Подарок

Я подлетела к кровати, охватывая сразу бледное лицо мужа, прокушенную губу, кровь на одежде и простынях, обнаженную до бедра ногу, перетянутую широкими бинтами.

— Что случилось, что? — шептала я лихорадочно, боясь к нему дотронуться, чтобы не сделать больно...

Ленар внимательно смотрел на меня блестящими сухими глазами и молчал...

— На советника было произведено покушение, — заговорил наконец доктор, — его карета подорвалась на самодельном взрывном устройстве, но все уже в порядке, — добавил поспешно, что-то такое страшное увидев на моем лице... Кучер погиб, двух лошадей разорвало на части. Советнику повезло, только сотрясение и осколок рессоры проткнул ногу... Так что, льера, — седой старичок снисходительно посмотрел на меня, — вытрите слезы и умойте мужа, вон он как на вас смотрит...

Оказывается, я плакала? Даже не заметила... Я знала, что такое металлический штырь протыкает ногу. И сколько остается времени до смерти, если повреждена бедренная артерия. Не более нескольких минут.

Я тяжело опустилась на кровать, рядом с Ленаром... Руки дрожали так, что я их спрятала за спину, сцепив в замок, чтобы никто не заметил... Глупая, думала, что он мне изменяет... Врач выгнал всех из комнаты, попросил принести теплой воды и полотенец... Мы раздели до белья Ленара и смыли кровь. Старичок что-то успокоительно лопотал, похлопывая меня по плечу. 'Будет как новенький ваш муж, льера, даже лучше, чем был, уж поверьте старому магу'... Я вымучено улыбнулась... 'Спасибо'.. 'Ну что вы, так приятно видеть такую заботу и любовь между супругами, давно уже не наблюдал такого', — бормотал врач. Я удивленно застыла. 'Какую любовь?' — подумала ошарашено. 'Где он ее увидел?'... Смотреть на мужа я боялась, иначе опять разрыдаюсь, и так глаза на мокром месте. У меня всегда после стресса неустойчивое нервное состояние... Мы укрыли советника покрывалом и я пошла провожать доктора в коридор.

— Завтра я приду днем на перевязку. Постарайтесь не давать ему вставать хотя бы до обеда. Я заштопал сосуды и склеил разорванные мышцы, но если он встанет на ногу швы разойдутся и опять все сначала, — дедушка тяжело вздохнул, наверное зная характер советника.

— Не переживайте меттер, я не дам ему встать с кровати, — пообещала я твердо.

— Я не сомневаюсь в вас, льера. Берегите его и себя. До свидания... Доктор пошел по коридору, а я открыла дверь в спальню... Раздеваясь, я чувствовала кожей пронзительный взгляд мужчины, лежащего на кровати.

— Ты остаешься? — хрипло и как то удивленно спросил он.

— Конечно. Вы выгоните жену в два часа ночи на улицу? — попыталась отшутиться я... И забралась под одеяло с другого конца кровати, уткнулась лбом в его плечо и замерла, успокаиваясь и немного расслабляясь... Ленар обнял меня одной рукой и подтянул к себе ближе...

— Кто это был? Есть какие-либо зацепки? — спросила я.

— Пока не знаю. Но узнаю обязательно, — жестко сказал мужчина и у меня пробежались мурашки от ледяных интонаций в его невозмутимом голосе...

Следующее утро я провела, ведя тяжелую и изнурительную осаду, удерживая мужа в кровати... Я чуть ли не ложилась на него сверху, пытаясь не дать ему встать, на что он обрадовано прижимал меня к себе с недвусмысленными объятьями. Еле-еле дождалась мага-врача, отбиваясь от развратных рук, уворачиваясь от жадных губ. Нога заживала хорошо, и к вечеру маг разрешил на нее наступать и потихоньку ходить с тростью. Я в который раз восхитилась медициной в этом мире.

