Хворост в кучу, подготовить побольше свежего лапника — сегодня рыбу будем коптить. Щелк-щелк огнивом — труха занялась. Скормить зарождающемуся огню мелкие щепки и веточки, осторожно подложить более крупные... Разгорелся. Теперь выпотрошить и почистить рыбу. Она у нас красная, вроде форели. Глина-глина, где ты? Ее я так и не нашел и накрылся в результате этого мой проект котелка. А ушица бы сейчас была... Хочу горячего супа!

-К-хе, к-хе...

Я замер на мгновение и медленно обернулся. Под деревом со следами когтей зверя стоял, оперившись на сучковатую палку, глубокий старик. Одет он был в смесь полотняной и кожено-меховой одежды. Довольно поношенной... На ногах были типичные мокасины на тонкой подошве. Ясно как подкрался, чингачкук, блин. Лицо в глубоких морщинах и обветренно, на правой щеке шрам от рваной раны. Интересно, что за "комар" его так укусил?

-Здрав будь... Подходи к огню, погрей кости, отдохни. Ночью должно быть не просто идти? — я постарался вести себя так, будто встретил старика не в чужом мире, а в лесу Родного.

-Отчего ж не подойти... Подойду-погреюсь... — взгляд у деда в общем доброжелательный, но и, вместе с тем, оценивающе-настороженный. А надежда на появление в голове языка местного себя оправдала. И говорю и понимаю как на родном.

-Разделишь со мной еду? — я продолжил заниматься с рыбой.

-Отчего ж не разделить... — старик, покряхтывая и переваливаясь с ноги на ногу как утка, подошел и устроился напротив меня через костер. Непорядок с суставами или сосудами? Запомню... Ага, по ходу теперь между нами вражды быть не должно: огонь очистит передающиеся между нами слова... Так вроде по старым верованиям выходит? Или это чтоб проклятия на него не переползли? — Почему ты так беспечен, путник? Пригласил незнакомца к костру, предлагаешь еду... мы ведь можем быть врагами и даже не знать заранее об этом!

-Ты старый человек, я молодой человек, — пожал я плечами. — Будь на твоем месте кто-то моего возраста, приглашения от меня он бы не дождался и мы стали бы что-то делить. Может быть, превратились бы во врагов или друзей, решая кто из нас главный и достоин быть первым. А ты достоин уважения только за то, что прожил долгую жизнь. Нам нечего с тобой разделять. Лучше будет, если я поделюсь с тобой теплом и пищей, а ты со мной нажитой мудростью.

Дед одобрительно покивал:

-Хорошо говоришь и не боишься совсем, даром что пришлый!

-Как узнал?

-Духи сказали... Шаман я, — поделился своей профой старик. — Лес сказал, что в сторону племени идет пришлый. Медленно идет, не торопиться. Не бежит и не гонится. Что-то берет у леса, что-то дает. Владеет огнем, но осторожен... Я решил посмотреть на такого странного пришлого и понять, что принесет племени встреча с ним. Сейчас вижу, что может быть польза.

-Хорошо, — кивнул я, нанизывая четырех потрошеных рыбин на прутья и размещая их над медленно курящимся костром шалашиком. Его (костер) я разделил пополам и на второй части решил по быстрому запечь на углях пятую "форель", нарезав ее кусками. Не дело заставлять гостя ждать дольше необходимого. — А не будет ли у тебя, мудрый, соли? Иначе придется еду золой посыпать...

-Отчего ж не быть... Найдется... — он отцепил от пояса совсем крохотный мешочек. Дорога видать солька-то!

-Говоришь я странный пришлый... — проговорил я между делом. — Как же тогда обычный чужак себя ведет?

-Когда как, — пожатие плечами. — Кто злобится и боится всего вокруг. Ищет власти над другими для собственного спокойствия и безопасности. Кто говорить начинает для своих богов и бесится, если не слушают его. А кто на вещи разные зарится старые и начинает подбивать молодежь на какой-нибудь поход. В руины или к чудищам... Одно для всех верно — стариков не слушают, — и острый взгляд мне в глаза. А я что? Мне ни власти, ни подвигов, ни чужой веры не надо. И подрывать устои местного общества я не собираюсь. Пусть старики и дальше рулят племенами и общинами. Так что взгляда я не отвел и глаз не прятал — выдержал испытание спокойно и невозмутимо.

