Клуб Анонимных Некромантов

У сербов никто из семьи умершего не должен был входить на кладбище самым первым из похоронной процессии. Считалось, что если человек так рвется на погост, то покойник может его там и оставить. Хорваты вообще не приходили на похороны ближайшего родственника, болгары не провожали в последний путь жену, надеясь снова вступить в брак после похорон. Точно так же не хоронили своих первенцев матери этих народов, боясь, что умерший ребенок может забрать к себе гипотетических братьев и сестер.

При возвращении с кладбища нельзя оглядываться, следует идти в село иным путем, что логично — мало ли кого увидишь, обернувшись. А вот у восточных славян был обычай идти с кладбища, пятясь спиной вперед. Насколько это было удобно — не знаю, но они, видимо, не столько боялись посмотреть на неупокойников, сколько поймать от них камень затылком.

И, наконец, чтобы не бояться мертвеца, во время похорон на кладбище многие сыпали себе за шиворот песок или натирали им грудь. Тоже, в общем-то, логично: если у тебя песок в самых интересных местах, то тебе как-то не до покойника, лишь бы домой добраться, да вытрясти это все.

В Силезии полагают, что к человеку, понюхавшему или сорвавшему на кладбище цветок, придет ночью покойник. За цветком, видимо. Впрочем, даже в современном мире полно баек о том, как садоводы-любители выкапывают с могил понравившиеся цветы и сажают себе на участок или под окно, а по ночам к ним приходят обитатели тех самых могил с претензиями. По некоторым старым поверьям, у хозяйки, которая сломает на кладбище зеленую ветку и выметет ею золу из печи, всю ночь в доме и под окном будут бродить покойники. Своеобразная компания, конечно, но теперь вы знаете, как поступить, если вам скучно вечером, а все друзья заняты своими делами, — Вася сделал паузу, чтобы перевести дыхание и оглядеть аудиторию. Храпа, вроде, не раздавалось нигде, но вдруг кто-то уже заснул? — Есть вопросы или замечания?

— Есть вопрос, — подняла руку девушка с заднего ряда. — Я читала о том, что если съесть плод с дерева, растущего на кладбище, могут выпасть зубы. Почему?

— Хороший вопрос, — задумался аспирант. — Может, это происходило с теми, кто ел недозревшие плоды? Или сразу с косточками? Еще вопросы?

— По верованиям многих стран считается, что мертвые по ночам выходят из гробов и гуляют по кладбищу, ходят друг другу в гости, в определенные часы можно даже увидеть эти самые души, не нашедшие упокоения, — подала голос Варвара. — Как вы думаете, Василий Иванович, это правда?

Вася с сомнением посмотрел на ведьму, но, все-таки, ответил: — Варвара, это очень занятный вопрос, но я никогда не гулял по кладбищам в полночь. Зато знаю на этот счет прекрасный анекдот: заблудился подвыпивший мужчина по дороге домой и попал на кладбище. Побродил там, попугал сторожа, не обращающего на него внимания, и собрался выбираться домой. Перекидывает ногу через забор, и тут его догоняет удар по голове метлой. Падает, смотрит снизу вверх на сторожа, а тот ему "гулять — гуляй, а за ворота — ни-ни!".

По аудитории пронесся вежливый смешок, которым участливые студенты всех поколений награждали неудачные шутки преподавателей. К своему разочарованию Вася понял, что вуаль-то, может, и пропала, а вот анекдоты рассказывать он так и не научился.

— Хм, о чем это я... Ах да, продолжая тему ночных прогулок. Восточные славяне верили, что в некоторые праздники на могилах можно было увидеть души их обитателей, просящих о помощи. Есть еще достаточно сомнительные истории о некрещеных детях, плачущих на своих могилах с полуночи и до первого крика петухов, но это странно как минимум по одной причине: некрещеных на территориях кладбищ традиционно не хоронили, заранее выделяя места под могилы с наружной части забора.

