так много, что лучше не рисковать.

Он взглянул на яхт-клуб. Окна, выходящие на реку, были расположены высоко. И я надеялась, что нас здесь не заметят. Может, цепляться за огораживающую сеть можно только членам этого клуба? А мне так понравилось колыхаться вместе с волнами.

Денис подплыл ближе, тоже схватился за сеть рядом со мной.

— Баржа, — странно бесстрастным голосом сказал он, обернувшись к реке.

Я тоже выглянула из-за него, стараясь рассмотреть длинное судно. Когда оно ушло дальше по реке, до нас докатилась огромная волна, поднятая баржей. Я не успела хорошенько уцепиться за сеть обеими руками — и меня буквально швырнуло на Дениса.

— Ой...

Следующей волной меня втиснуло в сеть, а Дениса качнуло на меня. Он схватился за сеть второй рукой, прикрывая меня. Мы взлетели...

Вскоре вода успокоилась, но Денис оказался притиснутым ко мне. Не понимая, я только было хотела предложить ему попробовать другой рукой держаться за ячейки сети слева, где последующие толчки волн были не такие жёсткие, как он разжал пальцы одной руки, обнял меня и осторожно поцеловал. От неожиданности я раскрыла рот, когда почувствовала прикосновение его тёплых губ к моим, почти замёрзшим. Ещё успела удивиться, почему у меня холодные, а у него... Кажется, он воспринял моё движение как разрешение. Теперь он не просто обнимал меня, а прижимал к себе — сильно и довольно властно. И я опять удивилась: он ведь не спросил, хочу ли я! А потом подумалось мельком: а нужно ему спрашивать?.. Но какой же он горячий, а ведь в воде, — и за мыслями о его странностях не сопротивлялась, когда он почти заставил меня обнять его. Наши ноги переплелись. А я всё удивлялась и удивлялась — и всё пыталась понять... Понять, почему эти губы так жадно ищут моих губ, разогревая их, проникая между ними... Почему мне так хорошо — до странного, никогда не испытанного чувственного наслаждения, от которого прогибаюсь и от которого хочется то ли стонать, то ли мурлыкать, когда этот мужчина тёплыми ладонями гладит меня по спине и всё плотней прижимает меня к себе... А он такой большой и сильный — и так чувственно отзывается, когда я несмело сама провожу-глажу ладонями по его телу... И почему так тепло в этой прохладной воде, в которой хочется утонуть — взлетая к высоким небесам, когда тебя так целует этот странный мужчина, которому, кажется, я всё-таки нравлюсь.

14.

Сон. Чёрный Пёс Исира.

Гул голосов снизу сюда не доходит. И здесь почти темно. Изредка по лестничному пролёту и по самим лестницам прыгают, словно перерубленные ступенями, диковато размазанные по стенам чёрно-оранжевые блики. Приходится смотреть: здесь, между лестницами, огромное стекло. Город горит. Пока горит только на пути Зверя. Горит по обеим сторонам огромной дороги, по которой только недавно пришлось идти, пробиваясь сквозь толпу медленно и безучастно бродящих гнилушек — медленно, пока в их поле зрения не появится живой.

Дасти маялся. Он то сидел рядом с неподвижно ссутулившимся на ступенях Дэй-Ассом, то вставал и снова пытался подняться наверх. Он прекрасно понимал, что маг сам скажет, когда всё закончится и можно будет найти Исира. Он прекрасно знал — и это знание подтверждали бесплодные попытки пройти к фениксу: на середине лестницы воина останавливал всё тот же самый плотный невидимый туман, в тайны которого он чуть не пролез однажды. Но и просто так Дасти сидеть не мог. Сколько прошло времени... Воину казалось — бесконечность. Один раз Дэй-Асс, не глядя на него, раздражённо сказал:

— Сядь и поспи. У нас впереди трудный день.

— Какой, к богам, сон... — уныло пробормотал воин, напряжённо вслушиваясь в тишину на верхнем этаже.

И снова, как кошмарный сон, упорное разглядывание горящего ночного города за стеклом — города, похожего на ад, которым грозят монахи в Шаньджакском государстве.

— Дасти.

— Что?

— Если будет нужда в силе, поможешь?