-Понятно... А кто были ваши предки? — задал я по всему видно неожиданный для шамана вопрос.

-То есть?

-Ну, вы ж... то есть твое племя из людей Порядка, так ведь? Выжившие в последней битве так сказать... Вот я и спрашиваю, кто были ваши предки и храните ли вы их традиции.

-Зачем тебе это? — довольно резко вопрос задан.

-Думаю, идти ли с тобой в племя, или кругом вашу территорию обойти.

-Опять в тебе страха нет, путник... Странно это... Видать силен ты и силу свою знаешь. Или думаешь что знаешь. Хорошо, я расскажу, кто были предки моего племени... Они не герои полей крови и не повелители устоев Силы. Предки были всего лишь заготовщиками древесины. Наверно потому и уцелели в битвах древних... Из окрестных племен я знаю только про одно из потомков ополченцев. Настоящими воинами в роду похвастаться могут единицы.

Я удовлетворенно покивал, переворачивая куски рыбы, нанизанные на прутья и оценивая их готовность. Вроде все уже, есть можно — не пересушил.

-Угощайся, мудрый, прошу.

Ели мы молча и в охотку — рыбка удалась. По примеру шамана соли я брал совсем чуть-чуть, хотя хотелось просолить как следует — много потел и соответственно много потерял... Хран, что характерно отмалчивался.

-Что ты решил, мудрый? Узнал то, зачем пришел?

-Узнал... Племени и людям от тебя вреда не будет. Может быть польза, но это неявно — духи молчат. А ты сам что решил? Пойдешь со мной или обойдешь нас стороной?

-Отчего нет? С потомками мирных людей можно и поговорить, и поторговать, если обоюдный интерес будет. Вот дети воинов не годятся быть первыми встречными — резкие больно, обидчивые и гордые. Может статься придется убивать, а с убийства жизнь в новом мире я начинать не хочу... Получается приглашаешь ты меня, мудрый?

-Приглашаю, — кивок. — Ты похож на древних — о них рассказывают как об очень взвешенных людях, но в то же время похож ты и на врагов — есть в тебе потаенная изменчивость. А ее-то как раз племени и не хватает — живем по старому, тогда как жить подобно уже нельзя и опасно. Может быть, ты это изменишь... Заодно и кровь новую племени дашь. Не откажешься ведь? — и посматривает с хитринкой. Ну, понятно, какой мужик-бродяга от женщины откажется! Покупают, блин, да больно дешево.

-Не откажусь, если достойная меня найдется, — и растянул губы в холодной усмешке. Слишком мала твоя цена, покупатель. — И на тему изменчивости ты прав. Знай, по ночам я зверем обращаюсь. Если его не дразнить и не пугать, вполне себе дружелюбен.

-Оборотень... но не истинный, точно не истинный. Ладно, в приглашении не отказываю. Пойдем.

Ну и пошли... Только перед этим рыбку доподкоптили. День выдержит, а там глядишь и более умелые люди ею займутся. И шли мы не просто, ой не просто! Шаман даром что старый да колченогий, на своих трех ногах делал меня как щенка. А потом и вовсе "открыл лесную тропу" и говорит "так оно быстрее будет". И усмехается этак пакостливо. Я кинул "познание вещи" — чуть мозг носом не вышел. Не подошел спел по назначению, но и за пытку-попытку наградил. Результат:

* * *

, сокращение пути. Отношение субъективного к реальному 1/8. Вот такие веселые дела. Только и смог что примерный вектор на карте отметить, да "расчетное" расстояние. Старик сказал до полудня на месте будем. Получается без малого восемь десятков километров. Четыре мои дня пути...

Между пыхтением и топотом я "мудрого" пораспрашивал:

-...а что после победы Хаоса было? Как победители к побежденным относились?