Впрочем, могил у них толком не было. Считалось, что некрещеные и мертворожденные младенцы, самоубийцы, пьяницы, убитые в драках, колдуны — "заложные" покойники. Слово "заложный" пошло от термина "закладывать" — их не закапывали в землю, а зарывали палками, ветками, листвой, оставляя тело на поверхности земли. Бытовало верование, что святая кладбищенская земля их не примет, а неосвященная — не удержит в себе. И труп вполне может подниматься и бродить среди живых, вредя им и скоту. Насылать моровые поветрия на животных, вызывать стихийные бедствия, сглаживать на болезни живых людей, уводить родственников за собой в могилу. Есть еще вариант, что их называли "ложными", потому что у многих после смерти росли волосы и ногти. Приставка "за" могла появиться от "загробной жизни", потому что считалось, что "за" гробом они будут жить в мертвом теле столько, сколько бы они прожили, не будь они убиты, или если бы они не знались с нечистой силой. И, соответственно, пока будут доживать, будут и бродить неприкаянными.

Таких покойников было принято хоронить на пустырях, в оврагах и болотах, под гатями, в крайнем случае — вблизи кладбища, но за его оградой. Если, по мнению людей, трупы начинали "чудить", то на них по-всякому воздействовали. Например, при длительной засухе труп последнего умершего пьяницы переукладывали в болото, потому что он, якобы, выпивал всю воду с неба, но не мог напиться. Иногда им вбивали колы в грудь, переворачивали в гробу лицом вниз или надевали железный ошейник на шею.

Так же, вопреки удручающей загробной тематике, с кладбищами были связаны свадебные и даже родильные ритуалы. Обычно в селе была одна церковь, рядом с которой и находилось кладбище. В церкви же не только отпевали, но еще и венчали, крестили. Так вот когда везли или несли крестить новорожденного, на могилах предков ребенка оставляли хлеб и соль.

— Простите, а откуда вообще пошла традиция с хлебом и солью? — Подняла руку незнакомая студентка. — Ими приветствовали гостей, ими же и одаривали мертвецов. Почему?

— Насчет того, почему такими вещами угощали мертвых — я не знаю, — честно признался Вася. — Но вот что касается угощения живых... Раньше мир делили на Явь, Навь, Правь и Славь. Правь — мир Богов, потому что они правят. Славь — мир предков и духов-покровителей, потому что их славят. Явь — мир людей, потому что он явный. И, наконец, Навь. Мир духов, светлых и темных. В более поздней мифологии исчезло такое понятие, как "Славь", потому что умерших предков переселили в Навь, к бесам. Возвращаясь к непосредственно вопросу — бесы и злые духи, принявшие человеческого обличия, не могли вкушать соль. Поэтому ею угощали всех, кого ни попадя. А так как просто соль даже живой человек не съест, ее подавали с хлебом.

Так вот, крестины... Ах да, оставляли соль и хлеб. А перед свадьбой золовка жениха, то есть его младшая сестра относительно невесты, приходила на кладбище к недавно умершему члену семьи и приносила яблоко, приглашая на свадьбу.

Девушка-сирота перед свадьбой также приходила на могилку к родителям и звала их.

— А если придут? — подала голос Марина.

— Откуда я знаю, — пожал плечами Василий. — Наверное, ни у кого из живых гостей не будет проблем с пищеварением. Но зато появятся проблемы с алкоголем и сном.

— Почему умерших девушек было принято хоронить, как невест? — Вновь спросила студентка, интересовавшаяся хлебом и солью.

— Вы путаете понятия, — поправил ее Вася. — Это не умерших хоронили, как невест. Это невест одевали в погребальный наряд на свадьбе. Выходя замуж, девушка умирала для своего рода, и потому ее словно бы упокаивали. Именно поэтому на свадьбах были плакальщицы, как и на похоронах, только не настолько усердные. Если же девушка умирала до замужества, ее выдавали за умершего неженатого парня, иначе она считалась бы "незаложным" мертвецом, обреченным бродить по земле и искать себе пару. Это были "похороны-свадьба". Фата, кстати, нужна была для того, чтобы во время свадьбы "мертвая" не смотрела на мир живых. Только после окончания венчания девушка "оживала" и могла вновь посмотреть на Явь.

