Ветер и крылья - 1

Адриенна поняла, о чем ей пытаются сказать. Многое зависит от статуса, да. Можно сжечь крестьянку, но вряд ли это получится проделать с королевой.

— Я должна снять твое проклятие?

Моргана покачала головой.

— Ты не сможешь этого сделать. Единственный выход, и тут король не ошибся, это получить наследника твоей крови. Тогда проклятье перестанет действовать.

— Понятно.

— Ты не узнаешь об этом из книг, внучка. — Моргана выглядела безумно усталой. — Проклятье не накладывают просто так. Оно всегда, понимаешь, всегда действует в две стороны.

— Это как?

— Им плохо. Но плохо и мне.

— А когда они вымрут, станет лучше?

Моргана пожала плечами.

— Я не рассчитала силы, внучка. У СибЛевранов тоже мало детей, и вы тоже умираете. Понимаешь? У весла два конца...

И ударило по обеим семьям.

— Мало мне скачков силы, так будет еще и проклятье? — 'порадовалась' Адриенна.

— Прости меня. Я была в гневе.

Адриенна только рукой махнула. Было б на что злиться... она бы за отца половину столицы с земли снесла, а вторую в землю закопала. Так что Моргану могла понять.

— Мне надо выбирать. Если я убегу, я могу просто умереть. А если останусь, выйду замуж, рожу ребенка...

— Принеси сына ко мне, в подземелье. Я сниму проклятие.

— Как? — уточнила Адриенна. Да, подозрительно, а что? Может, там жертвоприношение нужно?

Моргана качнула головой.

— Любое проклятие снимается любовью. Любовью и прощением. Но увидеть тебя во плоти я могу только там, у алтаря. И своего правнука тоже...

Любовь и прощение звучали достаточно безобидно.

Адриенна потерла виски. Во сне может болеть голова?

Нет. А значит, это и не сон. Вот ведь...

— Принц меня ненавидит.

— Для некоторых людей ты никогда не будешь хорошей.

— Значит, я стану для них плохой, — вздохнула Адриенна. — Как мне справляться с приступами?

— Постарайся еще раз прийти к моему алтарю. Я буду тебя ждать.

— Как мне это сделать? Я не помню дорогу.

— Приходи в дворцовый храм. Ночью. Одна.

Девушка кивнула.

Силуэт прабабушки Морганы медленно поднялся со скамейки — и вдруг в небо взлетела большая черная птица.

Но... но КАК?!

— Кар-р-р-р-р! — донеслось с синего неба.

Адриенна посмотрела вверх.

— Это тоже часть нашей силы?

Но аудиенция была закончена. И Адриенна понимала — здесь и сейчас она большего не узнает. А вот потом...

А что ее держит?

Помолвка еще не свадьба, а это... даже если это сон, навеянный картинами, он какой-то слишком реальный. Может быть, стоит послушаться?

Так что бежать дана не собиралась.

Умирать ей не хотелось, хоронить своих детей тоже. И если уж прабабка немного не рассчитала, надо исправлять ее ошибку.

Хорошо же.

Но — на свой лад.

* * *

— Ой...

А больше дан Марк ничего и сказать не смог. Потому что дверь часовни открылась.

И на пороге...

Да, на пороге...

Адриенна отлично запомнила тот портрет.

Черное верхнее платье у нее было. Белое с серебристым узором нижнее — тоже. Оставалось только уложить волосы, как на портрете. А вот с браслетами было сложно. Но Джованна придумала и нашла где-то серебряные ленты, которые и вплела в волосы девушке. И рукава ими подхватила.

Поперхнулся не только дан Марк.

— Ох... — высказался его величество, которому показалось, что ожил портрет.

Принц дернулся, но поскольку портрета не видел, на ногах устоял. И даже посмотрел с любопытством.

Недолго. Пару минут.

То ли благословение от прабабушки так сработало, то ли что еще... ему вдруг показалось, что вместе с Адриенной в часовню вползла тьма.

Голодная, живая, хищная, и вот она стелется по полу, ползет за девушкой живым плащом, разливается у ее ног, и сейчас... вот уже сейчас доползет до его башмаков.