-Обычно. Кто глянулся из женщин — себе забрали. Города основные порушили и на основании тех что на южном побережье были, свои поставили. Те что глубже и севернее поразили проклятием — богов-то и защитников не осталось в них. Сейчас они все в руинах лежат. Только Храмы и Ратуши кое-где все еще сопротивляются... Кто выжил — в леса вытеснили, но не сами — тварей разных призвали и наплодили. Они под проклятием лучше всего себя чувствуют, потому в развалинах и обосновались, не давая возродиться Вере и Структуре. Сказали: "Хотите жить как люди — покоритесь нам. Придите и кланяйтесь Лордам, вас примут и отведут место для существования. Ваши дети когда-нибудь станут вольными. Когда мера Хаоса в них превысит меру Порядка..." Не многие согласились — это ж против естества и гордости пойти надо! Так и живем рассеянными по лесам, а в наших городах твари плодятся. Иногда сюда экспедиции молодых гильдий и орденов забредают — ищут храмовые библиотеки и уцелевшие алтари. В Хаосе ценится та стабильность, что они могут дать. Не может человек без толики Порядка в доме...

-Угу... Ух... А в племени у тебя что случилось? Какая беда? Ведь не будь ее, ты бы чужака туда не тянул и навстречу ему не выходил. Кто знает, что он на хвосте принесет! На мне вот, например уже есть пара проклятий...

-Проклятия, благословения... суть одно. Их полезность определяет то как ты на них смотришь. А в племени действительно беда — перестают молодые стариков слушать. Всего нас два десятка, но перегрызлись все хуже, чем сотня незнакомцев. Каждый обиду затаил! И все от нарушения устоев вековых! — дед грозно пристукнул своей палкой. — Неслухи! Был бы кто из нас — я или вождь — моложе, взнуздали бы, а так сил не хватает. Того и гляди вся молодежь в другие семьи перетечет... Да и посылы от Союза до нас добрались — сегодня вот перед людьми мысли свои кричат.

-Угу... понятно... — тут подал голос Хран, до этого момента молчащий.

-И после этого ты продолжаешь с ним идти?! Нет ничего хуже, чем склока в малой общине! А если чужой советы давать вздумает — накинуться скопом и разорвут. Тогда на время все успокоится... но только на время. Не в жертву ли тебя этот шаман заготовил?

-Да не парься, приятель, — проговорил я про себя — обычная манера общения с обитателем амулета. — Все путем будет. Я уверен... и знаешь почему? Потому что не правда, что я из мира-без-магии. Магии у нас хоть залейся, вот только она довольно специфическая. Магия Людей!.. Действует не на природу — влияет только на общество и его отдельных представителей. Что есть магия? Необъяснимое явление, для которого прослеживается закономерность появления. То есть вижу, что кто-то добился результата, но не знаю как. Живут у меня на Родине искусники, что миллиарды людей под свою дудку плясать заставляют... Я, конечно, не таков, но простейших алгоритмов для небольших социумов знаю не мало. А разрулить и сбалансировать интересы пары десятков человек, это вообще раз плюнуть! Всегда есть точка фокуса — небольшая группа, которая ведет за собой остальных. Для двадцати это три-четыре примерно. Классическая пирамида подчинения... И эту группу, кстати, свежий взгляд мгновенно определяет. Дальше дело техники: исключим паршивую овцу из стада и сместим акценты. Не люблю я этим заниматься, но так уж вышло. Шаман вон всего пару фраз сказал, а уже сколько полезного!

Слуга Сееле озадаченно замолчал. Я пыхтел, передвигая себя в пространстве, и ни о чем не думал, мудрый ковылял рядом, успевая указывать дорогу. Говорить расхотелось. От этого, в том числе я и стремился уйти, к этому же и пришел. Человеческие взаимоотношения... система сдерживающих балансиров... если ты внутри — не вырвешься, любое действие рождает равное противодействие. Потому я и говорю, что любой успешный человек в нашем переполненном мире — это маг. И чем сильнее он — тем выше его успех и не важно, что является его мерилом: деньги, власть или шикарная женщина рядом. А для достижения успеха наши маги меняют под себя не мир, но окружающих их людей, всех тех, кто попал под их влияние. Грубо говоря, искусно дергают за ниточки...