* * *

Прошла неделя. Пока все было тихо и спокойно. После покушения король посоветовал Ленару удвоить охрану или переселиться во дворец, который охраняет королевская гвардия... Я по прежнему помогала Ортензии, Рите и Мари, только уже не ходила на черный рынок... Смысл? Себе я все доказала, а видеть, как Ленар переживает и беспокоится за меня, не хочу. И так за мной постоянно таскаются четверо телохранителей, только распугают подельщиков...

Я стала задумчивая и пассивная. Друзья меня не узнавали. Я столкнулась с непонятными и новыми чувствами и теперь присматривалась к ним, разбирала на атомы, препарировала свою душу...

Что такое страсть — я знала, еще из своей прошлой жизни. И не раз сама испытывала ее. Но то, что происходит сейчас со мной... Это какое то помешательство. Я все время хочу его видеть, ощущать его кожу под своими ладонями, все время слышать его голос. Наши ночи... Волшебная и в то же время болезненная агония. Никогда не думала, что можно так раствориться в человеке, спаяться в одно единое существо, ненасытное, жадное, порочное. Абсолютное единение мыслей, движений, синхронный танец двух тел, поворот рук, единый вздох, всхлип. Кажется, еще немного — и я стану телепатом и буду угадывать его мысли..

— Что происходит с нами, Ленар? — мой тихий шепот в спальне. Только так, под покровом ночи я могла вызвать мужа на откровенность. Днем он одевался в свою обычную непроницаемую броню, которую не пробить при всем моем желании...

— Чтобы это ни было, я не хочу, чтобы оно заканчивалось. — ответил Ленар, — я схожу с ума от тебя, — выдохнул мне в шею, — я все время думаю о тебе. Я тебя вижу у себя в кабинете, читая протокол заседания совета. Твой голос раздается у меня в ушах, когда я составляю законопроект по сельскому хозяйству. На заседании у короля я слышу в коридоре твои легкие шаги... Это ли не безумие?

Утром нам приходилось заставлять себя разъединяться. Рвались нити, накрепко сшившие нас за ночь, склеившие нас крепче магического клея. Одно единое цельное существо в болезненных мучениях раздваивалось на два. Как Ленар мог идти работать после, я не знала. Сама я до обеда ходила сонная и не способная самостоятельно одеться.

Я понимала, что это не нормально и долго не продлиться. Страсть проходит... Да и я совершенно не знаю своего мужа. Что он любит, что ненавидит. Какая самая любимая была игрушка в детстве, и кто научил его читать и писать. По какой причине он пошел на войну в подростковом возрасте и кто была его первой любовью. Есть ли у него родные, отец, мать, братья, сестры? Он не отвечает на мои робкие попытки приоткрыть таинственную завесу его биографии, а я чувствую, что врастаю в него, хочу залезть ему в голову, под кожу, узнать все о нем... Естественное желание для женщины. Не правда ли?

* * *

Как всегда утром, проводив взглядом выехавший за ворота экипаж с мужем, я достала настойку. 'Уже половина осталась', — отрешенно подумала я. 'Нужно потом будет где-то раздобыть еще'... Мысли плавно переключились на Мари (именно она мне и доставала настойку), потом на журнал... И когда резко распахнулась дверь в спальню, я все так же задумчиво стояла возле будуарного столика с бутылкой...

— Я забыл свои бумаги... — начал говорить муж, входя в комнату, но только до того момента, пока не увидел настойку в моих руках... Я окаменела. Как я могла пропустить шум открывающихся ворот???

— Это то, что я думаю? — обожгло ледяными иголками от его тихого невзрачного голоса... Я молчала... Что я могла сказать? Как оправдаться? Как объяснить мужчине, что отвергаешь самое ценное, что у него есть — его семя?

Я застыла как кролик перед удавом... Неприкрытая слепящая ярость била наотмашь... Он медленно подошел и забрал бутылку из ослабевших пальцев... В глазах горела такая жгучая ненависть и отвращение, что мне показалось, он меня сейчас ударит, и это навсегда встанет между нами... Нет... Сдержался... Я закрыла глаза, чтобы не видеть его бешеного взгляда. Грохот разбившегося стекла... Удаляющиеся шаги...