Родственники покойной раздавали участникам похорон подарки, как на свадьбе. Иногда ее выдавали за знакомого ей при жизни юношу, делая его "женихом", идущим за гробом в свадебном наряде. Западные славяне плели два венка, один из которых надевали на голову девушки, а второй укладывали на гроб ил вешали на крест — отсюда традиция вешать венки на кресты и надгробные камни. А сербы вообще венчали девушку умершего жениха с его одеждой.

В славянских народах смерть молодого героя описывалась как свадьба с сырой землей или с могилой.

Болгары пошли дальше, они иногда венчали умерших с камнями или деревьями. При похоронах "жениха" рядом с ним клали камень, повязанный женской косынкой. Если хоронили "невесту", на камень укладывали мужскую шляпу

— А жених потом к хозяйке косынки не являлся по ночам, требуя первой брачной ночи? — Прервала аспиранта Варвара.

— Девушка, вы такие вопросы задаете... А хотя шут их знает. Тогда многие начинали внезапно заикаться ни с того ни с сего. Но вообще-то, для того, чтобы похороненный не вернулся, его последнюю дорогу укрывают ветвями ели. Наверняка видели после похорон. Считалось, что на ветви елей умершие предки присаживаются, чтобы отдохнуть. Поэтому ели часто сажают на кладбищах и редко — возле жилых домов. Хм, у нас остается десять минут, — Вася с удивлением посмотрел на время и еле заглушил вздох облегчения. — Так что коротко об остальном, на следующей лекции разберем более подробно то, что не успели сегодня, а затем перейдем к новой теме.

На кладбище помимо мертвых отправляют еще и болезни. И, кстати, насекомых. Привязывали к ноге человека, сопровождавшего похоронную процессию, тараканов или блох. Вот тут у меня самого возникло два вопроса: во-первых, как привязывали блоху? Во-вторых, человек тоже в комплекте шел, или его потом отпускали с кладбища? Ответов я, к сожалению, не нашел. Если кто-нибудь знает, поделитесь. Нет? Ну ладно.

Иногда на кладбищах из села изгоняли русалок. Не тех, которых нам рисует Дисней, а славянских — которые сидят на деревьях и душат маленьких детей.

В Беларуси, пытаясь изгнать болезнь из человека, больного лихорадкой отправляли спать на кладбище. Думаю, процент выздороветь был равен проценту увидеть дракона. То есть либо да, либо нет. Но я бы на месте болеющего, если бы не околел к утру, излечился бы моментально — лишь бы второй раз не послали так лечиться.

Иногда людей отправляли перед заходом солнца на погост, чтобы отговорить какую-нибудь особо пакостную болезнь страшным заклинанием, повторенным трижды: "Само пришло — сам прошло". Стоит заметить, что этот обряд, пусть и видоизмененный годами, до сих пор применяется в современной жизни большинством взрослых умных людей. Сейчас человек высоко поднимает руку, затем резко ее опускает и говорит "а, само пройдет". Иногда проходит. Иногда — приходится вызывать врачей на констатацию смерти. Как видите, действует точно так же, как и столетия назад.

Как-то так же лечат и скот. При переедании корову гоняют три раза вокруг села и ведут на кладбище, чтобы она оправилась от болезни. Кстати, толика разума в этом есть: я думаю, что уже на втором круге вокруг села корова, извиняюсь, радостно облегчится пару раз, лишь бы вернуться в стойло.

Существует поверье, что человек, трижды обежавший голым кладбище на Рождество, узнает имена людей, которые должны умереть в наступающем году. Видит их в ветвях деревьев, растущих среди могил.