Хотя, справедливости ради, ничего такого не было. Просто сквозняк задул несколько свеч, а остальные светили Адриенне в лицо, ну и получилась такая большая тень. Конечно, ползучая, а какие они еще бывают?

Но принц все равно шарахнулся, дернулся и чуть не обвалил подсвечник.

И только потом понял, что глупо как-то бояться мелкой, считай, сопливой девчонки.

Но поздно. Непоправимо поздно. Адриенна уже подошла вплотную и посмотрела так, что страхи вернулись с новой силой. Это был взгляд не робкой и покорной жены, нет.

И не человека, который пытается найти общий язык, как тогда, в саду. Наверное, так вороны и смотрят на червяка.

Вот склюнуть тебя сейчас или сначала вон того, соседнего? Или ты вкуснее?

Быть вкуснее его высочество не желал, но кто ж его спрашивал? Проклятие преотлично работало.

Пауза затягивалась. Адриенна ждала. Наконец кардиналу все это надоело, и он негромко кашлянул, намекая, что хорошо бы и того... обряд?

Опомнился и Филиппо Третий. И наступил сыну на ногу. Его высочество неподобающе хрюкнул и подал руку Адриенне.

— Прошу вас, дана.

— Возлюбленные чада Божии, — хорошо поставленным голосом начал церемонию кардинал. — Сегодня мы собрались здесь...

Помолвка еще не свадьба. Но все же клятвы даются перед Его алтарем. И нарушаются крайне редко. Это стряпчего обмануть можно.

А Его — не стоит.

Мия

— Дорогая племянница, все просто замечательно!

Мия решительно так не считала. Вот что может быть замечательного в предложении руки и сердца?

Всё?

Так чтоб оно к вам посваталось!

Счастье имело вид высохшего стручка лет семидесяти. С венчиком седых кудрей вокруг лысины и, на взгляд Мии, откровенно страшного.

Ничего не забыла?

Ах да! У него внуки уже старше, чем Мия!

Девушка всего лишь один раз сходила с матерью к причастию, но этого хватило. Яркая и эффектная, Фьора привлекала в том числе и мужское внимание. А когда появилась с дочерью...

Стоит ли удивляться, что ньор Аугусто Кинио заинтересовался девушкой? А там и поговорил с ньором Джакомо?

Дядя? Дядя подумал и решил, что брак будет неплохой. Между прочим, у ньора Аугусто восемь кораблей.

Восемь!

Кораблей!

Если обговорить вдовью долю для молодой жены... так почему бы и нет? Потерпит три-четыре года, ничего с ней не случится. Ну, пять-шесть... у нее еще брат есть. И сестры. Тоже расходы.

А вообще, предложение очень выгодное. И для Лаццо, и для Кинио... дела объединить.

Вот и шла Мия за теткой.

Фьора эту идею решительно не одобрила, но опекуном ее детей считался дан Джакомо, так что право голоса у нее было только совещательное.

А вот право совета...

Вот и скамейка. И сидит этот стручок, и козлом от него, простите, воняет на всю округу. Смотреть тошно. Катарина остановилась в двух шагах от скамейки и доброжелательно улыбнулась. Жаль, ньор Аугусто со скамейки не упал.

Мия изобразила пай-девочку.

Руки сложены на животе, голова опущена, взгляд в землю.

— Ньор Аугусто, я не могу оставить вас наедине с моей племянницей, — пропела ньора Катарина. — Но я могу посидеть в беседке... недолго.

И подглядывать. Кто бы сомневался?

Ньор Аугусто не был в претензии. Он козлячьим тенором поблагодарил ньору за любезность и дружелюбно улыбнулся Мии.

Половины зубов у него тоже не было.

— Дана Мия, вы просто очаровательны.

— Благодарю вас, ньор Аугусто, — кивнула Мия.

Она внимательно следила за теткой. Вот-вот... та уже отошла на достаточное расстояние. Но свободно говорить пока еще нельзя. Жаль... ждем...