— Постойте. Я объясню, — начала я судорожно выискивать оправдания... Ленар замер у двери, не оборачиваясь.

— Помните, как мы венчались?.. Я не знала вас, в первый раз видела... Мне про вас рассказывали много всего ужасного... Я боялась... Мы же были врагами! Помните? — мой нервный голос скатывался в истерику... Ленар помолчал...

— То есть, вы и сейчас считаете меня своим врагом? — тихо и жутко произнес он и вышел за дверь...

Я села в кресло и закрыла лицо ладонями... Мне было страшно, плохо, обидно... Чувство вины, в то же время уверенность в своей правоте, сомнения... Все разрывало на части... Может, нужно было довериться мужчине? Может, я зря так долго тянула и колебалась? Может, это и была моя 'настоящая цель' в этом мире — быть женщиной, женой, матерью? Голова пухла от мыслей... А перед глазами стояло искаженное нестерпимой болью и разочарованием лицо мужа...

В этот день Ленар так и не приехал ночевать... Я все ночь сидела с раскрытой книгой в кресле, чутко прислушиваясь к шуму на улице, пока не отключилась уже под утро... Потом, правда, муж опять стал ужинать и ночевать дома, но больше не приходил ко мне в спальню... Понятно... Обиделся... Неделю я металась, не зная, как извиниться, как вернуть то тепло и доверие, что было раньше... Если я обращалась к нему за ужином, меня обжигали ледяным взглядом и холодным отпором. Вопросы игнорировал или отвечал так скупо и бесстрастно, что спрашивать ничего более не хотелось... Он ждал... Извинений?... Я не умела извиняться... По крайней мере раньше... В итоге я решила сделать единственную вещь, против которой у него не было ни единого шанса. Я знала, как Ленар меня хочет. Он не мог скрыть от меня горящих желанием глаз... Я одела, подаренный мне на семнадцатилетие Ортензией комплект из магических кружев. Замоталась в несколько прозрачных шарфов, накинула сверху плащ (чтобы слуги не испугались, если случайно встретят в коридоре) и пошла в библиотеку... Танцевать я любила и умела это делать... Бесчисленные дискотеки в студенческие годы, стриптиз-клубы, куда мы ходили как с девчонками, так и вместе с Сашей, если и не научили меня профессионально танцевать стриптиз, то, по-крайней мере, показали основные движения...

Молча, сосредоточенно зашла в комнату. Ленар сидел за письменным столом и что-то быстро писал... Удивленный взгляд исподлобья несколько изменился, когда я заперла дверь и сбросила плащ на пол... Я больше не смотрела на мужа, иначе растеряюсь и все насмарку. Я сконцентрировалась на будущем танце... Сначала нажала на грани записанного на балу кристалла с любимой музыкой (десять минут должно хватить... больше, увы, танцевать не смогу), потом решительно взяла стул и поставила посреди комнаты... Надеюсь, все получиться...