-Все, путник, пришли. Племя за тем холмом, — тычок кривой палкой вперед. — Иди позади меня...

-Не надо меня брать под защиту, мудрый. Я не твой человек и пусть все идет само по себе. Проблемы я привык решать самостоятельно. Встану чуть сзади и по левую руку от тебя. Или по левую у вас приемник стоит?

-Да нет... Приемник по правую сторону от учителя встает... Как знаешь, путник.

Конечно, знаю... много чего знаю. В частности, что разговоры говорить не буду — не дипломат. Проблемы решу силой или Силой и это не должно восприниматься как действие человека шамана — ему не простят. От противовесов я ушел, новые меня еще не сковали и пока для меня есть только один закон: право сильного!

Глава 15.

Жил старик-шаман, как и положено несколько на отшибе. А все племя в целом — на опушке светлого бора недалеко от речки. Не в домах или шалашах, в землянках. То есть постоянная сырость и холод. Ясно, почему ноги у деда так раскорячило.

-Оставь пока свои пожитки здесь, — тычок палкой на вход в нору. — Больно ты смешно с этим ящиком за спиной выглядишь.

-Ага, с удовольствием! — я пристроил свою ношу, где было сказано, однако сразу желания следовать за стариком не изъявил. Сперва подготовился к возможному геноциду в отдельно взятом племени полуварваров. То есть достал из ящика самое ценное, сложил в холщовый мешок и повесил за спину. Лук на поясе, меч на плече и в руках, ценности при мне — можно смело драться или тикать. По обстоятельствам. — Все, я готов.

Дед посмотрел на меня. Угу, видок конечно тот еще. Не темный властелин, но и двадцать человек не весь мир! А темная натура даже с закрытыми глазами ощущается, должно быть. Шаман тяжко вздохнул — сообразил видать к чему все идет, однако от ворот поворот не дал в последний момент — приглашающее махнул рукой и медленно побрел к центру селения. Там вовсю бурлило "народное вече". По крикам понял, что на повестке дня стоит вопрос о слиянии с агрессивным племенем и отправлении воинов-охотников на объединительную войну. Больше всех дерет горло статный и брутальный мужик — хочется видать ему подраться или агитирует — не разберешь. Старый дед, наверно ровесник шамана, в богато украшенных обносках хранит каменное выражение на лице и молчит, зато паренек моего возраста за его правым плечом довольно ухмыляется и поглаживает отполированную до блеска рукоять топора. Рядом с ним пышных форм унылая блондинка. Смотрит не на своего по всему ясно мужа, а на жилистого паренька постарше, стоящего в стороне от основных событий и обсуждений. Рядом с этим персонажем чуть не шипит от возмущения местами холеная брюнетка. Прочих людей мои глаза не выделили, значит, они только фон. Кстати, а их-то больше двадцати! Хотя... Да, точно, взрослых мужиков трудоспособного возраста именно столько. Детей и стариков здесь по ходу за людей и не считают. Женщины, скорее всего вообще не люди — после большой войны их должно было остаться в разы больше чем мужчин...

Я осторожно и не заметно потеребил шамана:

-Кто такие вон тот мужик, — кивок на Статного, — парнишка рядом с вождем, белобрысая корова рядом, жилистый подросток с сулицей в руках и пилящая его брюнетка?

Мой провожатый остановился, окинул взглядом выделенных мною персоналий и счел нужным ответить:

-Статный — это Высокий Холм, посол племени Северных Птиц. Парень рядом с вождем — его (вождя) сын, Звонкий Лед. Рядом с ним его жена, первая красавица племени. Жилистый, как ты его назвал, лучший охотник племени. Зовут его Солнечным Бликом, но окликают обычно просто Охотником. Рядом с ним его жена...