— Дана Мия, я умоляю вас, присядьте рядом. Дядя вам рассказал о моем предложении?

— Да, ньор Аугусто. — Мия впервые поглядела мужчине в глаза и улыбнулась. — Рассказал.

И присела рядом на скамейку.

Ньор Аугусто оживился. Кажется, девочка умненькая? Что ж, это хорошо... ему как раз нравились вот такие, чтобы свеженькие, хорошенькие... только вот в борделе они очень дорого стоят. А тут...

И вся его будет.

И он у нее будет первым... ньор Аугусто даже облизнулся.

— Я тебе буду хорошим мужем, если ты будешь послушной.

А если нет, он получит еще больше удовольствия, наказывая непослушную супругу.

Мужчина положил дане руку на коленку.

Мия посмотрела ему прямо в глаза.

— Вы же меня не боитесь, правда, ньор?

И улыбнулась.

За секунду лицо девушки изменилось.

Оно словно почернело, провалился куда-то внутрь нос, растянулся в хищной улыбке громадный лягушачий рот, блеснули острые иглы зубов, поползли по щекам язвы...

— Я голо-одная... — шепотом протянул жуткий монстр. И на руке его блеснули длинные черные когти.

Вот где ньор Аугусто сидел, там и упал.

Мия завизжала, не забыв набросить на лицо вуаль. Обратные изменения она начала практически сразу, как только ньор начал валиться со скамейки, но тетка бегает слишком быстро. Это плохо...

А вот теперь хорошо.

Эту морду они с мамой четыре дня отрабатывали.

Требовалось нечто такое, что легко поменять, легко вызвать... что тут страшного?

Отрастить-убрать ногти? Секунда.

Цвет кожи? Да тоже, в общем-то, быстро. Нос, конечно, никуда особо не проваливался, Мия просто его уменьшила, а на черном фоне и получилось незаметно. Рот растянуть несложно.

Самым трудным были клыки. Но какое впечатление они произвели... черт!

Опять язык наколола!

Их изменять было сложнее всего, поэтому Мия начала, еще пока шла вслед за теткой. И сейчас спешно трансформировала их обратно.

Тетка визжала, прибежали слуги, примчался ньор Джакомо, послали за лекарем...

Увы.

Спасти сластолюбивого ньора Аугусто возможным не представлялось. К большой радости его наследников, которым совершенно не нужна была новая молодая мачеха, да еще и капиталами с ней делиться, — лекарь определил разрыв сердца.

Ньор помучился пару часов и скончался. Увы — без причастия и исповеди. Не приходя в себя.

Мия его не пожалела. Может, если бы он был более приятным человеком или от него так не воняло козлом, не блестели так похотью глаза...

Козел и есть. И точка!

Фьора объявила, что у нее жуткая мигрень, и сразу же удалилась к себе. Лгать она не умела и опасалась чем-нибудь выдать свою радость.

Мия рыдала.

Она перенесла тяжелое нервное потрясение. Бедный ньор Кинио, он просто взял ее за руку, она улыбнулась, и вот...

Какое горе!

Какой кошмар!!!

Общий вердикт был: престарелого сластену хватил удар. Переоценил он свои силы... ну хорошо хоть, не на молодой супруге в брачную ночь, а то и такое бывало. Ситуация самая что ни на есть обыденная.

А учитывая, что ньор и в бордели ходил, и возбуждающими не пренебрегал, а сердечко-то они подсаживают, лекари знают...

Диагноз был единогласным.

Мию никто и рядом не заподозрил. А она... она ощутила вкус силы. И радость от того, что проблема решается так просто. Нет человека — и нет проблемы.

И она может спокойно жить дальше.

Может, дядя и еще кого-то подберет... ну так что же? У Мии хватит и сил, и фантазии. Так их! Чтобы не повадились!

И Мия принялась тренировать свои способности с удвоенным усердием. И никакие страшные сны ей не снились. И неупокоенная душа ньора Аугусто по ночам не приходила. И исповедаться Мие не хотелось. И в грехе убийства покаяться.

При чем тут она?