Плавно покачивая бедрами, разворот, прогиб... Ладонями погладила шею, провела по краю груди, талии. Как это часто бывает в танце, рано или поздно я увлеклась и отрешилась от всего. Только музыка и тяжелое дыхание мужчины, сидящего за столом... Первый шарф улетел в угол, приоткрылся кусочек изысканного белья. Судорожный вздох. Я улыбнулась про себя. Действует... Второй шарф стелиться по телу, оплетает бедра, медленно сползает между ногами и также падает на пол. Теперь я только в коротеньком корсете и панталончиках. Кожа мерцает в свете магических светильников. Полуприкрытые глаза, закушенная губа. Резким движением головы я откидываю назад волну распущенных волос. Сажусь на стул, широко раздвигая ноги... Мои ладони сжимают грудь, приподнимая ее. Пальцы начинают медленно распускать шнуровку... Это скрежет зубов?... Почти победа! Я оставила корсет полуспущенным, грудь была чуть прикрыта, ещё не обнажена... Я помню из уроков прошлой жизни, что больше всего возбуждает не голое тело, а полуобнаженное, а я собираюсь довести мужа до невменяемого состояния... И это мне почти удалось. Те хрипы, которые доносятся со стороны стола, уже не похожи на дыхание. Это агония. Я по-прежнему не смотрю на Ленара... Я сама уже едва держу себя в руках... Моя рука ползет по бедру. Как приятно, оказывается, себя ласкать, особенно если представить, что это его руки... Я со стоном откидываюсь на спинку стула, а пальчики начинают расстегивать застежку панталон. Я всей поверхностью кожи чувствую желание мужчины, его жар, его нетерпение, ожидание. На мгновение бросила в сторону мужа взгляд из-под ресниц... Все! Я пропала! Белые, вцепившиеся в крышку стола пальцы. Искаженное лицо. Горящие безумным светом глаза... Я сама больше не могу... Оставалось еще минута мелодии и я двинулась к его столу. Одним жестом сдвигаю на край бумаги, спиной сажусь на столешницу и плавным движением разворачиваюсь в его сторону, широко раздвигая ноги по обе стороны от его кресла. Опираюсь руками сзади на стол, приподнимая грудь, пристально, вызывающе и развратно смотрю ему в глаза, предлагая себя... Тело бьет крупная дрожь. Музыка закончилась, а вместе с ней и видимость его невозмутимости. Ленар резко встает, пару секунд — и я вздрагиваю от резкого, глубокого, почти болезненного проникновения. И почти сразу меня накрывает такая сильная разрядка, что я кричу его имя, вцепившись мертвой хваткой в плечи.

Корсет мне оставили, а от панталончиков осталось одно воспоминание... Оказывается, шкура перед камином мягкая и удобная. И спать на ней тоже можно, особенно когда тебя заключают в крепкие теплые объятия, оплетают руками и ногами и горячо дышат в ухо... Мы провалились в сон, когда уже небо над городом начало светлеть, измученные, уставшие и бесконечно счастливые... Извинения удались на славу. Ленар сказал за завтраком, что если я ещё в чем-то виновата, даже в самой незначительной провинности, то он не против еще раз меня простить... А улыбка была такая хитрая и заразительная. Почему я раньше никогда не замечала, как он улыбается? Это же безотказное смертоносное оружие, бьющее наповал...

* * *

'Ну вот, стоило только перестать пить настойку и я попала точно в яблочко... Точнее, попал муж', — вздохнула я... Когда через несколько недель не пришли регулярные очистительные дни, я на секунду испугалась... Но потом... Я уже полностью доверяла своей судьбе. Той дороге, которая привела меня сюда. В этот мир, к этому мужчине... Значит так тому и быть...

Старичок маг, лечивший мужа, меттер Тадер, подтвердил мои предположения... Пару раз он приходил к нам в особняк после покушения, чтобы приструнить Ленара и посмотреть ногу... А потом, неожиданно для себя стал у нас довольно частым гостем. Иногда приезжал на ужин, иногда поиграть в стоун-кро (что-то типа шахмат)... Меттер раньше был одним из личных врачей королевской семьи и пользовался известностью и уважением в столице... А у нас ему нравилось. Он часто говорил, когда мы сидели втроем за ужином, что от такого светлого чистого чувства, единства душ и мыслей, какое он видит между нами, ему становится теплее на душе, и он эгоистически пользуется своим положением, впитывая эти эмоции, как живительную влагу.

— Девочка моя, у вас будет прекрасный малыш, не переживайте, — похлопал он меня по руке, — вот увидите, все будет замечательно. Ваш муж сделает всё возможное и невозможное для благополучия и вашей неприкосновенности, вы же знаете нашего советника, — ухмыльнулся он многозначительно...

В тот же вечер я рассказала Ленару о ребенке. Мы еще вздрагивали от пережитого наслаждения, по коже еще проносилась дрожь, мокрые обнаженные тела еще не остудил прохладный воздух, когда я решила 'порадовать мужа'. Ленар тут же откатился на край кровати от меня по-дальше.