Воин удивлённо обернулся от окна. "Поможешь?" Странная просьба, если учесть, что к службе в тюремном замке их, воинов, готовили и для выполнения этого условия: "Буде для мага нужда в силе, а маг из-за отсутствия времени или при каких других обстоятельствах не может брать её из стихий, воин должен беспрекословно отдать ему личную силу". Но за долгие годы службы Дасти никогда не встречался с тем случаем, когда маг мог потребовать выполнения этого обязательства.

— Почему ты просишь?

— Мы не в замке.

— Помогу.

Дасти сказал и забеспокоился. Маг, кажется, думает, что его помощь может понадобиться прямо сейчас. Что же там, наверху, Исира вытворяет? Он же всего лишь уединился с девушкой?.. Дасти вспомнил умирающую девушку, из-за которой Исира чуть с ума не сошёл, пока не привёл её в сознание, а потом "выпил". И поёжился.

Снова молчание. Теперь Дасти думал: а знает ли маг, что происходит наверху? Или он готовится к неприятностям только на всякий случай?

Дэй-Асс встал, поднял голову, словно прислушиваясь.

— Всё. Идём.

Он не притрагивался к оружию, но Дасти уже был готов ко всему.

Быстро взбежали по памятной лестнице вверх. Странного плотного тумана нет. Прошагали лестницу легко. На следующей площадке маг покрутил головой и кивнул на боковой коридор. Пришлось пройти до поворота, прежде чем наткнулись на Чёрного Пса.

Феникс сидел посреди коридора, на полу, по-восточному скрестив ноги. Крылья он так и не убрал. В чаше его ног, точно в кресле, лежала обнажённая Мира, уткнувшись лицом в его грудь. Он придерживал её безвольное тело. Издалека казалось — объятие. Ближе — Дасти обдало ужасом: он убил и её?!

Маг быстро подошёл к Чёрному Псу.

— Она жива?

— Пока, — лениво ответил феникс. Он даже не шевельнулся, когда они подошли. Дасти показалось, он даже не сморгнул — слепо глядя полуприкрытыми глазами на стену напротив и будто углубившись в созерцание непостижимого для них мира.

Поднявшаяся было в душе Дасти буря мгновенно улеглась, когда он взглянул на Дэй-Асса, который на феникса больше не обращал внимания, лишь ещё раз спросив:

— Тебе нельзя использовать магию. Мне — можно?

— Можно.

Дэй-Асс осторожно нагнулся и вынул девушку из расслабленных рук Исира. Тот не протестовал. Застывшая тень улыбки насытившегося зверя всё ещё блуждала по его губам. Дасти поспешно подобрал одежду Миры и быстро пошёл за магом, который снова почти пробежал тот же путь, прежде чем оказаться в новой рекреации этого этажа. Здесь он положил девушку на ковёр, ближе к окну, и быстро осмотрел её. Даже нагая, она уже не вызывала никакого желания. Полумёртвое тело. Кожа, мало в синяках и кровоподтёках, посинела — видно даже в заполошном свете от огней в городе. Глаза запали, обвеянные мертвенно-синеватыми тенями. Похожа на шитую куклу, из которой высыпали половину песка.

— Жива? Точно? — со страхом спросил Дасти. Даже на ощупь, приложив пальцы к прохладной шее Миры, он не обнаружил ни малейшего признака жизни.

— Жива.

Они быстро одели девушку, после чего Дэй-Асс сел в её изголовье, положив растрёпанную голову на свои колени и затем обхватив ладонями её холодный лоб и виски. Прежде чем он погрузился в сосредоточение передачи силы, чтобы вернуть её из небытия, Дасти торопливо спросил:

— Что с ней? Что он с нею сделал?

— Забрал женскую силу. Довёл до наслаждения и забрал.

— Но зачем?

— Кажется, ему нужны силы для встречи со Зверем, и он берёт их отовсюду.

Дэй-Асс закрыл глаза и склонил голову. Дасти некоторое время сидел на корточках рядом, наблюдая, как взбухают и опадают вены на ладонях мага, покоящихся на голове девушки. Теперь воин знал: пока они оба в теле других людей, магу трудно перекачивать силу в девушку, потому что эти тела не совсем здоровые. Так что магу придётся очень сильно постараться, выводя Миру из состояния полумёртвой...