Он сам преотлично умер... Совесть? Наверное, она тоже испугалась и убежала. Нет, Мию ничего не мучило. Ну разве что дядя, который явно подыскивал нового жениха. Но дядю убивать точно не стоило.

Адриенна.

В королевском кабинете снова сидели двое людей.

Его величество лично и Адриенна. В своем черно-серебряном платье.

— И что это за демарш, дана?

Не то, чтобы Филиппо третий сильно гневался. Скорее, понимал. Как король, он был и неплохим знатоком людских душ... поставить себя на место девочки? Тут и ума не надо.

Жених ее не любит, еще и гадостей наговорил... хоть сын и утверждает, что девчонка во всем виновата, но сколько там кому лет?

И кто где воспитывался?

Вы мне что — хотите сказать, что двенадцатилетняя девчонка из деревни смогла вывести из равновесия семнадцатилетнего мужчину, воспитанного при дворе?

Тогда точно — пусть женится!

Но Филиппо был лучшего мнения о сыне. Скорее, тот что-то наговорил невесте, потом еще его девка напала... Адриенна хоть и отбилась, но самому железному терпению всегда есть предел. А она еще девочка, вот и срывается. Вопрос о проклятии, потом там, с портретами, вот, с его сыном, с Ческой, ну и теперь...

Вызов?

Вряд ли.

Скорее, девочке просто хотелось всем досадить... вы во мне это видите? Ну и получите!

Опять же, цвета Эрвлинов алые и белые, а вот Сибеллинов — черный и серебро. Адриенна сделала виноватое лицо и опустила глаза вниз.

— Простите, ваше величество. Я просто...

— Разозлились?

— Я знаю, я не имею права, — отозвалась Адриенна, не поднимая глаз от пола.

— Положим, моему сыну тоже не стоило вас оскорблять. Мог бы и убрать свою девку от двора, — лицемерно вздохнул король.

Адриенна порадовалась, что не подняла головы. Потому как мысль была проста.

А ты — не мог? Вот ты, твое величество, не мог приказать, чтобы эту шлюху убрали? Но тебе это было нужно, ты меня проверял и проверяешь... Ублюдок! Потомок предателя!

Вслух она это, понятно, не сказала. Ни к чему. Сказала другое.

— Ваше величество, прошу вас о милости... не откажите?

— А именно? — насторожился король.

— Позвольте ночь провести в храме, за молитвой? Душа не на месте... а в дворцовом храме спокойно, уютно...

И потайной ход оттуда есть. Как именно Адриенна им воспользуется, она не знала. Но прабабке верила.

Его величество окончательно расслабился.

— Дана Адриенна, вы понимаете, что ваше поведение было недопустимо...

Адриенна кивнула.

И еще раз. А что? Его величеству приятно, а ей все равно. Пусть говорит — ветер носит...

Филиппо и не усердствовал особенно. Разрешил девушке помолиться в храме, тем более, что она просила отправить с ней Джованну, и взмахнул рукой, отпуская ее.

— Не надевайте больше ничего подобного. Вас могут неправильно понять.

Или слишком правильно. Но об этом лучше помолчать.

* * *

Дан Марк нашел в саду беседку и устроился там.

Тихо, спокойно, тоскливо...

Перенервничал он за эти несколько дней. И кто бы на его месте остался спокойным?

Дан Марк знал, на ком именно женился. Просто любил он свою супругу без меры и без памяти. Любил так, что кричать хотелось...

Рианна была и солнцем, и светом, и счастьем, и три года, которые у них были, он вспоминал со слезами. Дочь?

Рианна ее любила. Этого достаточно.

Рианна и его любила. И она была совсем иной. Не такой, как Адриенна, нет. Более мягкой, доверчивой, ласковой... вот Адриенна растет совершенно не такой. Рианне и в голову не пришло бы так разговаривать, она не стала бы дергать тигра за усы, она бы плакала, но подчинялась.

А Адриенна?

Дан Марк не желал признаваться даже самому себе, но иногда он просто побаивался Адриенну. Вроде бы дочка, но как посмотрит... как скажет...

И сразу понимаешь, чьи предки тут страной правили.