Учитывая, что Рождество у нас зимой, а зимы в наших краях традиционно холодные, то я догадываюсь, кого он увидит первым — себя. Умершим либо от общего переохлаждения, либо от обмороженных конечностей.

И, наконец, вот вам пара похоронных примет, которые были в ходу почти у всех народов: если при копании могилы обнаруживаются более ранние захоронения, то могильщики или родственники бросают туда деньги и другие ценные вещи, чтобы потревоженные мертвецы 'не прогнали' вновь пришедшего. Так и представляю, как они выпихивают посреди похорон "лишний" гроб. Это не говоря уже о том, что мертвым деньги не особо-то и нужны.

Далее, если могила оказывалась мала для гроба и ее приходилось расширять, то это означало, что вслед за погребаемым туда же отправится новый покойник, обычно его родственник. Нелогично: одному тесно, куда уж тут второго класть?

А вот если могила была слишком большой, то... Ан нет, это тоже было еще к одному покойнику. Потому что одного — мало.

Если во время похорон кто-то из похоронной процессии проваливался в свежую могилу, то это было к... Да-да, еще одному трупу. Мне кажется, его прямо там и закапывали, накрыв гробом сверху, чтобы не выбрался. Никакого разнообразия: что бы не стряслось — все к мертвецу.

По польским поверьям, возле кладбища появляются духи-демоны из Нави, предвещающие смерть увидевшему их. Обычно в комплекте идут русалки,издающие ночью на погосте пугающие звуки. От себя хочу заметить, что ночью на кладбище любой звук пугающий, но... Наше время вышло, лекция закончена. До встречи через неделю, надеюсь увидеть вас в таком же составе. Готовьте вопросы, разберем вместе.

Прозвенел звонок, студенты ручейком потянулись к двери. Варя прямым курсом шла к Васе, и он хотел уже было спросить у нее о том, как все прошло, но она даже не дала ему открыть рта:

— Срочный общий сбор. Тетя Ада и Любомир разговорили твоего деда. У Захарченко есть родовое направление магии. Ты не видишь мертвых не потому что ты слабый колдун, а потому что они от тебя прячутся. А теперь расскажи мне, что у тебя за талант такой, что тебя боятся создания с выключенным чувством самосохранения — абсолютно бесстрашные и безбашенные мертвецы?

— Ты можешь толком объяснить, что происходит? — приставал Вася к Варваре, влекомый за руку по длинным коридорам. Лица студентов и преподавателей смазывались, оконные проемы слились в одну светлую черту на фоне пола и потолка. Чужие разговоры, обрывки фраз — все воспринималось как монотонный шум, словно вокруг были не люди, а тучи мух. Было ощущение надвигающейся беды, воздух электролизовался, кислорода не хватало. Васе было страшно.

В детстве он боялся грозы, даже будучи уже достаточно взрослым для этого ребенком. Он чувствовал ее приближение задолго до начала. Сначала воздух становился плотным и душным, обволакивая, словно мокрое ватное одеяло. Он давил своей тяжестью, вколачивал в землю. Дышать было трудно, кислород проходил в легкие комками мокрой ваты.

Затем мир начинал темнеть. Медленно, словно кто-то выкручивал огромный регулятор мощности для солнца. Налетали порывы ветра, под которыми живые листья на деревьях шуршали так, словно они давно уже опали. Словно всю влагу вобрал в себя воздух, оставив только сухие осыпающиеся обломки на ветках.

Мелкий мусор и дорожная пыль под ногами закручивались в воронки. Мир вокруг звенел. К первым каплям дождя ужас становился паническим. Затем — отпускал.

Вася не боялся молний, грома, проливного дождя — нет, только этого ощущения неотвратимо надвигающейся угрозы, опасности. Когда привычный мир терял свои очертания и краски, блек и бледнел, смазывался. Когда все, к чему ты привык, чем ты жил — все это отступало по велению чьей-то безмерной и неоспоримо злой силы.